– Полагаю, я должна поблагодарить? – предположила она.

– Не смей. Не так. – Грифф снова посуровел, хотя трудно сказать, злится ли он на нее или на себя.

– Все остальное слишком банально. Или сентиментально.

В его глазах мелькнул озорной огонек, выражение лица смягчилось. На мгновение они снова стали родственными душами.

«Но я бы не посмела рассказать, как к тебе отношусь, Грифф», – промелькнуло у нее в голове.

– Мне пора.

Ева кивнула. Однако, вместо того чтобы уйти, он обошел кровать, взял ее за подбородок и снова поцеловал.

– Ты прекрасная мать моего ребенка.

О, Грифф! Прежде чем она смогла придумать подходящий ответ, он повернулся и снова направился к двери.

– До встречи в гольф-клубе, – бросил он через плечо, и на этот раз Еве показалось, что она теряет что-то жизненно важное.

Глава 5

Барни и Тим устали ждать Гриффа в холле отеля. Он принял душ, переоделся в спешке и нашел их в клубном баре. Друзья подозрительно уставились на него.

– Привет, незнакомец. – Тиму никогда не приходилось осторожничать.

Грифф замял тему и спросил, как прошел утренний турнир по гольфу. По-видимому, его товарищам не улыбнулась удача.

Тим очень хотел узнать, что случилось.

– Так что у вас с Евой? – спросил он с намеком.

Грифф привык давать непринужденные ответы на почти любой каверзный вопрос, но тут замешкался.

– Нам многое нужно было обсудить. – Он понимал, насколько глупо это звучит.

Тим закатил глаза:

– Без шуток?

– Кое-что случилось, – добавил Грифф, потому что не мог обмануть товарищей. – Произошло нечто очень важное, и нам с Евой потребовалось это обсудить.

– Хм… – недоверчиво протянул Тим.

Барни, всегда более чуткий, сочувственно кивнул:

– Еве нужен совет юриста?

Грифф проигнорировал реакцию Тима на столь невинный вопрос.

– Я скоро смогу вам все рассказать, ребята. Возможно, в машине по дороге домой.

По крайней мере, друзья оставили свои расспросы и направились поболтать с остальными. Грифф остался у стойки, вглядываясь в кружку с пивом и размышляя над сумасшедшим поворотом событий, изменившим его жизнь за одни лишь сутки.

С самого начала он знал, что должен был остаться дома. А ведь всего-то намечалась простая встреча с одноклассниками. Ха! Близость с Евой лишила его отстатков рассудительности. Ну почему эта женщина всегда выбивает у него почву из-под ног?

Конечно, Ева была его первой любовью. И что? У каждого парня была первая любовь, но не каждый ведет себя как одинокий мореход, плывущий на зов мифической сирены. Естественно, он врезался в опасные скалы.

С тяжелым вздохом Грифф оставил кружку в сторону, не сделав ни глотка. Будучи адвокатом, он отлично разбирался в анализе поведения и мотивах других людей, как невинных, так и виновных. А сейчас не мог понять причину собственных поступков.

По крайней мере, он уверен в том, что хочет быть частью будущего Лайне. И не станет держать ее существование в тайне.

Как ни странно, его чувства к Лайне были на удивление ясными и простыми. Хотя чувства к Еве бросали вызов разуму и логике.

Более того, он понял, потрясенный, что его первая девушка осталась образцом, по которому он оценивал каждую женщину, с которой встречался. Неудивительно, что его личная любовная жизнь была сущим хаосом.


– О, вот ты где! – Джейн Симпсон чуть не набросилась на Еву. – Я думала, что тебе пришлось уехать рано и мы пропустили прощание.

– Нет, я все еще здесь. Извини, что опоздала. – Ева потянулась к сумке. – Я нашла в чемодане программки «Лебединого озера» и подписала их для твоей дочки и ее подруг. А также для дочери Барни, Софи. Я знаю, они с ума сходят по балету.

– О, Ева! – Глаза Джейн сияли. – Как чудесно! Девочки будут в восторге.

Она изучала программки, которые передала Ева, с особым интересом разглядывая ее фотографию на обложке, одетую в костюм Одетты – белая пачка и знаменитый белый головной убор.

Джейн коснулась подписи, нацарапанной черными чернилами.

– Мы поместим это в рамку. Наша маленькая Молли сможет повесить ее на стену в своей спальне. Она будет так рада. Ева, спасибо.

– Не за что. Мне очень приятно. – Ева заметила Гриффа возле бара и, несмотря на магнитное притяжение его тела, осталась с Джейн и остальными подругами. Кто-то спросил у нее о матери, о которой многие школьные друзья помнили с нежностью.

