Сара Пэйнтер - Тайны призраков

– Если попадается что-то по-настоящему ценное – например, кольцо с брильянтом, – мы нарушаем пакт и связываемся с гостем, но все остальное…

– Какой пакт?

– Пакт, который гласит «ничего не вижу, ничего не слышу». Важный принцип в отельном бизнесе.

– О’кей, – смущенно сказал Макс.

– Если вы через три дня после ваших каникул получаете по почте ваши панталоны, это разрушает иллюзию незаметного сервиса. Это то же самое, что бросить их вам в лицо.

– Правильно. И справедливо. Но вот эта штука стоит сотни фунтов. – Он взял из коробки дайверские часы.

– Правда? – Кэти с сомнением посмотрела на часы. – Они ужасные.

– Они водонепроницаемые до двухсот метров, измеряют глубину до сотни метров и сделаны из титана.

Последовавшая за этим пауза растянулась настолько, что стала некомфортной.

– Ну ладно. Идем дальше, – сказала Кэти, чувствуя, что краснеет.

Стоявший рядом Макс наклонился к ней, и на мгновение Кэти прислонилась к нему. Но только на мгновение. В следующую секунду она опомнилась и сделала шаг назад.

– Будешь искать свой платок?

– Мой что? – слегка осевшим голосом спросил Макс и откашлялся.

– Носовой платок. С которым у тебя что-то связано.

– Правильно. Для носовых платков есть своя коробка?

Кэти махнула рукой в конец коридора и пододвинула к себе коробку с часами.

– Черт. Знать бы еще, как они выглядят.

– Ты видела их у него на руке?

– Нет, я и не присматривалась, – рассердилась Кэти. Откуда ей было знать, что придется копаться в аксессуарах Оливера Коула? «Травник Калпепера» точно не предупреждал ее об этом.

– Можно? – Макс протянул руку.

– Я все равно не позволю тебе забрать часы мистера Коула. – Кэти прижала коробку к себе. – И мне наплевать, если тебе это не понравится.

Он покачал головой.

– Я только сомневаюсь, что мы ищем одно и то же. Часы, которые я выиграл, женские. Циферблат выложен брильянтами. Броские, такие носила бы девушка из бандитской шайки.

– То есть он играл на часы жены. – Может быть, поэтому он и хотел, чтобы Кэти нашла их. Может быть, его дух переживал из-за потери часов супруги?

– Ты так и не сказала, почему тебе нужно их найти. Ты ведь даже не знаешь, как они выглядят.

– Нет. – Она вынула из кучи «свотч», подер-жала и вернула на место. – Какая ж я идиотка. Надо спросить его жену. Скажу, что они пропали, а сообщать, когда он мне это сказал, необязательно. Так что и врать не придется. Отлично.

– Отлично, если ты веришь, что его жена не выберет «Брайтлинг» и не продаст их потом за хорошие деньги.

– Ты бы так, конечно, и сделал.

– В прошлой жизни, возможно. Но сейчас я начинаю с чистого листа.

– Точно? – Кэти прижала к себе коробку. – Ты закончил?

– Да.

Они поднялись на лестницу и вышли на свет.

Кэм допоздна работал в офисе, и Гвен воспользовалась возможностью просмотреть все дневники Айрис. Когда она только унаследовала дом и впервые читала записи, ей часто казалось, что они открываются именно в том месте, которое было ей нужно. Теперь она знала их практически наизусть, но хотела прочитать повнимательнее, освежить память. При отсутствии какой-либо системы индексации это означало, что искать придется долго. Прошло несколько часов, дневная жара вызывала желание положить голову на стол и поспать, она уже сомневалась, что ее усилия дадут требуемый результат.

Когда пришла Кэти, Гвен отложила разговор и отправилась готовить смузи в блендере. Пока машина жадно перемалывала фрукты и лед, а Кэти искала высокие стаканы и соломинки, Гвен попыталась придумать, как бы помягче объяснить то, что только что прочитала. Кэти потянулась и выключила «Китчен Эйд».

– Что?

– Ничего хорошего.

– Рассказывай. Мне нужно знать.

– О’кей. – Гвен разлила смузи. Себе она добавила рюмку водки и протянула бутылку Кэти, которая, как всегда, покачала головой. Кот выслеживал что-то в подлеске, и в воздухе витал аромат лаванды. Вечернее солнце еще дарило тепло, но жара спала, и дышалось легче. Гвен села на деревянную скамейку, передав одну из подушек Кэти, и положила другую за спину.

Кэти сжимала свой стакан, как будто позабыв про смузи. Гвен хотела снять напряжение, утешить ее, но когда положила руку на плечо племянницы, та сбросила ее.

