Сара Пэйнтер - Тайны призраков

– Вот как. Извините.

– Вы же не виноваты. Мне не следовало выходить замуж за Томаса и не следовало оставаться в этом мавзолее после первой ночи.

– Что случилось в первую ночь?

– Разумеется, я бывала в доме ранее, но никогда не ночевала. Старомодные ценности и все такое. В первый раз мы заночевали там уже после того, как вернулись после медового месяца. Мы были в восточном крыле, хотели уединиться, знаете ли, и не видеть пьяного старика Бофорта. – Мишель взглянула на Рози, которая готовила что-то в пластиковой кастрюле, и понизила голос. – Отец Томаса был не самым приятным человеком. Как выяснилось, Томас тоже, но в то время я этого не понимала.

– По крайней мере, вы вышли замуж за богача, – легкомысленно заметил Макс, и Кэти пнула его под столом.

Мишель невесело усмехнулась.

– Все так и говорят, но мне пришлось подписать брачный договор. Много я не унесла, что бы ни говорили. Было бы неплохо, если бы вы оставили эти мои слова. Я к тому, что половина моей семьи тянет руки к деньгам, которых у меня даже нет.

– Но вы, конечно же, не ушли без гроша.

– Не совсем, – сказала Мишель. – Но для этого мне пришлось оставить фамилию. Я бы предпочла что-нибудь более ценное. Впрочем, какую-то особую пользу эта жертва мне не принесла.

– Итак, первая ночь, – напомнила Кэти.

– Верно. – Мишель вдруг занервничала. – Не хочу выглядеть сумасшедшей. Я была очень молода, дом жуткий и старый, и я, наверно, просто испугалась.

– Понятно, – сказала Кэти, с трудом сдерживая нетерпение. – Что вы видели?

– Я ничего не видела. Но слышала голоса и музыку.

– Но ведь в доме могли быть другие люди? – сказал Макс.

– Отец Томаса отключился в своем кабинете в другом крыле. Все остальные уехали. Прислуга разошлась по домам.

– Они не жили в особняке?

– Заставить прислугу жить в доме он не мог. Никто не задерживался надолго, поэтому он отказался от попыток и просто нанял приходящий персонал.

Кэти бросила взгляд на Макса.

Рози подошла к столику, сжимая пластиковую миску с деревянным помидором и желтой пластиковой каплей, которая могла быть яичницей. Поставив миску перед Мишель, малышка требовательно заявила:

– Ешь!

– О, спасибо, – пропела Мишель тем певучим голосом, которым люди общаются с маленькими детьми. – Вкуснятина, помидоры и яйца.

Рози насупилась.

– Нет. Это суп.

– Какая я глупая. – Мишель взяла пластиковую ложку и притворилась, что ест. – М-м-м. Прекрасный суп.

– Глупая мамочка, – сказала Рози и пошла в свой угол.

Мишель посмотрела ей вслед влажными глазами.

– Она – мой ангелочек. Мое чудо. – Мишель наклонилась и понизила голос. – Мне было сорок три года, когда она родилась. Можете в это поверить? Я почти потеряла надежду.

– Вау. – Кэти не могла представить, чтобы в ее жизни вот так же, в сорок три года, появился мини-диктатор.

– ЭКО. Четыре раунда. Это был ад.

Кэти вежливо кивнула и отпила чаю, чтобы ей не пришлось ничего говорить.

Макс сосредоточенно смотрел в меню.

– Но оно того стоило. Нельзя познать любовь, пока не станешь матерью.

– Итак, вы слышали голоса.

– И музыку. Было жутко, но я к этому привыкла. Избегала темных лестниц – там всегда было холодно, а по ночам использовала беруши.

– Вы храбрая, – сказала Кэти.

Мишель натянуто улыбнулась ей.

– Мне было не до этого. Быть замужем за Томасом страшнее всего на свете. У меня просто не было времени беспокоиться о чем-то еще. Я говорила себе, что это старый дом. Радиаторы. Я действительно не боялась. По крайней мере, после первой ночи. Вот почему оно стало таким сюрпризом.

– Что именно? – Макс уставился на Мишель.

– Что Томас так изменится. То есть он всегда вел себя странно, но я списывала это на эксцентричность. К тому же он был немного странным.

– Но почему вы вышли за него замуж? – Кэти не могла не задать этот вопрос.

Мишель посмотрела на нее с жалостью.

– Когда Томас Бофорт просит тебя выйти за него замуж, ты отвечаешь «да». – Она заколебалась. – Это не пишите. Напишите, что я была молода и влюблена.

– Что? – Кэти произнесла это таким же тоном, каким Макс произнес «Без проблем».

