Полина много раз слышала эту историю, но никогда не встречалась с Максимусом и не слишком интересовалась его судьбой.

— Царь очень ценит Максимуса, — понизив голос, продолжала Маргарита. — Он произвел его в чин генерал-майора за боевые заслуги в войне на Кавказе.

— Представляю, как радовался ваш отец! — воскликнула Полина.

Она знала, что великий герцог гордится своим сыном, чьи военные подвиги вызывали восторг всей страны.

— Да, отец был очень доволен, — согласилась Маргарита. — Но в том же письме, где Максимус пишет о награждении его орденом Святого Георгия, он упоминает, что русский император согласен на мой брак с его кузеном, великим князем Александром.

Глаза Полины широко раскрылись.

Она смутно разбиралась в российской иерархии, но, будучи дочерью дипломата, не могла не понимать, что титул великого князя уже достаточно высок, а двоюродное родство с царем делало этот брак исключительно престижным для Альтаусса.

Однако сама Полина была уверена, что счастье в семейной жизни имеет куда большее значение, нежели самые высокие титулы.

— А вы уже встречались с великим князем? — спросила она.

— Лишь один раз, — ответила Маргарита. — И к сожалению, совершенно не помню, каков он. Он был во дворце с коротким визитом, но как раз тогда, когда гости съехались со всей Европы на двадцать пятую годовщину свадьбы моих родителей.

Впервые за все время она улыбнулась и продолжала:

— Адъютант австрийского императора был так хорош собой, что я разговаривала и танцевала лишь с ним и совсем не обращала внимания на остальных гостей.

— Но великий князь наверняка запомнил вас — Так говорит и Максимус. К тому же великий князь не только хочет жениться на мне, но и имеет разрешение самого царя на этот брак.

— Ах, дорогая! Позвольте мне надеяться, что вы будете очень и очень счастливы! — воскликнула Полина.

— Но Россия так далеко, — с грустью сказала Маргарита. — И я не решусь поехать туда, если вас не будет рядом со мной.

— Но как я могу?.. Не сочтут ли там это странным?..

— Вы можете поехать как моя фрейлина. Мне вовсе не улыбается тащить с собой эту зануду, баронессу Швайц, да я и сомневаюсь, чтобы ее саму это очень обрадовано. У нее большая семья, и она вечно жалуется на то, как ей плохо вдали от родных.

— Я… не знаю, разрешит ли… отец мне поехать, — с сомнением в голосе произнесла Полина.

— Если я объясню сэру Кристоферу, как я нуждаюсь в вас, и пообещаю, что не задержу вас слишком надолго, он все поймет, я уверена, — сказала Маргарита. — Ну пожалуйста, прошу вас, Полина, не оставляйте меня теперь, когда вы так нужны мне!

Умоляющий голос подруги растрогал Полину.

Лучше любого другого она знала, как чувствительна Маргарита и как тяжело ей было бы оказаться одной, вдали от родной страны, тем более в России.

О России ходили слухи столь же поражающие, сколь и устрашающие. Мнения о царе Николае Первом были на редкость единодушны.

Полина не представляла для себя перспективы худшей, нежели быть выданной замуж за русского и жить под властью человека, которого даже самые осторожные дипломаты между собой называли «странным» и «деспотом».

Но она любила Маргариту и желала ей счастья, а потому ни в коем случае не собиралась навязывать ей свое мнение.

Полина была достаточно умна, чтобы понимать: предложение, которое было сделано великому герцогу, превышало все, что он мог пожелать своей дочери.

Что бы ни думала об этом браке сама принцесса, ей придется выйти замуж за великого князя и принять все, что за этим последует, даже если это разрушит ее мечты.

И Полина сказала, стараясь, чтобы ее голос звучал достаточно уверенно:

— Я надеюсь, вы будете необыкновенно счастливы с великим князем.

— В России? — усмехнулась принцесса.

— А почему бы и нет? Теперь путешествовать стало и удобнее, и быстрее, ваш муж наверняка повезет вас и в Париж, и в Лондон, и на юг Франции.

— Отец какого говорил мне, что русские аристократы обожают Францию, но он ни словом не обмолвился о том, что они берут туда с собою жен, — заметила Маргарита.

Полина, не найдя что ответить, сказала:

— Царь и его семья несказанно богаты, вы будете жить в роскоши.

— И к тому же я буду занимать высокое положение при дворе, — как бы размышляя вслух, проговорила принцесса.

