— Надеюсь, это будет не Айла, — сказала Джемма, и они засмеялись.

Когда Рейчел забралась в свой «универсал» — цвета хаки «камуфляж», — Джемма спросила, есть ли новости о Колине.

— Мы тоже не получали от него никаких вестей, — сказала Рейчел. — Вы по нему скучаете?

— Просто… — Джемма тряхнула головой. — Я просто хочу знать, что с ним все в порядке.

— Как вы собираетесь выбирать между Колином и доктором Трисом?

— Трис просто знакомый. Я его почти не знаю. Колин тоже просто знакомый, и я тоже не слишком хорошо его знаю, но… — Когда Рейчел ухмыльнулась, Джемма решила, что лучше замолчать.

— Дружба — это классно, правда? — сказала Рейчел и, помахав Джемме на прощание, уехала.

Похоже, никто не верил в то, что у нее к Колину нет никаких чувств!


На следующее утро Джемма проснулась в четыре часа утра и не могла заснуть. Последние несколько лет она начинала день с энергичной разминки и теперь из-за нехватки физической нагрузки не находила себе места. В пять она сдалась: встав с постели, оделась и отправилась на кухню готовить себе завтрак. За окнами было все еще темно, и потому, когда она услышала стук в стеклянную дверь и увидела нечто напоминающее лицо в маске, то подпрыгнула от страха. Ей потребовалось несколько секунд на осознание того, что это Колин. И тогда она повернула защелку и отворила дверь.

— Я рад, что вы не забыли запереться на ночь, — сказал он и шагнул внутрь.

Выглядел он ужасно. То, что Джемма поначалу приняла за маску, оказалось слоем сажи и копоти, таким толстым, что за ним не было видно кожи.

— Проходите и садитесь. Вы выглядите очень уставшим.

— Нет. Я не хочу пачкать вашу мебель. Я подбросил Пера и сам собирался ехать домой, но увидел, что у вас включен свет, и забеспокоился. Чем это пахнет?

— Ах! — воскликнула она, бросившись на кухню. — Это уже шкварки от индейки.

Вернувшись к нему, Джемма заметила его голодный взгляд.

— Когда вы ели в последний раз?

— Не знаю. Кажется, вчера. — Он взялся за ручку двери. — Мне надо домой и…

— Я уже нарезала перец и лук, есть сыр и яйца. Я умею вкусно готовить омлет. И я купила у Элли в магазине хлеб с семечками. Ему уже несколько дней, но под толстым слоем масла вы и не заметите, что он немного зачерствел.

Джемма видела, что он не сможет устоять перед искушением. Когда она жестом пригласила его пройти на кухню, он послушно пошел следом. Колин сел на табурет возле стойки. Джемма налила ему стакан апельсинового сока, и он проглотил его одним махом. Щедро намазанные маслом тосты отвлекли его внимание, в то время как она бросила в кипящее масло нарезанные перец и лук, потомила овощи в масле и, выложив поджаренный перец и лук на готовый омлет и посыпав его тертым сыром, поставила перед ним тарелку.

Он не произнес ни слова до тех пор, пока не съел все, что было на тарелке.

— Лучше? — спросила она, когда он отложил вилку.

— Гораздо лучше, — сказал он и широко зевнул. Попытавшись прикрыть рот, размазал копоть по лицу.

— Когда вы спали в последний раз?

— Я думаю, с тех пор прошло три дня. — Он начал вставать с табурета. — Джемма, вы настоящее сокровище. Спасибо вам за все. Надо ехать домой, чтобы помыться. Я весь чешусь. И мне надо поспать.

Когда он сделал шаг и споткнулся, Джемма за него испугалась. В таком состоянии он не мог садиться за руль. Она легонько подтолкнула его к спальне:

— Душ справа. Не торопитесь.

— Одежда… — сказал он.

— У меня есть футболка такого размера, что вы там поместитесь вместе с Шеймасом, и такие же спортивные штаны. Идите же! Как только помоетесь, я отвезу вас домой, и вы сможете выспаться.

Джемма проводила его взглядом и, услышав, как потекла вода в душе, почувствовала, как что-то екнуло у нее внутри. Колин, обнаженный, мылся в душе всего в двух шагах от нее. Она взболтала пару яиц для себя, поела и убрала на кухне. Услышав, что он отключил воду, она осознала, что ей следовало бы заранее найти для него одежду и разложить на кровати. Может, пока он вытирается, она могла бы проскользнуть в спальню и достать одежду.

