Джин (Jean) Стоун - Тайные судьбы

– Моя мать этого бы не поняла. А твоя?

– Тоже нет. Как и твоя, моя мать долго не могла поверить, что люди рождаются разными. Что не все готовы идти по пути, выбранному родителями.

– Я думала, моя мать и ты были друзьями.

– Ты говоришь, друзьями? Пожалуй, да. Мы жили в одном общежитии, учились в одном колледже. Но это не значит, что мы были одинаковыми. Это также не значит, что Салли Ричардс выбрала правильный путь в жизни. А я, наоборот, неверный. Вот тебе пример. – Делл показала на полки в глубине магазина, где укрылась Марина. – Посмотри на принцессу. Посмотри на себя. Вы подруги. Ты ведь не будешь это отрицать?

Тесс смотрела на книжные полки, за которыми находились Марина и Николас. Впервые за полтора года она поняла, что они с Мариной действительно подруги.

– Да, – подтвердила она, – мы с ней друзья.

– Послушайся моего совета, Тесс. И совета моей подруги Юджинии. Прежде всего всегда оставайся самой собой. Тогда, и только тогда придет к тебе настоящая любовь.

Тряпичная кукла весело улыбалась Тесс. Тесс обняла ее и снова прижала к себе.

– Делл, как мне повезло, что мы с тобой дружим.

В этот момент откуда-то из-за полок выскочил странный Вилли Бенсон.

– Чарли тоже твоя подруга, – добавил он.

Тесс вздрогнула от неожиданности.

– Чарли, – тарахтел Вилли Бенсон, – Чарли – это мужское имя.

– Боже мой, Делл, откуда он взялся? Он теперь здесь живет?

Делл пожала плечами:

– Его выписали из больницы штата. Родственники поставили его на очередь в частную клинику.

Тесс неодобрительно покачала головой. С тех пор как больница штата начала свертывать свою деятельность, все большее число Вилли Бенсонов бродило по улицам Нортгемптона.

– У Чарли такие красивые волосы, – продолжал болтать Вилли. – Я бы хотел потрогать ее красивые волосы.

«А я, – добавила про себя Тесс, – хотела бы вырвать их по волосинке». Вместо этого она посадила Юджинию обратно на пачку книг, поцеловала ее в лоб и почувствовала, что хотя бы на сегодня боль в сердце прошла, а слезы высохли.

Грех было жаловаться на общество Тесс, когда впереди Марину ждали куда более тяжелые испытания. Отец позвонил ей и сообщил, что в пятницу Алексис приезжает в Соединенные Штаты и что Марине следует «вести себя с ней прилично».

– Твоя сестра очень волнуется перед свадьбой, – сказал король Андрей. – Помоги ей выбрать самое красивое подвенечное платье.

Марина пожалела, что мать не сопровождает Алексис, насколько меньше у нее было бы тогда хлопот. Но королева никогда не переставала надеяться, что Марина и Алексис в конце концов преодолеют свою вражду; королева любила повторять, что две сестры, и особенно близнецы, не должны разлучаться. Но что знала об отношениях между близнецами королева? Она была единственным ребенком в семье, каким могла быть и Марина, если бы ей повезло.

До пятницы Марина так и не выдумала предлога, чтобы избежать встречи с Алексис. А в пятницу Алексис появилась в общежитии.

Марина и Тесс возвращались в Моррис-хаус, когда у самого дома увидели блондинку в длинном меховом манто в сопровождении трех лиц: телохранителя Сергея, Веры, личной горничной Алексис, и еще одной молодой незнакомой особы, видимо, тоже прислуги.

Марина подняла руку, останавливая Тесс.

– Неужели это и есть она? – заметила Тесс, разглядывая прибывших.

– Она самая, – подтвердила Марина. – Мисс Новокия.

– Она совсем на тебя не похожа.

– Господи, дай мне силы, чтобы выдержать испытание, – сказала Марина.

– Да ведь ты едешь в Нью-Йорк! Ты прекрасно проведешь там время.

Марина с упреком посмотрела на Тесс.

– Нет, Тесс. Вот если бы ты со своей сестрой ехала в Нью-Йорк, ты бы действительно здорово провела там время. Поверь мне, у нас с Алексис другие отношения.

– У меня нет сестры, – сказала Тесс. – А теперь пойдем. Мне не терпится с ней познакомиться.

Николас шел рядом с ними.

– Я буду с вами, принцесса, – сказал он, подмигнув. – Я вас защищу.

Марина улыбнулась. Николас был удивительно симпатичным человеком. Как телохранитель и друг, он не шел ни в какое сравнение с Виктором. Знал ли он о том, что произошло между ней и Виктором? Если знал, то ни разу не заикнулся об этом.