К столу, высунув от усердия язык, приближалась Рози. В руках она держала две пластиковые миски, заполненные пластиковыми фруктами.

– Почему семья выехала из дома?

Мишель закрыла глаза.

– Томас был уверен, что там обитают привидения.

– А это так?

Мишель открыла глаза.

– Конечно, нет. Призраков не бывает.

– Но Томас верил в них?

– Во всяком случае, он был спиритуалистом, верил во всевозможные безумные теории. Его прадедушка или кто-то еще тоже интересовался всем этим. У него была удивительная коллекция книг и странных предметов. Например, ужасная сморщенная голова из Перу и топоры эпохи неолита. Я сказала ему, что этому материалу место в музее, но, между нами говоря, его следовало бы отправить на свалку. Мне не нравилось, что это хранилось в доме, но к тому времени я уже поняла, что мое мнение ничего не значит.

Рози поставила перед Максом вазу с фруктами.

– Банановый сюрприз!

– Спасибо, мадам, – Макс совершенно серьезным голосом поблагодарил, и Рози радостно захихикала.

Вторая тарелка немного накренилась, и пластиковый апельсин заскользил по столу.

– Это для меня, дорогая? – спросила Мишель, потянувшись за ним.

– Нет! – Рози подтолкнула тарелку Кэти. – Ешь.

– Итак, Томас верил во всякие странности, но что заставило его покинуть поместье? Это должно было быть что-то особенное…

– Умер Пиноккио.

– Собака? – спросил Макс, опередив Кэти.

Мишель кивнула.

– Томас решил, что это злой дух. Сказал, что не собирается ждать, пока с ним случится то же самое.

– Он сказал, чей дух?

Мишель задумалась.

– Сначала он считал, что это его прадед, но позже решил, что это археолог. Друг семьи в тридцатые годы. Собирался выкопать труп и сжечь. Можете в такое поверить? Я использовала это как повод для развода. Необоснованное поведение.

Кэти попыталась выразить сочувствие, но думала о другом. Вайолет умерла в 1937 году. Это не могло быть совпадением.

– Он действительно это сделал? Сжег тело?

– Фу. Какие гадости вы говорите.

– Вы уверены?

Мишель посмотрела на нее почти испуганно. Она взглянула туда, где играла Рози, и начала вставать.

– Знаете, я, пожалуй, передумала.

– Пожалуйста, – сказала Кэти. – Я знаю, вопрос странный…

– Его прадед был кремирован, – сказала Мишель. – Согласно его завещанию. Он говорил об этом совершенно определенно. А почему вы хотите знать? Какую именно статью вы пишете?

– Вообще-то, я не… – начала Кэти, но ее перебил Макс.

– Большое спасибо за ваше время. Мы очень ценим это. – Он протянул руку, и Мишель быстро ее пожала. Потом взяла сумочку и, бросив последний встревоженный взгляд, схватила дочь за руку и ушла.

– Что ж, это было интересно, – сказал Макс, когда за Мишель закрылась дверь кафе. – Я начинаю думать, что ты зацепила что-то этой темой с призраками.

– Спасибо, – удивленно сказала Кэти. – Так ты все-таки решил, что я не чудачка?

– Я бы так не сказал. – Макс взял Кэти за руку и держал ее, пока они возвращались к машине. – Но у меня высокая терпимость к чудакам.

– Это должно быть хорошо?

– Я романтик. Расскажу тебе о моем отце. Он думает, что число «четыре» – зло. Настоящее зло. Считает, что оно преследует его.

Кэти засмеялась.

– Что касается семейных историй, то тебе меня не переиграть. Поверь, победа будет за мной.

– Это вызов? – спросил Макс, и всю дорогу до Пендлфорда они обменивались историями. Каждый факт семьи Харпер он сопоставлял со своим. Например, у лучшего друга его отца была воображаемая собака, и он требовал, чтобы во время игры в покер ей давали миску с водой. Кэти отвезла Макса в «Грандж» и проводила его взглядом.

Кэти прошлась по отелю в поисках Генри. Проверила гостиную, где встретила его в первый раз, и все незанятые спальни. Не было его и на кухне, где Джо экспериментировала с новым фруктовым пирогом для меню на следующий день и где Кэти получила свой кусочек на второй завтрак.

Отложив поиски, Кэти решила найти солнечное место на лужайке и отдохнуть до начала смены, когда увидела фигуру у декоративного пруда. Подойдя ближе, она узнала Генри. Он стоял неподвижно и смотрел на воду.

– Привет. Не помешаю?

Генри повернулся. Кэти приготовилась к неприятному моменту, но выглядел он не так уж плохо. Возможно, дело в солнечном свете, но Генри определенно казался более плотным, чем в прошлый раз.

– Вовсе нет. Я очень рад снова встретиться с вами.

Кэти постаралась не выдать охватившего ее волнения. Обычная вежливость. К тому же он мертв.

– Не знала, что вы можете прийти сюда. – Кэти обвела взглядом сад.

– Я проверил свои границы и могу пройти половину дороги вперед и до ха-ха.

– Почему они называют невысокую изгородь ха-ха? – спросила Кэти. – Мне это всегда казалось грубым. Как будто ландшафтный дизайнер обманул тебя и смеется над твоей глупостью.

Генри нахмурился, а потом сказал:

– У вас необычный ум.

– Спасибо.

Генри нахмурился, потом едва заметно улыбнулся.

– Я думаю о вас с той нашей встречи, и у меня есть вопросы. Можно спросить?

– Спрашивайте. – Кэти опустилась на каменную скамейку с видом на пруд.

– Вы встречали много таких, как я?

– Не очень. Не все могут говорить. Они очень слабые. Как будто их нет на самом деле, а я смотрю через специальное стекло и вижу что-то еще.

Генри кивнул.

– А те, кто умеет говорить. Какие они?

Кэти подумала о Вайолет.

– Разные.

Генри отвернулся от пруда и подошел ближе. Кэти ощутила волну холодного воздуха, словно огромное облако закрыло палящее солнце.

– А еще кого-нибудь вы встречали? Призраков?

– Нет, – раздраженно ответил Генри. – Я же сказал, что не могу покинуть это место.

– Но другие здесь есть. Наверное, много. Я к тому, что место это старое.

Генри замер.

– Здесь есть другие потерянные души?

– А вы никогда не встречали другого призрака? – Кэти вдруг поняла, как мало знает об открывшейся ей своей новой реальности. – Разве вы, ребята, не связаны между собой на каком-то духовным уровне?

– За всех говорить не могу, – с несчастным видом сказал Генри. – Я же сказал, что очень давно ни с кем не разговаривал.

– Возможно, вы все находитесь на разных уровнях.

– В мыльных пузырях, плывущих вокруг вас, – улыбнулся Генри. – Вы ведь в нашем центре?

– Я ни при чем. Мне просто повезло, что я вижу призраков.

– Причина должна быть. Я чувствую исходящую от вас силу. – Генри глубоко вздохнул. – Разве вы не видите, как я становлюсь сильнее, когда вы рядом?

И действительно, он снова казался более плотным.

– Думаете, это из-за меня?

– Думаю, вы не представляете, на что способны.

– Моя тетя Гвен находит потерянные вещи, умеет подбирать лекарства, давать советы и тому подобное. Женщины в моей семье часто обладают особыми навыками. Думаю, был даже кто-то, кто мог говорить с мертвыми, но ничего подобного, ничего похожего…

– Ничего подобного тому, что умеете вы, – улыбнулся Генри. – Почему меня это не удивляет?

– Хотела бы я знать почему. Я к тому, что дары в нашей семье обычно чем-то полезны. Я пыталась поговорить с призраком, чтобы помочь ему, но не смогла. По-моему, он несчастен, а я ничем не могу помочь. Какой в этом смысл?

– Интересно, почему вы можете разговаривать с одними духами, а с другими нет? – Генри наклонил голову, словно хотел рассмотреть ее получше. – Возможно, вы не очень-то и стараетесь.

– Я правда пыталась. Просто он меня не слышал.

– Возможно, вам нужен физический контакт. Этот призрак, которому вы хотели помочь, вы прикасались к нему?

Кэти покачала головой.

– Что-то подсказало мне не делать этого.

– Возможно, из-за вашего эгоизма.

– Эй.

Генри опустил глаза.

– Вы испугались, да? Голосок, который живет в глубине нашего разума и говорит нам, когда бежать, когда спрятаться, он говорил с вами, да? И вы слушали его, потому что так было проще, чем помочь тому несчастному.

– Неправда, – сказала Кэти и ощутила зуд в мочке левого уха. Она испугалась тогда, и ей было страшно теперь.

– Думаю, вам нужно проникнуть в него. – Генри протянул свои руки, и Кэти инстинктивно отступила.

– Что значит в него?

– Я над этим работаю, – сказал он. – Думаю, вам нужно соединить ваши физические формы.

– Не хочу, – сказала Кэти. Помимо прочего, от всего этого отдавало чем-то сексуальным. Генри пожал плечами.

– Все зависит от того, насколько вы хотите ему помочь.