Вирджиния Хенли - Талисман

— Мне известно, милорд, как вы любите этого ребенка. Постарайтесь понять, что я тоже люблю его всей душой, всем сердцем.

— Тогда зачем ты пришла сюда?

— Я хотела поступить наперекор вашим приказам, потому что слышала ваш разговор с любовницей прошлой ночью и разозлилась на вас. А теперь скажите, кто обвиняет меня в столь ужасном поступке?

— Алисия и твоя сестра Кейт. Я собственными глазами видел траву, которую ты собрала, чтобы избавиться от ребенка.

— Тогда я пойду туда с вами и посмотрю в глаза им обеим. Они возвращались в замок молча. Джейн была бледна, руки ее дрожали, но походка была решительной и уверенной. Она медленно поднялась по лестнице в главную башню — шаги ее с каждым днем становились все тяжелее.

Как только Джейн вошла в комнату, ее взгляд упал на пучок болотной мяты. Она посмотрела Линксу прямо в глаза.

— Клянусь вам, я не собирала эту траву!

— В вине тоже есть эта дрянь.

— Вино мне принесла Кейт… слава Богу, я не пила его, — прошептала Джейн и, подняв глаза на Линкса, твердо сказала: — Вам придется самому решать, кому верить.

В комнату вошла Джори:

— Вы оба выглядите ужасно. Какая кошка пробежала между вами на этот раз? Опять козни Алисии?

— Она сказала милорду, что я пыталась избавиться от ребенка.

— Боже мой! — воскликнула потрясенная Джори. — Она не остановится ни перед чем, чтобы получить то, чего хочет. Линкс, я должна кое-что тебе рассказать. Мне давно нужно было сделать это.

Марджори усадила побледневшую Джейн на стул.

— Посиди здесь, а то упадешь, — мягко сказала она и повела брата в соседнюю комнату. — Когда мы с Алисией были в Вигтоне, я застала ее с кровотечением после аборта. Я до смерти испугалась за нее, но твоя любовница заверила меня, что все будет хорошо, потому что проделывала это и прежде. Она уговорила меня не выдавать тебе ее тайну, и я, глупая, дала слово.

— Черт возьми, Джори, почему ты мне ничего не рассказала?

— Потому что в то время я жалела Алисию и к тому же боялась твоего гнева, если ты узнаешь правду. Но ее клевета освобождает меня от данного обещания.

Линкс стиснул зубы.

— Интересно, найдется ли в этом мире женщина, которой можно верить?! — воскликнул он в сердцах и бросился прочь.

Джори содрогнулась: ее брат был так разъярен, что, наверное, не остановился бы и перед убийством.

Кейт укладывала в сундуки последние платья Алисии, когда в комнату ворвался Линкс.

— Оставь нас! — приказал он.

Его голос звучал повелительно. Глаза казались черными на побледневшем от гнева лице. Кейт уронила платье и поспешила выйти.

Линкс безо всякого вступления спросил:

— За то время, которое мы были вместе, ты хоть раз была беременна?

Алисия молча смотрела на него, уже зная, что обречена, каков бы ни был ее ответ.

— Была, Линкс, но я потеряла ребенка и не хотела говорить тебе об этом, потому что знала, как страстно ты мечтаешь о сыне.

— Значит, это правда… — Огонь в его глазах превратился в лед.

— Будь проклята Марджори де Уорен! — выругалась она.

— Нет, мадам. Проклятой будешь ты! — Он посмотрел на ее дорожные сундуки, доверху заполненные вещами, которые когда-то дарил ей. — Я позабочусь о том, чтобы у тебя была надежная охрана до Эдинбурга, Англии или любого другого места, куда ты пожелаешь уехать.

Дверь хлопнула, и Алиса вздрогнула, как от пощечины. На ее щеках горели два ярких пятна — свидетельство пережитого унижения. Он поставил точку в их отношениях. Да как Линкс посмел даже думать, что имеет на это право? Она должна уничтожить это высокомерие, некогда так нравившееся ей! Пусть лорд тешит себя мыслью, что все кончено, но последнее слово будет за Алисией Болтон. Она не поедет ни в Эдинбург, ни в Англию, а поспешит к Фитцуорену в Тортвальд.

— Я уничтожу тебя, — поклялась Алисия, — и поможет мне отомстить твой кузен.

Марджори заставила Джейн лечь в постель.

— У тебя было такое беспокойное утро. Я считаю, ты должна полежать.

— Но я не больна.

— И все же тебе следует отдохнуть. Ты очень бледна. Я останусь с тобой, если хочешь, — предложила Джори.

Джейн сдалась:

— Хорошо. Я подложу под ноги валик и займусь раскраской амулета… это успокаивает.

