– О, Ева. – В голосе матери было не только сочувствие, но и раздражение. – Опомнись, дорогая. Не преувеличивай. Ты была так занята танцами. У тебя такая прекрасная и успешная карьера.

– О да. Конечно, у меня были танцы.

И она услышала голос Гриффа: «Ты рождена, чтобы танцевать. Рождена побеждать».

Она решила не поддаваться слезам. Не сейчас, перед матерью. За последние пару дней она пролила их столько, что хватит на всю жизнь. Если бы осталась в Париже, она могла бы избежать этой боли. Теперь, снова увидев Лайне и Гриффа, Ева точно знала, что потеряла, и ей было трудно поверить, что она когда-либо думала, будто танцы важнее двух очень особенных людей. Даже осознание того, что Лайне любима в своей семье, никогда не сможет вычеркнуть тот факт, что Ева отдала своего драгоценного ребенка и отказалась от возможности быть с Гриффом, как со спутником жизни, так и матерью его ребенка.

– Ты же не винишь меня, Ева? – спросила Лиззи мягким, почти испуганным голосом. – Не думаешь, будто это я заставила тебя отдать Лайне?

Было бы так легко возложить вину на мать, но Ева не настолько жестока. Кроме того, это не облегчит ее боль.

– Нет, – заявила она. – Я не виню тебя, мама. В конечном счете это было мое решение.

– Но я чувствую себя виноватой, – призналась Лиззи.

Ева слегка улыбнулась.

– Я начинаю подозревать, что большинству матерей удается найти причины для вины, даже если они старались поступать правильно.

Лиззи мгновение смотрела на нее печальными глазами, потом улыбнулась и поднялась с места, вытянув руки.

– Иди сюда, – позвала она. – Обними меня, и тебе сразу станет легче.

Когда мама прижала ее к себе, Ева подумала, что ей хотелось бы получить прощение Гриффа. Их страсть была чем-то совершенно иным.

Глава 6

Прошло два дня после операции. Ева уже могла передвигаться при помощи костылей. Выходя из ванной, она увидела около своей кровати силуэт высокого мужчины. Это был не доктор в белом халате. Это был Грифф в темном костюме с галстуком. Еву его появление сильно удивило, и она чуть не споткнулась.

Грифф поспешил ей на помощь, поддержав за локоть твердой рукой.

– Я не хотел тебя пугать. Ты в порядке?

– Да, все хорошо, – ответила она слегка резковато. – Что ты здесь делаешь?

Только теперь она заметила, как он взволнован. – Я пришел к тебе с тем же вопросом. Ева, что случилось?

– Это все из-за бедра, – успокоила она и пожала плечами, будто это плевое дело.

Грифф вздохнул с облегчением. Еве оставалось только гадать, что он вообразил. Ее беспокоило то, что он переживает за нее. А не должен. Теперь они идут разными дорогами.

– Тебе помочь лечь в постель?

Ева могла бы справиться с этим сама, но от присутствия Гриффа колени подгибались.

– Спасибо.

Она была слегка шокирована его приходом, тем более он застал ее в ночной рубашке и без макияжа. Тем не менее Ева была безмерно благодарна его сильным рукам, с легкостью опустившим ее на кровать. Грифф позаботился и об удобстве ее бедра, подложив подушку.

Однако ей пришлось попросить Гриффа подать ей еще несколько подушек.

– Как ты узнал, что я здесь?

– Лайне мне сказала.

– Лайне? – Какая-то бессмыслица. – Но откуда она узнала? Я ей не говорила.

Ева лишь написала дочери пару кратких сообщений, намереваясь скрывать правду, пока не заживет бедро.

Ситуация только ухудшилась, когда вместо свободного стула, который занял бы вежливый посетитель, Грифф взгромоздился на край кровати. Снял пиджак и бросил его на стул для посетителей, потом расстегнул воротник рубашки.

Он выглядел безумно сексуально. Ева почувствовала, что слишком заинтересована его внешним видом. Невозможно не восхищаться его красивыми чертами лица и чисто выбритой челюстью, идеальный образ дополняли дорогой костюм и белоснежная рубашка, оттеняющая мощные плечи. Видимо, он отправился в больницу прямо из зала суда.

– Лайне звонила тебе, – пояснил он, – когда ты только отошла от наркоза. Видимо, медсестра дала тебе трубку, но ты еще не могла говорить. Тогда медсестра извинилась и положила телефон.

Грифф пожал плечами:

– И тогда она позвонила мне. Мы поняли, что ты в больнице и, конечно, очень переживали за тебя. Мне удалось тебя найти. Я знаком с парочкой врачей этой больницы.

