Джорджетт Хейер - Тайные наслаждения

– Очень правильное решение. Завтра в Сассекс должен прибыть Финсбери, и я привезу его сюда. Но на этот случай лучше заранее убедиться в том, что в столе не лежат какие-нибудь опасные документы. – С этими словами лорд подошел к столу, опустился на стул и выдвинул ящик. Внутри обнаружилась кипа бумаг, которые Карлайон начал просматривать, раскладывая на несколько стопок. Остальные ящики пребывали в аналогичном состоянии, и предположение Никки о том, что в столе наверняка имеется тайник, высказанное юношей сгоряча, оказалось ложным.

Карлайон, вернув бумаги на прежнее место, спокойно заметил:

– Здесь одни счета и расписки.

– Боже милостивый! – сказала Элинор. – Теперь мне только остается ожидать, что от меня потребуют уплаты долгов! Как печально сознавать, что если бы не встреча с вами, милорд, то сейчас я преспокойно занималась бы своим делом в особняке миссис Мейклсфилд!

– Действительно, печально. Я убежден, что к этому времени вы бы уже убедились в том, что она – надменная и нетерпимая особа, а дети ее избалованы до крайности.

– Ничего подобного! Я уверена, у нее чудесная семья, – решительно возразила Элинор.

– Любовь моя, у тебя же сложилось не слишком приятное впечатление о характере миссис Мейклсфилд! – мягко напомнила девушке мисс Бекклз. – Я рассказывала его светлости о том, как храбро ты держалась и как я благодарна теперь тому, что ты попала в хорошие руки.

– В хорошие руки? – ахнула оскорбленная до глубины души вдова. – Бекки, да в своем ли ты уме? Если ты имеешь в виду лорда Карлайона, то я сомневаюсь в твоем здравомыслии! Я не сделала ему ничего плохого, и только посмотри, как он обошелся со мной! Он заставил меня выйти замуж за человека, подверженного порокам, злейшим из всех, что есть на свете. Он привез меня в этот дом, где все заросло паутиной и покрыто пылью, где по полу моей спальни бегают мыши, а французские шпионы являются без спросу, когда им вздумается, стреляя в каждого, кто осмеливается возразить им. Он мимоходом сообщает мне, причем с достойной всяческого сожаления беззаботностью, что мой покойный супруг после своей смерти оставил массу долгов, кои мне, вне всякого сомнения, придется уплатить. А когда я спрашиваю, что же мне делать, единственный совет, который он способен мне дать, состоит в том, что я должна купить себе траурное облачение!

Мисс Бекклз улыбнулась его светлости.

– Дорогая Элинор всегда была такой впечатлительной девочкой! – пробормотала она. – И такой смелой и энергичной! Надеюсь, ваша светлость простит ее.

– С удовольствием, – ответил он. – Однако я совсем не считаю ее смелой и энергичной. Напротив, мне представляется, что она крайне пессимистично оценивает собственное положение. Миссис Шевиот, насколько мне известно, вам нет ни малейшей нужды так волноваться и изводить себя!

– О, она совсем не столь труслива, как ты полагаешь, Нед! – жизнерадостно заявил Никки.

Миссис Шевиот, потеряв дар речи, вскочила на ноги и несколько раз возбужденно прошлась по комнате. Карлайон, приблизившись к девушке, взял ее за руку.

– Полноте! – ободряюще сказал он. – Вы же понимаете, я ни за что не оставил бы вас здесь, если бы полагал, будто вы подвергаетесь хоть малейшей опасности. Бегство в данный момент было бы бессмысленным. А вот оставшись здесь, как поступила бы на вашем месте разумная женщина, вы можете оказаться очень полезной. Я убежден, что в свете текущих событий вы осознаете: то, что я привез вас сюда, стало поистине счастливым случаем!

Элинор во все глаза уставилась на него.

– Счастливым случаем! – слабым эхом откликнулась она. – Милорд, во время первой встречи с вами мне в голову закралось подозрение, что ваши умственные способности нарушены. Теперь я в этом уверена!

Тщательный обыск спальни Евстасия Шевиота позволил обнаружить лишь несколько скомканных счетов да случайных бумаг, засунутых в карманы его костюмов, поэтому стало очевидно, что если в его распоряжении и находились документы, предназначенные для глаз французов, то он спрятал их в таком месте, где их вряд ли будут искать. Даже Никки несколько обескуражила перспектива скрупулезнейшего осмотра целого особняка, битком набитого письменными столами с тумбами, комодами, шкафами, сундуками и старыми кофрами[32].

