Раздался вздох. Похоже, сработало.

— Китти, я даже не знаю, что сказать. Это ужасно. Действительно ужасно. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне. Мы ведь вместе, верно? Не отдаляйся от меня.

— Милый, извини. Я знаю, что надо прийти к тебе, но мне это трудно. Такая я уродилась. — Меня передернуло при этих словах. — Я в этом еще новичок. Серьезным отношениям надо долго учиться.

Снова вздох.

— Может, подъедешь?

— Прямо сейчас? А твоя работа?

— А я, пожалуй, отпрошусь. Я вчера закончил сайт Джексона — управился быстрее, чем сам ожидал. Ну, ты как?

Ричард так редко отпрашивается… Я смогу все загладить, все исправить. Но меня грызла какая-то мысль… Я должна быть где-то еще. Только не могу вспомнить где.

— Китти?

Джоэл. Точно. Он просил меня зайти днем. Я вспомнила, как он сидел в баре, черный непьющий мальчик, и топил в «перно» свое горе. Его подводить нельзя.

— Извини, Ричард, не сегодня.

— Ох… — Голос у него упал. — Тогда, может, завтра?

Знаю, что надо сказать «да», — но не хочу. Потому что завтра пятница, и я собираюсь укатить за город с Моргуном.

— Давай в субботу.

— В субботу у меня не получится. Я должен отвезти к кое-кому Дотти.

— А воскресенье?

— Никак.

— Пожалуйста, Ричард, давай в воскресенье.

— Я же говорю — никак.


Отутюженный черный костюм, белоснежный воротничок, серебристый галстук, начищенные до блеска туфли с металлическими носками и зеркальные очки. И улыбка от уха до уха.

— Ни хрена себе!

— Армани. — Джоэл крутанулся вокруг своей оси.

Я шагнула в прихожую, чтобы поцеловать или обнять его или проделать еще что-нибудь в этом же духе, но он упрыгал вверх по лестнице. Оставалось только закрыть входную дверь и отправиться следом.

Кто-то вычистил и привел в порядок обитое ситцем глубокое кресло. Ясное дело, его матушка. Подушки взбиты, все сияет и блестит — даже телефон. В воздухе дурманящий цветочный аромат освежителя.

Джоэл высунул голову из кухни:

— Чаю? — Хотя в доме было довольно темно, очки он не снимал.

— Да, конечно.

Я хотела о многом расспросить Джоэла, но он как раз наполнял чайник и все равно ничего не услышал бы за шумом воды. Пришлось ждать. Возле телефона лежал раскрытый ежедневник. Я заглянула на сегодняшнюю страницу.


Четверг, 12 октября

14.00 — Кот.

15.00 — М.

18.00 — Г.

22.00 — Кью.


Ну наглый молокосос, всего час мне выделил! А эти М., Г. и Кью кто такие? Джоэл что, Джеймсом Бондом себя вообразил?

Я положила ежедневник на место, и в следующий миг появился Джоэл. С двумя чашками своего отвратного дегтебетонного пойла.

— С тех пор как мы виделись в последний раз, явно многое изменилось, — сделала я заход.

— Ага. Как тебе костюм? — Джоэл расхаживал гоголем и прихорашивался. Слава тебе господи, очки снял.

— Выглядишь фантастически.

Я хотела обнять его, но он уже нырнул в спальню и закричал оттуда:

— Заходи, посмотри!

Джоэл распахнул старенький обшарпанный гардероб и продемонстрировал коллекцию аккуратно развешанных на перекладине с внутренней стороны дверцы галстуков. Мерцающие цвета: оранжевые, зеленые, сиреневые, голубые.

— Ты мне скажешь, что произошло?

— Моя новая работа произошла. — Джоэл выбрал оранжевый галстук, вытащил его, чтобы показать мне, и погладил рукой: — Взгляни, какое качество!

— Очень хорошо. А что это за работа?

— Я должен встречать гостей.

Он извлек из гардероба еще один костюм от Армани — темно-синий, однобортный, такого же покроя, как и первый, — и уже потянулся за рубашкой, но я удержала его за плечо:

— Джоэл?

— Эй, полегче с костюмом!

Озвереть можно: он снова воспользовался случаем и удрал, на этот раз — в кухню.

Я сделала несколько глубоких вдохов и села на кушетку. Повеяло каким-то знакомым запахом, сплетающимся с освежителем воздуха, — что-то такое, чего я раньше в квартире Джоэла не замечала.

Джоэл вышел из кухни; он курил сигарету и держал в руках блюдце вместо пепельницы. Точнее, притворялся, будто курит. Было заметно, что он не затягивался.

— Джоэл, ради бога!..

