Вирджиния Хенли - Талисман

Внезапно воздух взорвал боевой клич бунтовщиков Уоллеса и горцев Мори, и на англичан со всех сторон хлынули шотландцы, вооруженные копьями, дротиками, топорами и сражавшиеся босиком, что облегчало им передвижение по вязкой земле.

Джон де Уорен стоял со своей армией на противоположном берегу реки и беспомощно наблюдал за кровавой резней. Крессингема сбили с лошади в первые же мгновения схватки и затоптали до смерти. Наместник видел, как за считанные минуты обезумевшая толпа противников уничтожила половину его армии, и, осознав, что битва проиграна, он приказал сжечь мост и отступить.

После этой блестящей победы неимущие шотландцы, казалось, обезумели от радости. Уильям Уоллес был произведен в рыцари и провозглашен хранителем короны. Его люди устремились к цитаделям Стирлинга и Данди, захватывая замки и грабя города. Только знать Шотландии оставалась в стороне, считая, что этот простолюдин представляет угрозу их власти и привилегиям.

Узнав о поражении под Стирлингом и смерти казначея Хью де Крессингема, король Плантагенет тотчас вернулся в Англию, чтобы собрать войска и восстановить свою власть в Шотландии.

Роберт Брюс нанес визит в Дамфрис, чтобы обсудить новости с Линксом. Он знал, что де Уорены были посвящены в планы короля, а сам хотел рассказать о том, как шотландцы-мятежники систематически уничтожали посевы и уводили скот со всей округи.

— Эдуард находится в пути и намеревается соединиться с наместником в Эдинбурге. В его армию входят ополченцы из таких графств, как Бигод, Бохун, и, разумеется, ирландцы графа Ольстера, — сообщил Линкс.

— Когда эта огромная армия двинется на север, она ничего не найдет, кроме разоренных полей и сожженных поместий. Мятежники Уоллеса уводят даже жителей этих мест, чтобы лишить солдат Эдуарда не только провианта, но и любой помощи.

Картина разрушений, описанная Робертом, потрясла Линкса.

— Сегодня мы отправимся с тобой в ночной дозор, и я немедленно сообщу наместнику об увиденном, — сказал он. — Кто еще из знати присоединился к Уоллесу?

Брюс покачал головой:

— Никто, по крайней мере в открытую, за исключением Мори, Монтейта и Комина.

— На сей раз эти шакалы не упустят свой шанс!

— Моя бедная страна разрывается на части между англичанами и шотландцами! — с горечью воскликнул Брюс. — В истории Шотландии никогда еще не было такого смутного времени, как наше, когда процветают предательство, вероломство, ложь, и все это из-за алчности и гордыни. А мне так хотелось, чтобы было иначе! Нашей общей целью должно быть объединение.

Дамы, пришедшие поздороваться с Брюсом, слышали его последние слова. Никогда в его голосе не было столько горечи.

— Бедный Роберт! — воскликнула Джори, и сердце ее переполнилось сочувствием. — Ты, наверное, хочешь, чтобы все англичане покинули твою страну, не так ли?

— Если говорить правду, то да, за исключением, конечно, присутствующих здесь.

— А как насчет ирландцев? — спросила Элизабет де Бург. Роберт снисходительно взъерошил ее черные кудри.

— Шотландцы ненавидят только англичан, но не ирландцев — наверное, потому, что в наших жилах течет та же кельтская кровь.

— Элизабет очень взволнована, потому что короля должен сопровождать ее отец, — объяснила Джори.

— Надеюсь, он не будет слишком занят и найдет время, чтобы навестить меня, — мечтательно добавила девушка.

— Мы пригласим его погостить в Дамфрисе, — предложила Джейн и взглянула на Линкса, ожидая одобрения. — Ведь дяде Джону придется устраивать слишком много народу в Эдинбурге.

— Полагаю, мне придется оказать гостеприимство королю Эдуарду в Лохмейбене и Керлавероке, если эти замки останутся в моем владении, — сухо заметил Роберт.

— Джон будет рад узнать, что может рассчитывать на твою поддержку, — сказал Линкс.

— Он уже арестовал своего сына? — спросил Роберт. Линкс покачал головой:

— Двое моих рыцарей постоянно наблюдают за Тортвальдом, но впечатление такое, что этот негодяй исчез с лица земли.

— Ради Бога, давайте не будем говорить о нем! — взмолилась Джейн. — Линкс полностью поправился, а это самое главное, по крайней мере для меня.

— Кстати, раз уж ты заговорила об этом, мне кажется, что ты закармливаешь мужа, Джейн. Он становится слишком толстым.

— Это крепкие мышцы, — возразил Линкс. — Постарайся не завидовать, Роберт.

