Кейт Эмерсон - Тайные желания короля

– И если арест Нортумберленда подстроил именно Уолси, он, вероятно, стремится расстроить планы по объединению двух наиболее богатых людей на севере Англии.

Джордж мельком взглянул на Сэшеверелла. Они оба воевали под командованием Шрусбери в «битве шпор», и никто из них не стал бы вредить графу по собственной воле.

– Уолси спросил меня, знаю ли я, каковы его планы по поводу женитьбы его сына-наследника, – продолжал Букингем. – Я ответил, что мне об этом неизвестно, но что я уверен: граф не станет женить своего сына на ком бы то ни было, не посоветовавшись с его королевским величеством. «Но милорд, – сказал тогда Уолси, – смею вас уверить, что если бы Шрусбери был здесь, его королевское величество походатайствовал бы за вас от всей души. А если он в скором времени не появится при дворе, его величество напишет ему и велит явиться незамедлительно. Желание короля состоит в том, чтобы вы породнились. И я вам вот что скажу: если вы с этим не согласны, король сам все устроит». Сказав это, лорд кардинал оставил меня одного обдумывать его слова.

«Так вот зачем мы были приглашены на этот ужин!» – сказал себе Джордж. Букингем вознамерился использовать их связи с Шрусбери, чтобы предложить заключение брачного союза между Стаффордами и Тальботами. Джордж не желал иметь к этой интриге никакого отношения, тем более если за ней стоял Уолси. Однако у него вызвало удивление то, что Букингем, похоже, не заподозрил подвоха в намерениях кардинала.

– Я предлагаю следующее, – сказал Букингем, усаживая Сэшеверелла на скамью в укромной беседке. – Нужно заключить браки между моим сыном и дочерью графа и его сыном и моей дочерью. Поэтому я прошу вас, сэр Ричард, как человека, поддерживающего постоянную связь в письмах с Шрусбери, написать его светлости и разузнать, что он думает в этой связи. Вы можете сообщить ему, что я запрошу с него на тысячу марок[20] приданого меньше, чем взял бы с любого другого. Я повременю со своим отъездом из Лондона в Торнбери, чтобы дождаться его ответа. А еще лучше, пусть он сам приедет сюда, и мы обсудим этот вопрос.

Джордж подумал, что Уолси хотел видеть Шрусбери в Лондоне, возможно, для того, чтобы его можно было арестовать и обвинить, как и Нортумберленда, в незаконном содержании лишней прислуги. Или в чем-нибудь ином, чтобы принудить его дать свое согласие на брачный союз, угодный Уолси. Так или иначе, эта поездка не сулила графу ничего хорошего.

Букингем искоса взглянул на Джорджа.

– Было бы неплохо, Гастингс, если бы сэр Ричард передал ваше одобрение этой затеи в своем письме графу.

Сэшеверелл послушно пообещал написать его светлости сразу же, как только вернется к себе домой, но Джорджу удалось избежать обещаний.

Вскоре они оба покинули поместье Роуз и пешком отправились к дому Джорджа на Тэймз-стрит, расположенному прямо напротив пристани Св. Павла.

Королева Шотландии покинула замок Бэйнард и направилась в Гринвич, где через два дня начнутся турниры в ее честь. Округа опустела, и это вполне соответствовало унылому настроению Джорджа.

– Думаю, я должен написать графу, – проворчал Сэшеверелл, когда они устроились с удобством в одной из небольших комнат, где уже был разожжен огонь в камине и помещение быстро нагревалось. Хотя была уже середина мая, зимний холод все еще не покидал дома, расположенные вдоль реки.

Джордж еще раз поворошил угли в очаге и, удовлетворившись распространившимся жаром, поставил кочергу на специальную стойку. Затем, вернув на место заслонку, он прошел к устланному подушками креслу, стоявшему рядом с письменным столом, сидя за которым Сэшеверелл вертел в руках перо и чернильницу.

– Должно быть, именно желание Шрусбери породниться с Нортумберлендом стало причиной предложения кардинала. Ходят слухи, что не кто иной, как Уолси, подстроил арест графа. Если бы Шрусбери не слег от распространившейся заразы, скорее всего, он тоже очутился бы во Флитской тюрьме.

– Как же так? Обвинение в незаконном содержании слуг, выдвинутое против Нортумберленда, не имеет под собой никаких оснований. У всех есть ливрейные лакеи.

Гость рассмеялся.

– Даже у меня они есть, ведь моя прислуга носит одежду с гербом вашей матери.