— Ты мне что, мамочка? — Джоэл поставил блюдце на стол, уселся в цветастое кресло и манерно закинул ногу на ногу.

Его слова меня задели, но не остановили.

— Когда мы виделись в последний раз, ты пьянствовал. Сегодня куришь. Я знаю, что раньше ты ни того ни другого не делал. Бунтарские порывы проходят обычно лет в четырнадцать-пятнадцать. Ты случайно не припозднился?

— Кот, отвяжись! Посмотри, как все удачно складывается, а ты меня за одну-единственную сигарету пилишь! Детка, остынь и взгляни на эту строчку!

Он все об этом чертовом костюме! Какого еще восхищения он ждет? Я глотнула чай и сморщилась.

— Так расскажи мне о работе.

Джоэл пожал плечами:

— Рассказывать пока особо не о чем. Я все еще учусь.

— На кого ты работаешь?

Джоэл изобразил затяжку и разыграл целый спектакль, стряхивая пепел в блюдце.

— Вот уж действительно подфартило. Правда, я наглотался дерьма в «Шамане», но кое-что хорошее из этого все-таки вышло.

— Ты о чем?

— Ну… — Эта великолепная белосахарная улыбка неизменно прогоняла прочь мое раздражение. — Был один парень, пришел, когда я работал в «Шамане» третий день, сечешь? Я слышал, как он разговаривал с регистраторшей. Один из клиентов Джино, хотел подстричься. А регистраторша ему и говорит, что ничего не получится, что Джино занят под завязку. А парень ей отвечает: «Мне сегодня надо подстричься. Что вы мне посоветуете?» Она ему опять про вечер, и тут этот парень видит меня, сечешь? Я хожу себе, обрезки волос подметаю. А он и спрашивает: «А вот этот? Он меня может подстричь?» Регистраторша ему — что я еще совсем недавно в салоне и мне еще стричь не положено. Если, говорит, ему хорошая стрижка нужна, то она его к Джино на другой день запишет. А если позарез именно сейчас, то найдет ученика, который уже несколько месяцев занимается. Но он уперся. Хотел, чтобы именно я его подстриг.

— Почему ты?

Джоэл пожал плечами.

— Как бы там ни было, стригу я его, и мы болтаем. Джино подходит, шуточками с ним перекидывается, мне пару раз подсказывает, как что лучше делать, — но я-то вижу, что у меня и без его советов все получается. Подстриг я этого парня, феном подсушил, даю ему зеркало и вижу, что ему реально нравится. А он говорит, что у меня даже лучше, чем у Джино, вышло. И еще сказал, что будет теперь ко мне ходить. Дал мне визитку — позвони, говорит, если чего нужно или если с Джино не заладится.

Джоэл загасил сигарету. Она истлела только наполовину, но он уже выдохся.

— Я и не подозревала, что ты такой способный.

Джоэл был уязвлен.

— Нечего издеваться, Кот.

— Извини, Джоэл. — Я положила руку ему на колено и слегка сжала. Его улыбка вернулась, но теперь она казалась какой-то застенчивой.

— Знаешь, Кот, я это «перно» дерьмовое никогда больше пить не буду. Потом так тошнило. Представляешь, как это выглядело — после «перно» с черной смородиной? А представляешь, как это воняет?

— Да, конечно. — Я подняла руку, пытаясь остановить его, но он продолжал:

— До дома я добрался, но заблевал всего себя сверху донизу…

— Джоэл, хватит!

— Но вот в чем дело, Кот: когда я запихивал брюки в стиральную машину, то нашел в кармане карточку того парня. И вспомнил, что он сказал — чтобы я позвонил ему… Я и позвонил. И знаешь что? Он дал мне работу! Встретить бы мне его несколько месяцев назад… Сколько времени угробил на танцы и причесывание, на эту чушь собачью. А теперь я своего добился. Я получил реальную работу.

— Так в чем именно она заключается?

Джоэла явно рассердило, что я смею об этом спрашивать.

— Ну… Гостей принимать, всякое такое.

Я снова положила руку ему на колено. Джоэл вздрогнул, но заставил себя расслабиться. Я не убирала руку — надеялась, что сумею как-то привести его в норму, успокоить.

— Но что ты делаешь?

— Я же говорю — учусь. Мистер Фишер сам меня учит. Говорит, что у меня талант. Что я могу настоящую карьеру сделать.

— Джоэл, чему тебя там учат? Что это за карьера?