Неудивительно. Мама Евы всегда была спокойной и милой, с чувством юмора. Единственный вопрос, к которому Лиззи Хеннесси относилась с серьезностью и строгостью, – это карьера Евы.

Для всех остальных в Изумрудной бухте мама Евы, в саронгах в стиле хиппи и браслетах на лодыжках, всегда казалась непосредственной, почти легкомысленной. Только Ева и ее балетный педагог видели в Лиззи дух соперничества.

Ева собиралась занять свое место за одним из длинных столов, установленных для обеда, когда заметила, как среди гостей с подносом для напитков ходит Лайне. Ей трудно было отвести взгляд от дочери, хотелось следить за каждым ее шагом, каждой улыбкой. Показалось ли ей, или девушка выглядела бледной и усталой?

Извинившись, она направилась к девушке:

– Привет, Лайне.

Та повернулась, и на ее личике тут же засияла улыбка.

– Ева, привет.

– Я просто хотела поздороваться, а то вдруг у тебя другие планы. Извини, у нас нет времени поговорить. Я не ожидала с тобой встретиться.

– Да, я знаю. – Девушка улыбнулась, хотя в ее глазах блестели слезы.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты приехала в бухту, чтобы найти меня, найти нас обоих. – Ева перевела дыхание.

Она протянула Лайне листок бумаги с контактными данными, написанными аккуратным почерком. Я буду в Брисбене через неделю.

Глаза девушки расширились.

– Значит, мы можем встретиться снова? Это было бы здорово. Мы с Гриффом собираемся выпить вместе кофе.

– Вот как?

Значит, Грифф уже пообщался с дочерью. После того как Ева вернется в Париж, Грифф и Лайне могут продолжать видеться друг с другом. Она ощутила острый приступ ревности.

– Вот здорово. Надеюсь, ты сможешь оставаться в контакте с Гриффом.

– Да. Он классный, правда?

Еще бы.

– Где Лайне? – донесся до них строгий женский голос.

– Мне нужно вернуться к работе. – Лайне провела ребром ладони по горлу.

Разговор получился слишком коротким.

– Пожалуйста, позвони мне, – попросила Ева, когда девушка поспешила прочь.

– Да, конечно, – пообещала Лайне.

Глаза Евы так затуманились, что она почти ничего не видела.


Она поговорила с Гриффом лишь после обеда. Все выслушали заключительные речи и договорились создать страничку для их класса в «Фейсбуке» и обязательно встретиться через десять лет.

Ева предполагала, что все, как и она, думают, где будут через десять лет. Она, конечно, понятия не имела, какое ее ждет будущее, хотя и была уверена, что уже не будет танцевать.

Она думала о планах Гриффа. Станет ли он судьей, как его старшая сестра? А Лайне? Что будет делать она? Ева снова почувствовала себя одинокой.

– Ева.

Она вздрогнула, услышав голос Гриффа, и быстро повернулась.

– Мы с парнями скоро уезжаем, – пояснил он.

– Да? – Она поднялась со стула. – Вы на машине?

– Да, с Тимом и Барни. Как насчет тебя?

– Я лечу обратно в Брисбен, а утром буду в Кэрнсе.

Он кивнул:

– Повидаешься с матерью?

– И с ее мужем.

Их разговор был слишком осторожным, совсем не похожим на недавнюю вспышку страсти.

Теперь она должна забыть эту страсть. У нее нет прав на Гриффа. Она отказалась от них много лет назад.

– А потом, наверное, вернешься в Париж?

– Да, чуть позже.

И снова Ева решила не рассказывать ему об операции. Операция и недели физиотерапии, которые за ней последуют, станут настоящим испытанием, которое она планирует пережить в одиночку.

И дело не просто в гордости. Чем меньше людей знают о ее состоянии, тем меньше шансов на то, что обо всем узнает балетная труппа.

Грифф сделал глубокий вдох и расправил широкие плечи.

– Было здорово снова увидеть тебя, Ева.

– Тебя тоже. – Она попыталась улыбнуться, но не смогла. Грифф казался напряженным, впрочем, как и она. В уме продолжались воспоминания, как он прикасался к ней, как трогал ее, дразнил, доводя до экстаза.

– Я постараюсь присматривать за Лайне, – пообещал он.

– Да, она обмолвилась, что вы договорились встретиться за чашкой кофе. Замечательно. Я очень рада.

Грифф кивнул.