— Вне всякого сомнения, — согласилась Полина. — Папа рассказывал, что у русской знати в моде удивительной красоты драгоценности, вы будете блистать на балах в Зимнем дворце.

Тень беспокойства омрачила лицо Маргариты.

— Но я не поеду, если вы откажетесь сопровождать меня.

— Я должна поговорить с отцом, прежде чем обещать вам что-либо.

— Я попрошу, чтобы мой отец тоже поговорил с ним, — сказала принцесса. — Кто знает, может статься, вы так понравитесь царю, что он попросит назначить вашего отца послом в Санкт-Петербург!

Полина рассмеялась:

— Похоже, вы, ваше высочество, намерены собрать всех ваших друзей при императорском дворе!

— Почему бы и нет? — спросила Маргарита. — Если я буду столь именитой особой, я смогу получить все, что захочу. А вы мне нужнее всех алмазов и изумрудов!

Слушая принцессу, Полина отметила, что та начинает свыкаться с мыслью об отъезде из дома и жизни в России. Девушки заговорили, пытаясь представить себе эту жизнь, обмениваясь своими скудными познаниями о стране, которую никто из них не видел раньше.

Когда Полине пора было ехать домой, принцесса повторила с мольбой:

— Обещайте! Обещайте, что не оставите меня! Даже Максимус не заменит мне вас. Никто не понимает, каково это, когда тебя выдают замуж за человека, которого ты даже не помнишь.

Полина подумала, что, будь она на месте принцессы, она была бы испугана не меньше.

Но она знала, что браки между особами королевской крови всегда заключаются не так, как между простыми смертными. И если уж царь принял решение, принцесса Маргарита не сможет ничего изменить.

По дороге домой Полина радовалась, что ей не придется испытать на себе гнет знатного происхождения.

Ее мать и отец поженились по любви и благодаря этому были счастливы.

«И я выйду замуж только за того, кого полюблю. Не важно, будем мы жить во дворце или в хижине», — пообещала она себе.

Великому князю Александру было тридцать пять лет, а Маргарите едва исполнилось восемнадцать. Она и раньше знала, что ее могут выдать за человека, намного старше ее, который жаждет оставить после себя наследника.

«Браки по расчету просто отвратительны!» — подумала Полина.

Она знала, что с ней согласились бы немногие, но все же ей казались нелепыми и безжалостными обычаи, которые лишали лиц знатного происхождения свободы в выборе спутника жизни.

«А не полюбить ли мне трубочиста?» — усмехнулась про себя Полина. — Или простого солдата, у которого нет ничего, кроме его мундира!»

С этими мыслями она подъехала к британскому посольству. Часовые взяли на караул, когда экипаж остановился у парадного входа в здание, над которым развевался британский флаг.

Полина выпрыгнула из кареты и поспешила в дом.

— Где его превосходительство? — спросила она у слуг в холле.

— У себя в кабинете, мисс.

Полина пробежала по коридору и вошла в комнату, надеясь застать отца одного.

Сэр Кристофер сидел, удобно расположившись в глубоком кожаном кресле. На коленях у него лежала газета, однако голова его была откинута назад, а глаза закрыты.

— Папа, проснись, папа! — воскликнула Полина.

— Здравствуй, дорогая! — сонным голосом отозвался ее отец. — Я, должно быть, вздремнул.

Полина сняла шляпку, бросила на кресло и опустилась перед отцом на колени.

— Послушай, папа, послушай! Сэр Кристофер внимательно вгляделся в лицо дочери и с болью в сердце отметил ее удивительное сходство с матерью.

Одной мысли о жене было достаточно, чтобы вернулась неутолимая тоска утраты. Он крепко обнял Полину, как будто не хотел отпускать ее от себя.

— Я только что из дворца, папа, — сказала Полина. — Как ты думаешь, что там произошло?

Сэр Кристофер улыбнулся:

— Ну, вероятно, великий князь посватался!

— Так ты все знаешь! — воскликнула Полина.

— Сегодня днем, когда мы расходились с совещания, премьер-министр сообщил мне эту новость. Это большая честь.

— И ты думаешь, Маргарита может быть счастлива?

Сэр Кристофер пожал плечами:

— На это остается только надеяться. Нет оснований полагать, что великий князь похож на своего кузена, царя.

Полина собралась с духом.

— Принцесса не хочет ехать в Россию без меня!

Сэр Кристофер нахмурился:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Она умоляет меня стать ее фрейлиной. И категорически отказывается брать с собою баронессу. Но ведь кто-то должен ее сопровождать.

— Но почему ты?