Как раз в этот момент вошел слуга Джорджа с вином, орехами и сыром на подносе. Джордж подождал с ответом до тех пор, пока они с Сэшевереллом снова не остались одни, прихлебывая рейнское вино из кубков. За их спинами весело потрескивали дрова в очаге.

– Деньги, – ответил он кратко. – Даже если бы присужденный Нортумберленду штраф был уменьшен, он все равно обогатил бы королевскую сокровищницу на огромную сумму, а именно Уолси заведует казной. Король слишком занят развлечениями и турнирами, чтобы уделять внимание столь мелочным вопросам.

– Интересно, нет ли здесь еще чего-нибудь? – задумчиво произнес Сэшеверелл. – Нортумберленд не очень-то тщательно следил за спокойствием на границе с Шотландией. Ясно, что ни король, ни кардинал ему не доверяют. Зачем бы, в противном случае, нужно было расспрашивать его о планах касательно женитьбы его сына?

– Его спрашивали об этом во время допроса в Звездной палате[21]?

Пригубив вина, Сэшеверелл взглянул на Джорджа поверх своего кубка.

– От имени короля сэр Уильям Комптон допросил его без свидетелей.

– Комптон и Уолси, – тихо произнес Джордж. – Странное партнерство. Тем не менее их считают ныне близкими друзьями. Несомненно, они что-то замышляют.

– Не более странное, нежели союз Уолси и Букингема. Эти тоже действуют согласованно.

Джордж питал симпатию к Нортумберленду, ведь он, как-никак, был его кузеном. А то, что он приходился Букингему зятем, похоже, герцога ничуть не смущало. Этому едва ли следовало удивляться, ибо, несмотря на все его громкие заявления о том, что он действует исключительно в интересах семьи, свои собственные интересы Букингем соблюдал в первую очередь.

– Что слышно из Уэрксопа? – спросил Джордж у Сэшеверелла.

– Шрусбери из предосторожности отослал всех конюхов, а лошадей выпустил в луга, но никто не заболел за последние полтора месяца, и смертельных исходов тоже больше не было.

– Возможно, лучше не сообщать об этом королю. Вы знаете, как его величество боится различных болезней. Если он будет считать, что есть хоть малейшая опасность заразиться, он и близко не подпустит Шрусбери ко двору.

– А как же быть с планом герцога? Я пообещал предложить графу этот двойной марьяж.

– Найдите такие слова, которые подведут Шрусбери к осторожному ответу, – посоветовал Джордж.

Сэшеверелл принялся писать графу, а Джордж тем временем, оставив свое кресло, подошел к камину. Ему вдруг стало необычайно зябко.

Его сильно беспокоило то, что и сэр Уильям Комптон, и герцог Букингем стали так близки к кардиналу. Между этими двумя не было никаких теплых чувств, и Джордж знал достаточно о махинациях кардинала, чтобы опасаться Уолси не меньше, чем герцога. Сейчас его занимало лишь одно: чтобы Шрусбери держался подальше от двора. Джордж всей душой желал, чтобы он так и поступил.

Первый день турнира, устроенного в честь Маргариты Тюдор, выпал на понедельник и с самого утра оказался жарким и сухим. Такого блеска, с которым было обставлено это событие, Анна еще не видела. Король лично вел зачинщиков вместе с герцогом Суффолком, графом Эссексом и сэром Николасом Кэрью. Они сами и их кони были облачены в черный бархат, украшенный ветвями жимолости из тонкой золотой канители. Вышивка была выполнена таким образом, что создавалось впечатление, будто ветви и листья шевелятся и дрожат в солнечном свете.

Взгляд Анны сначала был устремлен на короля, а затем на сопровождавших его рыцарей числом до пятнадцати человек. Все они были одинаково одеты в синий бархат, отделанный золотом, синие боннеты покрывали их головы. Однако среди них выделялись три фигуры: Джордж, его давний неприятель маркиз Дорсет и сэр Уильям Комптон. По воле короля они были вынуждены выступать единой командой. Разглядывая их, Анна ощутила неприятный холодок, и ее сердце сжалось. Она буквально чувствовала сковывающее их внутреннее напряжение.

Четырнадцать горнистов в плащах из синей тафты и такого же цвета чулках и боннетах протрубили сигнал к началу соревнований. Хотя Анна и продолжала внимательно поглядывать на мужа и двух других мужчин, ничего нежелательного не происходило.

Когда вечером того же дня Джордж вернулся в их покои, на нем был подаренный ему синий бархатный боннет, и сам он пребывал в приподнятом настроении. Зачинщики одержали верх над защитниками в каждом поединке.