В этот момент Еве нестерпимо захотелось поверить, будто ему не все равно, и он даже захочет стать частью ее будущего, но она понимала, что это нереально. Нельзя позволять себе отвлекаться на глупые капризы. Необходимо помнить о цели, которую она поставила перед тем, как отправиться на эту встречу.

– Тогда пора прощаться, – напомнил Грифф.

– До свидания. – Произнести эти слова оказалось куда сложнее, чем покинуть Изумрудную бухту двадцать лет назад, когда они с матерью уехали, и Ева плакала до самого Боуэна.

Грифф поцеловал ее в щеку, она подавила вздох, который так легко мог превратиться в рыдание.

«Будь сильной, Ева. Не смей устраивать сцену», – приказала она себе.

– До свидания, Грифф. – Ева вернула ему поцелуй.

Он крепко сжал ее руку, и она заметила в его глазах знакомое выражение. Как и в прошлом, взгляд глубоко проник ей в сердце.

Теперь, когда Грифф отошел, ей пришлось постоять, не моргая, чтобы сдержать слезы. Потом он подошел к двери, где, без сомнения, ожидали друзья.

– Грифф! – позвала она.

Он повернулся к ней, в его глаза снова закралась осторожность.

– Да?

– Могу я просто задать один вопрос?

– Какой?

Ева сделала два шага к нему.

– Ты никогда не приходил посмотреть, как я танцую?

В его лице что-то дрогнуло.

– Нет.

Ее давно волновал этот вопрос, поэтому она продолжала сыпать соль на рану.

– Можешь сказать почему?

Сначала он не ответил, но потом проговорил с грустной улыбкой:

– Я никогда не был частью этого мира, хотя и знал, что ты горишь, как свеча. Мне не обязательно было это видеть. Ты родилась, чтобы танцевать. Рождена побеждать.

С этими словами он продолжил свой путь. Его спина была прямой, плечи напряжены.

И на этот раз он не повернулся.

* * *

– Угадай, кто появился на встрече одноклассников?

Ева с мамой пили чай на балконе нового дома в Кэрнсе, построенного мужем Лиззи, владельцем собственной строительной фирмы. Это было красивое современное строение из дерева, расположенное на заросшем тропическим лесом холме с захватывающим видом на Коралловое море, совсем не похожее на скромный домик на две спальни, где жили Лиззи и Ева в Изумрудной бухте.

Лиззи пожала плечами:

– Откуда мне знать? Я не думаю, что на встречу выпускников явился твой школьный парень. Он сейчас такая крупная шишка. Как его зовут, напомни?

– Ой, мама, не притворяйся, что забыла. – «Ты знаешь. Грифф. Гриффин Флетчер». Даже произнесенное вслух его имя отозвалось у нее внутри. – Да, Грифф приехал, хотя, как мне кажется, его друзья, Тим и Барни, притащили его туда чуть ли не пинками. Но там был и еще кое-кто.

Мать нахмурилась. Теперь она сменила свои крашенные вручную саронги на более элегантную одежду: белые льняные брюки и зеленую шелковую блузку. Вьющиеся седые волосы были выпрямлены и обесцвечены до пепельно-русого цвета. Но, несмотря на внешний лоск, казалось, Лиззи не по себе, словно она чувствовала, что Ева вот-вот поймает ее на слове.

– Могу только предположить, что там была Джейн Симпсон. Впрочем, всех я не помню.

– Лайне там тоже была, – тихо сказала Ева.

Лиззи вздрогнула:

– Лайне? Твоя… – Она остановилась, будто не могла заставить себя закончить предложение.

Ева кивнула:

– Моя дочь. Твоя внучка.

Лиззи тихо выругалась – отзвук ее грубого прошлого.

– Как?

– Лайне была там официанткой, мама. Она узнала, что мы с Гриффом приедем, и ей удалось получить подработку на выходные.

Лиззи побледнела, ошеломленно качая головой. – Ради всего святого. – Она потянулась за чашкой чая, но ее рука дрожала. – Как она?

Ева вполне могла представить шок мамы и рассказала все в подробностях о Лайне, ее приемных родителях, ее учебе.

– Как удивительно. – Теперь Лиззи выглядела намного спокойнее. – Ну, я думаю, все вышло просто прекрасно, согласна?

– В некотором роде, – согласилась Ева.

– Во всех отношениях, Ева. У тебя была блестящая карьера. Я уверена, что Лайне очень обрадовала Темплтонов, и, похоже, они прекрасно позаботились о ней. Я не вижу минусов.

– За исключением того, что я скучала по ней. – Еву душили эмоции. – Я скучаю по моей дочери, мама. Каждый день. – Когда она сказала это, боль начала нарастать снова. Ева закрыла глаза и приложила руку ко рту.