Алекс посмотрел на оранжево-голубоватое пламя газовой конфорки. Он молчал, тянул время, потому что совершенно не знал, с чего начать свою исповедь. Всё пытался выискать в памяти что-нибудь хорошее для зачина, но не мог.
Ирма осторожно тронула его за локоть и тут же отдёрнула руку, словно обожглась. Алекс стиснул зубы и сжал пальцы так, что едва не раздавил кофейную чашку. Она боялась его. Теперь, когда узнавала в нём своего ещё недавно покойного мужа. Сердце сжалось в кулак, готовое вот-вот лопнуть от осознания, что Ирма ничего не забыла. Ни строчки из того проклятого компромата, разрушившего их жизни. И хуже того - она до сих пор в них верила.
"Зачем ты привёз меня сюда?" - спросила, нахмурившись.
-- Ты хотела знать, кто я, - Алекс дрожащими пальцами насыпал в чашку кофе, налил кипятка, немного пролив на стол, рядом поставил чайник, боясь уронить. -- В этом доме я прожил до десяти лет. На втором этаже была моя комната. Пойдём.
Он вышел, уверенный, что Ирма пойдёт следом. И не ошибся, уловив за спиной её тихие шаги.
Высокий книжный шкаф занимал всё пространство длинного коридора и пустовал. Напротив лестница из пяти ступеней. Наверху три стеклянных двери. Алекс открыл центральную и замер на пороге. Квадратную спальню заливал лунный свет; скользил по занавескам и шёлку, изображавшему парус над кроватью; описывал силуэты самодельных яхт и кораблей, подвешенных на стенах с бушующим морем на обоях; наполнял комнату магическим духом детства. Ирма подошла неслышно. Через плечо протянула ему снимок в золочёной рамке. Свадебное фото. Алекс провёл большим пальцем по стеклу.
-- Родители... Это была их спальня, - махнул вправо. -- После ухода мамы, она почти всё время была закрыта. Изредка, когда я возвращался домой раньше или вставал ночью попить воды, заставал там отца. Он сидел на полу, запрокинув на кровать голову, и читал. Петрарку. Наизусть. Сейчас комната пуста. После того, как мне вернули дом, я многое сумел восстановить по памяти. А спальню родителей не смог. Не вспомнил. Так и оставил пустой.
Он боязливо вошёл в детскую, поставил фотографию на комод слева от двери, провёл по нему ладонью, стерев пыль. Повернулся к Ирме, вставшей в проходе.
"Почему ты не живёшь здесь?"
-- Здесь всё напоминает о родителях, - сглотнув комок, отвечал Алекс. -- Каждый скрип, запах, шорох. Но не о счастливых днях. А о тех, когда не стало отца...
Он сделал глубокий вдох и на выдохе заговорил снова.
-- Это случилось на Рождество... Фура стояла поперёк трассы аккурат за "слепым" поворотом, - слова давались ему с трудом. -- Тогда первые морозы как раз ударили... Мокрая после дождя дорога превратилась в каток... Наша машина влетела в скалы... Отец погиб на месте, а я два месяца провалялся в коме. А потом ещё три года учился ходить заново. Отчим оставил карьеру гонщика и устроился на более безопасную работу, матери я почти не видел. Та уходила рано, а возвращалась, когда я уже спал. Рядом всегда была только Леська...
Он осёкся, глянув на Ирму. Она присела на корточки, сжав виски и прикусив нижнюю губу. У Алекса заныло в груди. Но он не шелохнулся, не проронил больше ни слова. Не стал говорить, как семилетняя сестра дважды вытаскивала его из петли, когда от него отвернулись друзья. Вернее те, кого он считал таковыми. Как выносила из-под него "утки" и отмывала от блевотины после очередных приступов головной боли, пока отчим вкалывал на двух работах, а мать проводила очередное заседание суда. Как на своих хрупких плечах вытягивала его на улицу, а потом часами возила в инвалидной коляске по городу. Она же без конца водила к нему Игната со Сварогом. Они втроём и не дали Алексу свихнуться от чувства неполноценности, помогли встать на ноги. Он не хотел рассказывать об этом даже Ирке. Понимал, что тогда она станет его жалеть. А он нуждался не в жалости, а в её любви.
-- Леська меня выходила, - коротко и без подробностей. Так будет правильней. -- А через какое-то время у меня обнаружился талант, - он улыбнулся, вспомнив, как радостно верещала сестра, когда он на нюх определил ингредиенты духов её соперницы. Те оказались подделкой, а не французским парфюмом, как хвасталась та. А ещё он помнил недоумение в Иркиных глазах, когда безошибочно угадал все запахи, которыми она пользовалась, и накупил кучу шампуней, гелей, духов, изысканно оттеняющих цветочный аромат её тела.
"Талант?", - не поняла Ирма. Она поднялась и прислонилась лбом к дверному косяку.
-- Ну да, - кивнул он, старательно избегая Иркиного взгляда. Он смотрел только на её тонкие пальчики, чтобы не пропустить ни единого вопроса, слова, упрёка. -- Такое иногда случается. Ну, знаешь, кто-то начинает видеть прошлое или будущее, кто-то лечить людей, кто-то всё махом, а я получил необычное обоняние. Леська досконально изучила мой феномен вдоль и поперёк, - фыркнул он, - помогала учиться контролировать мой обострённый нюх, - он шутливо повёл носом, чем вызвал улыбку на лице Ирмы. Мимолетную, но всё же. И ужас исчез из черт её личика. И её дыхание, ещё минуту назад прерывистое, выровнялось, словно с её плеч сняли тяжёлую ношу. Неужели так переживает? -- Поначалу это было невыносимо. Меня тошнило от всего, не спасали даже ватные тампоны. Оказывается, вата тоже имеет свой запах. Я помню, как долгое время ходил с прищепкой на носу. Ну...такой, как у пловцов, - пояснил он, заметив недоумение на лице Ирмы. Она понимающе улыбнулась. -- А Леська неустанно ставила надо мной эксперименты.
"Эксперименты?" - переспросила Ирма, машинально изобразив последнее произнесённое Алексом слово. Будто на большее не хватило сил. И никаких эмоций. Как каменная.
-- О да, - весело протянул Алекс, отвлекаясь от тягостных мыслей. -- Она вытягивала меня на улицу вместе с соседской таксой Дикси и устраивала "собачьи" бега. Кто из нас быстрее унюхает Игнатову крысу, на каком расстоянии.
"И кто побеждал?" - с лёгкой улыбкой поинтересовалась Ирма.
-- Дикси, конечно, - Алекс облегчённо выдохнул. -- Она начинала чуять крысу с семидесяти шагов. Моим же пределом было расстояние в двадцать два. Да и владельцем запаха оказывалось совершенно не то животное, что требовалось. Леська обижалась тогда сильно. Считала, что я намеренно проигрываю. Но потом выдумывала очередную забаву. А однажды она затащила меня в оранжерею бабочек.
"Бабочек? Зачем?" - Она в непонимании заморгала длинными и слегка загнутыми к верхним векам ресницами. От природы коричневатыми и удивительной формы.
-- Ну, считается, что они обладают самым острым нюхом, - отвечал Алекс, с трудом отведя взгляд от завораживающих тёмных глаз. -- Вот она и решила проверить, кто из нас лучше. На этот раз Леська торжествовала. Они провели там какие-то расчёты, и выяснилось, что мой нос ничем не уступает усикам бабочек.
"Глупости ты рассказываешь", - она обиженно скривила губы. Совсем как ребёнок.
"А ты всё такая же, девочка моя, маленькая и беззащитная", - с щемящей нежностью подумал Алекс.
-- Так и мы были детьми, - пожал он плечами. -- Глупыми, но любопытными. Я подозреваю, что и те расчёты были очередной игрой, чтобы Леська прекратила меня доставать. Ведь после таких забав она сама же и откачивала меня неделями. Шутка ли, когда ты чувствуешь сотню всяких запахов даже во сне. А когда нашёл способ контроля над своим обонянием... Та хрен там, а не контроль, - неожиданно выдал он, чем поразил Ирму. Она даже рот раскрыла от изумления. -- Так, кратковременное спасение от выносящих мозг запахов в виде спрея с морской водой, - он извлёк из кармана маленький флакончик и поставил рядом с фотографией родителей. -- Средство от аллергии, как ты помнишь, - она растерянно кивнула. -- Утром, перед сном и каждые три часа в течение дня. Единственное, что хоть немного притупляло мой нюх. В общем, со временем с таким лекарством я даже стал получать удовольствие от своего таланта. Особенно когда стал встречаться с девушками. Познакомился с Мариной...
И снова пауза. Липучая, обволакивающая тягостной тишиной. Алекс не знал, о чём говорить дальше. Да и стоит ли вообще рассказывать Ирке о своих отношениях с её матерью. Пусть это было давно, пусть недолго, но было. И Алекс тогда любил Марину. Безрассудно и горячо. Как можно любить только в пятнадцать лет. И Ирка молчала, не спрашивала, ничему не удивлялась. Оставляла за ним право выбора на это откровение.
-- Нас познакомил твой отец, - всё же решился он. -- Димка тогда уже крепко влился в нашу компанию и единственный из нас всех имел постоянную девушку. Рита была очень красивой, но Марина затмила её своей яркой внешностью. Они были сёстрами и ни грамма не походили друг на друга. Карие глаза и пепельные волосы Ритки меркли перед роскошными каштановыми локонами Марины с бесиками в чёрных глазах...
"Я не знала... - Ирма свела брови к переносице, - не знала, что у матери была сестра".
-- Неудивительно, - усмехнулся Алекс. -- Ритка была побочной дочкой твоего деда. И ты маленькой очень на неё походила. Поэтому я долго думал, что ты её дочь. А когда узнал о Марине, очень удивился, правда. А сейчас вот на Димку похожа...
"Почему вы расстались?" - немного помедлив, спросила Ирма. Алекс ждал этого вопроса. И боялся своего ответа.
-- Первый раз по глупости, - с трудом выговорил он. -- Марина тогда застала у меня дома Леську.
Ирма непонимающе посмотрела на него.
-- Тогда почти никто не знал, что Леся моя сестра. Многие считали нас парой. Вот и Марина решила. Глупо так, - он усмехнулся. -- А ещё глупее, что я узнал об этом совершенно недавно. А тогда бесился, считал, что её родители не дают нам встречаться. Что они намеренно отправили её за границу, чтобы спрятать от меня. Потом узнал, что Марина была беременна от меня и сделала аборт... - он замолчал и посмотрел на Ирму. Она выглядела совершенно спокойной. Неужели ничего не задевает её? Или она настолько искусно научилась скрывать свои чувства? Алекс не понимал. -- И спустя много лет она сделала тоже самое. Как раз накануне нашей свадьбы. Тогда я понял, что не меня она любила, а Димку...
"Ты хорошо знал папу?" - спросила, опустив глаза.
-- Димку хорошо знала, наверное, только Ритка, - Алекс сжал и разжал пальцы. Не мог он сейчас признаться, что Димка Дубравин погиб из-за него. У него на глазах. Из-за той грёбаной информации, которую Алекс ему накопал. Позже. Он выберет правильный момент. Непременно, если найдёт в себе силы. -- Она в нашем медицинском училась, куда меня не приняли. По состоянию здоровья. Потом была "заочка" на фармацевтике. Мать выступала против медицины в любом её проявлении, а отчим наоборот помогал оплачивать учёбу, но в основном я старался сам. Тем более у них на иждивении оставалась малолетняя Леся. Я устроился на работу в автосервис, где вкалывал Шумахер, Лёха Туманов, - уточнил Алекс и сразу отметил, как переменилась Ирма. Щёки побледнели, глаза сузились, пальцы напряглись. Алекс знал, какую боль причиняет ей одно только это имя, но без него никак. Вся жизнь Алекса оказалась завязанной на этом человеке и его имени. -- В общем, через год Лёха поступил в университет вместо меня. Правда с Риткой я так ни разу и не пересёкся. Говорили, что её отчислили. Впрочем, мне это было даже на руку. Она могла меня узнать, что разрушило бы мою легенду. Я ведь тогда уже в каком-то смысле жил под чужим именем, пусть и в стенах одного института.
"Не понимаю, - она качнула головой, словно пыталась разложить по полочкам всё, что Алекс наговорил, понять, как такое возможно и возможно ли. -- Как же ты работал, учился на дневном и заочном одновременно? В одном институте?"
-- Лёха прошёл медкомиссию и отдал документы, а я успешно сдал вступительные экзамены. Потом изощрялся сдавать сессии экстерном или получать автоматом. Приходилось немного внешность менять: там очки нацепить, там причёску сменить, слегка картавить или заикаться - и никто не замечал, что перед ними один и тот же человек с разными именами. Да и низкий поклон профессору Лаптеву, который мне очень помогал. Благодаря ему, собственно, мне и удалось закончить оба факультета. Не сразу, но удалось.
"А деньги? За учёбу ведь платить надо было..."
-- Деньги? - Алекс ненадолго задумался, почесав бровь. -- Была стипендия и подработки. Где сторожем, где грузчиком. Выкручивался как-то, - он усмехнулся. -- Честно? До сих пор не понимаю, как.
"Но зачем? Так хотел быть хирургом, как отец? - недоумевала она. -- Но как ты собирался жить дальше? Работать, когда получишь диплом?"
-- А я не собирался работать хирургом.
"Но ты же сам говорил, что стал врачом из-за отца? Продолжил его дело. Врал?" - не унималась Ирма.
-- Нет, не врал, - Алекс машинально пошарил по карманам, ища зажигалку. Не нашёл и выругался. Провёл руками по голове, стараясь успокоить внутреннее волнение. Говорить дальше становилось тяжелее. Но было необходимо. В первую очередь ему самому.
-- Мне нужен был диплом и этот университет, чтобы разоблачить убийцу отца.
"Так не бывает (СИ)" отзывы
Отзывы читателей о книге "Так не бывает (СИ)". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Так не бывает (СИ)" друзьям в соцсетях.