В тот момент, когда мы мысленно перешагиваем через порог священного места, жрицы в полупрозрачных красных покрывалах стоят отдельными группами, некоторые из них лежат у рва, который окружает святилище со спальным куполом и отделяет его от остального храма. Жюбэ, главная жрица, стоит среди младших жриц, выделяясь среди них своим ростом. Она протягивает руку и говорит резким, повелительным голосом:

— Настало время молиться, жрицы грозной богини Бовани.

— Мы готовы.

— Тогда начнем, и да внемлет нам богиня!

Послышался один голос, потом другой, третий, как в католических церквах, где каждый читает свою молитву.

— Богиня зла… — начала первая жрица.

— Богиня мести… — продолжала вторая.

— Богиня крови… — вопила третья.

— Помощница тутов… — взывала четвертая.

— Внемли мольбам нашим, которые несутся к тебе! — в свою очередь проговорила Жюбэ. — Не отвергни их и защити нас… Позволь нам убивать многих и многих, разреши кровопролитие для неутомимых рук!..

Внезапный гул прервал эту странную молитву. Удар колокола пронесся по храму и наполнил его заунывным звуком.

— Молчите! — приказала Жюбэ. — И слушайте!

Удар колокола повторился.

Главная жрица склонилась в знак повиновения.

— Вы слышали? — спросила она. — Звук священного колокола раздался дважды, не так ли?

— Действительно, — отвечали жрицы шепотом.

— Таинственный голос этого колокола дает нам понять, что через порог храма переступили высокие лица. Согласно законам богини мы должны удалиться из святилища. Удалитесь, сестры, не оборачиваясь назад.

Главная жрица сняла со своего пояса ключ и отперла им решетку, закрывающую вход в одну из галерей. Жрицы поднялись одна за другой и, еще раз преклонившись перед мраморным святилищем, вытянулись в длинный ряд, проходя мимо Жюбэ. Главная жрица удалилась вслед за ними и заперла за собой решетку.

В опустевшем храме наступило мрачное, гробовое молчание, длившееся несколько минут. Внезапно поднялась одна из занавесей на галерее и в образовавшемся проходе появилась чья-то маленькая фигурка. Неужели Казиль? Да, это он шел, не совсем еще твердо, но достаточно решительно.

— Входите же, — проговорил он, оборачиваясь, — войдите, мы одни!

Джордж Малькольм и Стоп вышли из мрачной галереи.

— Надо спешить, господин, — начал Казиль, — причем действовать нужно крайне осторожно. Здесь в каждом углу притаилась опасность. Мы окружены браминами, которые бодрствуют, скрываясь в глубине этих коридоров, они ежечасно сменяются, охраняя тайны святилища Бовани. Стоит одному из них заметить нас, он тотчас забьет тревогу, и тогда мы погибли.

— Значит… — пробормотал Стоп, содрогаясь от ужаса, — значит, этот храм — жилище дьявола? Да, приходится еще раз пожалеть о нашем доме, хотя там сейчас очень жарко…

— Трус! — прошептал Джордж.

— Прошу извинения, ваша честь, — проговорил Стоп. — Осмелюсь возразить, правда всегда должна быть на первом плане: я не трус, а только очень осторожен.

— Жрицы богини Бовани, — продолжал свои объяснения Казиль, — и днем и ночью стерегут святилище, и если бы нам не помог священный колокол, они не ушли бы отсюда.

— Священный колокол… Что он означает?

— Прибытие высокопоставленных лиц.

— Откуда же ты знаешь эти тайны?

— Я с детства был посвящен Бовани. Я рос в этом храме.

XXI. СВЯТИЛИЩЕ

После такого объяснения Джордж задумался.

— Казиль, — сказал он, помолчав. — Я тебе безгранично верил, но ты один раз уже предал меня…

Казиль, не отвечая, понурил голову, он чувствовал и сознавал свою вину и справедливость укоризны.

— Не должен ли я и теперь тебя подозревать? — продолжал расспрашивать Джордж.

Казиль выпрямился и гордо посмотрел в глаза Джорджу, твердо проговорив:

— Вот моя рука, господин, возьмите ее, и пусть она находится у вас, пока мы не покинем мрачные своды этого храма. У вас есть оружие, и вы успеете поразить меня, если я обману вас. Эта казнь будет вполне заслужена мной.