– Пожалуйста, расскажи, что ты узнала.

– Нашла кое-какую информацию о появлении привидений. Случается так, что духи иногда попадают в ловушку. Вроде как привязываются к какому-то месту, объекту или человеку.

Кэти откинулась назад.

– О’кей. Итак, мистер Коул привязан ко мне. Я к тому, что он говорил со мной через сороку, следовательно, он не застрял в отеле.

– Я так и подумала, – сказала Гвен.

– Так как же мне от него избавиться? То есть не избавиться от него, а помочь ему.

– Вот и об этом подумала. Говоря о мертвых, Айрис очень уклончива. Этой темы она касается дважды и оба раза говорит, что идея эта очень-очень плохая.

– Что ты имеешь в виду?

– Вероятно, ее бабушка умела говорить с мертвыми. Вроде как.

– Что значит «вроде как»?

– Она прикасалась к мертвецу и узнавала, как он умер.

– Как в «CSI. Место преступления»?

Гвен кивнула.

– Страшная сила, – сказала Кэти. При этом особенно шокированной она не выглядела. Скорее заинтригованной. Гвен постоянно забывала, какой силой наделена племянница, насколько она мотивирована. Пора уже перестать думать о ней, как об испуганной четырнадцатилетней девчонке.

– Так. Что мне делать с мистером Коулом? Есть ли способ поговорить с ним? Спровоцировать контакт или что-то вроде того? Я имею в виду, что он, очевидно, пытается со мной поговорить, и если я хочу, чтобы кошмары прекратились, может быть, мне стоит постараться прислушаться?

Смысл в этом был. Гвен тревожилась, но не могла придумать другого выхода. Кэти просила о помощи. И поскольку она, вероятно, была той, кто проклял ее этой силой, ее долг избавить племянницу от нее. Излечить Кэти.

– Есть одно заклинание, его можно попробовать. Нечто вроде вызывания духов.

– Устроить сеанс?

– Думаю, что да. Айрис изложила детали, но, судя по краткости описания, понятно, что она относилась к этому неодобрительно.

– Хорошо, что ее здесь нет. Мы можем попробовать? – Кэти высосала остатки смузи, издавая соломинкой всасывающие звуки.

– Так и думала, что ты это предложишь. – Гвен вернулась в дом и взяла первую попавшую под руку свечу, высокую, с бергамотом, которую использовала на кухне, чтобы удалить посторонние запахи после приготовления карри. Вернувшись во двор, она поставила свечу перед лавочкой и села, скрестив ноги, на траву. Кэти села напротив.

Гвен зажгла свечу и протянула руки племяннице. Руки Кэти были холодные, и она мягко сжала их.

– Что мне делать? – взволнованная предстоящим приключением, спросила Кэти.

– Думаю, мы просто послушаем, – сказала Гвен и, уставившись на пламя свечи, приказала себе расслабиться.

– Сосредоточенно или медитативно? – спросила через секунду Кэти. Племянница как будто читала ее мысли.

– Медитативно. Нужно открыть пространство, чтобы Оливер Коул мог войти.

– В меня он не войдет, большое спасибо, – сказала Кэти, но потом закрыла глаза и притихла.

Гвен сделала то же самое и через некоторое время почувствовала, как соскальзывает в пространство между бодрствованием и сном. Вместо мужчины, который мог быть мистером Коулом, она увидела лежащую на кровати, умирающую четырнадцатилетнюю Кэти. Гвен открыла глаза. Кэти, взрослая, сидела перед ней. Здоровая. Живая. Чувствуя, что покрывается пупырышками, Гвен сжала ее руки.

– Извини. Не могу.

Кэти открыла глаза.

– Все в порядке, – сказала она, вероятно, увидев что-то тревожное в глазах Гвен. – Я найду часы. И мне не нужна его помощь. – Она улыбнулась. – Вообще-то я увидела еще кое-кого, кто ищет их. И, похоже, он из тех, кто получает то, что хочет. Буду держаться его, и, держу пари, он приведет меня к ним.

– Он? – Гвен уже видела однажды такую же улыбку на лице Кэти и знала, что она значит. – Этот он, случайно, не симпатичный?

– Может быть. Но ты не беспокойся, я очень здравомыслящая девушка. – Меня не это беспокоит. – Кэти всегда была осторожной. Не доверялась первому встречному и всегда принимала во внимание каждую потенциальную опасность. Одна половинка Гвен была только рада тому, что племянница такая, что она никогда не выпьет лишнего, не соблазнится наркотиком и не сядет в машину с пьяным водителем, но другая половинка беспокоилась из-за того, что она не узнает иной жизни. Что ее безопасный мирок будет сокращаться, съеживаться, пока не уменьшится до размеров ее дома, Эндхауза, и этого мавзолея на холме, отеля «Грандж». И может быть, даже без последнего, если мистер Коул продолжит изводить ее из могилы.

