Кейт Эмерсон - Тайные желания короля

– Боюсь вызвать у вас скуку, ваше величество, – сказал Уилл.

– Что, в твоей постели сейчас нет покладистой девчонки? Не везет с прелестной леди Анной?

На вопрос суверена нельзя было не ответить, каким бы интимным он ни был.

– Она флиртует со мной, как и раньше, но единственный мужчина, которому она позволяет до себя дотронуться, это ее муж.

Пять лет назад Уилл был в восторге от леди Анны. А с тех пор, как она вернулась ко двору, его неотвратимо влекло к ней. Ныне его интерес к ней был вовсе не легкомысленным. К своему сожалению, Уилл осознал, что питает к леди Анне глубокое чувство.

– Она напомнила мне о том, что мы оба несвободны, – прибавил он.

– Семья не должна мешать мужчине иметь любовницу, но, пожалуй, тебе следует найти себе кого-нибудь помоложе и поуступчивей.

Король улыбнулся, явно вспомнив пухлую хорошенькую блондинку, которая согревала его постель. Бэсси Блаунт обожала своего венценосного возлюбленного.

– Мне бы так и следовало поступить, сир, но, боюсь, я влюблен в леди Анну. Я больше думаю о ее счастье, нежели о собственном удовлетворении.

Король Генрих громко засмеялся.

– Любовь – не что иное, как мимолетное наваждение. Сделай эту женщину своей любовницей, и это очень скоро избавит тебя от иллюзии, что ее желания более важны, чем твои собственные.

– Несомненно, вы правы, ваше величество, но пока что леди Анна определенно не расположена к этому.

– Ты в этом уверен? – Улыбка короля стала еще шире. – Неужели ты не видел, как леди Анна на тебя смотрела? Уилл, она будет совсем не против, если ты подкараулишь ее одну в нужном месте и в нужное время.

Король хотел еще что-то добавить, но тут раздался стук в дверь. Генрих махнул рукой, и Уилл вышел из уборной в смежную с ней спальню. За дверью нетерпеливо ждал Нэд Невилл.

– Ты выбрал не самое удачное время, чтобы побеспокоить его величество, – предостерег его Уилл, но уже когда он говорил это, его чуткий слух уловил вздох облегчения. – Может, через минуту, – сказал Комптон, вглядываясь в лицо своему другу. – Что произошло, Нэд?

– Ничего непредвиденного, и, тем не менее, я не знаю, что это может предвещать. Только что получены новости из Рима. Томас Уолси, наш дражайший архиепископ Йоркский, избран в Священную коллегию. Теперь он кардинал римской Церкви.

– Уолси!

В устах Уилла это имя стало проклятием.

Начав с должности придворного духовника в начале правления Генриха Восьмого, Томас Уолси возвысился до положения одного из наиболее могущественных людей в стране. Король доверял ему. Доверял настолько, что поручил выполнение однообразных ежедневных действий, связанных с управлением королевством.

Несмотря на то что Уолси был священником, святым он отнюдь не являлся. У него была любовница и двое сыновей. И он стяжал богатства с той же алчностью, что и любой светский господин. Весной Уолси начал возведение кирпичного дома с двумя внутренними дворами в Хэмптоне, в пятнадцати милях от Вестминстера.

Правда, архиепископу по сану полагался дворец, но это здание, когда будет закончено, похоже, будет соперничать с дворцами в Гринвиче и Ричмонде. И это не говоря о том, что у этого человека уже был прекрасный особняк в Вестминстере. Дом в Йорке устраивал архиепископа, пока в нем не поселился Уолси. С тех пор он возвел там новую часовню и пристроил вместительный зал, а также провел другие улучшения.

– Теперь у него есть еще одно основание помыкать нами, – проворчал Уилл.

Скоро, очень скоро ему придется принять решение. Он может либо встать на сторону Уолси, либо как будто поддерживать его, но за спиной ему противодействовать. Будет довольно забавно выбрать второй путь. В этом случае Комптон станет близок кое с кем из Стаффордов, только это будет не сладостная леди Анна. Уиллу придется заключить союз с ее братом, герцогом Букингемом.

Придворные столпились на пристани в Дептфорде, расположенной немного выше по течению от дворца в Гринвиче. Вслед за венценосной четой они собирались взойти на борт корабля, который королева Екатерина только что окрестила «Девой Марией». Леди Анна замешкалась, испытывая легкий приступ тошноты, хотя она пока еще стояла на твердой земле.