Джемма заглянула в спальню и увидела, что Колин ничком распластался на ее кровати. Из одежды на нем было одно лишь обернутое вокруг бедер полотенце. Он крепко спал.

Джемма на цыпочках подошла к шкафу. Она запретила себе смотреть на голого Колина, но искушение оказалось сильнее ее.

Свет в спальне не горел, и шторы были задвинуты, но проникавшего сюда из кухни света было достаточно, чтобы разглядеть его мускулатуру. В этом приглушенном освещении кожа его казалась золотистой и влажно блестела после душа. Рука так и тянулась его потрогать.

Джемма закрыла глаза и сделала глубокий вдох. От чистого, такого мужского запаха у нее слегка закружилась голова.

Открыв глаза, Джемма обнаружила, что Колин смотрит на нее. Взгляд его из-под припухших век был полон желания.

Он протянул ей руку, без слов заклиная взять ее.

Она не смогла устоять. И, едва она прикоснулась к нему, он стиснул ее руку в своей, такой большой и сильной, ладони.

Перевернувшись на спину, он увлек ее за собой, и ее другая рука упала ему на грудь.

— Я хочу тебя с того момента, как впервые увидел, — прошептал он.

— И я тоже, — сказала она, когда он привлек ее к себе, заключив в объятия. Его поцелуй не обманул ее надежд и превзошел все ожидания. Когда он прижался губами к ее шее, она откинула голову назад. На Джемме была мешковатая пижама, которая была ей велика. Впрочем, у этого наряда оказалось весьма существенное достоинство — он очень легко снимался, обеспечивая беспрепятственный доступ к телу.

— Красивая, — пробормотал он, прижавшись губами к ее груди.

Джемма распахнула для него объятия.

Почувствовав на себе тяжесть его крепкого тела, она потрясенно ахнула — каким чудным, каким приятным было это ощущение. Обхватив его ногами за талию, она устремилась навстречу ему в тот момент, когда он вошел в нее.

Последовало несколько быстрых и резких толчков, и все закончилось.

— Спасибо, детка, — сказал Колин и упал на нее. В тот же миг она почувствовала на шее его теплое ровное дыхание. Он спал.

Джемма еще немного полежала не шевелясь. Ни о каком удовлетворении и речи идти не могло, но ей все равно было приятно кожей чувствовать его тело.

Спустя какое-то время она решила, что ей следует встать, но стащить его с себя оказалось нелегко. Она толкнула его в плечо, но с тем же успехом она могла бы попытаться сдвинуть гору.

— Колин, — сказала она тихо, но он не отреагировал. — Колин! — сказала она громче. Он по-прежнему не шевелился.

С большим трудом ей удалось наполовину выкарабкаться из-под него, и когда она наконец смогла вздохнуть, травмированный бок дал о себе знать острой болью.

— Отлично, — пробормотала она. — Швы разошлись.

Разобиженная и разочарованная, она толкнула его локтем под ребро. С недовольным бурчанием он скатился с нее, но его правая рука обхватила ее, и он прижал ее к себе, словно плюшевого медведя.

— Успокойся, Джин, — сказал он. — Дай мне поспать. — И спрятал лицо в подушку.

Джемма замерла.

— Я Джемма, — сказала она отчетливо и довольно громко.

— Ах, Джемма, — отозвался Колин. — Умная и храбрая.

Если бы она услышала эти слова час назад, то, наверное, порадовалась бы, но не сейчас.

Не без труда ей удалось выбраться из коматозных объятий Колина. Джемма встала с постели, но осталась стоять у кровати, глядя на него сверху вниз. Как она была в этот момент самой себе противна! О чем она думала, когда прыгнула к нему в объятия? Неужели похоть выжгла ей мозг?

Джемма перестала размышлять, когда почувствовала, как что-то теплое струится у нее по ребрам. Проклятие! У нее открылась рана.

Отправляясь в ванную, она знала наверняка лишь то, что ей надо немедленно уехать из гостевого дома. Она быстро натянула одежду, не обращая особого внимания на то, что именно надевает, схватила сумку, ключи от машины и вышла из дома. Сев в машину, она не имела ясного представления о том, куда собирается ехать, но тут ей пришло в голову, что надо бы поехать к врачу, чтобы он посмотрел на швы.

Когда Джемма добралась до офиса Триса, улицы были еще пусты. «И что теперь?» — подумала она. Сидеть в машине и ждать, когда проснется город?