Второй день турнира начался подобно первому, только на этот раз король, Суффолк, Эссекс и Кэрью были одеты в пурпурный бархат, расшитый золотыми розами и розовыми листьями. Золото окаймляло и их девизы. Лорды и рыцари облачились в желтый бархат с вставками из золотой парчи, а на джентльменах из свиты короля было платье из желтого атласа. Горнисты были одеты в желтый дамаст, чулки и боннеты на них также были желтые. Команда защитников щеголяла в бело-золотых нарядах.

Внимание всех присутствующих было приковано к королю, когда он выбил из седла сэра Уильяма Комптона, но, несмотря на одобрительные возгласы зрителей и бурную радость сидящих рядом дам, Анна не могла отделаться от неприятного ощущения, что не все благополучно. Она снова отыскала глазами своего мужа среди приближенных короля, и на этот раз убедилась, что чутье ее не подвело. Повернувшись в седле, Джордж наблюдал за потасовкой, вспыхнувшей около разноцветных павильонов, установленных рядом с ареной. Даже с такого расстояния Анна смогла рассмотреть ливреи вовлеченных в драку: одни из них были одеты в цвета Джорджа, у других на рукавах были нашиты вензеля маркиза Дорсета.

Благодаря немедленному вмешательству королевской стражи стычка продлилась недолго, но увечья были нанесены. Остаток турнира Анна волновалась о том, что Джорджа привлекут к ответственности за рукоприкладство. Драки при дворе были строжайше запрещены, если только не происходили во время спортивных поединков. Тот, кто ударил кого-то в доме короля, мог лишиться руки.

Анна не пошла на пир, устроенный после турнира, а вместо этого удалилась в свои покои и, взволнованная, уселась у холодного очага. Когда на пороге появился Уилл Комптон, первой ее мыслью было то, что он пришел с вестью об аресте Джорджа.

– Я на одну минуту, – заверил он Анну, – пока ваш супруг занят содержательной беседой с вашим братом.

– Я уже говорила вам, что не лягу с вами в постель.

Его присутствие вызывало у нее тревогу.

– Ах да, это потому, что у вас есть муж, и он сейчас находится здесь, при дворе. И тем не менее я тешу себя надеждой…

Анна закатила глаза.

– Ах, Уилл, уйдите. Едва ли вы ожидаете, что я приглашу вас в свою кровать, когда в любую минуту тут может появиться Джордж!

– Именно поэтому я принес вам кое-что взамен.

Комптон попятился из комнаты и через секунду вернулся с корзиной в руках.

– Моя собака недавно ощенилась.

Тонкий писк, донесшийся из корзины, заставил заинтригованную Анну подойти ближе. На нее смотрели большие коричневые глаза на мохнатой белой морде. Розовый язык спаниеля лизнул ее руку, которую Анна даже не заметила, как протянула. Заморгав от неожиданности, она отступила на шаг. Щенок, следуя за ней, встал на шаткие задние лапы, упершись передними о край корзины. Радостно тявкнув, он заставил сердце Анны растаять. Она подхватила коричневое с белым теплое тельце и прижала его к своей груди. Изворачиваясь, щенок попытался лизнуть ее в лицо, отчего Анна громко рассмеялась.

– Думайте обо мне, когда берете его на руки, – прошептал Комптон и удалился, прежде чем она собралась с мыслями и поблагодарила его за подарок.

Несмотря на страхи леди Анны, происшествие на турнире привлекло к себе мало внимания. Вместо этого придворные сплетники обсуждали разочарование короля из-за того, что уровень состязаний, с которым ему пришлось столкнуться во второй день, был крайне низок. Его величество сломал на пять копий меньше, чем герцог Суффолк – жалкое зрелище, и после этого поклялся, что никогда более не примет участия в турнирах, если только его соперник не будет так же искусен, как и он сам.

В конце мая, явно в полной мере сохраняя благосклонность короля, герцог Букингем покинул двор. Герцог Суффолк также удалился в свои загородные имения, увезя с собой свою супругу королевской крови. Тем временем королева Маргарита переехала из замка Бэйнард на Скотленд-ярд, традиционное место проживания шотландских королей во время их визитов в Англию.

– Приготовление замка Бэйнард для проживания ее величества оказалось пустой тратой времени, – пожаловалась Анна своей горничной.

– Но у этого были другие выгоды, – ответила ей Мериэл, продолжая чистить щеткой платье Анны.