Марджори де Уорен учила Джейн читать и ездить верхом. Теперь, когда весна сменилась летом, дамы — Джейн, Джори и Элизабет — катались верхом каждый день. Джейн водила их к лесному пруду, где они, подобрав юбки, резвились у кромки воды, и удивляла подруг своими необычными способностями общения с дикими животными. Она рассказала о своих встречах с рысью и пожаловалась, что больше не видела зверя после того, как зажила его рана.

Жизнь без мужчин протекала спокойно и безоблачно, но три молодые женщины все время грезили об их возвращении. Джори и Элизабет тосковали по Роберту Брюсу, а Джейн жаждала увидеть Линкса де Уорена, хозяина Дамфриса и повелителя ее сердца. Она скучала по своему брату Кейси и по Томасу с Тэффи, но не очень беспокоилась за них.

В один из теплых чудесных дней дамы верхом приехали в Лохмейбен и узнали, что две армии сошлись под Сконой в местечке Ирвин. Произошло сражение, и англичане вновь одержали победу. Сердца женщин переполнились радостью оттого, что скоро вернутся победители. Они привезли новости в Дамфрис, и все его жители обрадовались окончанию военных действий. Многие шотландцы люто ненавидели англичан, но жителям Дамфриса и большей части Аннандейла жилось гораздо лучше под началом Брюса и Линкса де Уорена.

Когда Джейн вынесла младенца Линкольна на ежедневную прогулку во двор замка и стала показывать ему важно ходивших неподалеку кур, гусей и голубей, темное облако закрыло солнце. Внезапно висевший у нее на шее амулет стал холодным как лед, а сын на руках заплакал.

У Джейн появилось предчувствие беды, так быстро вытеснившее безмятежность, что у нее перехватило дыхание. Перед внутренним взором возник Кейси, и у нее. защемило сердце. В Лохмейбене им сообщили, что сражение произошло десять дней назад, и Джейн поняла, что некоторые воины уже должны были вернуться в Дамфрис. По крайней мере у них было время послать домой весточку.

Что-то случилось! Что-то случилось! Она бросилась назад в замок. У конюшни столкнулась с Джори, ребенок перестал плакать, и у Джейн не нашлось сил, чтобы рассказать о своих опасениях. Она отклонила приглашение Джори прокатиться верхом, передала сына Грейс Мюррей и пошла на галерею.

Невидящими глазами Джейн смотрела на расстилавшиеся зеленые долины. «Скажи мне, Кейси, что случилось?» Ветер понес ее мольбу через пологие холмы и леса к южным горам. Джейн обратилась в слух, надеясь услышать голос брата, но не слышала ничего, кроме грохочущих ударов собственного сердца. Или это был стук копыт скачущих лошадей и топот шагов?

Джейн закрыла глаза, и снова амулет с изображением рыси показался ей холодным как лед.

— Боже мой, это Линкс! — вскрикнула она.

Времени оставалось мало.

Джейн взяла большую холщовую сумку, нож и отправилась в лес за травами. Как раз была пора цветения боярышника. Она собирала подорожник, мелиссу и другие травы. Затем выкопала корень марены и нарвала побольше болиголова. Джейн навестила Меготту и выпросила у бабушки несколько головок белого мака из ее сада. Затем принесла все в замок и принялась готовить настои.

При обычных условиях отряд Линкса де Уорена преодолел бы пятьдесят миль, отделяющие Скону от Дамфриса, за несколько дней, но теперь их путешествие напоминало паломничество. Линкс де Уорен был еще жив, но все видели, что он умирает. Когда лорд приходил в себя, ему давали немного воды, ложку бульона или глоток вина, но его желудок ничего не принимал. Он как будто таял. Всего за десять дней Линкс так исхудал, что крупные кости проступали под натянувшейся кожей.

Тэффи и Кейси по очереди ухаживали за ним. Кейси нашел Томаса, который, спотыкаясь, брел по полю битвы. Он ничего не помнил, но, увидев Линкса, стал винить себя во всем и погрузился в черную тоску.

На тринадцатый день после битвы Монтгомери привел в Дамфрис измученный отряд, сопровождавший смертельно раненного лорда. Тэффи и Кейси со страхом ждали встречи с Джейн. Может, будет лучше, если они не позволят ей увидеть Линкса? Оба отчаянно хотели облегчить страдания и боль Джейн и решили, что будут сами ухаживать за лордом до его последнего вздоха.

Марджори де Уорен выскочила во двор, прежде чем кто-либо успел остановить ее. Увидев брата на носилках, она заплакала. Вскоре плач перешел в безудержные рыдания, и перепуганная Элизабет де Бург увела ее прочь от этой ужасной картины.