Кто-то постучал в окно ее машины, и она вскрикнула от неожиданности. В окне появилось красивое лицо Триса. В руке он держал кружку с дымящимся кофе. Джемма опустила окно.

— С вами все в порядке? — спросил Трис.

— У меня бок кровоточит.

— Заходите, я посмотрю.

Он открыл дверь машины и, когда Джемма споткнулась, взял ее под руку. Через пару минут она уже сидела на столе для осмотра с задранной рубашкой, и доктор Трис снимал с нее повязку.

— С вами все в порядке, — сказал он. — Эта влага не кровь, и рана хорошо заживает. Похоже, намокла марлевая повязка. Вы принимали душ или ванну сегодня утром?

— Я… — начала Джемма и поймала себя на том, что с трудом сдерживает слезы.

— Что-нибудь случилось? — спросил Трис. — Джемма? — Он отступил на шаг. — Я позвоню Колину.

— Нет! — вскрикнула она.

Трис замер.

— Ладно. Не будем звонить Колину. Как насчет виски?

Джемма вымучила улыбку.

— Спасибо, не надо.

Когда она начала спускаться со стола, Трис помог ей, но руку отпускать не торопился. Он подвел ее к большому креслу и усадил. А сам подвинул стул и сел напротив.

— А теперь скажите мне, чем наш прославленный шериф так вас прогневал.

— Я… — Джемма замялась, но в красивом лице Тристана было что-то такое, что вызывало безусловное доверие. И Джемма ему все рассказала, не исключая того, что произошло между ней и Колином час назад.

К ее ужасу, Тристан усмехнулся.

— Хорошо! — сказал он.

— Хорошо? — Джемма чувствовала, как в ней закипает гнев. — Вы не понимаете! Миссис Фразьер уволила одну из соискательниц, потому что она переспала с Ланни. Если она узнает о том, что сделала я, то уволит меня, а я только начала работу и…

— Я знаю Элею Фразьер всю свою жизнь, и Ланни, кстати, тоже. Колин сказал мне, что его мать наняла вас, потому что из всех соискателей только вас интересовала работа как таковая. Кроме того, если бы она позволила каждой женщине, с которой переспал Ланни, влиять на принятие ее решений, половина страны была бы уничтожена. — Он достал из кармана телефон. — Я позвоню Рейчел, и она заберет Колина из вашего дома, а потом мы с вами можем поехать позавтракать.

— Я уже ела.

— Тогда вы можете съесть что-нибудь шоколадное.

При одной мысли о шоколадном десерте Джемма почувствовала себя лучше.

Через двадцать минут она сидела за столиком напротив Тристана в кафетерии магазина Элли. Магазин еще не был открыт, поэтому Трис провел ее через служебный вход. Вокруг кипела работа: сотрудники расставляли товары на полках. Элли была слишком занята, чтобы их обслуживать, но, похоже, Трис бывал тут в столь ранний час регулярно и знал, где что взять.

На тарелке перед Джеммой было что-то восхитительное из теста в шоколадной глазури, внутри тоже находился шоколад, и еще перед ней стояла кружка с дымящейся вязкой массой, представляющей собой почти стопроцентный шоколад. Съев половину кекса и сделав два добрых глотка, Джемма почувствовала себя намного лучше.

— Вы хороший доктор, — пробормотала она с набитым ртом.

— О шоколаде и женщинах я узнал на первом курсе мединститута, и эти знания оказались бесценными.

Он ел буррито с яйцом, которое, как догадывалась Джемма, Элли приготовила специально для него.

— Не думаю, что своим успехом у женщин вы обязаны шоколаду.

Тристан скромно потупил взгляд.

— Так скажите мне, Джемма, какими противозачаточными средствами вы пользуетесь?

Она прекратила жевать, замерла, затем снова начала жевать и наконец сказала:

— Я… мм… у меня закончились таблетки.

— И вы больше не покупали, — сказал Трис.

Джемма снова начала есть.

— Весь эпизод был слишком стремителен, чтобы из него что-то получилось.

— Вы говорите словно подросток, — сказал Трис.

— Все в порядке. Я достаточно хорошо осведомлена, чтобы знать, какое время считается самым опасным. И сейчас не то время.

— Ладно. — Трис помолчал. — Расскажите мне о вашей работе.

— В основном я пытаюсь пополнить новой фактической информацией генеалогические изыскания Джоселин. Вы, должно быть, знаете ее.

— Я помогал ей, когда она рожала двойню.

— Тогда вы знаете о ней намного больше, чем мне хотелось бы знать, — сказала Джемма, и Тристан засмеялся.