Эти слова и особенно выражение, с которым они были произнесены, успокоили Джорджа.

— Я слышу шаги, — сказал Казиль. — Сюда идут, нам надо спрятаться, — добавил он, указывая на вход в галерею, закрытый занавеской.

— Но ведь они могут пройти именно через эту дверь, — заметил Джордж, — и тогда нас обнаружат.

— Ваши опасения напрасны, — возразил Казиль. — Из этой галереи нет выхода.

Шаги приближались.

— Торопитесь, — прошептал Казиль, приподнимая занавеску, — и не шевелитесь, не произносите ни слова, сдерживайте свое дыхание… Входите! Входите!

В тот момент, когда занавеска опустилась за ними, в храм вошли несколько индусов, которых пропустила, скрипя на своих петлях, железная решетка. Лицо каждого из них было закрыто длинным темным покрывалом с отверстиями для глаз, наподобие средневековых монашеских капюшонов. Среди них были и принцесса Джелла, раджа Дургаль-Саиб, Суниаси.

— Мне послышалось, будто здесь говорят, — сказал Дургаль-Саиб, войдя в святилище и озираясь.

— Вы слышали, раджа, голоса жриц, которые удалились, чтобы очистить святилище по повелению высшей воли, — ответила принцесса. — Мы находимся под священными сводами, так поклонимся богине и вознесем ее в своих молитвах.

Все пали ниц возле рва и коснулись лбами пола.

— Бовани! Бовани! — торжественным голосом проговорил Суниаси.

Все отозвались на это воззвание в один голос:

— Бовани! Бовани!

После этого все поднялись и раджа обратился к принцессе:

— По вашему приказанию, принцесса, мы последовали сюда за вами. Объясните же нам причину этого вызова.

— Свершение грозного дела близится! — сказала Джелла. — Оно готовилось годы и созрело окончательно, через два дня все произойдет.

— Наконец-то! — с радостью воскликнули индусы.

— У нас все готово, — продолжала Джелла.

— Что будем делать? — спросил Дургаль-Саиб.

Принцесса ответила приказанием:

— Дайте сигнал, Суниаси!

— Священными колоколами?

— Да, пусть их звон раздается под сводами, где день и ночь бодрствуют наши жрицы.

— Повинуюсь вашим приказаниям, принцесса! — проговорил Суниаси.

Мраморный пол храма был собран из красных, черных и белых плит, складывающихся в разные узоры. Суниаси наступил на плиту красного цвета. Она едва заметно опустилась, и один удар колокола, затем второй, третий, постоянно учащаясь, звучали во всех направлениях, то слабо и глухо, то громко и раскатисто. Этот звон продолжался несколько секунд, а затем колокола смолкли, наступило молчание.

— Мы оповестили наших собратьев, — тихо проговорила принцесса, — скоро они будут здесь.

Не прошло и пяти минут, как решетки стали открываться, брамины и жрицы Бовани появились со всех сторон. Впереди жриц шла Жюбэ. Она приблизилась к небольшой группе людей, стоявших с покрытыми головами, и, поклонившись им, спросила:

— Кто из вас ударил в колокол?

Джелла выступила вперед:

— Я, ваша царица!

Жюбэ благоговейно распростерлась перед ней и, взяв край ее одежды, поднесла к своим губам.

Это выражение покорности было принято Джеллой по-царски.

— Что угодно возлюбленной дочери богини? — спросила Жюбэ. — Пусть она скажет, пусть она повелевает.

— Накануне окончания священного дела, начатого нашими отцами, — отвечала Джелла, — я хочу предоставить вот им, — она указала рукой на пришедших с ней, — доказательства того, что мы продолжаем пользоваться покровительством богини Бовани. Пусть они осмотрят таинственные залоги нашего могущества, которые находятся в нашем святилище…

Верховная жрица указала рукой на сооружение из красного мрамора, увенчанное стальным куполом и отделенное от остального храма непроходимым рвом.

— Царица, — сказала она с торжественной медлительностью, как бы давая слушающим время проникнуть в глубину ее слов. — Вот святилище, оно перед вами. И окружено рвом, на дне которого день и ночь текут воды Ганга, священной реки. Дни сменяются ночами и наоборот, но наше наблюдающее око не смыкается ни на минуту. Священные залоги, доверенные нашему наблюдению, не покинут святилище до того дня, который определен свыше.

— Какой же это день? — спросила Джелла.