— Слушай, я-то откуда знаю? Я еще только готовлюсь. Мистер Фишер в меня верит. Знаешь, когда я в первый раз пришел к нему в контору, он вытащил из кармана большую пачку денег и дал мне. Ты, говорит, черт-те во что одет. Пойди, говорит, купи пару костюмов. И он совсем не по-хамски это сказал. Он был очень вежливый. И даже из жалованья мне эту сумму не вычел. Сказал, что это капиталовложение. Чудной он, этот мистер Фишер.

Я боролась с желанием как следует приложить Джоэла невинной, тупой башкой об стенку. Взяв себя в руки, я мягко произнесла:

— Джоэл, ты даже понятия не имеешь, чем занимается этот человек и в чем заключается его «работа». Ты не находишь странным, что ему так приспичило тебя нанять? Тебя не настораживает, что он просто так дал тебе деньги — на, мол, пойди прибарахлись?

Джоэл встал — руки на бедра; ушел в кухню, вернулся оттуда с новой сигаретой и принялся яростно ею размахивать, обиженно выкрикивая:

— Ты что, не можешь за меня порадоваться? Почему ты не веришь, что кто-то сумел оценить меня по достоинству? Я что, такой никчемный, Кот? Считаешь, что я совсем пропащий, да?!

— Вовсе нет, Джоэл. Ты одаренный. И мог бы стать великим танцором.

— Ой, кончай про танцы. Это все дребедень.

— Я просто не хочу, чтобы ты обжегся! Вспомни, что произошло с Джино!

— Забудь про Джино. — Джоэл развернулся и опять скрылся в кухне. Я услышала, как он снова наполняет чайник. — Джино был ошибкой.

Но я умею учиться на ошибках, Кот. Я все время учусь.

Вопрос только, чему учишься… Я поднялась с кушетки. Джоэл стоял, прислонившись к столу, и ждал, когда закипит вода. Я подошла сзади, обняла его за талию, прижала к себе, положила голову ему на плечо. Уткнулась лицом ему в шею. Поцеловала. Джоэл буркнул что-то про свой бесценный пиджак, чтобы я не мяла его, но высвобождаться не стал.

— Я не хочу, чтобы ты была мне мамочкой, Кот, — прошептал он.

— Я тоже этого не хочу.

Я собиралась повести его в спальню, когда зазвонил дверной колокольчик.

— Черт. — Джоэл посмотрел на часы. — Вот уж не думал, что так поздно.

— Кого ты ждешь?

— Мистер Фишер сказал, что в три пришлет за мной такси. — Джоэл вывернулся из моих рук и бросился к входной двери.

— Зачем тебе такси? — крикнула я ему вслед. — Я тебя отвезу!

Но Джоэл уже договаривался с шофером, что спустится через пару минут.


— Что-то ты рано сегодня, — заметила Винни, отрываясь от книги и глядя на меня из облака сигаретного дыма.

— Обошлась без завтрака. А ты? Разве ты не должна дома детишек чаем поить?

Кроме Винни в «Крокодиле» были только два парня — они негромко переговаривались, сидя за столиком у стены. Ни одного из них я не знала.

— Мы с Полом поскандалили. Точнее, это я ему закатила скандал. Пусть хоть раз сам чай заварит, пидор ленивый.

Я повесила куртку на спинку стула и села, решив воздержаться от комментариев по поводу лености Пола. Какого я мнения о Поле, ни для кого не секрет, но если я только рот раскрою, Винни тут же кинется его защищать.

— Хорошая книжка. — Винни показала мне обложку. «Женщины, которые любят слишком сильно». — Надо бы и тебе почитать.

— Нет, спасибо. На чтение у меня времени нет. — Я обернулась к Большому Кеву: — Маленьких котлет по-киевски у тебя, как я понимаю, не водится?

На крупной физиономии Кева ровным счетом ничего не отразилось.

— Не водится. Тогда жареную картошку с чили и с сыром. И кофе, пожалуйста.

Кев кивнул и продолжил возиться с титаном. Винни снова закашлялась. Я смотрела в пространство — меня грызла тревога за Джоэла. Винни справилась с кашлем только тогда, когда пшикнула в рот ингалятором от астмы. Лицо ее стало ярко-красным.

— Я не знала, что ты с ингалятором ходишь.

— Это не мой, — произнесла Винни, когда смогла говорить. — Это Томми.

— Ну и что у тебя делает ингалятор Томми? А если он ему самому понадобится?

— У него запасной.

Я покачала головой:

— Винни, тут и говорить не о чем — ты должна пойти к врачу. Ты о чем думаешь вообще?

— Хоть ты не начинай, ладно? — вспылила Винни.

Внезапно до меня дошло, из-за чего они сцепились с Полом. И впервые я готова была принять его сторону. Но Винни так свирепо смотрела на меня, что я сочла за лучшее воздержаться. Только буркнула под нос: