Дверь открыла Уилла. Она долго созерцала меня через очки на цепочке и наконец сделала вид, что узнала. Чистая комедия — с глазами у нее все в порядке. Может, даже получше, чем у меня. Я ее очки как-то примерила — обычные стекла.

— Ай-ай-ай, Кэти, — Уилла погрозила мне пальцем, — сегодня вы у мадам в черном списке. Не завидую. — Она перегородила дверь своим центнером в плащ-палатке.

— Ага, а в дом вы меня пустите или как?

Уилла соблаговолила подвинуться.

— Эми полчаса назад отправилась в «Сайнсбери», — сообщила она моей спине, когда я направилась к кухне. — Велела передать, что больше ждать не может.

Плохо дело. Хотя нет худа без добра — супермаркет мне теперь не грозит.

Скинув куртку, я уселась за массивный стол, накрытый зеленой скатертью.

— Чаю-то можно?

— Bien sur.[2] Вы какой предпочитаете — манго, крапива, мята?..

— Нормальный, пожалуйста, — буркнула я.

Уилла налила фильтрованной воды в чайник замысловатой формы, поставила его на огонь и принялась рассказывать что-то смешное про ресторанчик, куда они ходили вчера с Дженет Стрит-Портер: это, мол, что-то с чем-то. Мне вообще-то Уилла нравится, но сегодня я была не в том настроении и просто рассеянно обводила взглядом кухню — мой любимый утолок в этом доме. Просторное помещение, обставленное лучше всех остальных кухонь, которых я достаточно насмотрелась в жизни. Уилла тщательно продумала все: широкий стол в углу, шкафчики заставлены коллекцией старинного фарфора (боже упаси что-нибудь использовать). Еще здесь есть настоящая печь и горы деревянной утвари, выкрашенной в темно-зеленый цвет; начищенные до блеска кастрюли подвешены к крючкам на потолке. Такую кухню только по телевизору увидишь. Кстати, это и будет в телевизоре, когда в следующем месяце начнутся съемки программы «Уилла приглашает». Эми от предстоящего далеко не в восторге.

Уилла поставила передо мной чашку и придвинула к себе стул.

— Хорошо, что мы оказались с глазу на глаз, Кэти. Я очень надеялась, что смогу спокойно поговорить с вами.

— О чем это? — ощетинилась я. Что не так — я полотенце на пол уронила? Машину припарковала не там? Или ей не нравится, что две женщины крутят роман под ее крышей?

— Об Эми.

Лицо Уиллы было по-матерински озабоченным. Неужели вздумала поведать мне, что Эми встречается с кем-то еще? Вот уж не уверена, что хочу это знать. Я нервно отхлебнула чай и обожгла язык.

— Она… Как бы это сказать… Она подумывает о разделе читательских писем.

Камень с плеч. Нашла из-за чего раскудахтаться, старая клуша.

— На работе у нее все ладится. Их раздел — один из лучших, и Эми там очень ценят. Но она бог знает почему увлеклась этими дешевыми писульками!

Если это дешево даже по меркам «На Запад», бесплатного подобия «Тайм-аута», которое раздают в метро, — могу себе представить… Но вслух я сказала совсем другое:

— Да будет вам, Уилла. Вы же знаете Эми. Может, просто развлечься решила.

Она вздохнула: нелегко с тупицами вроде меня.

— Кэти, развлекаясь, карьеру не сделаешь.

— А что, письма читателей — это так плохо?

Уилла пожала плечами и принялась теребить свои жемчуга.

— Эми говорила, что будет писать под псевдонимом и ее вряд ли кто-нибудь узнает, но все-таки… Не стоит размениваться на мелочи.

Если бы только Эми позволила мне помочь ей, у нее бы уже был свой раздел.

Внезапно она перегнулась через стол и ухватила меня за руку; массивное бриллиантовое кольцо впилось мне в палец.

— Вы поговорите с ней, Кэти? Может, вас она послушает?

— Уилла, не знаю. Да и что я ей скажу?

— Просто скажите, чтобы она этого не делала. И чтобы позволила мне помочь ей.

Тут распахнулась входная дверь, Уилла выпустила мою руку, и раздался голос Эми:

— Уилла, ты где? Кэти не объявлялась?


Она была взбудоражена беготней за покупками: щеки раскраснелись, зеленые глаза блестели — а под ними залегли тени (с чего бы это?). Спальные глаза. Эми сделала новую прическу, волосы у нее теперь торчали в стороны как шипы. Стрижка выгодно подчеркивала ее скулы. А скулы у Эми бесподобные.