– Ладно, Фурман, – одобрила Марина. – Поручаю вам возглавлять шествие.

* * *

– Ты что, в самом деле здесь живешь? – изумилась Алексис, стоя на пороге передней.

– Не совсем здесь, – пояснила Марина. – Я занимаю только половину комнаты. В другой половине живет моя соседка.

Марина направилась в свою половину.

– Боже мой, – бормотала Алексис, следуя за ней. – Как ты можешь? Какое... убожество.

Марина усмехнулась:

– Во всяком случае, здесь спокойнее, чем во дворце.

Если Алексис и поняла намек, то никак этого не показала.

– Интересно, на чем здесь сидят?

Марина оглянулась вокруг. На кровати были навалены книги, на спинке единственного стула висела одежда.

– Наверное, тебе придется воспользоваться собственной задницей.

– Вижу, мне следовало лететь прямо в Нью-Йорк, а не в Бостон, – вздохнула Алексис. – А ты бы меня там встретила. Я подожду тебя внизу.

С этими словами и с выражением отвращения на лице Алексис направилась к двери. Но не успела она взяться за ручку, как дверь с силой распахнулась, сбив Алексис с ног. Она упала на спину, мини-юбка задралась, обнажив бедра, а громкий треск лопнувших колготок завершил катастрофу.

Чарли в ужасе метнулась назад в коридор. Марина с трудом сдерживала смех.

– Алексис, – сказала Марина, – позволь представить тебе мою соседку. Знакомься, Чарли, это моя сестра.

– Привет, – отозвалась Чарли, растерянно глядя на девушку на полу; она наклонилась, чтобы помочь Алексис. – Извините, я не знала...

Алексис отмахнулась от нее и сама поднялась с пола. Она поправила волосы и возмущенно вздернула подбородок.

– Я заплатила за это платье две тысячи долларов, – объявила она высокомерно. – Вы могли его разорвать.

Чарли растерялась еще больше и не знала, как оправдываться.

– С каких это пор ты жалеешь доллары? – спросила Марина.

Алексис резко повернулась к ней:

– Буду ждать тебя внизу. С меня довольно, я уже насмотрелась на вашу жизнь.

Алексис протиснулась в дверь мимо Чарли.

– Спасибо тебе, Чарли, – сказала Марина. – Ты просто чудо.

– Я очень сожалею, Марина...

– Нет, я не шучу, – прервала ее Марина. – Алексис иногда полезно приземляться на свою задницу. Она настоящее бедствие.

Чарли замялась, но потом присоединилась к общему смеху.

– Похоже, твоя сестра действительно не ангел, – решилась высказаться она.

– Я сейчас быстро соберу чемодан и поеду, – сказала Марина. – Пожелайте мне удачи. Могу вас заверить, это будет настоящий кошмар.

Они поселились в гостинице «Плаза» в разных номерах. Алексис настояла, чтобы они обедали внизу в ресторане, хотя Марина предпочла бы обедать в номере. Но она не хотела ссориться с сестрой и нарушать данное отцу слово.

Они сидели за столиком на двоих; Николас и Сергей занимали столик рядом. Марина извлекла из своего бокала с пенистым золотистым напитком пропитанную ликером вишенку.

– Надеюсь, ты не сердишься, что я первая выхожу замуж, – сказала Алексис, поднеся к лампе на столе левую руку с огромным бриллиантом на пальце так, чтобы камень заиграл. – Ты все-таки старше меня.

Марина тянула напиток через соломинку.

– Я как-то об этом не задумывалась.

– Если задумаешься, то прими мои извинения.

– Чего же тут извиняться? Мне нужно образование. Тебе нет.

Алексис опустила руку и уткнулась в меню.

– Ты так это говоришь, будто у меня нет мозгов, – обиделась она.

– Они тебе не нужны. А мне пригодятся.

– Джонатан считает меня достаточно умной.

Марина чуть было не сказала, что по сравнению со своим женихом Алексис просто гений.

Внезапно Алексис подняла голову.

– Почему ты меня ненавидишь, Марина?

– Я тебя ненавижу? Это неправда. Я думала, что это ты меня ненавидишь.

– Может, оттого, что ты красивая, – призналась Алексис.

– Нет, наверное, оттого, что я старше тебя. Пусть даже всего на несколько минут. Кстати, ты тоже красивая и знаешь это.

– Да, я знаю, что я красивая, – вздохнула Алексис. – Пожалуй, закажу себе жареные гребешки, – сказала она так, будто до этого они беседовали о погоде.

С самого детства Алексис вела себя именно так: сначала разжигала ссору, а потом уходила в сторону, словно не сказала и не сделала ничего обидного. Марина вспомнила тот случай, когда впервые поняла, что Алексис делает это намеренно. Им тогда исполнилось семь лет, и королева устроила для них настоящий прием на лужайке в саду. В большом шапито артисты-циркачи развлекали детей из соседней деревни. Вместо того чтобы самим получать подарки, сестры должны были раздавать их другим детям: куклы для девочек и игрушечные пожарные машины для мальчиков. Марина и Алексис сидели каждая на своем маленьком троне в белых воздушных платьях и тиарах – у Марины на блестящих черных, у Алексис на золотистых, как пшеничные колосья, волосах. Дети выстроились в очередь за подарками, и каждый мальчик, подходя к принцессам, кланялся, а девочки приседали. Одна маленькая девочка с длинными темными волосами подошла к ним на костылях. Марина уже протянула ей подарок, но Алексис ее остановила.

– Сначала присядь, – приказала она девочке.

– Но я не могу, – смущенно улыбнулась девочка. – Я хромая.

Марина подала девочке куклу, но Алексис вырвала игрушку у нее из рук.

– Ты должна присесть. А если не можешь, то не получишь подарка.

Девочка расплакалась.

– Отдай ей куклу, – потребовала Марина.

– Нет. Если ты хочешь, чтобы она ее получила, присядь передо мной за нее.

– Я? Перед тобой?

– Да. Ты, – зло усмехнулась Алексис.

Марина посмотрела на маленькую девочку. Крупные слезы текли по ее розовым щекам. Больше не раздумывая, Марина спустилась с трона и встала перед Алексис. Она отставила в сторону ногу, подхватила с двух сторон оборки платья и присела, как ее учили.

– Ниже, – приказала Алексис.

Марина оглянулась. Все дети не спускали с них глаз. Маленькая девочка перестала плакать и тоже смотрела, приоткрыв рот. Марина снова присела. На этот раз неудачно: она споткнулась и упала.

– Как тебе не стыдно, панталоны видно! – радостно закричала Алексис, засмеялась и швырнула куклу девочке. Остальные дети тоже смеялись.

Марина поднялась с земли и отряхнула платье. Ей хотелось плакать. Но даже в этом возрасте она уже понимала, что нельзя плакать на людях. Принцессы не плачут при посторонних.

Марина тихо вернулась на свое место и продолжала раздавать подарки.

Отдавшись воспоминаниям, Марина без аппетита ела курицу в кисло-сладком соусе. Она вспомнила, как Чарли однажды сказала об Алексис: «Наверное, ей нелегко всегда быть на втором месте». Если это соответствовало правде, то сестра странным образом заявляла о своих чувствах.

Марина проглотила кусок курицы и снова отпила из бокала.

– Надеюсь, ты выходишь замуж за Джонатана не для того, чтобы показать свое превосходство надо мной.

– Что ты хочешь сказать? – Алексис приподняла идеально выщипанную бровь.

– Послушай, Алексис, – сказала Марина как можно мягче. – Хочешь верь, хочешь нет, но ты мне дорога. Я бы не хотела, чтобы ты сделала ошибку из-за какого-то глупого соперничества, хотя я понимаю, для тебя главное – оказаться на первом месте. На такой шаткой основе не построить прочного брака.

Нечто похожее на сомнение мелькнуло на лице Алексис, чтобы тут же исчезнуть за улыбкой.

– Ах, Марина, – произнесла она снисходительно, – какая же ты еще глупенькая.

Перед тем как лечь спать, Алексис объявила, что утром подольше понежится в постели.

– Я позвоню в магазин и скажу, когда приеду, – сказала она, хотя у Бергдорфа ее ждали к одиннадцати.

Впервые за последние месяцы Марина не могла уснуть. Она и не догадывалась, что так сильно привыкла к своей не слишком удобной кровати в общежитии Моррис-хаус и что ей будет так не хватать общества Чарли и даже Тесс, которые не требовали от нее ничего, только чтобы она оставалась самой собой. Марина ворочалась с боку на бок в огромной постели и думала о том, выйдет ли она когда-нибудь замуж. Марина знала, что она не Алексис и согласится на брак только по любви. Но как ей узнать, любит ли ее мужчина или ему нравится быть мужем принцессы, которая в один прекрасный день станет королевой? Если Виктор Коу что-то и дал ей, так это самый серьезный урок: он научил ее не доверять ни одному мужчине. Но она в равной мере не доверяла и самой себе.