Джейн со стены наблюдала, как отряд медленно въехал во двор. Последние тридцать шесть часов она провела на галерее, вглядываясь вдаль. Наконец они прибыли, и томительное ожидание закончилось. Джейн быстро пересекла двор замка и почувствовала, что ее охватило странное спокойствие. Она вскинула руку и величественным жестом остановила Тэффи и брата, пытавшихся преградить ей путь. Не дрогнув, взглянула на Линкса, и то, что увидела, тысячекратно превзошло самые худшие ее ожидания. Линкс открыл глаза, и их блеск сказал ей о том, что у него жар. Джейн улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой и спокойно и твердо стала распоряжаться, как настоящая хозяйка Дамфриса:

— Пожалуйста, отнесите лорда де Уорена в его покои. — Затем повернулась к поникшему отцу: — Приведи священника, быстро!

Путь носилок с лордом де Уореном в его комнату был долгим и мучительным. Затем под руководством Джейн воины положили Линкса на кровать. Срочно вызванный священник с молитвенником и четками стоял рядом, дожидаясь своей очереди.

Джейн взяла Линкса за руку, кивнула священнику и тихо попросила:

— Поторопитесь.

Священник сотворил крестное знамение и стал совершать над Линксом последний обряд.

Глава 29

— Ради всего святого, что вы делаете?! — воскликнула Джейн.

— Отпеваю, миледи.

— Как вы смеете?! — Джейн была вне себя от гнева. — Я послала за вами, чтобы вы обвенчали нас. Приступайте быстрее! Разве вы не видите, что он умирает?

Священник на мгновение смутился, но одного взгляда на лицо Джейн было достаточно, чтобы он все понял.

— Мы собрались здесь пред лицом Господа нашего, чтобы священными узами брака соединить этого мужчину и эту женщину. — Он с беспокойством взглянул на лорда де Уорена и торопливо продолжил: — Вы согласны взять эту женщину в жены? Чтобы любить ее, заботиться о ней и быть вместе с ней и в горе и в радости, чтобы отказаться от всех остальных и быть верным ей, пока вас не разлучит смерть?

Зеленые глаза Линкса блеснули, и всем присутствующим показалось, что он кивнул.

— Он ответил утвердительно, — твердо заявил Джок Лесли. Священник повторил свой вопрос Джейн, добавив:

— Согласны ли вы слушаться его и служить ему?

— Согласна, — торжественно поклялась Джейн.

— Я отдаю эту женщину замуж за этого мужчину, — произнес управляющий.

В комнату вошла Марджори. Едва сдерживая слезы, она накрыла ладонью руку Джейн, которая, в свою очередь, лежала на руке Линкса, и хриплым голосом прошептала:

— Я произнесу клятву за брата… Я, Линкольн, беру тебя, Джейн, в жены и клянусь быть с тобой вместе с этого дня в радости и горе, в богатстве и бедности, в здравии и болезни, любить тебя и заботиться о тебе. — Джори всхлипнула и продолжила: — Пока смерть не разлучит нас.

Затем зазвенел голос Джейн:

— Я, Джейн, беру тебя, Линкольн, в мужья и клянусь быть с тобой вместе с этого дня в радости и горе, в богатстве и бедности, в здравии и болезни, любить и слушаться тебя, заботиться о тебе, пока смерть не разлучит нас.

Джори сняла свое кольцо с рубином, надела его на безымянный палец левой руки Джейн и, судорожно вздохнув, стала повторять за священником:

— Вместе с этим кольцом я вручаю тебе свое тело, свою честь и все, чем я владею.

Священник не стал читать псалом, послание, проповедь и благословение.

— Объявляю вас мужем и женой. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь!

Джейн тотчас повернулась к священнику.

— Благодарю вас, отец. Это все. Я пришлю за вами, если ваши услуги понадобятся, — сказала она и обратилась к Джори, которая героически пыталась подавить рвущиеся наружу рыдания: — Не знаю, смогу ли я его вылечить, но обешаю любить его.

Затем Джейн посмотрела на собравшихся в комнате рыцарей.

— Благодарю за то, что вы привезли его домой. Теперь я сама буду заботиться о нем. Томас и Тэффи, мне понадобится ваша помощь. — Ее взгляд нашел Кейси. — Собери валлийских лекарей в соседней комнате.

Оруженосцы попытались спорить с ней и говорили, что сами будут ухаживать за лордом де Уореном, поскольку его раны так ужасны, что обрабатывать их — не женское дело.

— Спасибо. Мне нужна ваша помощь, но я сама буду заботиться о его ранах. Лорд де Уорен необыкновенно горд и посчитает оскорблением проявлять слабость перед своими людьми.