— Тот, когда богиня Бовани отдаст покрывало и кольцо человеку, избранному ею, который благодаря этому станет ее представителем на Земле.

— Когда наступит этот день?

Жюбэ молчала.

— Завтра или через тысячу лет? — вновь спросила принцесса.

— Одна богиня могла бы ответить на этот вопрос, — сказала Жюбэ и жестом выразила свое полнейшее бессилие в этом деле.

— Жрица Жюбэ, вы настоящая хранительница священных залогов, — ответила Джелла.

— Я только исполняю свой долг. Страшная смерть ожидает безумца, который попытается проникнуть в святилище.

— Страшная, неминуемая? — сказала Джелла с сильным ударением на последнем слове.

— Конечно. Бездна — это еще не единственное препятствие, являющееся преградой на пути в святилище.

— Какое же еще?

Жюбэ указала на плиту из красного мрамора, на которую некоторое время назад нажал Суниаси, и проговорила:

— Если нога святотатца ступит на эту плиту, колокола зазвонят, и мы все соберемся по тревоге. О ней вы знаете, о других не знает никто.

Затем, указав на плиту черного цвета, находившуюся недалеко от красной, она продолжала:

— Если же он наступит на эту плиту, пол провалится под ним, и он упадет в бездонную пропасть… Но вот еще одна плита, под ней отравленные ножи. Везде опасность! Повсюду наказание! Скажите, разве может сюда кто-то проникнуть?

— Нет! — прошептала Джелла.

— О, священные залоги хорошо оберегаются, — сказала Жюбэ. — Индия может быть спокойна, они не исчезнут и будут защищать ее всегда.

— Жрица, покажите нам священные залоги! — проговорила Джелла спустя минуту. — Я — повелительница и приказываю вам сделать это!

— Повинуюсь.

Около края рва стояло черное мраморное изваяние индийского божества, которое изображало лошадь с тремя собачьими головами. Жрица взяла одну из этих голов, среднюю, и повернула ее. Одновременно с этим брамин по знаку главной жрицы нажал на пружину, скрытую в пьедестале статуи. Мгновенно решетка, окружавшая сооружение, отворилась, не произведя ни малейшего шума, и медная дверь легла поперек рва, образовав мост через него.

Жюбэ, твердо ступая, перешла по этому мосту и достигла сооружения, вход в которое был закрыт второй, внутренней дверью.

Она обернулась.

— Преклонитесь! — воскликнула она. — Преклонитесь перед богиней Бовани!

XXII. СВЯЩЕННЫЕ ЗАЛОГИ

Все опустились на колени. Увидев это, Жюбэ надавила на еще одну пружину. Дверь отворилась, и взорам всех собравшихся открылась внутренняя часть святилища, которая была ярко освещена. В середине этого святилища на розовом гранитном пьедестале располагалась статуя богини Бовани, полностью закрытая покрывалом огненного цвета с золотыми украшениями. Своды над ней были мрачны и безмолвны.

Всех охватил суеверный страх. Принцесса выпрямилась первая. Увидев ярко освещенное святое место, она торжественно воскликнула:

— Смотрите! Вот покрывало богини, наша общая защита!

— Сыны Бовани! — обратилась ко всем главная жрица. — Только одному избранному позволено коснуться этого покрывала без риска погибнуть на месте. Под покрывалом сверкает кольцо. Начинайте борьбу смело, потому что та, которая придает силу и обеспечивает победу, идет рука об руку с нами и покровительствует нам. Она вслед за мной повторяет: смерть англичанам!

Дикая радость охватила принцессу, и она заговорила:

— Собратья по общему, великому, священному делу! Вникните в смысл моих слов и будьте готовы на все. Не пройдет и трех дней, как заблещут кинжалы и засвистят арканы… Поняли ли вы меня?

— Поняли! — ответили общим голосом индусы, и мрачная торжественность слышалась в их голосах.

— Послезавтра ночью, когда над вершиной Серых гор заблестит звезда богини Кали, мы должны собраться в том месте, о котором я сообщу завтра.

— Мы придем все!

Один из индусов подал знак, означающий, что он хочет что-то сказать.

— Мы готовы выслушать твою речь, собрат.

— Нам надо вооружить толпу людей. Многие из них не вооружены ничем, кроме своей храбрости, — заявил он мрачным тоном. — У них нет золота, чтобы купить оружие.