Сейчас же ему, наверное, уже сорок, а может, и все сорок пять. А Тане скоро стукнет двадцать пять. Как ни крути, разница в годах оставалась очевидной. Да и помимо этого, Маркус был Тане ничуть не интересен. На роль ее прекрасного принца сорокалетний экспат среднего роста и средней внешности не тянул никак. А идти с собой на компромиссы Татьяна не умела. Поэтому на предложение Маркуса как-нибудь вместе выпить кофе, ответила завуалированным отказом. Действительно, о чем ей пить кофе с мужчиной не из ее романа? Тому, каким огнем горели глаза Маркуса, когда он смотрел на нее там, в метро, и как дрогнул его голос, когда он со своим жутким акцентом поведал ей, как давно ждал этой встречи, Таня совсем не придала значения.

Однако Маркуса Таня недооценила. Или, скорее переоценила его знание русского языка и обычных для русских девушек вербальных уловок. Проще говоря, завуалированного отказа немец не понял. И спустя всего пару дней позвонил Тане с целью уточнить время и место встречи.

— А парень-то на ходу подметки рвет! — восхитилась Алина, с которой Таня в этот момент выгуливала в парке маленькую Машку.

— Видимо, надо было посылать его в лоб. Намеков он не понимает! — вздохнула в ответ Татьяна.

— А зачем его посылать? — от изумления глаза у Алины, и без того не маленькие, стали просто на половину лица. Это сделало ее отдаленно похожей на полярную сову.

— А зачем он мне? — вопросом на вопрос ответила Таня.

И правда, зачем?

От возмущения Алина лишилась дара речи. Уставилась своими огромными глазами на подругу в упор, и несколько секунд обескураженно молчала. Редкое зрелище — обычно эта женщина за словом в карман не лезла никогда.

— Что? — пришла Танина очередь удивляться реакции подруги.

— Ты вот скажи мне, ты, правда, такая? Или прикидываешься?

— Да какая «такая»?

— Дурная, вот какая! — Алину, казалось, прорвало, — сколько лет тебя знаю, только и слушаю твое нытье, о том, какие мужики кругом козлы, и не понять, чего им надо! И вот теперь появляется этот Томас, или как там его…

— Маркус…

— Не важно! Появляется человек, который имеет вполне конкретный к тебе интерес. Ты нравишься ему, он это показывает, прямо-таки в лоб! И что происходит? Ты собираешься его отшить! Потому я и спрашиваю, ты, правда дурная, или прикидываешься?

— Я не дурная… Ты просто не понимаешь…

— Да уж куда нам, действительно! Понять глубинные струны вашей трепетной души! — продолжала возмущаться Алина, — Если бы это было в первый раз, я бы поняла. Но вспомни Лешку! Третий курс.

Лешка был одним из многочисленных Алининых приятелей, с которым Таня познакомилась на праздновании дня рождения подруги. Высокий, симпатичный мальчик ухаживал за Таней, даже цветы дарил. Она бы и не прочь была начать с ним встречаться, и даже влюбилась бы в него, если бы не соседка. Встретившись как-то у лифта, девчонка ехидно поинтересовалась у Тани, что это за урод провожал ее накануне. Общественное мнение, высказанное завистливой десятиклассницей, оказалось превыше любых Таниных симпатий. С Лешкой в тот же день было покончено — Таня перестала отвечать на его звонки. Алина тогда восприняла это чуть ли не как личное оскорбление, и смертельно обиделась на подругу. Впрочем, потом они все равно помирились, а вскоре Алина и вовсе вышла замуж, и прервала все контакты с прежними друзьями. Кроме, разумеется, Тани.

— Ты еще детский сад вспомни, — пробубнила Татьяна в ответ. Этот разговор ей совсем не нравился. Как и не нравилась Алинина привычка время от времени вспоминать ее прошлые промахи. За собой бы следила лучше, в самом деле!

«Судить других грехи вы так усердно рветесь! Начните со своих, и до чужих не доберетесь».

— А ты мне Шекспира не цитируй! — продолжала злиться Алина, — интеллектом будешь мужиков своих давить. Если будет кого, конечно. И вот еще что: слушать твое нытье о том, какие все кругом нехорошие, и только Таня — Д’Артаньян, я больше не собираюсь. Знаешь анекдот про лотерейный билет?

— Какой?

— Про мужика, который день и ночь Богу молился, чтобы в лотерею выиграть. Наконец, Богу это надоело, он разверз небеса, и воскликнул: «Да ты билет-то хоть купи!»

— И к чему это в данной ситуации?

— К тому, что Маркус твой в данной ситуации и есть лотерейный билет. Счастливый он или нет, ты не узнаешь, пока не познакомишься с ним поближе.