На щеках Джейн снова появились ямочки.

— Вы останетесь на ночь, милорд?

— Раз вы выкручиваете мне руки — останусь, — сказал Брюс и подмигнул; горечь, недавно звучавшая в его голосе, растаяла.

— Пойдем со мной на оружейный склад, — предложил Линкс. — Я хочу показать тебе новую кольчугу, над которой мы сейчас работаем. Вместо старой рубашки из металлических колец мы придумали новую, из петель, которую почти невозможно пробить.

Как только мужчины ушли, Элизабет и Джори тотчас поспешили в свои комнаты, чтобы надеть лучшие платья. Джейн последовала за Джори и стала наблюдать за тем, как подруга придирчиво изучает наряды в гардеробе.

— Мне ненавистна мысль, что Линкс опять собирается на войну… Я так боюсь за него.

— Милая, никогда не показывай этого страха. Пусть он думает, что всесилен.

— Я так его люблю!.. Зачем мужчинам война?

— Джейн, войны нужны, чтобы на них одерживали победы. А это, к сожалению, достигается только насилием.

— Джори, ты любишь Роберта?

— Конечно же, люблю, но однажды он предъявит права на шотландскую корону. Это безмерно страшит меня, однако у меня и мысли нет останавливать его. Роберт верит, что это его судьба. Значит, и я должна в это верить.

Джейн вспомнила о своем видении и мягко спросила ее:

— Ты хотела бы стать его королевой?

Джори положила выбранное платье на кровать, подошла к Джейн и села рядом.

— Я знаю, что это невозможно. Шотландцы никогда не признают англичанку королевой.

— И ты все равно хочешь, чтобы он стал королем?

— Да! Я сделаю все возможное, чтобы помочь ему достичь своей цели.

— И ты готова пойти на такую жертву из любви к нему? — тихо спросила Джейн.

— Я его люблю и готова на все! — заявила Джори страстно.

— Я знаю, что Роберт тайно заручился поддержкой некоторых шотландских графов, но если бы за его спиной стоял могущественный Эдуард де Бург, граф Ольстер, его притязания на корону осуществились бы.

— Ты права, Джейн. Разве это было бы не чудесно? Ах, если бы удалось склонить графа Ольстера к поддержке Роберта!

Джейн сомневалась только мгновение, но потом добавила:

— Если бы Роберт предложил помолвку и пообещал сделать Элизабет, дочь де Бурга, своей королевой, то граф Ольстер наверняка помог бы ему стать королем.

Глаза Джори расширились от ужаса, а кровь отхлынула от ее лица так быстро, что она стала похожа на мертвеца.

В тот вечер в зале беседовали только о войне.

— Эдуард говорил наместнику, что главное для него — немедленное уничтожение Уоллеса. Он даже предлагал денежное вознаграждение и земельные угодья любому, кто окажет содействие в поимке бунтовщика, — сказал Линкс.

— У короля особый талант разделять и властвовать, а подкуп и взяточничество — основной способ, которым он пользуется для достижения своей цели, — заявил Роберт. — Я знаю, что говорю… меня он тоже довольно часто подкупал.

Джейн решила отвлечь мужчин от неприятной темы и принесла Линкольна Роберта в зал. Она дала сыну немного сладкого крема, и присутствующие искренне порадовались его аппетиту.

— Ему нужна более существенная пища, чем крем, — решил Линкс и протянул сыну горбушку хлеба.

Малыш начал с аппетитом уминать эту горбушку, осыпая себя хлебными крошками, и мужчины рассмеялись.

Джейн заметила, что в течение всего вечера Джори была непривычно задумчива, а под ее чудесными глазами легли темные тени. Сердце сжалось от боли за любимую подругу, и она перевела взгляд на мужа, который был так похож на сестру. Линкс окреп и теперь излучал здоровье и физическую силу, и Джейн горячо благодарила Бога за то, что здоровье ее мужа полностью восстановилось.

Потом она любящими глазами смотрела, как Линкс, посадив ребенка себе на плечи, галопом взбежал по лестнице, а Линкольн Роберт, вцепившись крохотными пальчиками в его волосы, визжал от восторга. «Джори, как всегда, права, — решила Джейн. — Нужно оставить все страхи при себе и всячески внушать Линксу, что он всемогущ».

Несколько часов спустя в высокой башне замка Дамфрис, где жили женщины, Роберт вытянулся наконец во весь рост на кровати, а Джори легла поперек его мускулистого тела.

— Этой ночью ты была яростной, как тигрица, моя милая. Чем вызвана такая страсть?

— Ты ответишь на призыв взяться за оружие?

— Так это страх потерять меня сделал тебя такой ненасытной?

— Да! — сказала она, укусив его в плечо.