Выпив еще смузи, Кэти положила голову на спинку скамейки. Потянулась, широко, словно соперничая с Котом, зевнула и вытерла лицо.

– Извини. Не выспалась.

– Ну так приляг. – Гвен забрала пустой стакан и поставила его на землю. Пусть она не могла решить проблему беспокойного духа или возможного вмешательства черной магии, но могла до отвала накормить Кэти фруктами и обеспечить ее надежной крышей над головой. Иногда это все, что можешь сделать, и иногда этого достаточно.

В глубокой задумчивости Гвен шла по дорожке вдоль канала от Пендлфорда к Бату. Вышла она рано, до шести, пока тихо, но собачников было больше, чем она ожидала. Мужчина на курсирующей по каналу лодке курил сигарету и, когда она проходила мимо, пожелал ей доброго утра.

Спустя пару миль ритм ходьбы успокоил мысли, и она почувствовала, что сможет работать, когда вернется домой. Гвен не интересовал пейзаж, ее мысли были направлены внутрь, поэтому она не замечала женщину, пока та не оказалась прямо перед ней. Незнакомка проворно прыгнула с борта лодки на тропу.

– Вы ведь Гвен Харпер?

У женщины были серебристо-седые волосы, перехваченные завязанным по-крестьянски желтым платком, темные джинсы и жилет поверх клетчатой рубашки. Она выглядела здоровой, непринужденной и до странности знакомой.

Женщина покачала головой и протянула руку.

– Я – Ханна.

Гвен пожала протянутую руку, крепкую, сухую, с чуть загрубелой кожей и коротко подстриженными ногтями. Рабочие руки.

– Вы чего-то хотите? – Будет немножко утомительно, если люди станут не только приходить к ее задней двери в любое время дня и ночи, но и подкарауливать вне дома. И бежать некуда.

Ханна улыбнулась.

– Вообще-то нет. Я просто подумала, что нам нужно познакомиться. Может быть, однажды мы сможем помочь друг дружке. Знаете, всякое бывает. Чаю?

– Извините?

– Не зайдете на чашку чаю? – Ханна кивком указала на лодку. На борту суденышка красовалась выполненная синими, с завитушками буквами надпись «Фридом».

Гвен разрывалась между желанием посмотреть, как устроена симпатичная канальная лодка, и опасением оказаться в замкнутом пространстве с незнакомкой, против чего всегда предупреждала Кэти.

Ханна прищурилась.

– Я знала Айрис, если это как-то поможет.

Гвен подумала о Лили, ее змеиных глазах, мелких зубах и жестком блеске безумия. Она тоже знала Айрис.

– Неудивительно, что после Лили Томас вы не доверяете людям. – Похоже, Ханна читала мысли.

– Откуда вы…

– Ох, перестаньте. Думаете, Харперы – единственная одаренная семья на весь мир? Я – Ханна Эш. – Она помолчала, словно ожидая, что Гвен сделает что-нибудь. Может быть, ахнет.

Гвен покачала головой.

– Извините, я не…

Ханна присвистнула.

– Вон оно что. Значит, Айрис не шутила, когда называла себя одиночкой. Она действительно не рассказывала вам о нас?

– Вообще-то я Айрис и не знала толком. Моя мама разругалась с ней, а потом мы много переезжали и…

Ханна подняла руку.

– Не мое дело. Просто хотела с вами познакомиться, поздороваться.

– Здравствуйте. – Гвен лишь теперь заметила, что сложила руки на груди. Не очень-то дружелюбный жест. Она заставила себя распустить узел, и руки повисли.

– Здесь все еще немало старых семей. Мы, семейство Эш, с Эйвона, Айронсы – из Сомерсета, Уилоусы – я их не очень хорошо знаю – из Дорсета. Вы же знаете, как оно, жить по соседству мы не любим. Чтобы проблем не создавать.

– Верно. – У Гвен слегка закружилась голова.

– Я здесь по меньшей мере раз в месяц прохожу, обычно в такое вот время. Или спросите кого из других речников – передадут. На случай, если что потребуется. – Ханна еще раз взглянула на Гвен, помахала рукой, запрыгнула на лодку, пригнувшись нырнула в низкую дверь и исчезла.

Кэти пришла в «Грандж» на послеполуденную смену. Анна была в дежурной, заплетала волосы. Вид у нее был утомленный.

– Представляешь, нам еще приходится работать в такую погоду. Какая бесчеловечность!