Резкие слова подруги основательно запали Татьяне в душу. Может, Алина права? А что, если она и в правду права? Все-таки личный опыт у Алины богаче Таниного раз примерно в сорок. Опыт, правда, негативный, но он у нее все же есть. У Тани опыта взаимоотношений с мужчинами фактически не было никакого. К ее без малого двадцати пяти годам весь этот опыт сводился к невразумительному флирту да нескольким эпизодам секса на один раз. Длительных отношений, серьезных романов, да что там — обычной взаимной влюбленности, у Татьяны не было никогда. Раньше это расстраивало ее, теперь же начало откровенно пугать. Было во всем этом что-то катастрофически неправильное.

А теперь же Тане пришло в голову, что самое неправильное в ее жизни— это она сама. Ее поведение, ее отношение к мужчинам. Не зря Алина так возмутилась из-за того, что она не дала Маркусу даже шанса. О том, как сильно она нравится немцу, Таня догадалась уже давно. Но вот беда, он не нравился ей совсем.

Немного успокоившись и прекратив читать нотации, подруга начала пытать Таню расспросами, чем именно Маркус ей так неприятен. Внятно объяснить этот факт она и сама себе не могла. Ведь не было ни одной объективной причины для этой удивительной неприязни. Он был безукоризненно вежлив. Довольно богат, ну, или совсем не беден, судя по его внешнему виду и съемной квартире в центре Москвы. Он был не уродлив, а если быть объективной, являлся вполне симпатичным молодым человеком, которому в жизни не дашь его приблизительные «за сорок». По всему выходило, что Таня просто придирается. Что Алина, естественно, и сообщила ей в весьма язвительной форме!

Тане эта язвительность тоже совсем не понравилась. И любому другому человеку она непременно ответила бы нечто, не менее обидное и язвительное. Но Алине за годы их дружбы, Таня привыкла многое извинять. По тому, что ближе и лучше подруги у нее никогда не было. Пускай Тане иногда казалось, что она жила в Алининой тени. Все, кто бы ни знакомился с ними, сначала обращали внимание на Алину, а потом уже на Таню. Порой Тане приходило в голову, что Алина делает это специально…Но она неплохо изучила подругу за долгие годы знакомства. Конечно, в чужую голову не влезешь, а чужая душа — потемки… И все же Таня знала, Алина — человек без двойного дна. Она искренне дружит, искренне любит, и предельно прямо высказывает свое мнение. Она не подлая. Просто они очень-очень разные. Даже внешне представляют собой весьма разительный контраст: Таня — брюнетка, миниатюрная и очень худенькая, у Алины же светлые волосы, высокий рост и женственная фигура. Им нравятся совершенно разные мужчины, да и они мужчин привлекают совершенно разных.

Алина — всех, а Таня — никого! Это мерзкая зависть внезапно подала голос. Таня немедленно шикнула на нее, приказав заткнуться.

Нет, Алина права. Права! Права-права! Ну, кто еще, коме лучшей подруги, может как следует тебя встряхнуть, чтобы мозги встали на место?

Таня согласилась на встречу с Маркусом, сама не зная, что же, в конце концов, из этого получится.

Немецкий для начинающих

Немец лучился счастьем. Вокруг его головы, казалось, возник нимб, отнюдь не свидетельствующий о его святости, скорее, об энтузиазме. Таня не уставала удивляться Алининой прозорливости. Все-таки какая умница у нее подруга! В глаза не видя Маркуса, она с ходу, по одному описанию, определила его к ней симпатию! Теперь вот и Таня рассмотрела. И этот не святой нимб из эмоций, которыми лучился ее старый новый немецкий знакомый.

Те взгляды, которые бросал на нее, как бы между прочим, Маркус, Таня, благодаря Алинке, теперь вполне верно могла интерпретировать. Она ему нравилась. Нравилась! И это было слабо сказано.

Для Тани это были доселе неведомые ощущения. Раньше она все больше концентрировалась на своих эмоциях и симпатиях. Если ей нравился кто-то из мужчин, она немедленно теряла способность соображать, и начинала наделять его очевидно совсем не присущими ему качествам. Маркус же был ей, по большому счету, безразличен. Не отвлекаясь на свои чувства, которых у нее к этому мужчине не было вовсе, Таня рассмотрела, наконец, в деталях, как ведет себя парень, которого она привлекает, как женщина. И до чего же ей это понравилось!

Таня боялась, что ей не о чем будет с Маркусом говорить, и честно призналась в этом Алине. Подруга дала очередной ценный совет: молчать и улыбаться.

— Пускай говорит он. А ты просто слушай и делай вид, что тебе это смертельно интересно.

Такой опыт для Тани тоже был внове. Прежде она обычно много говорила, зачастую, чтобы побороть смущение и растерянность от ситуации, в которой она сидит напротив симпатичного ей парня. Возвращаясь назад, Таня, положа руку на сердце, признавалась себе, что говорила по большей части, откровенную ерунду. Хотя и не лишенную определенной прелести.

Сейчас же она безоговорочно отдала преимущество нести всякую чушь своему немцу. А сама лишь загадочно улыбалась, смеялась в подходящих местах, кивала головой и, односложно отвечала, когда этого уж совсем нельзя было избежать.

Маркуса вся эта игра невероятно возбуждала. Его выдавал хищный блеск в глазах и сбивчивость речи. Периодически он забывался, и переходил с неидеального русского на непонятный Тане немецкий. Цитировал немецкие стихи. На слух это звучало пугающе, словно он извергал проклятия, но Таня оставалась верна своей роли в этой игре — молчала, и загадочно улыбалась.

К завершению вечера ей стало очевидно — она заполучила Маркуса целиком. С потрохами. Вот только что делать теперь с этим счастьем, ей было пока неведомо. Интересно, как бы повела себя на ее месте Алина? Наверняка бы не растерялась…

Таня позволила вызвать себе такси, не выходя из образа загадочной хищницы, который ей так понравился, и так удивительно подошел. Она настолько увлеклась самолюбованием в этой новой роли, что даже не сразу заметила, как немец страстно целует ее у двери подъехавшего автомобиля. Бесспорно, во всех смыслах небанальная получилась встреча.

Уже дома, сбросив, наконец, высоченные каблуки, расчесывая завитые перед свиданием волосы, Таня обнаружила сообщение о Маркуса. Немец восторженно, и не без ошибок, которые Таня подметила на автомате, высказывался о прошедшем свидании. Чуть ли не как о самом прекрасном событии своей жизни. Надо же, какие впечатления!

Таня подобными эмоциями похвастаться не могла. Маркус с самого начала был ей совсем не интересен, а сейчас к безразличию примешалось и какое-то презрение. Мерзко, конечно. Некрасиво это. Но как, как можно еще относиться к мужчине, у которого при виде тебя от восторга светятся глаза? Когда он всем своим видом показывает тебе, как ты ему небезразлична? О каком уважении при таких условиях вообще может идти речь?

Неожиданно для себя Татьяна окончательно вжилась в роль коварной соблазнительницы. И отправлять Маркуса в отставку решила пока повременить. Эти новые ощущения, когда в тебя откровенно влюблен совершенно не нужный тебе мужчина, Тане понравились. Хотелось упиваться ими по полной.

Маркус, казалось, был совсем не против. Они встречались по нескольку раз в неделю. Он водил ее на какие-то выставки, в кино на фильмы на иностранных языках, которых Таня не понимала. Он требовательно целовал ее, и явно ждал чего-то большего. Большее в Танины планы отнюдь не входило. Обойдется!

Они не обсуждали перспектив своих отношений. Тане они были очевидны и без обсуждений — у них нет общих перспектив. Маркус, вероятно, боялся торопить события, опасаясь спугнуть свое негаданное счастье.

Не было на свете двух более не подходящих друг другу людей, чем Маркус и Татьяна. Тане это было пугающе очевидно. Немец же этого в упор не понимал.

Алина Тане удивлялась. В ее голове не укладывалось, чего же подруге не хватает в новом приятеле, и чем обусловлены все ее сомнения. Хуже было то, что и сама Таня снова не могла этого объяснить. Помимо набившего оскомину аргумента, что Маркус — не ее принц. От упоминая этого факта у Алины немедленно начинал дергаться глаз, подруга негодовала и обвиняла Таню в глупости. И, скорее всего, она была права. Таня — дурочка, живущая иллюзиями. Нафантазировала себе несуществующие идеалы, которые абсолютно невозможно воплотить в жизнь. И снова, памятуя об истории про лотерейный билет, она соглашалась на свидание с немцем. Опять они проводили вместе вечера, Таня ловила его полные обожания взгляды, терпела его поцелуи, строила из себя загадочную роковую красотку, которой, по сути своей, не являлась. Однако, вскоре Таня поняла, что заигралась. Упиваться властью над влюбленным мужчиной оказалось приятно и волнующе. Но слегка не безопасно. Потому что в определенный момент Таня попустила немца слишком близко. А стоило бы сохранить дистанцию. Так было бы куда проще, в конце концов, его отшить. Но в новых обстоятельствах это стало практически невозможно.