– А когда мы обшарим все выдвижные ящики в доме, ставлю десять против одного, что он обнаружится в какой-нибудь дымовой трубе или под сиденьем самого обычного стула! – окончательно пав духом, заявил юноша. – Даже не представляю, как мы со всем этим справимся!

– Полагаю, – осведомилась Элинор, которая помимо воли начала вдруг проявлять интерес к происходящему, – этих бумаг в его вещах найдено не было?

Карлайон покачал головой.

– Все, что было в его карманах, находится у меня, – сказал он.

– Быть может, – неуверенно предположила мисс Бекклз, – он вложил их между страниц какой-нибудь книги? Я не могу отделаться от чувства, что это было бы надежным тайником, а еще я заметила, что в той комнате под лестницей очень много книг. Если хотите, милорд, мы с дорогой миссис Шевиот можем просмотреть их и заодно сотрем с них пыль.

– Прекрасная мысль, – согласился Карлайон. – Чрезвычайно вам признателен, мадам.

– А я – нет! – заявила Элинор. – Да там, на полках, наверное, никак не меньше тысячи томов!

Никки, утомившись, присел на край кровати и с отвращением заявил:

– Боже мой! Этим поискам конца-края не видать!

– Вы не думаете, сэр, что если принести сюда металлическую грелку с углями, что, кстати, можно проделать незамедлительно, нагреть простыни и развести в камине огонь, то в постели вам будет куда удобнее? – в своей мягкой, ненавязчивой манере предложила мисс Бекклз.

Никки, вполне естественно, с негодованием отверг эту идею, заявив, что потерпит до ужина. Но, получив заверения в том, что его не станут пичкать жидкой овсянкой, а, наоборот, подадут ему поднос с полноценными и вполне съедобными яствами, юноша уже куда благосклоннее начал посматривать на кровать, пока наконец не дал согласия улечься в нее.

Карлайон сошел вниз, чтобы распорядиться насчет того, как следует заколотить потайную дверь, а Элинор увела мисс Бекклз, намереваясь поселить ее в спальне по соседству со своей собственной. Мисс Бекклз тихо вздохнула от удовольствия при виде огня, уже разведенного в камине, и сквозь слезы улыбнулась своей хозяйке.

– Все это – лишние хлопоты, любовь моя, и я их не заслуживаю, но мне так приятно! Кажется, все перевернулось с ног на голову! С того самого момента, как за мной прибыл его светлость, меня подхватил какой-то стремительный водоворот! Я едва поверила своим ушам, стоило Полли – ты помнишь Полли, любовь моя: очень старательная и услужливая девушка, – стоило Полли прийти и сообщить, что меня желает видеть лорд Карлайон! А на мне было мое старое оливково-зеленое шерстяное платье, потому что я как раз занималась полировкой мебели и никак не ожидала гостей, тем более столь благородных! Но, по-моему, он великодушно сделал вид, что ничего не заметил, ведь, слава богу, у меня хватило ума быстренько снять фартук и сунуть его под подушку. Однако увидеть столь важного господина в моей бедной комнатке… Положительно, я была настолько ошеломлена и растеряна, что у меня едва достало сил присесть перед ним в реверансе! Но он – истый джентльмен! Уже в следующий миг я почувствовала себя с ним легко и свободно!

– Лорд Карлайон действительно обладает утонченными манерами, однако…

– Ох, любовь моя, с первого же взгляда мне стало понятно, что он вращается в высшем обществе! А на столе у меня лежал пчелиный воск вместе со старой тряпкой, и мое шерстяное платье безнадежно измялось! Я была буквально подавлена! О том, что ему потребовалось от меня, я догадывалась не больше Полли, но вскоре узнала обо всем. Можешь представить себе мое изумление! Боюсь, он решил, что я выжила из ума, так как мне пришлось попросить его повторить все еще раз, прежде чем я поверила ему!

– Не вижу в этом ничего удивительного! Ты наверняка была ужасно шокирована, узнав, в какую прескверную историю я попала!

– Призна́юсь тебе, мои первые впечатления об этом оказались столь волнительными, что я была вынуждена без сил опуститься на ближайший стул. Но вскоре все объяснилось самым чудесным образом! А потом мне стало известно, что уже на следующий же день я поеду в Сассекс, к тебе! Когда он ушел, голова у меня положительно пошла кругом, и я не знала, за что хвататься в первую очередь и что мне вообще следует делать.