— Она верит мне и, я думаю, любит меня. Какое-то время сэр Кристофер молчал, глядя прямо перед собой, затем произнес:

— Такого поворота событий я, признаться, не ожидал.

— И я тоже. Я ломала голову, зачем вдруг принцессе понадобилось так срочно посылать за мной, хотя мы виделись только вчера.

Они помолчали. Затем Полина сказала:

— ТЫ знаешь, я не хочу покидать тебя, папа, но принцесса просила так настойчиво, что, пожалуй, отправить ее одну можно будет лишь силой.

Сэр Кристофер вздохнул:

— В конце концов, тебе было бы и интересно, и полезно побывать в России. Полина улыбнулась.

— Маргарита уверена, что сможет убедить царя попросить о назначении тебя британским послом в Санкт-Петербурге!

— Вот это уж вряд ли. Я ведь до сих пор пребываю в немилости. Но кто знает, как повернутся дела!.. — засмеялся отец.

— Могу я сказать ей, что я еду, папа?

— На твоем месте я не стал бы торопиться, если бы мне самому не очень нравилась эта идея. Но если все же ты решишься ехать, придется мне несколько месяцев обходиться без тебя.

— Но ты будешь скучать по мне, папа?

— Конечно, мое дорогое дитя. Мне будет очень одиноко, когда ты уедешь.

— Надеюсь, сыщется немало прекрасных дам, готовых утешить тебя. Когда я вхожу в дворцовый зал, я постоянно вижу баронессу фон Буцвайль, которая сидит на моем месте и глядит на тебя с обожанием!

Отец и дочь весело рассмеялись.

— Она действительно очень красива, — продолжала Полина, — хотя мне кажется, что по доброте и прочим душевным качествам ей далеко до графини Вальмаро.

Сэр Кристофер откинулся в, кресле и захохотал.

— Вообще-то я должен был бы подыскивать достойного жениха для тебя!

— Я только хотела сказать, что тебе не будет без меня одиноко, но я буду очень скучать по тебе. Обещай мне, что перед отъездом ты возьмешь с меня слово вернуться к исходу второго, в крайнем случае третьего месяца.

Сэр Кристофер снова рассмеялся.

— Можешь в этом не сомневаться, хотя, говоря по правде, мне и три месяца покажутся бесконечностью.

— И мне тоже, — мягко сказала Полина. — Поэтому дай им всем ясно понять, что ты отпускаешь меня с единственным условием: вернуться домой в июле.

— Ну, если ты решишь задержаться, я приеду сам и увезу тебя, — пообещал сэр Кристофер.

Полина обвила руками его шею.

— Я обожаю тебя! Мне так хорошо с тобой. Но я люблю и свою подругу. И сейчас я чувствую, что мой долг попытаться помочь ей найти свое счастье!

— На самом деле это долг ее супруга, — сухо отозвался сэр Кристофер. — Но в твоих сипах помочь ей стать достойным членом императорской семьи, избавиться от излишней застенчивости и развеять вполне естественные опасения в русском обществе на ее счет.

— А царь и вправду так жесток и деспотичен, как о нем говорят?

— Я думаю, не стоит чересчур доверять слухам. Во всяком случае, вне всякого сомнения, он прекрасный семьянин, Маргарита сможет сама в этом убедиться.

— В какой-то степени это его оправдывает.

— Постарайся уберечь принцессу от неприятных слухов о его императорском величестве.

— Я сделаю все, что смогу, но ведь всегда найдутся люди, которые считают, что ей просто необходимо знать все самое худшее, что ее ожидает.

— Хотелось бы мне посоветовать им попридержать языки! — довольно резко произнес сэр Кристофер. — Но ты права, стараясь сделать ее будущее светлее. Господь свидетель: жизненные иллюзии слишком легко разрушить.

Полина вложила в его руки свои.

— Когда я возвращалась домой из дворца, я подумала, что выйду замуж только по любви и буду так же счастлива, как вы с мамой.

— Молюсь, чтобы так оно и было, — задумчиво проговорил сэр Кристофер. — Но смотри не ошибись, дитя мое! В наше сложное и смутное время нелегко отыскать того, кто воистину является твоей половиной.

— Да, так было и у вас. Мама — нежная, женственная, а ты воплощение силы и мужества.

— Я боготворил маму, — тихо сказал сэр Кристофер. — Никто и ничто не сможет занять ее место в моем сердце. Но время не стоит на месте, и ты, Полина, когда повзрослеешь, поймешь, что, как бы мы ни страдали, все равно приходится думать о завтрашнем дне.