Джеки Д'Алессандро - Тайные признания

– Во-первых, потому что я даю вам слово чести. А во-вторых, я вообще не люблю чем-то делиться с кем-либо, и особенно интимными подробностями своей жизни.

– Понятно…

– Я буду оберегать вас во всех отношениях, В том числе и от зачатия.

Каролина склонила голову.

– В этом… нет необходимости. После семи бездетных лет в браке я, в конце концов, смирилась с тем, что не могу иметь детей.

В ее голосе прозвучали печальные нотки, и Дэниел снова нежно сжал ее руки.

– Вы потрясающая женщина. И очень страстная, судя по вашей реакции на поцелуй. Мне кажется, вы упустили это из виду.

Ее лицо слегка помрачнело.

– Боюсь, вы ошибаетесь относительно моей реакции.

– Нисколько.

– Уверяю вас.

– В таком случае я легко докажу, что вы не правы, – С этими словами Дэниел шагнул к ней и прильнул губами к ее губам, мгновенно окунувшись в пучину страсти, подобную той, которая охватила его прошлой ночью.

Стараясь действовать осторожно, несмотря на вспыхнувшую страсть, он отпустил руки Каролины, обнял ее за талию и привлек себе так близко, что их груди и колени соприкоснулись. В течение нескольких секунд она оставалась неподвижной, потом с тихим стоном обвила руками его шею и раскрыла губы.

Если бы Дэниел не был так охвачен желанием, то, возможно, удовлетворился бы достигнутым успехом. Но он еще крепче обнял Каролину и проник языком в восхитительную бархатистую теплоту ее рта. С каждой секундой он чувствовал, что все более и более погружается в водоворот страсти, из которого невозможно выбраться.

Да ему и не хотелось выбираться. Близость этой женщины лишала его разума.

Он со стоном скользнул рукой ниже и, положив ладонь на ягодицы Каролины, плотнее прижал ее к себе. Его возбужденная плоть уперлась в нее, и бедра начали непроизвольно двигаться, а из горла вырвался глухой стон.

Дэниел потерял счет времени, но сколько бы он ни целовал Каролину, ему было недостаточно. С бешено бьющимся сердцем он оторвался от ее рта, но только для того, чтобы перенести свои поцелуи на ее щеки, потом на изгиб душистой шеи, с удовлетворением внимая эротичным звукам, слетавшим с ее приоткрытых губ. Он провел языком по ее шее, наслаждаясь теплотой и ароматом нежной кожи, и задержался на том местечке, где ощущалось биение пульса. Ни одна женщина не была столь приятной на вкус.

Наконец он с трудом оторвался от нее и поднял голову.

Каролина с пылающими щеками, с полуприкрытыми глазами и припухшими от поцелуя губами выглядела явно возбужденной. Продолжая обнимать ее одной рукой за талию, Дэниел поднял другую руку и провел внешней стороной пальцев по ее теплой шелковистой щеке. Она открыла глаза, и он, заглянув в них, вновь почувствовал, что тонет в этой бездонной синеве.

– Вы по-прежнему будете утверждать, что прошлой ночью ваша реакция на наш поцелуй не была страстной? – спросил он глухим от возбуждения голосом.

Дэниел не мог определить, какое чувство отразилось на ее лице, но ясно только, что счастьем его не назовешь. Скорее это была досада.

– Нет, не буду утверждать, – призналась она. – Однако…

Он прервал ее кратким поцелуем.

– За вашим словом «однако» обычно следует нечто не слишком обнадеживающее.

Каролина открыла рот, явно намереваясь возразить, как вдруг раздался стук в дверь. Она замерла на несколько секунд, потом, охнув, резко отпрянула от Дэниела, как от огня, и торопливо поправила прическу и платье.

– Вы хорошо выглядите, – уверил он ее, одергивая свой сюртук. – Хотя под словом «хорошо» я имел в виду – прекрасно.

Она действительно прекрасно выглядела. И прекрасно целовалась, решил он, мысленно проклиная того, кто прервал их. Хотя, возможно, это случилось вовремя. Они разделили еще один необычайно волнующий поцелуй, и у нее не осталось времени на последующие возражения. Ему надо воспользоваться возможностью удалиться и оставить ее с воспоминаниями об этом страстном поцелуе.

– Войдите, – сказала Каролина.

Дверь открылась, и вошел дворецкий со строгим выражением лица, неся серебряный поднос, на котором лежали три визитные карточки.

– К вам визитеры, миледи. Леди Уолш, леди Болсэм и миссис Эмунсбери. Вы примете их?

Каролина взглянула на Дэниела.

– Я должен идти, – быстро сказал он. – У меня запланировано еще несколько встреч.

Она кивнула, потом обратилась к дворецкому:

– Проводите лорда Сербрука, Нельсон. Потом пригласите дам.

– Хорошо, миледи.

Каролина повернулась к Дэниелу:

– Спасибо за мед.

– Пожалуйста. Кстати, вы будете сегодня на званом вечере у лорда и леди Гейтсборн? – Дэниел полагал, что Каролина должна прийти, поскольку дочь хозяев, леди Джулиана, была одной из ее ближайших подруг.

Каролина заколебалась:

– Я еще не решила.

В этот момент Дэниел понял, что причина ее нерешительности кроется в нем. Она не знает, желает ли снова видеть его, и от того, какое решение она примет, зависит, как сложатся в дальнейшем их отношения.

С трудом сдержав желание прикоснуться к ней, он ограничился вежливым поклоном.

– Надеюсь снова увидеть вас там, миледи. И пожалуйста, будьте осторожны и не выходите из дома одна. – Затем Дэниел направился к двери и вышел вслед за Нельсоном из комнаты, не оглянувшись.

В холле он обменялся приветствиями с Кимберли, леди Болсэм и миссис Эмунсбери, которые смотрели на него с любопытством.

– Что привело вас в дом леди Уингейт? – спросила леди Болсэм, откинув со щеки одно из павлиньих перьев своей шляпы.

Дэниел заставил себя улыбнуться. Красивая надменная графиня была одной из самых известных сплетниц в обществе.

– Это был просто дружеский визит соседа, поскольку мой дом находится в двух шагах отсюда. Услышав ужасную новость о смерти леди Кроуфорд, я решил навестить леди Уингейт и убедиться, что с ней все в порядке.

– Совсем как рыцарь в сверкающих доспехах, – воскликнула Кимберли с насмешливым блеском в глазах. – Ну и как? В порядке?

– Рад сообщить – она в полном здравии. И рад, что все вы тоже целы и невредимы. – Заинтересовавшись причиной их визита, поскольку он не был уверен, что эти дамы являются близкими подругами Каролины, Дэниел небрежно спросил: – А что вас привело к ней в такой чудесный день?

– Мы направлялись в магазины на Риджент-стрит, когда леди Уолш предложила нанести визит леди Уингейт и узнать, не желает ли она присоединиться к нам, – сообщила миссис Эмунсбери. Эта дама всегда так высоко задирала нос, что Дэниел удивлялся, как она удерживает равновесие и не опрокидывается назад. – Нам очень приятно, что леди Уингейт перестала быть затворницей и снова вернулась в общество.

– Однако сейчас мы встревожены тем, что где-то поблизости бродит убийца, – сказала леди Болсэм. Дэниел едва удержался от того, чтобы воздеть глаза к потолку. Едва ли что-то могло заставить графиню отказаться от посещения магазинов. – Это ужасное убийство потрясло нас всех, – продолжила она, – однако непонятно, почему леди Кроуфорд оказалась в конюшне? Как она отважилась, пойти туда?

Дэниел не хотел продолжать обсуждать это и, откланявшись, удалился. Шагая по каменным ступенькам крыльца, а потом по дорожке, ведущей к черным железным воротам, он не переставал размышлять над слова миледи Болсэм, не понимая, кто или что заставило Блис отправиться ночью в конюшню. Она не была настолько смелой, чтобы просто так, без причины, бродить в опасных местах. Есть только одно объяснение ее поступку – она ждала встречи с кем-то в конюшне. Ждала того, кто не явился, оставив ее на милость убийцы. Возможно также, что она пошла туда не одна и ее убил тот, кто сопровождал. Это значит, что убийца присутствовал на маскараде. Дэниел, как и все, мог только надеяться, что преступник скоро будет схвачен и предстанет перед правосудием. И что Рейберн и особенно Мейн отстанут от него и сосредоточатся на поисках настоящего убийцы.

Однако наряду с мыслями о таинственном убийстве Блис его мучил вопрос: придет ли Каролина сегодня на званый вечер у Гейтсборнов?