– Бедная моя Бекки, тебе пришлось несладко! – ласково проговорила Элинор. – Ни за что на свете я не хотела бы, чтобы ты собирала вещи в подобной спешке! Но мне следовало знать, что именно так все и будет! Он – просто невыносимый человек и полагает, что все должны поступаться своими удобствами ради него!

– О нет, любовь моя, мне очень странно слышать от тебя такие речи! Ты только представь, он предложил отвезти меня в собственном экипаже и сидел рядом со мной всю дорогу, словно я была важной персоной! Увы, дражайшая миссис Шевиот, вы не хуже меня знаете, как редко можно рассчитывать на столь чрезвычайную учтивость и заботу по отношению к самой обычной гувернантке!

– Да, все это мне прекрасно известно, но…

– Я была удостоена потрясающих знаков внимания! Самого учтивого обращения! Доброжелательности и заботы! Хотя сама пребывала в таком волнении, что почти не отдавала себе отчета в происходящем! Он наверняка счел меня древней бестолковой старухой, потому что, помимо всего прочего, я забыла дома свою корзинку с шитьем! К стыду своему, должна признаться: я, кажется, воскликнула вслух, что не взяла ее с собой, и что ты думаешь? Его светлость, не проявив ни малейшего раздражения, тут же приказал форейторам поворачивать! А на остановке предложил мне бокал ратафии[33] с миндальным печеньем, хотя я заверила его, что днем привыкла обходиться без освежающего!

– Да, я охотно признаю́, что в таких вещах он весьма заботлив и внимателен, но…

– И еще он очень сведущ и образован, любовь моя! Можешь поверить, я совсем не рассчитывала на то, что он даст себе труд заговорить со мной, но он выказал ко мне необычайное дружелюбие! Так что представь себе, какое облегчение я испытала, когда узнала о том, что ты находишься под опекой человека, которого я искренне уважаю!

– Бекки, должна заявить тебе со всей прямотой, что я не пребываю под опекой Карлайона! И каким только образом я умудрилась попасть в столь нелепое положение? А теперь, когда слышу, как ты, кого я всю жизнь считала образцом скромности и пристойности, рассуждаешь так, словно на меня снизошла невероятная удача, я готова выйти из себя! Это же абсурд, Бекки!

– Любовь моя, вполне разделяя твои чувства, могу сказать, однако, что ты поступила правильно, позволив его светлости руководить твоими поступками.

– Я поступила правильно, позволив ему сначала выдать меня замуж, а потом и сделать вдовой на протяжении каких-то пары часов? Как ты можешь так говорить?

– Действительно, с такой точки зрения все случившееся и впрямь выглядит чуть-чуть необычно, – признала мисс Бекклз. – Но я так и не смогла смириться с мыслью, что ты обречена на жизнь, которую была вынуждена влачить я сама. И знаешь, моя дорогая Элинор, – я, кстати, понимаю, что не должна так говорить, но не могу удержаться, – судя по тому, что любезно сообщил его светлость, мне действительно представляется, будто провидение явило свое благословенное вмешательство, и твой супруг скончался. Я вовсе не хочу дурно отзываться о нем, но при этом отнюдь не считаю его достойным тебя и полагаю, что из него вышел бы плохой спутник жизни. Сколь часто мне приходилось наблюдать, как самые трагические события оборачиваются переменами к лучшему!

Элинор поняла: ожидать от маленькой гувернантки симпатии и сочувствия к ее нынешнему положению бесполезно, поэтому девушка оставила ее распаковывать вещи, а сама сошла вниз, желая узнать, что Карлайон намерен делать дальше.

Она обнаружила, что он вновь надел пальто и уже собирается уехать. Когда девушка спустилась по лестнице, лорд поднял голову и сказал:

– Дверь накрепко заколочена, мадам, не думаю, что у вас есть основания для тревоги. Умоляю вас, не забывайте о том, что все это еще только наши домыслы! Не стоит придавать слишком уж большое значение случившемуся, пока мы не получим убедительных доказательств того, что наши подозрения имеют основание. Я вернусь к вам утром вместе с адвокатом своего кузена. За это время я приобрел для вас обручальное кольцо, которое, на мой взгляд, будет смотреться на вашем пальчике куда лучше моего перстня.

Он протянул ей кольцо, и она нехотя взяла его, а ему вернула его собственное. Похоже, Карлайон определил размер пальца Элинор более-менее правильно. Она надела кольцо, но затем требовательно осведомилась:

– Милорд, как долго вы намерены держать меня в этом доме?

– Боюсь, что не могу ответить вам со всей определенностью, пока не узнаю, как обстоят дела.