Маргарет Пембертон - Такая разная любовь

«Такая разная любовь» — книга о дружбе. Я посвящаю ее:

Линде Бриттер, с которой дружу всю свою жизнь, ее помощь и советы во всем, что касается литературы, поистине бесценны;

Кэтлин Смит — подруге детства, обретенной вновь благодаря интернет-сайту «Друзья снова вместе»;

Джун Ханчард — дорогой подруге, научившей танцевать множество людей, даже меня;

Кристин Моррис — подруге, которая умела сделать жизнь безумно забавной в 60-е и успешно продолжает делать это теперь;

и наконец, но отнюдь не в последнюю очередь, Майку: эти тридцать лет он был для меня лучшим другом, какого только может пожелать себе женщина.

Апрель 2003 года

Примми Дав сидела в роскошной приемной адвокатской конторы «Маркус Блэк энд компани», крепко сжимая в руках ремешок своей потрепанной сумочки. Примми уже исполнилось пятьдесят, но с адвокатами ей приходилось иметь дело лишь раз в жизни, когда умер ее горячо любимый муж Тед. Это случилось три года назад, и боль утраты все еще не притупилась.

Примми сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Сейчас не время думать о Теде. Все внимание следовало сосредоточить на письме в потертой сумочке.

«Миссис Дав, — говорилось в нем, — я был бы крайне признателен, если бы вы связались со мной. Речь идет об имуществе Амелии Сертиз, вдовы брата вашего отца, Гордона Сертиза.

С уважением, Маркус Блэк».

Неужели бездетная Амелия, в год смерти Теда сменившая муниципальный дом в Редхилле на точно такое же жилище в Корнуолле, оставила племяннице мужа немного денег? Так решила Милли, двадцатидвухлетняя дочь Примми Дав. Но Милли вечно приходили в голову самые невероятные фантазии, когда дело касалось денег. Старшая дочь, Джоанн, — та, что старше Милли на тринадцать месяцев и уже дослужилась до руководителя отдела «Ди-пи Интернэшнл», рекламного агентства в фешенебельном районе Мейфэр, — высказалась куда прозаичнее: «Скорее всего тебе предстоит куча бумажной работы. Помнишь, как было, когда умер папа? Хоть он и оставил после себя сущие крохи, нам пришлось изрядно повозиться с документами».

Примми не удалось поговорить о письме с младшей дочерью, Люси. Она путешествовала по Австралии, бродила где-то с рюкзаком за плечами. Что же касается сына, Джоша, то он тоже оказался недосягаемым, хотя в отличие от сестры покидал пределы Лондона крайне редко, лишь когда никак не мог этого избежать.

— Мистер Блэк готов вас принять, — объявила женщина за секретарским столом, прервав размышления миссис Дав.

Примми поднялась с кресла. На мгновение ее охватило внезапное необъяснимое предчувствие беды, но она тут же отмахнулась от него и направилась в кабинет.

— Большое спасибо, что так быстро откликнулись на мою просьбу, миссис Дав. — Маркус Блэк так и лучился добродушием. — Примите мои соболезнования по поводу кончины вашей тети.

— Благодарю вас. — Примми обменялась рукопожатием с адвокатом, опустилась в кресло напротив и смущенно добавила, не желая вводить мистера Блэка в заблуждение: — Мы с тетей не были особо близки. Когда она жила в Лондоне, я навещала ее один или два раза в год, но с тех пор, как она переехала в Корнуолл, мы почти не поддерживали отношений, если не считать обмена открытками на Рождество.

— В самом деле? Это меня удивляет. — Блэк уселся за стол и заглянул в лежавшую перед ним тонкую папку. — А я-то решил, что вы были очень дружны. Но поскольку у нее нет других родственников, во всяком случае, по крови, то конечно… — Он перелистнул несколько страниц, покрытых мелким, убористым шрифтом.

— Тетя попросила меня стать ее душеприказчиком?

