Я тяжело вздохнул, откинул голову назад, прикрывая глаза, и услышал ровный голос отца:

— Ты все? Тогда вернемся к нашим… баранам.


Два часа. Целых два часа отец выспрашивал меня буквально обо всем, делая пометки в своем ежедневнике. Нельзя понять, был ли доволен проделанной мною работой. Хотя, я написал все так, как есть. Отличительная черта моего отца — скрывать все эмоции. Только факты, сухие и непреложные. А вот уже потом принятие решений.

Но, это в прошлом. Сейчас я подъезжал к небольшому коттеджу на окраине Долины. Заглушил мотор и, не закрывая дверь, кинулся к дому. Думал, что в один момент преодолею все ступеньки на крыльце, и тихо постучу в дверь.

Но дверь распахнулась. Джейс, босая, в джинсах и футболке, летела ко мне. Один неуловимый миг, и она уже была в моих объятиях. Крепко обвила руками шею, утыкаясь носом во впадинку на ключице, а ногами обхватила меня за талию. Как я успел подхватить её, удерживая под ягодицы, я и сам не смог понять. Но я держал её, сильно и надежно, улыбался во весь рот, гладил одной рукой по волосам, и тихо шептал, косясь на её братьев.

— Ну, ну, малышка, перестань, — две тоненькие мокрые дорожки прокладывали себе путь вниз по моей спине под тканью футболки. А Джейс только качала головой и хлюпала носом, сильнее стискивая меня в кольцо своих рук и ног. — Все, я приехал. Я твой, только твой, теперь уже точно.

Что же с ней такое? неужели, эти три недели разлуки, так много для неё значили? Она не обращала внимания на своих старших братьев, что стояли у окна и смотрели на нас. И явно о чем-то спорили. Вот только, как мне успокоить её? Понятия не имею, как унять женские слезы. Самое страшное в мире оружие, потому что я чувствую себя таким беспомощным. Таким виноватым. И попроси она меня сейчас о чем-нибудь, не раздумывая бы выполнил любую её просьбу, только чтобы она снова улыбалась.

И я стал целовать её. Нежно. Медленно. Виски, высокие скулы. А эта девчонка не переставала удивлять меня. Она взяла в ладони мое лицо, долго всматривалась в глаза, а потом сама поцеловала. Вкладывая в это поцелуй столько тоски, столько нежности, столько страсти. Отстранилась, набирая в легкие воздух и, грустно улыбаясь, затараторила:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я люблю тебя, Марк. Так сильно люблю! Ты только помни об этом. Всегда. Я никогда, никогда-никогда, не смогу полюбить кого-то еще. Только ты, один.

— Малышка, — я улыбался. Мне бы радоваться, но как-то странно пугающе звучали сейчас её признания. — Джейс, и я люблю тебя! Тебя одну. И никто мне больше не нужен. Я больше никуда не уеду от тебя. Я понял, ты единственная, кто нужна мне в этой жизни. Эй, ты только не плачь, ладно, — она несколько раз кивнула. — Все будет хорошо, верь мне.

Настойчивое покашливание двух братьев-великанов заставило меня поставить Джейс на землю. Но вот только отпускать я её от себя был не намерен. Плевать. Пусть видят, и пусть знают.

— Марк, — Бил, сложив руки на груди и широко расставив ноги, в упор смотрел на меня. — Как Нью-Йорк?

— Как всегда, — я стиснул плечо Джейс, — полон жизни и энергии. Но мне почему-то кажется, что тебя это совсем не интересует.

— Ты прав. Джейс, — он кивнул в сторону сестры.

Но она лишь замотала головой:

— Бил, не сейчас. Не надо. Я все знаю, помню. Но хочу…

— Только не делай того, о чем потом будешь жалеть. Мы все будем…

— В чем дело? — я переводил встревоженный взгляд с братьев на мою малышку. — Если я должен поговорить с вами и все объяснить, то… Мы вместе. Все, я не буду больше ходить вокруг да около. Мне надо попросить вашего разрешения, чтобы я начал встречаться с Джейс официально?

— Нет, — Роб покачал головой и положил руку на плечо брата, как бы сдерживая его. — Бил, оставь их в покое. Не лезь!

— Ты сбрендил? С ума сошел?..

Бил резко скинул руку брата со своего плеча и сжал кулаки. Но Роб был не из робкого десятка: он толкнул старшего Гордона в спину, направляя к дому.

— Нет. Я все помню. Но вот на твоей стороне я не буду, никогда. — А потом повернулся к нам. — А вы, наслаждайтесь жизнью, пока есть время. Только, сестренка, и в самом деле…

— Я все помню, Роб! — она взяла меня за руку и отвернулась от братьев, — Я только обуюсь, ладно?