— Соизволила-таки? — проворчала она, но радость скрыть все равно не удалось. Я же ее насквозь видела.

— Ясное дело.

— А помочь мне не хочешь?

Эми наклонилась, чтобы поставить сумки на пол, и я удостоилась чести узреть обтянутую черными джинсами попку, округлую и аппетитную. Одно из ее главных достоинств.

В холле были свалены остальные покупки.

— Куда столько всего?

Возле самой лестницы Эми обвила руками мою шею и крепко поцеловала. Я почувствовала привкус шоколадных бисквитов. Наверное, по дороге домой Эми вскрыла пакет.

— Будет запеченный козий сыр, жареный лук-шалот, а начнем с салата, — перечисляла Эми, оторвавшись от меня. — А потом еще телятина, ризотто по-милански и шоколад в маленьких горшочках.

Мне стало нехорошо. Орды калорий надвигались на меня маршевым шагом.

— Пальчики оближешь.

— Еще бы! Надеюсь, Грета ест телятину — я забыла спросить.

— Эми. — Я сжала ее ладони. — Послушай, я не смогу сегодня задержаться надолго. Работать надо.

— Что? — Ее щеки вспыхнули снова, на этот раз — от гнева.

— Я за последнее время здорово потратилась. Еще одну ночь пропускать нельзя.

— Ты же обещала!

— Знаю, но…

— Все, закрыли вопрос. Все. — Эми развернулась и подхватила сумки; кулаки ее плотно сжались.

— Эми…

— Слышать ничего не хочу.


Мы сидели за столом в кремово-муслиновой гостиной с золотыми рисуночками на обоях. С закусками уже было покончено; Уилла дымила сигаретой — к явному, хотя и молчаливому неодобрению Черил. Та демонстративно покашливала и махала рукой, как бы отгоняя дым, — при том, что сидела на противоположном конце стола. Голос у Черил напоминает морской рокот, при этом она еще и шепелявит. Ее пространная тирада о работе лондонской Трубы[3] плавно перетекла в сомнительной увлекательности монолог о ее собственных фаллопиевых трубах и проблеме искусственного оплодотворения у лесбиянок. Эми симпатизирует Черил: она, видите ли, радикально настроенное политическое животное, вступившее в пору вялой сентиментальности, и еще она не боится говорить то, что думает. А я не перевариваю Черил, потому что она — рослая уродливая лесбиянка с бритой башкой и с носом непомерной величины, вечно напыщенно разглагольствует и никого, кроме себя, не слушает. Ей бы таксисткой работать.

Черил постоянно спрашивает: «Верно, Грета?», «Да, Грета?» или «Разве не так, Грета?» А Грета улыбается, кивает и взирает на нее сквозь очки в стальной оправе. Грета — миниатюрное существо с морщинистым заостренным личиком. Говорит она редко. Я невольно попробовала представить себе эту парочку в постели: пригвожденная к кровати Грета таращится через свои очечки, а над ней сопит и хрюкает Черил — будто свинья над трюфелями. Этого вполне хватило, чтобы потерять аппетит.

— От государственной службы здравоохранения добиться разрешения на искусственное оплодотворение почти невозможно, — вещала Черил. — Если только не доказать им, что у тебя действительно проблемы со здоровьем. Единственный путь — делать все анонимно, но и тогда не избежать расспросов и всяческих обвинений. И вообще анонимность противоречит моим принципам. Ты ведь знаешь, Грета.

Уилла подавила зевок. Грета кивала и хлопала глазами. Я молча бесилась. Вошла Эми с дымящейся кастрюлей: телятина в томатном соусе. В новых серых брючках в полоску и свитере из ангоры она выглядела сногсшибательно.

— Божественный запах, — произнесла Уилла.

— Добавить лимон — вот и весь секрет, — отозвалась Эми и принялась накладывать телятину на тарелки. — Дорогуша, ризотто не принесешь?

Слегка озадаченная и встревоженная этой «дорогушей», я отправилась на кухню. Очень хотелось там и остаться, но я стиснула зубы и вернулась — с кастрюлей, полной благоухающего шафраном риса. Выпить бы — но мне же потом за руль. А сидеть в такой компании трезвой смерти подобно.

Только мы взялись за еду, Черил снова завела свою шарманку:

— Я тут говорила, как трудно лесбиянке получить разрешение на искусственное оплодотворение.

Я была сыта по горло.

— А на кой ТЕБЕ искусственное оплодотворение, если там в очереди стоят тысячи женщин, которые физически не могут зачать? Если действительно хочешь ребенка — трахнись с парнем. Повисло молчание. Эми ела меня глазами.

— Получилось просто восхитительно, Эми, — ровным голосом сказала Уилла.