— О, сделай один и для меня. Роберт тоже носит амулет. Ты действительно веришь в его магическую силу?

— Символ его амулета — кельтская лошадь, а это знак верховной власти. Я верю, что амулет способен защитить, но судьба Роберта зависит от него самого.

Джори вопросительно посмотрела на нее:

— Ты знаешь его судьбу? — И быстро приложила палец к губам Джейн. — Нет, ничего не говори мне. Я хочу, чтобы все оставалось как есть.

— Колесо жизни вращается, Джори; все течет, все изменяется. Как ты посмотришь на то, если символом твоего амулета станет божественная пара, представляющая собой священный союз мужской и женской энергии? Амулет будет олицетворять потребность каждого партнера в независимости и взаимной поддержке на их жизненном пути.

— Звучит прекрасно. Люди всегда верили в мистическую силу символов. Хочешь, я расскажу тебе о римских изображениях фаллоса на стене Адриана, которые Роберт недавно показывал мне?

Подруги занялись раскраской амулета, избегая касаться в разговоре произошедших утром неприятных событий. Несколько часов спустя раздался стук в дверь. Джори открыла Линксу, извинилась и быстро ушла.

— Тебе плохо? — спросил Линкс.

. — Нет… Твоя сестра сказала, что я должна отдохнуть. Мы раскрашивали для нее амулет.

Линкс беспокойно прошелся по комнате. Он явно чувствовал неловкость из-за того, что собирался сообщить.

— Алиса Болтон больше не будет докучать тебе. Она уехала. — Джейн поняла, что подробных объяснений не будет.

— Благодарю вас за то, что поверили мне.

Однако Джейн чувствовала, что у Линкса еще остались сомнения, потому что в глубине души лорд де Уорен не доверял ни одной женщине.

— Я был слишком груб. сегодня утром.

Джейн восприняла это как извинение. Больше он ничего не скажет. Линкс долго стоял у окна. Затем подошел к кровати.

— Я воин и несу ответственность за собственную армию. Я привык отдавать приказы и привык к тому, что они выполняются беспрекословно.

Было это продолжением извинений или рыцарь давал ей понять, чего хочет от нее?

— А я привыкла к полной свободе, — тихо ответила Джейн.

Пропасть, разделяющая их, была огромна. Если мужчина и женщина сейчас не пойдут на компромисс, она будет увеличиваться и дальше. Взгляд Джейн упал на амулет с изображением божественной пары. Вот уж настоящий символ их союза! Их тяга к независимости была слишком велика, но им предстоит научиться ладить между собой и доверять друг другу, если они хотят обрести счастье на своем жизненном пути.

— Мне бы хотелось, чтобы ты осталась в замке и не возвращалась в свой прежний дом.

Джейн была благодарна ему за то, что Линкс не приказывал ей, и понимала, что это была огромная уступка с его стороны.

— Я останусь, милорд. И обещаю вам не делать ничего, что повредило бы ребенку.

Им было неловко и неуютно друг с другом, но по крайней мере они уже не ссорились.

— Я собираюсь в Эдинбург повидаться с наместником. Расстояние и разлука помогут осмыслить наши отношения. Я никогда не хотел, чтобы вы себя чувствовали узницей, миледи.

Они снова стали официальны и вежливы в отношениях друг с другом. Ничего, когда Линкс вернется, они все начнут заново.

— Счастливого пути, лорд де Уорен.

В Эдинбурге его ждал сюрприз. Роберт Брюс прибыл туда незадолго до него и сейчас, удобно устроившись в зале, вел беседу с его дядей. Линкс с первого взгляда понял, что его друг чем-то озабочен.

Джон де Уорен, устало вскинув руки, воскликнул:

— У меня и так достаточно проблем! Если ты здесь, чтобы сообщить мне еще об одной, клянусь, я не устою и поддамся искушению убить посланца.

— Король освободил Комина, — уерюмо буркнул Брюс. Джон де Уорен разъяснил ситуацию:

— К тому времени как я получил твое сообщение, что Эндрю Мори бежал, он уже поднял мятеж на севере. Эдуард принял контрмеры и освободил Комина с условием, что тот подавит восстание и обеспечит мир на севере.

— Но ведь Мори — родственник Комина! — возмутился Брюс.

— Именно поэтому Эдуард и выбрал Комина, — уточнил Джон.

— Они же будут действовать заодно, — не сдавался Брюс. — Комин мечтает заполучить шотландский трон.

— Не он один! — Проницательные глаза Джона задержались на Брюсе.

Линкс задумчиво потер подбородок.