– Ты и Лайне – прекрасная команда, – пробормотала Ева, стараясь не демонстрировать свое состояние.

– Ну, это началось недавно. Похоже, она готова к общению. Я не хочу упустить этот шанс, Ева.

– Да, разумеется. – Ева почувствовала, как внутри рождается надежда. До этой поры она не смела и надеяться на то, что Грифф и Лайне смогут преодолеть пропасть тайн и упущенных лет.

Через пару недель она вернется в Париж, а они будут продолжать видеться. В ближайшие месяцы станут еще ближе. Ева быстро подавила порыв ревности от этих мыслей. Грифф хмурился, пристально глядя на нее.

– Так что случилось, Ева? Что за операция?

– Замена тазобедренного сустава. – Она показала глазами на ногу. – Звучит так, будто я старушка.

Он неловко пожал плечами:

– Наверное, чертовски болезненная штука. Как ты себя чувствуешь?

«Старой деревяшкой, полной боли», – подумала она и солгала:

– Замечательно. Говорят, я быстро поправляюсь.

– Отлично. Ты в прекрасной форме благодаря танцам. Уверен, ты еще побьешь все рекорды реабилитации.

Ну, есть в его словах доля правды. Придется разбить в пух и прах все мировые рекорды, если она хочет вернуться к танцам в роли прима-балерины. Ей предстоят тяжелые недели напряженной работы, но ведь в прошлом она была сильной, а потому и сейчас снова станет такой.

– Как долго ты пробудешь в больнице?

– Наверное, пару дней.

– А потом?

– Перееду в квартиру неподалеку, и меня будут посещать медсестра и физиотерапевт.

Грифф снова нахмурился:

– Не особо весело торчать в одиночестве.

– Грифф, речь не о веселье. Дело в выздоровлении. В любом случае в Париже я живу одна.

– Это совсем другое.

Ева опустила глаза, отлично понимая, насколько изнурительные недели ждут ее впереди. Да, в Париже жизнь – совсем другое. Там она большую часть времени проводила в танцевальной студии – репетировала или выступала. В свободное время встречалась с друзьями или развлекалась где-то. Но даже если оставалась одна, в пешей доступности всегда были галереи, театры, кафе и парки.

– Все будет хорошо, Грифф. Планирую больше читать.

Гриффа ее план, очевидно, не впечатлил.


«Ева явно храбрится», – подумал Грифф.

Он смотрел на ее мрачную улыбку и настороженный взгляд, уверенный, что она изо всех сил пытается скрыть, насколько сейчас уязвима и напугана.

В конце концов, она всю себя отдала карьере. Даже отказалась от ребенка. А теперь столкнулась с угрозой потерять все, над чем так долго трудилась.

И опять пытается ускользнуть из его жизни, запершись в какой-то мрачной квартире. А потом поспешит обратно в Париж, оставив его с кучей вопросов без ответа.

Кто такая Ева Хеннесси сейчас? Настоящая Ева? Что чувствует по отношению к Лайне? Были ли в ее жизни еще мужчины? И самое главное, как она относится к нему?

Тогда в бухте они поддались порыву химии и хорошо пообщались. Но после секса наговорили лишнего.

Грифф всегда хотел знать ответы. На работе он прилагал максимум усилий, чтобы понять своих клиентов и докопаться до истины.

И все же Ева, его первая любовь и мать его ребенка, оставалась для него загадкой.

– Можешь остаться у меня, – предложил он.

Ева выглядела изумленной.

– Я не могу остановиться у тебя, – еле слышно проговорила она.

К ее досаде, Грифф улыбнулся в ответ.

– Ошибаешься. Тебе лучше остановиться у меня. У меня просторный дом и свободные комнаты на первом этаже, так что тебе будет легко заходить. Он в центре, значит, будет удобно и медсестре, и физиотерапевту. Есть велотренажер и бассейн, что поможет тебе в реабилитации.

Звучит действительно заманчиво. Однако неразумно проводить столько времени рядом с Гриффом. Они уже попрощались в Изумрудной бухте. Все теперь позади.

Или что, опять!

По крайней мере, она пыталась забыть о нем, хотя и безуспешно.

– Слушай, – он внимательно смотрел на нее, – я знаю, как тебе неудобно после того, что случилось в бухте.

Его лицо, казалось, не выдавало никаких эмоций, однако он нервно сглотнул. Вспышка в его глазах зажгла в ней искру.

– Я понимаю, это не самый разумный поступок, но, возможно, это должно было случиться.

Наступило неловкое молчание. Ева старательно разглаживала простыню под ногами.

– Сейчас я хочу предложить мой дом только из дружеских соображений, – убеждал он.

Не дожидаясь ответа, Грифф подошел к окну. Ева знала, что вид из окна не может его заинтересовать, там не было ничего, кроме пары больничных зданий.

– Мне невыносима мысль о том, что ты заперта в стенах какой-то квартиры, в то время как мой дом свободен.

Он просто предлагал свой дом, а потому, очевидно, не понимал, насколько уязвима Ева. Не понимал, что опять возвращаются прежняя тоска, боль, надежда и отчаяние.

– Это мило с твоей стороны, – начала она.

Он ждал продолжения. Примет она предложение или откажется? Ева должна прояснить свою позицию.

– Я покину Австралию, как только смогу, Грифф. Вернусь в Париж, понимаешь? Я поставила перед собой цель.

– Очень похвально.

– Ты спрашивал, когда я планирую выйти на пенсию. А я не хочу даже думать о покое. Хочу танцевать сколько смогу.

– Я не собираюсь вставать у тебя на пути, – твердо пообещал он. – А сможешь ли ты и дальше танцевать на профессиональном уровне после замены тазобедренного сустава?

– Конечно. – Ева упрямо выдвинула вперед подбородок. – Должна признаться, подобное случается нечасто. Только я не сдамся так просто.

– Разумеется, не сдашься. – На этот раз в улыбке Гриффа не было и намека на веселье. – Я не ожидал от тебя другого.

Он вернулся к окну, сложив руки на груди.

– Это ничего не меняет, Ева. Ты можешь использовать мой дом в качестве перевалочного пункта.

– Но…

– Расслабься, женщина! Сколько раз повторять, это не коварный замысел, чтобы вернуть тебя.

– Нет, конечно, я понимаю. – Ева надеялась, что Грифф не догадается, сколько глупых сценариев развития сюжета проскочило у нее в голове.

– Так у меня будет больше возможностей видеться с Лайне, – добавил он.

Ева тоже подумала об этой соблазнительной перспективе, и, несмотря на страхи, ее позиция ослабла.

Грифф отступил от окна, взял пиджак и небрежно забросил на плечо.

– Ты так и не ответила, – напомнил он. – Подумай об этом. Я позвоню тебе завтра.

– Хорошо. – Ева сглотнула. – И спасибо.

* * *

Грифф вел машину в загруженном вечернем трафике, проезжая мимо больницы. Он уже твердо решил, что поступает правильно, пригласив Еву к себе в дом. И в свою жизнь.

В конце концов, она сейчас восстанавливается после операции, так что постель в спальне не соблазнит их. Его приглашение – всего лишь добрый жест старого друга.

К тому же Ева решительно настроена вернуться к карьере. Поэтому правила изначально ясны.

Разумеется, они смогут справиться с ситуацией без подросткового максимализма. Теперь они взрослые люди, более того, у них взрослая дочь! Следует заложить базу для дальнейшего общения.

План казался разумным, а мотивы безупречными. Не имеет значения тот факт, что он до ужаса испугался, когда услышал, что Ева в больнице. Она явно в порядке. Теперь он спокоен.

На деле подобная близость к Еве Хеннесси позволит ему исцелиться от чар подростковой любви, затянувшейся на годы. Общение с ней в роли друга поможет разобраться в своей жизни и двигаться дальше.

Наконец-то.

Он не может перестать надеяться.


Решение не из легких. Возможность проводить с Гриффом больше времени, захватывающая и интригующая, искушала Еву. В то же время этот шаг предоставлял хорошую возможность ближе познакомиться с Лайне. Она постоянно думала о дочери, вспоминая ее в черно-белом наряде официантки.

Интересно было узнать малейшие детали, даже увидеть, как дочь выглядит в обычной одежде.

Что обычно носит Лайне? Джинсы и футболку или платья? Любит она ткани в цветочек или полоску? Какой ее любимый цвет? Любопытство было сильным, поэтому Ева приняла приглашение Гриффа, когда он позвонил.

В тот же день он забрал ее из больницы на большом «мерседесе» с роскошной кожаной обивкой. Умело проехал к дому в час пик, и, как обещал, они приехали через пятнадцать минут.

Дом был огорожен высокой кирпичной стеной серого цвета. Современное здание с большими окнами, обрамленными натуральным деревом. Бетонные стены окрашены в синевато-серый цвет, который выгодно смотрелся на фоне австралийских растений.