— От тебя я другого и не ожидала, — заявила Черил. — Интересно, Кэти, а что тебя так пугает в лесбийской жизни? Не находишь, что пора бы уже разобраться в себе?

Грета кивнула крошечной головой и сложила из морщинок улыбку.

— Перестань, Черил, — вступилась за меня Эми. — Кэти потому и не признает своей гомосексуальности, что мы от нее этого требуем. Ей нужно время.

Тут я разъярилась по-настоящему:

— А вы не хотите оставить мою сексуальную жизнь в покое?

На выручку кинулась Уилла: налила мне вина, которое я не пью, и объявила:

— Мы с Дженет Стрит-Портер нашли вчера бесподобный ресторанчик. Я просто обязана вам о нем рассказать.

Черил выскребла мозговую косточку и со звучным чмоком облизала нож. Меня чуть не вывернуло.

Когда с главным блюдом было покончено, Черил отправилась помогать Эми с десертом и Грета наконец открыла рот. Голосок у нее был тоненький, дребезжащий.

— Эми вам не говорила — мы с Черил в мае поженимся.

— Ну, блеск, — выдавила я. Интересно, ухитрятся они сделать это легально? — Мои поздравления.

— Вы обе приглашены, конечно, — продолжала Грета. — И вы, Уилла, если захотите.

— Извините, — сказала я. — Посмотрю, как там Эми.

Господи, ну и денек! Я выбралась в холл, ругая себя за выпитое вино. А на кухне меня ждало такое, чего мне лучше было бы не видеть.

Эми стояла спиной ко мне, опираясь на столик, над ней возвышалась Черил. Ее правая ладонь накрывала руку Эми, а левая касалась ее щеки. Они смотрели друг другу в глаза. Между ними ощущалась какая-то близость… даже нежность.

На мгновение я застыла, а потом с громким топотом ввалилась в кухню. Застигнутые врасплох, они не выразили ни смущения, ни удивления. И не отодвинулись друг от друга. Черил даже не убрала руку от щеки Эми. Но что-то в атмосфере изменилось. Почти неуловимо — но изменилось. Черил с улыбкой обернулась ко мне:

— Ты, Кэти, счастливица, что у тебя есть такая девушка, как Эми. Тебе осталось только взяться за ум и обращаться с ней как следует.

Она наконец убрала руку, взяла поднос с пятью горшочками и, по-прежнему улыбаясь, прошла мимо меня.

— Что… — начала я, как только мы остались вдвоем.

Но меня прервал звонок — затрезвонил розовый мобильник, который лежал, позабытый, на кухонном столе. Я и шелохнуться не успела, как его уже схватила Эми.

— Алло? — произнесла она, сверля меня таким взглядом, что я невольно почувствовала себя провинившейся. — Ах вот как… Ну, вообще-то, не Катерина, но я уверена, что она будет просто в восторге.

Она яростно ткнула мне в руки трубку и подбоченилась.

— Катерина?

Ясен перец. Моргун. Счастливый, как последний кретин.

— Здравствуйте, мистер Саммер. — Угораздило же его позвонить именно сейчас! — Мой телефон у вас? Когда я могу его забрать?

— Зовите меня Крэйг. Я как раз по этому мобильнику с вами и говорю. Мне очень жаль, что прошлой ночью все так случилось. Вы позволите мне загладить свою вину?

Я повернулась к Эми спиной.

— Мистер Саммер, давайте лучше я вам позвоню завтра утром. Договоримся, когда мне за ним заехать.

— Завтра утром… Вот утром трудновато. Я подумал, может, мы поужинаем вместе? Я и столик в «Гасконском клубе» заказал. Бывали там?

Нет, он меня достал.

— Знаете, мистер Саммер, я сейчас занята… Если вам все равно, я просто как-нибудь заеду…

— Но мне совсем не все равно! — перебил Моргун. Я буквально видела, как он хлопает глазами. Вспомнилось, как он стаскивал с себя штаны там, в квартире. — Позвольте угостить вас ужином. Неужели это так страшно?

Эми обошла меня кругом, похлопала по плечу и спросила одними губами: «Что это за хрен?» Я снова отвернулась, и Эми ткнула меня кулаком.

— Не в этом дело… — продолжала я, пытаясь не обращать на нее внимания, — просто… Ой! — Эми ухватила меня за волосы и потянула; я старалась отцепить ее. — Ладно, хорошо… Завтра вечером. Во сколько?

— В восемь. Знаете, где это?

— Да-да… Пока! — Я отсоединилась.

— Кто это? — Эми попыталась вырвать у меня мобильник.