Он полагал, что это зависит от того, хватит ли у нее смелости признать, что она желает его так же сильно, как и он ее.

Держа бокал с пуншем, приправленным лимоном, Каролина стояла в гостиной элегантного особняка лорда и леди Гейтсборн на Гросвенор-сквер и кивала в ответ на то, что говорила Сара. Ее сестра болтала без умолку уже несколько минут, и Каролина была уверена, что рассказ Сары увлекателен, однако ее мысли невольно возвращались к тому, о ком ей не хотелось думать.

К лорду Сербруку.

Проклятие! Почему она не может выбросить его из головы? Тот факт, что он завладел ее сознанием, смущал и раздражал ее. Казалось, ее мозг отказывался подчиняться ей и забыть все, что было связано с лордом Сербруком. Забыть его своеобразную улыбку, темно-синие глаза, красивое лицо. Забыть его страстный поцелуй, подействовавший на нее опустошающе.

Даже сейчас она ощущала прилив тепла от одной только мысли о его объятии. О том, как он прикасался к ней, как целовал ее. О том, как его возбужденная плоть прижималась к ней, порождая вихрь желаний и потребностей, которые не угасали до сих пор, хотя прошло уже около двенадцати часов после расставания с ним.

Отклонив предложение леди Уолш, леди Болсэм и миссис Эмунсбери посетить магазины, Каролина приняла теплую ванну, надеясь снять напряжение и привести свои мысли в порядок. Она всегда находила успокоение, расслабившись в теплой воде. Но не сегодня. Перед ее мысленным взором то и дело возникал образ лорда Сербрука, который обнаженным приближался к ней. Его великолепно сложенное тело невероятно возбуждало. Он намеревался заняться с ней любовью. В ванне.

Эти мысли привели ее в такое смятение, что она поспешно покинула ванну и два часа ходила по комнате из угла в угол, наконец решив, что не может присутствовать сегодня на званом вечере в доме родителей Джулианы. Раньше она планировала встретиться там с Сарой, Джулианой и Эмили, однако лорд Сербрук тоже собирался прийти туда.

«Я сразу узнал вас в образе Галатеи». Эти его слова взволновали ее и заставили испытать смущение наряду с чувством вины. Она не смогла признаться ему, что тоже узнала его в костюме разбойника с первого взгляда. Это означало бы, что их встреча не являлась случайной встречей анонимных персонажей маскарада. Чтобы защититься от него, от его воздействия на ее чувства, ей оставалось только притворяться, что она не знала тогда, кто скрывался под маской разбойника. Иначе ее встреча уже будет выглядеть не анонимной и случайной, а намеренной, чтобы вступить в интимные отношения с мужчиной, который не являлся ее мужем. Который не был ее любимым Эдвардом.

«Но Эдвард умер», – напомнил внутренний голос.

Да, а она жива. С лордом Сербруком все ясно, но как она могла позволить себе намеренно связаться с другим мужчиной? Мужчиной, который хотел, чтобы они стали просто любовниками.

Задумавшись над этим, Каролина в конечном счете решила пойти на званый вечер. Потому что отказ был бы равносилен признанию, что она хочет стать его любовницей, но только боится сказать об этом. А это неправда. Она просто не решается сказать ему то, что должна сказать, а именно – она не будет, не может быть его любовницей. И сейчас, пока еще не появился подходящий момент, чтобы сообщить ему свое решение, она сделает вид, что совершенно равнодушна к нему.

Если только у нее получится…

То, что, даже стоя в многолюдной шумной гостиной, она не могла отделаться от возникающих в голове чувственных образов, представляя, как она и лорд Сербрук, обнаженные, занимаются любовью в ванне, не сулило ничего хорошего.

Каролина ощутила жар и сделала глубокий вдох, рассеянно слушая Сару и кивая, тогда как ее взгляд скользил по комнате. Где же он? Неужели отказался от посещения званого вечера? Она была бы рада. Да, рада. Тогда она окончательно, укрепилась бы в своем решении отказаться от близости с ним. Его привлекательность перестала бы действовать на нее, и она вновь обрела бы благоразумие, которого лишилась из-за него. Она и лорд Сербрук вернулись бы к прежним дружеским отношениям, которые сложились между ними до бала-маскарада. Он, несомненно, найдет себе другую партнершу для любовных утех, поскольку она не может стать его любовницей. Она не создана для этого, даже если его поцелуи заставляют ее испытывать страстное томление.