Они втроем едва смогли перенести настои, истолченные травы, экстракты и целебные кашицы из буфетной в главную башню.

— Нам постоянно будут нужны чистые простыни. Оруженосцы поспешно удалились, чтобы исполнить все ее просьбы.

Оставшись наедине с мужем, Джейн поднесла его горячие ладони к губам, шепча ласковые слова, чтобы успокоить его, а затем отбросила укрывавшую тело простыню. От ужасного зловония она едва не лишилась чувств.

— Я знаю, как ты страдаешь, Линкс, — прошептала Джейн. — Доверься мне… отдайся полностью в мои руки… вручи мне свою волю, и я попытаюсь забрать твою боль.

— Он моргнул, показывая, что слышит ее, но Джейн знала, что для Линкса де Уорена, как бы болен и беспомощен он ни был, почти невозможно полностью ввериться чьим-то рукам. Она улыбнулась мужу и запустила пальцы в его волосы. Джейн сосредоточилась на том, что ей предстояло, пытаясь не обращать внимания на ужасающую грязь и вонь.

Одновременно с уверенным нажатием пальцев Джейн вполголоса напевала, объясняя ему, как отвлечься от боли. Ее пальцы описывали расходящиеся круги, и в такт этим убаюкивающим движениям звучал ее голос:

— Я так сильно люблю тебя, мой милый… отдай мне свою боль… дай ей уйти, не бойся, я буду здесь…

Спокойствие Джейн было чисто внешним. Сердце разрывалось от страха, любви, надежды и отчаяния. Она хотела бы избавить Линкса сразу от всего: от лихорадки, грязи, раны, но чутье подсказывало, что прежде всего ей нужно вступить в схватку с жестокими страданиями, и поэтому она решила подкупить Линкса.

— Если ты заснешь, то, когда проснешься, я принесу тебе сына… а теперь спи, позволь боли уйти… забудь о ней.

Ее сердце разрывалось от жалости к некогда могучему воину, который никогда в жизни не доверял женщинам; теперь у него не было выбора. Прошел почти час, прежде чем Линкс закрыл глаза и погрузился в сон, но для Джейн больше не существовало такого понятия, как время; не было ни дня, ни ночи, ни прошлого, ни будущего — только настоящее.

Джейн убедилась, что он не может видеть ее, и в отчаянии закрыла глаза. Его жизнь висела на волоске, тонком, как паутинка. Просто чудо, что Линкс перенес дорогу домой. Где-то в глубине души Джейн понимала, что он умирает, но поклялась себе не признавать этого, хотя из-под ее зажмуренных век скатывались слезинки и падали, подобно жемчужинам, на крепко сжатые руки.

В соседней комнате ее ждал Кейси с валлийскими лекарями. Выйдя из спальни, она сразу приступила к делу:

— Я не хочу знать, как это произошло; позже у нас будет достаточно времени, и вы расскажете обо всем. Мне нужно знать, чем вы лечили его; затем я хочу, чтобы вы описали мне глубину повреждений, и, наконец, я желаю выслушать ваши советы.

Посоветовавшись с валлийцами, Джейн обратилась к брату:

— Кейси, сходи-ка сейчас в монастырь. Францисканцы изучают минералы. Мне нужно немного перманганата, поташа и, возможно, серы. Пожалуйста, поторопись, — сказала она и, видя, что Кейси пытается протестовать, добавила: — И не надо говорить мне, что мой муж умирает. В данную минуту он жив, и эта минута — все, что у нас есть.

Когда Джейн вернулась в спальню, Линкс уже проснулся. Его оруженосцы принесли по стопке чистых простыней и полотенец, и Джейн дала им новое задание:

— Томас, мне сию минуту нужна горячая вода. И скажи на кухне, пусть с этого момента там постоянно держат запас кипятка. Тэффи, попроси кого-нибудь из поваров приготовить для Линкса ячменную воду.

Когда они ушли, Джейн взяла одно из своих снадобий, приготовленное из сока белого мака, смешанного с медом и водой, чтобы заглушить его горечь.

— Я хочу, чтобы ты попробовал это выпить, любимый. Возможно, тебя вырвет, но и оставшегося будет достаточно, чтобы уменьшить твою боль и помочь тебе заснуть.

Она поднесла чашку к его губам и немного наклонила. Линкс втянул в рот горькую белую жидкость и проглотил. Почти сразу же его стало тошнить, а затем вырвало. Джейн с ужасом смотрела на его мучения, но понимала, что должна быть жестокой.

Томас принес горячую воду, и они вдвоем все убрали и постелили на кровать чистые простыни. Затем Джейн выполнила свое обещание. Она побежала в комнату, взяла сына и принесла его наверх.