Мария Субботина - Такая взрослая жизнь. Подробная антология женской дружбы

Виталик долго и трагически вздыхал, говорил, что не хочет показаться ей человеком непорядочным, безответственным, негодяем. Он совсем не такой! Он другой.

— Ну так и что мы делать будем? Родители дали добро на женитьбу? — не уставала язвить Алина.

Нет! Конечно нет, поспешил оправдаться Виталик. Принципиально ничего не изменилось, просто он хочет узнать, была ли она у врача.

Алина ответила, что была. Сама еще не зная зачем, она не спешила успокоить парня. В девушке боролись два чувства: жалость к нему, и обида на его такую мерзкую, прямо-таки отвратительную реакцию. Очень ее Виталик разозлил и разочаровал. Куда лучшего она была о нем мнения.

— Была, значит. Понятно, — безжизненно вдохнул Виталик.

Алине сочувственно начала было:

— Ладно, успокойся. Рожать я не собираюсь…

— Правда? — обрадованно перебил ее парень — Серьезно? Ну молодец, умничка! Какая же ты умничка! Все правильно решила. Ты не думай, я все оплачу. Сколько нужно денег? Сто долларов хватит? Или сто пятьдесят?

Алина открыла рот от удивления, да так и забыла закрыть. Так вот к чему, оказывается, он все это время клонил, намеками и экивоками… Ну и ну!

— Двести, — неожиданно для самой себя выпалила она — особо сложный случай!

— Хорошо! Отлично! Двести!!! Я привезу тебе сегодня. В восемь. Нет, в девять лучше, у меня тренировка и бассейн. Я позвоню.

В десятом часу вечера Виталик, как и обещал, привез ей двести долларов. Алина деньги взяла. Признаваться в том, что на самом деле он все неправильно понял, она не стала. Конечно, ей было за себя очень стыдно, но… ему-то вот не стыдно совсем. Абсолютно! Глаза Виталика светились счастьем и неподдельной радостью от того, что все так хорошо для него разрешилось.

Алина решила для себя, что не будет думать, что было бы, если бы… и все в таком духе. Хватит с нее и того, что есть на самом деле. Поэтому она будет просто радоваться, что все так отлично обошлось. Пусть и пришлось идти на сделку со своей совестью, которая долго еще не могла на эту тему успокоиться, нет-нет, да и напоминала Алине о ее незавидном поступке.

А те двести баксов они прогуляли с Танькой вдвоем. Покупали себе косметику, ходили в кино, в кафешки и ни в чем себе не отказывали — отлично проводили время. Пока деньги не кончились.

Никому, кроме лучшей подруги, ту историю Алина не рассказывала. Слишком уж неоднозначной она была. Со временем, правда, краски стерлись, грани эмоции пообтесались. Да и совесть Алинина наконец-то угомонилась, и перестала мучить хозяйку. Из всей этой истории, в конце концов остались лишь приятные воспоминания: о прогулках, кафешках, в общем, о самом веселом и беззаботном времени их юности.

Алина скучала по подруге. У той все не было времени на нее. В который уже раз Танька оказывалась для нее занята. Понятно дело — у нее появился новый парень. Ну и отлично. Алине тоже есть чем заняться.

Но это был самообман.

Заняться Алине было нечем. Лето началось с тридцатиградусной жары. Родители увели Машку на дачу, чтобы ребенок не сидел в душном от раскаленного асфальта городе. Алина ездила к ней по выходным, а всю рабочую неделю, каждый вечер слонялась без дела одна. Без лучшей подруги ей было так одиноко, как не было сразу после развода. Вот уж правду говорят, мужья, любовники приходят и уходят, и лишь подруги остаются. Хотя, в конкретном случае, и подруга тоже деру дала, негодяйка!

С другой стороны, Алина была за нее рада. После истории с немцем Танька месяц ходила сама не своя, едва не впала в настоящую депрессию. Они не обсуждали это. Во-первых, Таня и так замкнулась в себе и своих переживаниях. Во-вторых, Алина зареклась высказывать подруге свое мнение по поводу ее странных отношений с этим миром. А высказаться ей тогда ой как хотелось. Она понимала, что стоит поднять эту тему, как она не сдержится и… В общем, Таньке и без Алининых нравоучений несладко было тогда. Зато сейчас, похоже, подружка успокоилась.

Это радовало.

Поскольку виделись они нечасто, Алина имела возможность наблюдать за переменами в Таниной жизни лишь через интернет. А жизнь у подруги кипела: клубы, тусовки, вечеринки в шумной компании. Не самый любимый Алиной вид досуга. Впрочем, ее-то и не завали. Таниного молодого человека Алина тоже имела счастье наблюдать. В виде фотографий в социальной сети. По всем параметрам до идеального принца из подружкиной сказки этому парню было далеко. Алине он не очень понравился, но у них, к счастью, всегда были диаметрально противоположные вкусы относительно мужчин. Как, впрочем, и они нравились совершенно разным мужчинам. Танькины поклонники никогда не увлекались Алиной, а Алинины — не очень интересовались Таней. Такое положение дел исключало любую конкуренцию, и это было, как казалось Алине, просто прекрасно. Совсем не хотелось потерять проверенную годами подругу из-за ревности к мужчине.

Главное, новый парень нравился Тане. Может, подруга и правда повзрослела, и перестала на всех подряд примерять свои критерии. И нашла, наконец, свое заслуженное счастье? Алина ей искренне этого желала.

Однако все это не отменяло того факта, что она осталась совсем одна.

Куда-то незаметно пропал из ее жизни Аполлон. Вот по кому Алина даже не скучала. Казалось, свою роль на определенном отрезке ее жизни этот человек уже сыграл. А теперь постепенно из нее устранился. За роскошной внешностью и пленяющим мужским обаянием Аполлона, не было больше, в общем, ничего. А в отношениях с людьми Алине всегда хотелось видеть нечто большее, чем просто красивый фасад. К тому же, стоило на личном опыте убедиться, насколько бесперспективны и однообразны, в конечно счете, романы с чужими мужьями.

Рыцаря без страха и упрека Диму Алина послала сама. Дружба между мужчиной и женщиной оказалась затеей столь же бесполезной и безнадежной, как и роман с женатым. Даже несколько более утомительной и нервной! Дима не терял надежды, что однажды их дружба перерастет во что-то большее. В принципе, Алина об этом догадывалась с самого начала. Но ничего поделать с собой не могла. Дима злился и периодически принимался брызгать ядом. Они только и делали, что ругались.

Дима осуждал Алинину связь с Аполлоном, и бесконечно язвил на эту ему. Алину это слегка раздражало, и она намекала Диме, что он своим однообразием ее несколько утомил. Приятель обижался, дулся, но потом опять звонил, и… все начиналось по новой. Одновременно с этим Дима постоянно предъявлял Алине каких-то новых девушек, с которыми у него случался мимолетный и краткосрочный роман, словно трофей, пытаясь, видимо, вызвать в ней этим потаенную ревность.

Была б его воля, казалось Алине, он бы размахивал этой девушкой, каждый раз, едва у них случался секс, как знаменем, у нее прямо перед носом, и кричал: «Смотри! Смотри!!! Не только у тебя, но и меня тоже есть личная жизнь!!». Бедных девушек надолго не хватало. Алина их, в общем-то понимала. И где-то даже сочувствовала им.

Точку в их с Димой странной дружбе поставил… культпоход. В отчаянных попытках хоть чем-то заслужить ее благосклонность, Алинин рыцарь пригласил ее на концерт. Аттракцион неслыханной щедрости — Алина давно заметила, что Дима скуповат. Стоимость билета на концерт группы, которая приезжала в Россию в последний раз аж в девяностые, стоил очевидно не мало, да и в продаже этих билетов не было уже дольно давно. Что-то подсказывало Алине, что взамен на такую неслыханную щедрость Дима буквально потребует у нее дать доступ к телу. Ну или просто, по своей традиции, вынесет весь мозг. Но в общем, все это было не важно, потому что попасть на подобное мероприятие еще пару лет назад Алина даже не мечтала. Поэтому решила не обращать внимание на Димины возможные выпады, и попытаться выжать из этого культурного похода максимум удовольствия.

Однако все пошло наперекосяк с самого начала. Дима приехал не в духе. Алина, наоборот, была в чудесном настроении, вся лучилась позитивом, смеялась, улыбалась, чем немедленно стала Диму раздражать. Еще больше его злило то, что на спутницу заглядываются все встречные-поперечные мужчины. Отчасти от того, что Алина была и впрямь хороша собой, и этим привлекала к себе внимание, а отчасти потому, что надела босоножки на внушительной платформе, и стала из-за этого почти на голову выше своего невысокого спутника. Разница в росте, не очень значительная обычно, стала теперь буквально бросаться в глаза.

— Ты это нарочно сделала? — бубнил Дима всю дорогу, — ничего другого надеть не могла?

Алина стала потихоньку закипать, но всеми силами старалась не испортить себе настроения. Зато с этой задачей отлично справился ее друг!

Дима испортил Алине не только настроение, но и весь оставшийся вечер. Без конца придирался, ему все казалось, что она флиртует со всеми, кто был в пределах досягаемости. От злости Алина, и не думавшая с кем-то там флиртовать, сама начала стрелять глазами во все стороны, а под конец концерта и вовсе танцевала в проходе в обнимку с каким-то здоровенным лысым мужиком.

Концерт заканчивался поздно, из зала выпускали маленькими группами, и Алина всерьез опасалась, что не успеет на переход в метро.

— Поехали ко мне! — сказал безапелляционно Дима. Не в вопросительной, а утвердительной форме.

— Нет! — коротко ответила Алина. Только этого не хватало!

Она на свой страх и риск звонила Аполлону, с которым тогда ещё встречалась, чтобы попросить встретить ее. Аполлон не взял трубку. Все ясно, занят, или жена где-то поблизости… Ну и ладно.

— Почему ты не хочешь поехать ко мне? — нудил, раздражаясь, Дима.

— Потому что ты меня достал! — рявкнула Алина в ответ.

Музыка в этот момент стихла, и ее рык эхом прокатился по всему концертному залу. У Алины всегда был очень глубокий, звучный голос, еще с детства. Ей надо было идти в певицы, однозначно.

Всю дорогу до метро они переругивались. Алина вяло отвечала на Димины выпады, но ей это все уже порядком надоело. А Дима все не унимался:

— Я же мужик! — почти орал он.

— Да мужик ты, мужик, не ори.

— Как мужик я должен тебя проводить!

— Ну проводи.

— Да? А как я домой попаду? Время час ночи… Ты эгоистка! Только о себе и думаешь.

Правда? Но Алина уже ничему не удивлялась.

— Ну не провожай, езжай домой.

— И что! Ты потом скажешь, что я не мужик, не могу девушку домой проводить.

— На такси посади, — с ужасом в голосе предложила Алина. От одной мысли, что этот идиот сейчас действительно, чего доброго, потащится провожать ее до дома, ей стало нехорошо. Выдержать весь этот бред больше пяти минут она уже вряд ли сможет. Скорее бы уже в метро!

— Такси?! — тем временем ярился Дима, — Я тебе что, рокфеллер что ли? Привыкла на такси разъезжать со своими любовниками.

На этот выпад Алина решила не отвечать вовсе, чтобы не спровоцировать новый поток свежей бредятины. Пытаясь отвлечься и успокоиться, остаток пути до метро, она гадала, какой из мужских недостатков хуже: идиотизм или все-таки жадность. Дойдя до входа на станцию, к однозначному ответу она так и не пришла.

— До свидания! — бросила она Диме, и нырнула в поезд. «Чур меня, чур!» сказала уже про себя, устроившись в вагоне.

Дружбы между полами совсем не вышло. Одно разочарование.

Такого странного лета Алина не припомнила уже давно. Очень уж богато оно оказалось на разного рода расставания. И разочарования. Что в дружбе, что в любви, Алине как-то странно не везло.

Татьяна прожигала жизнь вдали от лучшей подруги, и Алине уже всерьез начало казаться, что та ее по каким-то непонятным причинам избегает.

В личной жизни штиль стоял уже не одну неделю. Все это временное затишье грозило перерасти в постоянное, и очень Алину раздражало. Надо было срочно что-то менять. Создать хоть какую-то иллюзию движения. Иначе в этом болоте со стоячей водой можно будет просто захлебнуться! И начать потихоньку разлагаться. На молекулы. Бррррр!

Как-то в воскресенье, вернувшись с дачи поздно вечером, Алина полезла в интернет проверить почту. В ящике, помимо всякого спама, висело письмо с «одноклассников». Некий Роман N предлагал ей свою дружбу.

Алина перешла по ссылке, и дружбу от Романа N приняла. Изучила его фотографии, которых в профиле оказалось всего-то четыре штуки. Парень показался ей смутно и отдаленно знакомым, но где именно она его видела, вспомнить девушка так и не смогла.

Отвлекшись от интернета, Алина пошла заварить себе чаю, и стала готовиться ко сну. Впереди была очередная насыщенная рабочая неделя, до официального начала которой оставалось всего-то полчаса.