Она уже подумывала отыскать свою лошадь и вернуться в Гринвич, вместо того чтобы присоединяться к остальным придворным на борту для торжеств, посвященных спуску на воду судна, когда рядом с собой увидела знакомое лицо. Роберт Гилберт, в прошлом духовник ее брата, а теперь его канцлер, пользовался наибольшим доверием среди прислуги герцога Букингема. Анна слышала, что он был в Лондоне, закупая в больших количествах золотую, серебряную парчу и шелк. Зная любовь Эдварда к богатым одеяниям, она не удивилась этому известию. У ее брата был один камзол из пурпурного атласа, украшенный золочеными блестками, маленькими золотыми колокольцами и изображениями антилоп и лебедей, выполненных тонкой золотой канителью.

Анна огляделась в поисках Эдварда, но не нашла его. Это ее удивило, поскольку, казалось, все прочие аристократы королевства были здесь. Взгляд Анны ненадолго задержался на герцоге Суффолке и его супруге. Сестра короля сияла, явно довольная своим вторым замужеством. Анна подумала, что у нее есть все, о чем только можно мечтать. Она была замужем за человеком, которого сама выбрала себе в мужья и в которого была влюблена, а кроме того, за ней оставался титул королевы Франции после ее первого брака, заключенного по расчету.

– Можно вас на пару слов, миледи?

Черные глаза Гилберта сверлили Анну требовательным взглядом.

– У меня совсем мало времени на разговоры, – предупредила она.

– Его светлость герцог желает, чтобы вы передали вести ему в Торнбери. – Гилберт сразу же перешел к делу. – Если вы слышали что-нибудь новое об архиепископе Уореме.

– Какого рода вести?

Кроме того, что Уильям Уорем был архиепископом Кентерберийским, он также являлся лорд-канцлером[19]. А помимо этого, был занудным старикашкой.

– Распространились слухи о том, что он может оставить свой пост. Говорят, общественная деятельность его утомила. Если должность лорд-канцлера перейдет к кардиналу Уолси, в его руках сосредоточится могущество, небывалое для человека, в жилах которого нет ни капли королевской крови. В добавление к его прочим должностям, этот пост даст ему власти больше, чем имеется у придворных короля, Тайного совета и парламента.

Анне уже надоели разговоры о кардинале-выскочке. Полагали, что он начинал свой жизненный путь сыном мясника.

Так ли было на самом деле, она не знала, но, даже если это и было правдой, она не ставила Уолси в вину его низкое происхождение. Многие мальчики из бедных семей кое-чего достигли, делая себе карьеру в церковной иерархии.

– Избавьте меня от козней герцога, умоляю вас, – сказала Анна устало. – Займитесь лучше покупкой тканей.

Она же говорила Эдварду, что не будет для него шпионить. Как обычно, брат пропустил ее слова мимо ушей.

На рябом лице Гилберта отразился панический страх.

– Что вам известно о цели моего пребывания в Лондоне, миледи?

– Я об этом ничего не знаю и не желаю знать.

Однако реакция Гилберта заставила Анну задуматься, нет ли за его походами по магазинам чего-либо, кроме желания герцога одеваться в роскошные наряды. Дорогие ткани могут быть также использованы для подношения в качестве подарка или, скорее, взятки, но кого бы Эдвард мог хотеть подмаслить? И зачем?

– Где мой брат? – спросила она Гилберта, когда тот уже собирался уходить.

– В Торнбери, леди Анна, где же еще быть его светлости?

Гилберт, похоже, искренне удивился ее вопросу.

Обрадовавшись тому, что встречи с Эдвардом не предвидится, Анна отпустила слугу своего брата и снова обратила внимание на корабль. На палубе стоял король, одетый в сшитый из золотой парчи костюм моряка. Его величество намеревался лично командовать экипажем «Девы Марии», направляя ее вниз по течению Темзы и дальше, в открытое море. Судя по виду короля Генриха, он полагал, что, кроме соответствующего наряда, единственным навыком, необходимым для выполнения данной задачи, было умение дуть в большой золотой свисток, висевший у него на шее. И он делал это громко и часто, созывая членов экспедиции на борт судна. Анна надеялась, что рядом с королем есть более опытные мореходы, которые не дадут его величеству посадить корабль на мель во время первого же рейса.

Анна поспешила к трапу как раз в ту минуту, когда портовые рабочие собирались его убирать. Она решила все-таки принять участие в плавании. В конце концов, оно, к счастью, не должно продлиться долго.