— Нет. Я буду охранять Галлуэй, Аннандейл и Ланарк, иначе головорезы Уоллеса разорят все низины Шотландии. Меня, похоже, не призовут на войну.

— Я говорю не о том, что потеряю тебя на войне.

— Как еще ты можешь потерять меня? — недоуменно спросил Роберт, накручивая на палец прядь ее светлых волос.

— Ты не хуже меня знаешь, что наше расставание неизбежно.

Он приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Ты никогда не задумывалась о будущем, всегда довольствуясь настоящим. Что случилось?

— Роберт, я знаю, как ты можешь получить корону! — пылко сказала Джори. — Если граф Ольстер поддержит тебя…

— Милая, де Бург владеет половиной Ирландии, и там он — король. Разве я могу предложить ему то, чего у него еще нет?

— Ты можешь обручиться с его дочерью и сделать ее своей королевой, — прошептала она. — Не многие из отцов смогут отказаться от такого.

— Но Элизабет еще ребенок!

— Если бы ты перестал смотреть только на меня, любовь моя, то давно заметил бы, что Элизабет совсем не дитя и что она сходит по тебе с ума.

— Хватит! — сказал Роберт и закрыл ей рот долгим и страстным поцелуем.

— Обещай мне, что ты подумаешь об этом.

— Джори, сердце мое, ты слишком хорошо знаешь меня и должна понимать, что я буду думать о другом.

В другой башне Джейн, которая для храбрости опрокинула в себя два кубка вина, пребывала в игривом настроении и смеялась по всякому поводу и без него.

— Что-то ты слишком веселая сегодня, а я уж боялся слез из-за того, что мне снова надо воевать.

— Тише! Я ни капельки за тебя не боюсь! — Она толкнула Линкса на кровать и провела руками по его обнаженным ногам. — Твои мускулы словно из железа. Боже, я слабею от желания!

— Ты слишком долго общалась с Джори, — поддразнил ее Линкс, — и превращаешься в маленькую эгоистичную распутницу, которая только и думает об удовольствиях.

Джейн села на корточки и уставилась на него круглыми, слегка осоловевшими глазами.

— Ты не прав, Линкс, — возмутилась она, — ты увидишь… Джори может быть абсолютно бескорыстной. Она такая благородная, и я обожаю ее! — Непрошеная слеза скатилась по щеке Джейн.

— А я обожаю тебя! — воскликнул Линкс, поняв, что ее смех и веселье — всего лишь бравада. — Я знаю, как нужно поступить, чтобы избавить тебя от этих глупых слез.

— Как?

— Заняться любовью.

Вино подействовало, и Джейн захихикала:

— Я вспомнила нашу первую ночь, сразу же после обручения. Я была такая наивная и неопытная, а ты такой вежливый и скованный…

— Даю честное слово, я не был так уж скован, — усмехнулся Линкс и положил ее руку на свою плоть, с которой пальцы Джейн творили чудеса.

Они еще долго занимались любовью, и Линкс де Уорен искусно осушил слезы жены.

Эдуард Плантагенет собрал в Эдинбурге военный совет, на котором военачальники обсуждали дальнейшую стратегию. Королю, как и наместнику, было за шестьдесят, и годы брали свое.

— Численность противника не столь важна, главное — имеющееся у него оружие. Хорошо ли они вооружены? — спросил король.

— Когда я воевал с шотландцами в последний раз, они представляли собой толпу безоружных дикарей, — заявил Бигод.

— С тех пор им удалось приобрести немало оружия, большая часть из которого наше, — сухо сказал Джон де Уорен.

— Каким это образом? — спросил Эдуард.

— Сир, они кружат над полем битвы словно вороны, забирая оружие и доспехи погибших, и кроме того, Уоллес часто нападает на наши обозы.

— Чьи обозы? — спросил Эдуард и осмотрел присутствующих пронзительными голубыми глазами в поисках провинившихся.

Вид у Перси был глуповатый — ведь он потерял три обоза.

— Сир, их основное оружие — шестифунтовое копье, которое является смертельным для нашей кавалерии. — Линкс де Уорен считал, что король возлагал слишком много надежд на кавалерию, игнорируя другие возможности. Но сам Линкс командовал большим отрядом тяжелой кавалерии и опасался, что, если выскажет свои предложения, его сочтут трусом. Тем не менее он продолжил: — Сир, полагаю, что против шотландцев мои валлийские стрелки намного эффективнее. В этом случае потери не столь велики, потому что они воюют, не входя в соприкосновение с врагом. Стрелы, выпущенные из большого лука, летят в три раза быстрее, чем стрелы из арбалета, и это оружие гораздо эффективнее, когда солдаты противника защищены войлочными кольчугами. Но король отличался упрямством: