Вернувшись в Париж, обитатели улицы Альфреда де Виньи обрадовались привычному ходу жизни, словно сменили бальные туфли на домашние тапочки.

План-Крепен с воодушевлением отправилась в шесть часов утра к мессе в церковь Святого Августина, но тут же увяла, попав в объятия своих подруг. Желая избежать лишних расспросов, сразу же объявила, что неважно себя чувствует. И подруги ей охотно посочувствовали, заметив, что и выглядит она неважно, а это очень удивительно, ведь она дышала целебным горным воздухом.

В особняке ритуал подачи шампанского в пять часов дня снова соблюдался неукоснительно. Но госпожа де Соммьер почему-то не находила в нем прежнего удовольствия. "Братья" Альдо и Адальбер сразу же обратили на это внимание.

– Вы разлюбили шампанское, или последняя партия оказалась не на высоте?

Воспользовавшись отсутствием Мари-Анжелин, отправившейся на кухню, маркиза ответила, печально пожав плечами после того, как поставила на стол полный бокал:

– Попробуйте повеселиться в обществе Девы Марии Страждущей и потом расскажите мне, как прошел праздник.

– Потерпите немного, все наладится, – ободрил маркизу Адальбер. – Здоровье у вашей компаньонки крепкое, ум острый, и с ее любознательностью долго она тосковать не сможет.

– Не уверена. Скажу честно, я не понимаю, к чему все идет. Днем она больше находится в церкви, чем со мной. Утреня, вечерня, елеопомазание, процессия, она ходит на все службы подряд. Того и гляди в монастырь уйдет.

– А что, если вам обеим поехать со мной в Венецию? – предложил Альдо. – Готов поклясться, вам там будет чем заняться.

– А когда ты едешь?

– Послезавтра. Завтра последний аукцион. Так что собирайте вещи и вместе полюбуемся прекрасной лагуной. Кстати, почему бы не поехать и тебе, Адальбер, если нет срочных дел в Париже? Мы бы обсудили с тобой кое-какие вопросы. Не так-то легко отделаться от Карла Смелого, если сунул нос в его дела.

– Почему бы и не поехать, в самом деле?!

В этот день тетушка Амели пила шампанское с гораздо большим удовольствием. Но на следующее утро...

Альдо, собираясь отправиться в Друо к открытию, чтобы как следует познакомиться с выставленными драгоценностями, распродажа которых должна была начаться во второй половине дня, завтракал в столовой. Он уже развернул "Фигаро", чтобы быстренько просмотреть новости, как вдруг вошел Сиприен, торопливо ковыляя на своих больных ногах. Он передал Альдо письмо, и, когда он передавал его, руки у него дрожали.

– В комнате мадемуазель дю План-Крепен открыло сквозняком окно, я вошел и вот что увидел у нее на письменном столе.

"Он в опасности, он зовет меня! Я не могу оставить его без помощи, не попытавшись спасти. Прошу прощения у всех вас. Особенно вашего прощения, Альдо! Я никогда не думала, что позволю себе совершить то, что совершаю... Умоляю не пытаться следовать за мной. Вы подвергнете слишком много жизней смертельной опасности. Ваша Мари-Анжелин".


* * *

Гневное "Черт побери!" готово было сорваться с губ Альдо, и он уже бросился к телефону, чтобы позвонить Адальберу, но остановился.

Неожиданная мысль промелькнула у него в голове. С чего вдруг эта сумасшедшая девица просит у него особого прощения?..

Он полез за бумажником. Раскрыл его.

– Черт!..

Мешочек с рубином исчез.


Сен-Манде,

13 сентября 2013