— Конечно. — я наклонился и поцеловал её в лоб. — А что происходит?

— Ничего. — она ответила резче, чем мне хотелось. — Ничего. Они просто излишне волнуются. Я сейчас.

***

Переднее сиденье машины было отодвинуто назад до упора. Я привез эту девчонку на наше любимое место, на дикий пляж, скрытый от любопытных глаз высокими скалами, и целовал. Джейс сидела на мне верхом, отвечала на мои ласки, и путала волосы у меня на затылке в своих пальчиках.

А я шептал, скользя губами по её нежной коже:

— Я так соскучился, Джейс. И так хочу тебя. Поедем ко мне, пожалуйста. — она чуть откинула голову назад, открывая мне доступ к шее, и кивнула. Я не верил сам себе. Неужели?.. — Малышка, — я улыбался. — Так ты готова сдержать свое обещание?

— Да. Я хочу этого…

Она прижалась щекой к моей щеке, и её горячее дыхание обжигало мое ухо.

— Я боюсь, Марк, — она шептала чуть слышно. — Мне так страшно…

— Детка, — Я сильнее прижал её к себе и гладил рукой по волосам. — Все будет хорошо. Я знаю. Я постараюсь, буду нежным и…

Но почему какой-то настойчивый колокольчик звенит в голове, что боится она вовсе не этого? Не близости со мной. А чего? Что так страшит и пугает её? Братья? Но я не дам её в обиду! Никому. И потом, она собралась перебраться в кампус с начала учебы. Найти соседку и снимать небольшую квартирку-студию. Хотя, на кой черт? У неё есть я.

Я выпрямился на сиденье, удерживая Джейс и не давая ей упасть, и хотел поменяться с ней местами, пересаживаясь на водительское место:

— Поедем?

Она только кивнула в ответ, перекинула ногу, давая мне возможность пересесть, развернулась и потянулась за ремнем безопасности. Я уже заводил мотор тачки, как телефон на панели приборов завибрировал и грозился скатиться вниз, под сиденье. Я чертыхнулся, но взял смартфон в руки, номер был мне не знаком. Нехотя провел пальцем по экрану и услышал ровный женский голос:

— Мистер Эриксон? Ваш номер был записан в медицинской страховке Филиппа Моргана на тот случай, если нам не удастся связаться с его родными…

Я слушал этот голос на другом конце электрической связи, и лихорадочно соображал, что мне делать дальше. Отвезти Джейс домой? Я отвечал этому голосу, а сам косился на встревоженное лицо моей малышки.

— Да, да, конечно. Говорите, я запомню. Это недалеко от того места, где я сейчас нахожусь, я скоро буду.

Я дал отбой телефону и прикрыл глаза. Джейс трясла меня за руку:

— Марк? Что случилось?

— Фил попал в аварию. Звонили из госпиталя. Они не смогли связаться с его родителями, и позвонили мне. Мне надо ехать к нему. Прости, малышка, но… тебя завести домой?

— Нет, — Она решительно замотала головой. — Я поеду с тобой.


— Эй! — хриплый и слабый голос Фила заставил нас Джейс прервать поцелуй. — может, хватит там уже тискаться и лизаться? Тут люди, между прочим, не просто так загорают! Или вам местечко нагретое уступить?

— Морган! Дружище! — я встал и направился к больничкой койке. — Рад, что ты пришел в себя! Ты как?

Как только мы с Джейс приехали в клинику, куда привезли после аварии Фила и уладили все формальности, мне, как доверенному лицу, что было внесено в медицинскую страховку на случай оповещения родных и близких о вот таких ситуациях, разрешили пройти в палату. Но без Джейс я туда подниматься отказался. И на все заверения, что это против правил, что и меня-то пускать одного не следует, тем более с посторонней девушкой, я упорно стоял на своем. Медицинская страховка Фила покрывала все расходы на лечение и отдельную палату в том числе. Так почему я должен быть оставить Джейс в комнате ожидания?

Фил хрипло прокашлялся и попробовал подтянуться вверх:

— Пока не знаю. Лучше ты мне скажи, как я выгляжу? Дерьмово?

— Могло быть и хуже. Врач сказал, что ты родился в рубашке. Помнишь, что случилось?

— И хотел бы забыть. — Он повернул голову в сторону дивана, что стоял в нише у окна, на котором мы совсем недавно сидели с Джейс и, как нам казалось, тихо целовались. — Эй, малышка! Иди-ка сюда! — он похлопал по свободному месту на постели рядом с собой. — Скажи мне, я стильно изуродован?

Джейс прошла и присела на край кровати. А я подошел и положил руку на ей плечо.

— Нет, ты выглядишь… нормально. — Она слабо улыбнулась, — Так, пара синяков. Но какие мальчишки не набивали их себе в детстве?

— Ага, утешай меня! давай! — Фил закрыл глаза, изогнул губы в усмешке и попытался сделать глубокий вдох, но громко застонал. — Черт! Грудь болит! Все, что я помню, это как грузовик выехал на встречку и смял несколько машин. Значит, задел и мою?

— Задел, — я прокашлялся. — Но ты отделался сотрясением и сильными ушибами. Даже ни одного ребра не сломано. А вот тачка в хлам.

— Что с тем уродом?

— Полицейские сказали врачам, что он дальнобойщик. Устал, не спал сутки и решил взбодриться пивом. Фил, не думай об этом. Говорю, тебе повезло. Остальное, не важно.

Но Фил отмахнулся от меня и горько вздохнул:

— Значит, им удалось дозвониться только до тебя?

— Да. А что с предками? Ни у кого телефон не доступен…

— Мать в Чикаго. Учит там своих коллег, вот и недоступна. Сам знаешь, когда она на операции… А отец, — Фил зло сверкнул глазами. — Наверняка трахает очередную молоденькую актриску или модельку, что пришла к нему на прием. Я уже заставал его несколько раз в весьма пикантных ситуациях в его кабинете. Но матери не говорил. Жалел. А теперь все, пусть разбираются сами, как хотят! Я от них полностью независим. — он судорожно вздохнул и попробовал улыбнуться. — А что вы торчите тут? Со мной? Валите, и воспользуйтесь квартирой по своему усмотрению, пока меня нет. Отметьте каждый уголок…

Но договорить он не успел. Дверь в палату распахнулась, и отец Фила летел к сыну.

— Филипп! Я, как только увидел сообщение на автоответчике, сразу кинулся к тебе. И мама вылетает. Ты как? Все в порядке?

— Все в дерьме, пап!

Джейс встала и подошла ко мне, явно не желая быть свидетельницей семейной ссоры. И тут только, казалось, Метью заметил нас.

— Марк, Джессика. Спасибо, что приехали сразу и поддержали Фила.

— Да все нормально, мистер Морган, — я отмахнулся от него. — Ну, дружище, мы пойдем? Я еще заскочу к тебе, завтра.

Мы по-приятельски пожали друг другу руки. А потом я нежно обнял Джейс за талию и подтолкнул к двери.

Прохлада позднего вечера окутала окрестности шелковым палантином. Джейс обхватила себя руками, подняла голову к небу и вздохнула.

А я подошел к ней сзади, несильно обнял, прижимая к себе, и поцеловал в макушку:

— День был напряжный. Устала? — она кивнула и потерлась макушкой о мое плечо. — Предлагать тебе поехать ко мне, смысла нет?

— Ты же не обидишься?

— Нет, — я вздохнул. — Я и сам понимаю, что настрой уже не тот. Мог бы предложить тебе диван в гостиной, но, боюсь, не выдержу. А мне хочется, чтобы ты запомнила нашу с тобой первую ночь, как самую лучшую на свете…

И снова она заметно погрустнела:

— Как одну из самых лучших. Я хочу запомнить её такой.

— Все будет, детка. Вот увидишь, — я достал из кармана брелок и нажал на кнопку, разблокируя дверцы машины. — Ну, пойдем…


В среду Фила отпустили из больницы. Но в квартиру он не вернулся, предки забрали его к себе, под неусыпный контроль. Представляю, сколько заботы, опеки и внимания обрушится на его кучерявую голову! И как долго он сможет все это вынести?

Странная это была неделя. У Джейс нашлись срочные и неотложные дела, о которых она мне ничего не говорила, и решение которых занимало у неё почти весь день. А я не мог понять, в чем заключается суть моей работы. Ну, направил бы меня отец в какой-нибудь департамент, поручил бы кучу работы. А то получалось так, что я весь день слонялся возле него. Деловые встречи, обеды, совещания и переговоры. Я сидел в стороне, не имея права голоса, как сторонний наблюдатель. А потом делился с отцом своим мнением.

И в четверг, после моего очередного ничего-не-деланья, отец пропустил меня вперед, в свой кабинет, дал помощнице распоряжение заказать для нас обед, и сел за свой стол.

Он начал почти без предисловий:

— Марк, я много наблюдал за твоей работой в эти дни. — я фыркнул и чуть расслабленнее устроился в кресле. — Да, именно за работой. Твои замечания были очень ценны. И еще, — он помедлил, достал из ящика стола папку и раскрыл её. — Я изучил твой отчет о работе филиала в Нью-Йорке. Ты, в самом деле, считаешь, что там требуется серьезная перестройка работы всей фирмы?