— Да, — отозвалась Дебора, не придавая большого значения тому, что он может подумать о ней.

Билл буквально швырнул ее на переднее сиденье «порше».

— Ну, тогда давай пировать!

Одна ночь, подумала Дебора. Одна ночь в награду за то, чего она была лишена все эти годы! Одна ночь, чтобы взять все, что она могла иметь, если бы жизнь сложилась по-другому. Как больно чувствовать себя обманутой судьбой!

Билл скользнул на сиденье водителя, захлопнул дверцу и завел двигатель.

— Пристегни ремень! Я езжу с бешеной скоростью!

— Ты прав, — согласилась Дебора. — Это будет бешеное путешествие!

Мотор сдержанно взревел.

— Тебя ждет незабываемое приключение, моя золотая незнакомка, — пообещал Билл и полностью переключил свое внимание на «порше» и на дорогу.

Напряжение, царящее в машине, в любое другое время показалось бы Деборе невыносимым. Но сейчас она словно не замечала его. Ей было все равно, куда они едут.

Она, Дебби, собиралась провести эту ночь со своим Билли. А затем навсегда похоронить его в своем сердце.

3

— Сними пиджак!

Неожиданный приказ застал женщину врасплох. Похожая на загнанного зверя, она дико взглянула на своего спутника.

Билл прислонился к стене частного лифта, поедая ее глазами, полными вожделения. Они поднимались на верхний этаж. Дейвис полностью контролировал ситуацию.

Дебора сделала шаг назад и спиной почувствовала гладкую полированную поверхность — дальше отступать было некуда.

— Ты тоже сними! — Нельзя отдавать инициативу этому взбесившемуся самцу. Она во что бы то ни стало должна одержать верх над ним!

Легкая, быстрая улыбка тронула его губы. Одним неуловимым движением Билл освободил плечи от пиджака и швырнул его на пол.

— Может быть, снять и рубашку?

Она следила за его пальцами, коснувшимися верхней пуговицы. И вот минуту спустя ее взгляду предстала мощная мужская грудь, покрытая черными волосами, мускулистые плечи…

Словно зачарованная, Дебора сбросила с плеча сумочку и непроизвольно улыбнулась, подумав о восхитительном белье, которое сейчас было на ней, — подарок сестры Джулии. Как кстати! Джулия преподнесла его Деборе с пожеланием найти наконец-то пылкого возлюбленного. Джулия не любила Брэдли, но Билла Дейвиса наверняка сочла бы вполне подходящей кандидатурой!

Его загорелое тело могло вызвать только восхищение. Кожа походила на полированную бронзу.

Мысль о том, что она будет касаться его, проводить руками по великолепной мускулистой груди, кружила голову. Дебора сняла пиджак, и он выпал из ее ослабевших пальцев.

— Очень сочно! — Взгляд мужчины скользнул по черному кружеву ее белья.

Она почувствовала, как под оценивающим взглядом черных глаз ее соски напряглись.

— Восхитительно, — хрипло произнес Билл и, быстро преодолев расстояние между ними, взял ее руки, поднял их над ее головой и прижал к стене так быстро, что Дебора от удивления и неожиданности не успела даже ойкнуть.

Лифт остановился, двери открылись.

Пару секунд Билл откровенно забавлялся ее растерянностью. Затем его взгляд упал на налившиеся от возбуждения груди. Опустив голову, он стал покрывать их поцелуями, иногда умело пуская в ход зубы. Все было проделано так чувственно, что Дебора, затаив дыхание, замерла, наслаждаясь каждым прикосновением его губ.

Она не хотела, чтобы Билл останавливался. Но он остановился, отпустив ее руки и наблюдая за произведенным эффектом. Выражение пережитого наслаждения, которое явственно читалось в глазах женщины, вызвало у него довольную улыбку.

— Тебе понравилось начало?

И Дебора, собрав последние силы, ответила:

— Надеюсь, главное еще впереди…

Он рассмеялся, нагнулся, чтобы поднять их одежду, и кивнул в сторону открывшейся двери:

— Прошу! Это мой собственный мир. Я покажу тебе все, что у меня есть.

Дебора, пошатываясь на ослабевших вдруг ногах, вышла из лифта, пытаясь сохранить выражение независимости и достоинства на лице. Сердце было полно тревожных предчувствий. Но желание посмотреть следующую сцену постановки с участием Билла Дейвиса пересиливало все страхи!

Когда они прошли через холл в гостиную, он включил потолочную подсветку. Высокие каблуки Деборы проваливались в толстый ворс бледно-серого ковра, и она на секунду остановилась, чтобы снять туфли.

Огромная комната была обставлена в современном стиле. Мебель из хромированного металла, стекла и черной кожи могла бы стать экспонатом музея новейшего искусства, однако она выглядела не только функциональной, но и вполне уютной.

Громадное полотно кисти Джона Шепарда, как гласила этикетка, занимало целую стену. Дебора уставилась на картину, не в силах ничего понять в кошмарном переплетении изломанных под острыми углами линий красного, черного и белого цветов…

Но тут руки Билла нежно коснулись ее талии и расстегнули молнию на юбке. Секунда — и та упала к ногам Деборы.

В следующее мгновение она уже не могла думать ни о чем, кроме того, насколько соблазнительно выглядит сейчас. Ажурные шелковые трусики и пояс для чулок не скрывали тела.

Теплые ладони скользнули вниз, коснулись мягких округлостей ягодиц…

Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Ей надо было что-то делать и делать быстро! Она не может позволить себе стать сексуальной жертвой Билла Дейвиса. И не может позволить ему так думать! Это она выбрала его своим любовником на одну, только одну ночь!

Дебора набрала в легкие побольше воздуха и резко повернулась. Ее руки уверенно легли на его бедра, язык игриво скользнул по груди. Изумлению Билла не было предела, и женщина с наслаждением ощутила это. Вот так-то, мой дорогой!

Их тела соприкасались, и она явственно чувствовала реакцию мужчины. На секунду замерев, Дебора резко дернула молнию вниз и стянула его джинсы и плавки до бедер, обнажая возбужденное мужское естество.

— Да, снаряжение — первый класс! — насмешливо произнесла она и отвернулась, глядя в другой конец комнаты. — Я бы хотела осмотреть и все остальное, — проворковала Дебора и, демонстративно зевнув, направилась к окну.

Хотя она пребывала во взвинченном состоянии, великолепный вид на город поразил Дебору. Вдали был виден искусно подсвеченный мост. Улицы, залитые огнями, уходили вдаль до самого горизонта. А окна домов, словно стаи искрящихся светлячков, дополняли картину.

Только сейчас она поняла, что находится в апартаментах, стоящих, наверное, сотни тысяч фунтов. И владелец этой роскоши привык получать от жизни все желаемое.

Дебора услышала его шаги за своей спиной, шелест падающей на пол одежды, звук разрываемой бумаги. Бумаги? Нет, скорее фольги. Он, должно быть, держит презервативы под рукой. Да, Билл был бы просто сумасшедшим, если бы не использовал их в подобных ситуациях. И она была бы сумасшедшей!

А разве это не так? Разве она не сошла с ума? Но общепринятые правила поведения не подходили для предстоящей ночи. Ее время пришло! И Дебора уже ощущала легкую лихорадку азарта.

Следующий ход принадлежал ему. Она приняла расслабленную позу, словно игнорируя присутствие мужчины за спиной и намеренно фиксируя свой взгляд на море огней. Дебору не заботило, что Билл, возможно, любуется ее обнаженной спиной. Ей даже нравилось это! Ее возбуждали мысли о Билле, смотрящем на нее и прикидывающем, как поступить дальше…

Но вот его пальцы коснулись выемок под ее коленями, и Деборе потребовалась вся сила воли, чтобы сохранить равнодушный вид. Однако дразнящие движения рук вверх по ее бедрам заставили напрячься тело. Пояс, поддерживающий чулки, оказался расстегнутым с легким щелчком. Мгновение — и его отбросили прочь. А пальцы Билла уже скользили по краям ее трусиков и далее по позвоночнику, вызывая невыразимо сладостные ощущения. Вот и кружевной бюстгальтер последовал за поясом.

Это было самое сексуальное раздевание, которое когда-либо знала Дебора в своей жизни. Оно возбуждало тело и будоражило сознание.

Возбуждение Билла тоже нарастало, руки то обвивали ее талию, то нежно поглаживали все тело вверх и вниз, от сосков до колен.

— Мне кажется, тебе понравился вид из окна, — услышала она его прерывистый шепот.


Дебора отчаянно цеплялась за ускользающее сознание, пытаясь не поддаваться любовным чарам.

— А тебе нравится вид или это лишь часть твоего имиджа, необходимая для поддержания статуса богатого человека? — спросила она, повернувшись к нему и лаская его бедра, втайне же желая впиться ногтями в его кожу.

— Я люблю взбираться на горы, — ответил он. — Добираться до самой вершины.

Она чувствовала, что сейчас Билл говорит правду о себе. Ему наверняка пришлось покорить десятки вершин, прежде чем он стал тем, кем стал. Неужели он рассматривает свою квартиру как символ достигнутого, место, откуда он никогда не сорвется вниз?

Билл коснулся ее грудей, обхватив их своими крепкими ладонями. А через секунду его рука уже опустилась на ее живот, под шелковым кружевом…

— Но долины тоже порой бывают не лишены очарования, — прошептал он, продолжая ласкать ее тело и вызывая в ней столь сильное возбуждение, какого она никогда не испытывала раньше.

Дебора чувствовала, что тает как снег под его горячими руками. Ноги дрожали, она не могла больше контролировать себя и, чтобы хоть как-то успокоиться, спросила первое, что пришло ей в голову:

— Почему ты выбрал именно эту картину?

Вопрос озадачил Билла, давая ей секундную передышку.

— Крик души, — помолчав, ответил он. — Он в каждом из нас, золотая моя незнакомка. Ты тоже чувствуешь это…

Да! Это был крик, но о чем?.. О чем он мечтает? О чем сожалеет? От чего отказался в этой жизни, чтобы покорить мир, в котором он чувствует себя теперь чуть ли не божеством.

— Вот поэтому-то ты здесь! — закончил он с непоколебимой уверенностью.

Нет! Она хотела большего. И безграничная грусть о том, что Билли, прежний Билли, навсегда для нее потерян, переполнила ее сердце…

Меж тем низкий голос продолжал вкрадчиво объяснять:

— И неважно, что мы делаем, как живем, что имеем. Большую часть времени мы прячемся от правды, подавляем искренние порывы, притворяемся… Но глубоко внутри, золотая моя незнакомка, мы кричим…

Дебора не сомневалась, что слушает человека, обнажающего перед ней свою душу. Еще не много, и он выбьет почву у нее из под ног, заставит признаться.

— Ты собирался показать мне все! — напомнила Дебора, обводя рукой гостиную.

Ласкающие движения замерли на мгновение, но он тут же возобновил их, лишив гостью последней детали туалета.

— А вот теперь позволь мне взять тебя в путешествие, — предложил Билл, беря ее за руку и заставляя перешагнуть через трусики, лежащие на полу.

Деборе пришлось собрать всю силу воли, чтобы, как ни в чем не бывало последовать за ним. Ласки Билла лишили ее элементарной способности ориентироваться в пространстве. Однако показать это — значит расписаться в своей слабости.

Она же хотела заставить Дейвиса делать то, что надо было ей! Она жаждала подчинить его своей воле.

— Сейчас на противоположной стороне от Джона Шепарда висит Кларк Гарди, — подражая интонациям завзятого гида, с улыбкой произнес он.

Однако непринужденный тон давался Биллу с огромным трудом. Дебора ни на минуту не усомнилась в этом.

— Мадам, встаньте здесь, чтобы лучше видеть картину, — давая указания, Билл подтолкнул ее к одному из кожаных диванов, стоящему напротив картины.

Диван был с высокой спинкой, и Дебора автоматически оперлась на него руками, ища опоры. Голос Билла, как и раньше, раздавался из-за ее плеча.

— На первый взгляд сюжет произведения кажется очень простым. Но чем больше вы созерцаете картину, тем больше в ней видите.

Выдержанный в темно-зеленых и темно-синих тонах пейзаж представлял берег озера ночью. Маленький домик на вершине холма. Внизу, у самой кромки воды, белая лошадь. Тонкий серпик месяца, ни единой звездочки на небе.

Одиночество, подумала Дебора. Картина дышит одиночеством! Маленькие предметы поглощает огромное пустое бездушное пространство.

— В этом есть скрытые глубины, — прошептал Билл, обнимая ее за бедра. — Смотрите, моя золотая незнакомка. Я хочу, чтобы вы увидели их… — Билл нагнулся, привлекая ее к себе, и коленом раздвинул ноги. Легкое быстрое движение — и он вошел в нее. — И почувствовали их! — В его голосе прозвучало удовлетворение.

Дебора вцепилась в спинку дивана, инстинктивно пытаясь сохранить равновесие. Она была буквально потрясена тем, как Билл ловко подготовил все для «вторжения», однако и не думала негодовать. Ощущая некоторую боль от его большого члена, Дебора испытывала в то же время неземное блаженство. Это было великолепно!