«Дева Мария» представляла собой гигантское судно, приводимое в движение ста двадцатью веслами при опущенных парусах. Оно было способно принять на борт двести больших пушек и тысячу человек пассажиров. Учитывая размеры корабля, Анна ожидала, что путешествие вниз по течению будет спокойным. Вскоре она обнаружила, что ошибалась.

Пьянящие ароматы роскошных блюд, которыми были уставлены столы для королевского завтрака, дразнили ее обоняние. Однако качка мешала этим запахам возыметь свой эффект. Первой в каюту удалилась королева Екатерина, вскоре за ней последовала королева Франции. Спотыкаясь, Анна устремилась к ближайшему борту. Она сочла, что пребывание в закрытом помещении сейчас не пойдет ей на пользу. Анна смотрела на проплывающий мимо берег и надеялась, что, глядя на что-нибудь неподвижное, ей удастся утихомирить свой взбунтовавшийся желудок.

Спустя несколько минут ее разыскал Уилл Комптон.

– Леди Анна, – спросил он заботливо, – вы плохо себя чувствуете?

– Качка… дурно влияет на меня.

– Я знаю королевское средство от морской болезни.

– Боюсь, оно не поможет от того, что меня беспокоит, сэр Уильям. Я, как и королева Екатерина, и герцогиня Суффолк, беременна.

Анна подняла глаза как раз вовремя, чтобы заметить на его лице странное выражение.

– О чем вы думаете? – спросила женщина.

Сама не зная почему, она вдруг ощутила, что ответ Комптона имеет для нее большую важность.

– Я хотел бы, чтобы этот ребенок был моим, – ответил он без обиняков.

Ей следовало бы оскорбиться. Но, как ни странно, этого не произошло, однако такой ответ ее озадачил. Анне было прекрасно известно, что Уилл Комптон с удовольствием уложил бы ее в постель. В этом не было ничего нового. Более того, он уже столько раз говорил о своей страсти, что она привыкла к его признаниям в безграничной преданности, так же как к безобидному флирту, который возобновился между ними по ее возвращении ко двору. Анне нравилось общество Комптона, и она знала, что это взаимно.

Но в этом его заявлении было что-то новое, нечто свидетельствующее о том, что чувства Комптона к ней, возможно, значительно глубже, чем она могла себе представить. Анна ухватилась крепче за крашеные перила затянутыми в перчатки руками. Она не знала, что сказать. Как она могла предаваться легкомысленной болтовне с Комптоном, если то, что он так часто ей повторял, действительно правда?

– Вы вернетесь в Лестершир? – спросил он после долгой тягостной паузы.

– Нет.

В споре с Джорджем по этому поводу Анна заняла твердую позицию.

– Я не поеду дальше Стоук Погс, и если куда и удалюсь, то только туда.

– Хорошо, – сказал Уилл. – Лучше уж вы будете здесь, хоть и недоступны мне, чем я вообще не буду видеть вас. А теперь идите и съешьте немного мармелада. Он замечательно успокаивает желудок.

В Стоук Погс леди Анна родила девочку всего через три дня после того, как во дворце в Гринвиче королева Екатерина произвела на свет дочь, названную Марией в честь сестры ее отца. Джордж Гастингс решил назвать свою новорожденную дочь Кэтрин.

Анна с нетерпением ожидала возвращения ко двору, собираясь задержаться в Стоук Погс только до обряда воцерковления. В течение этого месяца она намеревалась оставаться в помещении, не только потому, что на этом настаивал Джордж, но также и из-за небывало холодной зимы. Даже внутри их уютного дома они с трудом поддерживали тепло. Анна почти все время проводила в хорошо натопленной детской, и именно здесь ее застала свекровь, леди Хангерфорд, в один из ветреных дней в начале марта.

– Сэр Уильям Комптон пожаловал с вестью от короля, – объявила она.

– Вы уже послали за Джорджем? – спросила Анна.

Ее муж ранним утром отправился на конную прогулку, что было для него обычным делом, чтобы встретиться со своими арендаторами и уделить внимание делам в поместье.

– Сэр Уильям хочет видеть вас.

Леди Хангерфорд бросила на Анну неодобрительный взгляд. До обряда воцерковления женщине было не положено принимать посторонних, тем более мужчин. Только то обстоятельство, что он прибыл от короля и явно по важному вопросу, заставило мать Джорджа позволить Анне с ним встретиться.