— Душеприказчиком? — Блэк удивленно поднял глаза от бумаг. — Разумеется, нет. Это нам, фирме «Маркус Блэк энд ком-пани», поручено исполнить волю завещателя. — Он достал документ из папки. — Вот копия описи имущества Амелии Сертиз и перечень ее распоряжений; этот документ я вам оставлю, но, если вы не против, хотел бы просмотреть его с вами вместе, пункт за пунктом. — Адвокат откашлялся, прочищая горло, и водрузил на нос очки в роговой оправе. — Размер состояния вашей тети на момент смерти — двадцать девять тысяч сто девяносто фунтов. — Примми изумленно открыла рот. — В активе — восемь тысяч семьсот сорок фунтов сорок девять пенсов на счете в «Нэшнл Вестминстер банк» и двадцать тысяч четыреста семьдесят восемь фунтов на паевом счете жилищно-строительного банка «Абби нэшнл». Миссис Сертиз принадлежали также драгоценности на сумму четыреста два фунта. Что же касается пассива, то сюда следует отнести расходы на похороны, оформление копии свидетельства о смерти, оплату организационных издержек и моих услуг в качестве душеприказчика… — Примми безуспешно попыталась подсчитать в уме оставшуюся сумму: математика всегда давалась ей с трудом. — А теперь перейдем к оглашению воли завещательницы, — продолжил Маркус. — Очищенная от налогов сумма, подлежащая наследованию, составляет двадцать четыре тысячи пятьсот тридцать фунтов. Ее следует поделить на шесть равных частей и перечислить на счета следующих благотворительных организаций: детский дом «Саншайн» в Бирмингеме, детский фонд «За здоровые каникулы в деревне», Фонд спасения детей, тюлений заповедник в Гуике (Корнуолл), конеферма «Редуингз» в Норфолке и Центр спасения животных в Кенте. — Адвокат разгладил лежавший перед ним лист бумаги, который только что зачитал, и поднял глаза на Примми. — Вот так, миссис Дав. Вам все понятно?

Примми кивнула, отлично понимая, что в число наследников она не вошла. Впрочем, разочарование было не слишком велико — ведь она и не рассчитывала на наследство. Правда, когда Маркус Блэк назвал ошеломляющую цифру в двадцать девять тысяч фунтов, у Примми мелькнула мысль, что тетя проявила щедрость и захотела оставить ей по завещанию сколько-нибудь значительную сумму.

— Тогда поговорим о самой крупной части наследства, — объявил адвокат. — О недвижимости, о доме, в котором проживала ваша тетя на момент смерти.

Примми растерянно заморгала:

— Извините, но я ничего не понимаю. У моей тети не было недвижимости. Она жила в муниципальном доме в Редхилле, а потом переехала в Корнуолл, в такой же муниципальный жилой дом.

Маркус Блэк склонил голову набок и задумчиво взглянул на посетительницу.

— Эти сведения не совсем верны, миссис Дав. Ваша тетя действительно жила в муниципальном доме в Редхилле. Она освободила его в марте 1997 года, когда унаследовала имущество своего отца — дом, в котором она и проживала вплоть до своей смерти. Эту недвижимость вместе со всей обстановкой она завещала вам, миссис Дав, в пожизненное пользование.

— Простите, — повторила Примми, оглушенная неожиданной новостью. — Вы говорите, что у моей тети был собственный дом? И что она оставила его мне?

— Да и нет. У вашей тети действительно был дом в Корнуолле, но по условиям завещания он не может перейти в вашу полную собственность. К примеру, вы не вольны продать Рутвен, но можете жить в нем, если захотите, до конца своих дней. После вашей смерти недвижимость как часть имущества Амелии Сертиз будет продана, а полученные доходы разделены поровну между шестью вышеупомянутыми благотворительными учреждениями. Если же вы не захотите жить в доме вашей тети или содержание недвижимости покажется вам слишком обременительным, вы можете отказаться от вашей доли наследства в любое время. Как часть имущества миссис Сертиз дом будет безотлагательно продан, а доходы опять же поделены между благотворительными организациями.

Примми удивленно раскрыла рот. Она не находила слов. Дом в Корнуолле. В Корнуолле! Дом, в котором она могла бы жить до конца своих дней, не платя за аренду, стоит только пожелать. Это было так неожиданно, так невероятно, что Примми не знала, что и думать.

Маркус Блэк снова надел очки и достал из папки еще один документ.

— Думаю, следует предупредить вас, что дом, о котором идет речь, стоит на отшибе, а подсобные помещения, как мне говорили, обветшали и нуждаются в ремонте.

— Подсобные помещения? — изумленно откликнулась Примми. — Там что, уборная во дворе?

Маркус Блэк издал короткий смешок.

— Нет, миссис Дав. Речь идет о сараях и садовых постройках. Если вы просмотрите документы, которые я вам вручаю, то убедитесь, что, кроме дома, там имеется небольшой земельный участок. Это весьма типично для Корнуолла.

— А сам дом? — настороженно спросила Примми, даже не улыбнувшись в ответ. Она вдруг испугалась, что дом тоже может оказаться полнейшей развалиной.

— В отличном состоянии, — бодро заверил ее Блэк, протягивая Примми тонкую пачку документов. — А это, миссис Дав, ключи от того самого дома. — Адвокат достал из ящика стола большой конверт, раскрыл его и вытряхнул на стол маленькую связку ключей.

Примми уставилась на ключи, по-прежнему не веря в реальность происходящего.

— Могу я дать вам совет, миссис Дав?

— Да, конечно. Пожалуйста.

Адвокат окинул внимательным взглядом сидевшую перед ним женщину средних лет — вдову со скромными средствами.

— Не принимайте никакого решения насчет этого дома, пока не присмотритесь к нему и как следует все не взвесите. Сейчас вы живете в Ротерхите, а жизнь в юго-восточном Лондоне сильно отличается от жизни на своем клочке земли в Корнуолле. Возможно, вы так и не сможете привыкнуть. К тому же хотя миссис Сертиз и завещала вам дом в пожизненное пользование, она не оставила денег на его содержание, заботы о доме обойдутся недешево, а новые обязанности могут показаться вам непосильными.

— Но раз дом расположен в таком чудесном месте, то там должно быть много приезжих, туристов? Я могу брать постояльцев, предоставлять постель и горячий завтрак…

— Действительно, можете, тем более что Рутвен расположен у самого взморья и входит в зону природного заповедника. — Очки в роговой оправе описали круг в воздухе. — Насколько я понимаю, вы собираетесь принять предложение вашей тети?

На мгновение Примми представила себе мыс Лизард во всем его великолепии. Как замечательно было бы жить на морском побережье!

— О да, — сказала она Маркусу Блэку, который, поигрывая очками, продолжал с интересом разглядывать свою посетительницу. — Я собираюсь переехать в Рутвен. И как можно скорее.

Примми привычно повернула руль своей «воксхолл-корсы» и осторожно выехала на трассу А38, радуясь, что Эксетер остался позади. Она не торопилась. Эта поездка была самым волнующим приключением в ее жизни, и Примми намеревалась насладиться им в полной мере, ведь ей всегда хотелось жить за городом. На нее вдруг нахлынули давно забытые воспоминания. Эти воспоминания были такими яркими и неожиданными, что перехватило дыхание.

Петтс-Вуд. Зеленый пригород Бромли в Кенте едва ли мог считаться сельской местностью. Но девочке, родившейся и выросшей в лондонском муниципальном доме в районе Доклендс, Петтс-Вуд казался настоящим раем. За огромным великолепным садом располагалась площадка для игры в гольф. Тогда Примми едва исполнилось восемнадцать. Она была влюблена и полна наивной уверенности, что и сад, и золотоволосый мужчина навсегда останутся в ее жизни, окруженные ее любовью и нежной заботой.

С трудом справившись с волнением, Примми проехала деревушку Дин и рядом с указателем на Дин-Прайор замедлила ход. Один из ее любимых поэтов семнадцатого века, Роберт Геррик, более сорока лет служил в местном приходе священником, и Примми захотелось взглянуть на церковь.

Она припарковала машину напротив церкви Святого Георгия, освещенной теплыми лучами весеннего солнца, вышла из автомобиля, захлопнула дверцу и направилась к церковным воротам. Ее захлестнуло невероятное чувство свободы. Ее душа пела, как жаворонок. Единственной из всех ее детей, кто способен был понять внезапный порыв, заставивший Примми сделать остановку, была Люси. Эта девочка всегда действовала, повинуясь своим фантазиям, и вечно гонялась за радужными мечтами. Ей не пришлось бы объяснять, ради чего мать решила совершить небольшое паломничество к церкви, она отлично поняла бы, почему Примми, не сомневаясь ни секунды, ухватилась за возможность сменить привычный уклад на совершенно новую жизнь в другом конце страны.

«Попробуй, мама, — сказала бы Люси. — Ты живешь только один раз, так почему бы не рискнуть? Доставь себе удовольствие. В конце концов, что ты теряешь?»

Шагая по пустынному церковному двору, Примми подумала, что терять ей и в самом деле нечего, хотя Милли, Джоанн и Джош скорее всего не станут ездить из Лондона в Корнуолл так часто, как ей хотелось бы, и, конечно же, она будет по ним скучать.