— Это проделки Комина. Полагаю, он убедил короля Эдуарда, что небезопасно давать полную свободу действий Брюсу. К тому же он не преминул указать на то, что твоя власть, дядя, будет расти, если в качестве противовеса тебе не выставить Комина. Вы же знаете, что любимая игра Эдуарда — натравливать одного представителя знати на другого. Тем самым король обеспечивает себе свободу рук для отплытия во Францию.

— Черт побери вас обоих! То, что вы говорите о короле, граничит с предательством, — предупредил Джон. — Я не знаю, чего вы ожидаете от меня, но уверяю вас, я не могу отменить приказы короля.

— Я хочу, — заявил Брюс, — чтобы Эдуарду Плантагенету была послана официальная жалоба. Комин не должен свободно править на севере. Это чревато бедой. Графства Атол и Файф надо объявить пограничными.

— В твоем предложении есть здравый смысл. Я передам его королю, — неохотно пообещал Джон.

— Есть еше какие-нибудь проблемы? — спросил Линкс.

— Кто из вас слышал о человеке по имени Уильям Уоллес? Оба отрицательно покачали головой.

— Из донесения, полученного от Генри Перси, я узнал, что этот самый Уоллес с бандой головорезов напал на Эйр и прямо на рыночной площади убил управляющего. Перси выписал ордер на его арест, но тот исчез и совершил нападение на четырехугольную башню в Ланарке.

— Кто он? — поинтересовался Линкс.

— Никто! Ничтожество! Без земли и без титулов.

— Я не люблю повторять очевидное, — сказал Линкс, — но человек, которому нечего терять, может стать самым опасным врагом.

Джон де Уорен выглядел смущенным.

— Большинство шотландских лидеров поклялись королю в верности, и армию распустили, а в каждую мало-мальски значимую цитадель ввели английские войска. Уверен, дело Уоллеса и его мятежников безнадежно.

— Никогда не стоит недооценивать шотландца, — вкрадчиво вставил Брюс.

Линкс де Уорен сразу понял прозрачный намек друга.

— У меня полная комната истцов, и я утопаю в бумажной работе, — пожаловался Джон, — давайте поговорим чуть позже.

Линкс беспокоился за дядю. Он выглядел озабоченным и усталым и за последние два месяца, казалось, постарел лет на десять. Без сомнения, Джон де Уорен гораздо лучше выглядел на поле битвы.

Друзья вышли через боковую дверь, и Брюс предложил:

— Давай пойдем перекусим, и я просвещу тебя насчет Уильяма Уоллеса.

Линкс, приподняв бровь, удивленно взглянул на Роберта:

— Ты же сказал, что никогда не слышал о нем.

— Я соврал. Я уже давно знаком с этим врагом короля.

Роберт Брюс осушил кружку эля и вытер рот.

— Я знал, что беда может прийти с любой стороны, и, желая определить, с какой именно, устроил ловушку. Когда торговый обоз двинулся по западному пути из Карлайла, я предполагал, что нападение будет совершено перед Глазго. И оказался прав во всем, кроме одного. Нападение действительно состоялось, но задолго до прибытия в Глазго. Наши вьючные лошади были захвачены в Эйре неким безрассудным малым по имени Уильям Уоллес.

— Ты не убил его и не арестовал? — Линкс не питал иллюзий относительно Роберта: Брюс будет делать то, что выгодно ему, а не короне.

— Я выслушал мятежника, прощупал и оценил.

— И каковы твои заключения?

— Уоллес — страшный малый. Настоящий гигант. Если ты, сукин сын, считаешься высоким, то Уоллес, со своим ростом в шесть с половиной футов, и того выше. У него лохматые, пшеничного цвета брови, а под ними — странные водянистые глаза, горящие каким-то одержимым огнем. Есть в нем нечто безрассудное, какая-то кровожадная жестокость, граничащая с безумием. Он всегда имеет при себе огромный обоюдоострый палаш, который кажется продолжением его руки.

Брюс потребовал еще одну порцию эля и продолжил:

— С другой стороны, я не верю в успех его затеи. Он может быть лидером у крестьян, пастухов, людей вне закона, то есть у бедных шотландцев; что же касается знати и старейшин кланов, то те никогда не признают его. Они пользуются абсолютной властью в своих кланах и будут сражаться тогда и в том месте, где посчитают нужным сами, не подчиняясь чужим приказам.

— Ты обсудил возможность союза с Уоллесом? Не так ли? Роберт рассмеялся:

— Ты удивительно догадливый парень, Линкс. Я никогда никому в этом не признаюсь, но мы действительно рассмотрели несколько… вариантов. Дело в том, что Уоллес выступает за возвращение Балиоля на трон, а это идет вразрез с моими интересами, и поэтому альянс не состоялся.