- Господи, да за что же это?!- Прошептала она, набирая номер Маргариты Георгиевны.- Маргарита Георгиевна, милая. Я даже не знаю, как вам это сказать...

- Маргарита Георгиевна уже спит,- отозвался мужской голос.

- Кто это?- Спросила незнакомца тетя Оля.

- А кто вы?- Вопросом на вопрос ответил тот.

- Я соседка ее дочери – Вали. Позовите, пожалуйста, Маргариту Георгиевну.

- Я не буду ее будить!- Раздраженно отозвался мужчина. Видимо, он смотрел футбольный матч, был явственно слышен рев трибун и голос спортивного комментатора.

- Вы не понимаете,- повысила голос тетя Оля,- ее дочь погибла!

- Это глупая шутка, девушка! Перестаньте хулиганить,- не слушая больше собеседницу, незнакомец бросил трубку на рычаг.

- Господи, да что же это такое?!- С надрывом в голосе повторила тетя Оля, снова набирая номер Подъяловской. Но сколько бы она ни набирала его после короткого разговора с незнакомцем, в ответ слышала только короткие гудки.- Что за люди?..


Шугуров несколько часов безрезультатно колесил по ночным улицам, Катю он так и не нашел. В конце концов, был вынужден вернуться обратно к Малаховым.

Тетя Оля в эту ночь тоже глаз не сомкнула, сидела на диване в гостиной и чутко прислушивалась ко всему, что происходит в квартире и на лестничной площадке. Она тоже надеялась, что Катя появится с минуты на минуту.

Когда приехал Шугуров, она приготовила чай.

Николай Андреевич сидел на кухне и угрюмо смотрел в окно.

- До Маргариты Георгиевны я так и не дозвонилась,- тем временем говорила соседка.- Сначала трубку какой-то мужчина взял. А потом они телефон отключили. А номер телефона Горловых я не знаю...

- Может и к лучшему,- кивнул Шугуров. – Чувствую, начнется сейчас свистопляска.- И добавил с горечью:- Как же не вовремя они ушли. Даже представить страшно, что сейчас девочкам придется пережить.

- О чем вы, Николай Андреевич?

- Я не думаю, что Маргарите Георгиевне что-нибудь понадобится от состояния дочери. Но Горловы засуетятся обязательно. Я в жизни своей не видел более жадных людей!.. Значит, до Маргариты не дозвонилась...- сказал он, вынимая из кармана телефон.- У меня где-то был номер ее мобильника... Утро доброе, Маргарита Георгиевна. Простите за ранний звонок... Крепитесь, Маргарита Георгиевна... Валя с Александром погибли в аварии...

Услышав это, Маргарита Георгиевна медленно отняла телефон от уха и положила его на прикроватную тумбочку. Под боком у нее завозился очередной любовник и приживала Слава Дендеберов.

- Вчера вечером мне звонили?- Спросила она.

- Нет,- сквозь сон отозвался Слава.- Я футбол смотрел, ни с кем не разговаривал.

- Прекрати врать!- Повысила голос Маргарита Георгиевна.- Потому что вчера мне звонили!

От ее тона сон со Славы как ветром сдуло.

- А что такое?!- Возмутился он.- Звонила какая-то наркоманка, чушь несла. Я ее послал! Или разбудить тебя нужно было?! Ты с наркоманкой хотела поговорить?..

-  Что она сказала тебе?

- Я не помню уже! Ерунду она какую-то говорила!.. А что случилось?

- Тебя это не касается,- ответила Маргарита Георгиевна.- Оденься, мне нужна машина, сейчас же.

Когда Дендеберов ушел в гараж, Маргарита Георгиевна прошла в кабинет мужа и села в кресло под его портретом. В этот момент она была похожа на восковую фигуру. Она бы и рада была всплакнуть о дочери, но в зачерствевшем сердце  места для слез давно уже не осталось.


Очнулась Катя на рассвете в тот момент, когда первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев. Трава на лужайке была сухой. И Катя вдруг отстраненно подумала о том, что это верный признак дождя. Потрясение от случившегося накануне оказалось таким сильным, что она не сразу вспомнила, как очутилась здесь. А когда вспомнила, вновь уткнулась лицом в траву и плечи ее вздрогнули от беззвучного плача. Перед ее глазами роились не связанные между собой, отрывочные картины. И она отчетливо понимала сейчас только одно – ее жизнь резко изменилась не в лучшую сторону; а прошлое, такое ясное и согретое родительским теплом, не вернется уже никогда.

Катя лежала на залитой утренним солнцем поляне и мучительно пыталась заставить себя думать. Но вместо этого она чувствовала, что продрогла до костей, и ощущала, как ночная свежесть все еще поднимается от земли. В этот момент ее нервы сдали окончательно. Она встала на колени, подняла глаза к светлым небесам и разрыдалась так страшно, взвыла почти по-звериному, что заночевавший неподалеку бомж вскочил с подстилки из газет, травы и наломанных веток и, не разбирая дороги, бросился наутек.

Через какое-то время Катя затихла, сжалась в тугой комок. Она еще изредка вздрагивала и вытирала слезы, но ее худенькое личико уже ожесточилось. Потому что она сердцем постигла то, что именно сейчас  решится судьба сестренки. Ее душа неведомым провидением божьим вдруг прозрела, очищаясь от скверны равнодушия. Катя очень ясно осознала,  что участь Сони нужно решить, не сходя с этого места. Не через несколько дней, вволю наслушавшись советов людей, по большому счету безразличных к их будущему и к их судьбе. Здесь и сейчас нужно было решить, с кем вырастет сестра и как она будет жить, в любви или как-то иначе, о чем страшно было даже подумать. Кто будет ее воспитывать, близкий человек или чужие люди?

Катя уже сейчас не сомневалась, что тетке по отцу, Горловой Елене Ивановне, Соня была не нужна. Этой двуличной неприветливой женщине бог своих детей не дал, да и не нужны они были ей. Родители отца, старики спокойные и добрые, которые наверняка взяли бы младшую из внучек на воспитание, умерли несколько лет назад. А о Маргарите Георгиевне, бабушке по материнской линии, речь даже не шла. При жизни дочери и зятя до их детей ей не было никакого дела. Получив в наследство от мужа состояние, она почти безвылазно проводила время на курортах, в пансионатах и за границей. Катя знала, что она не согласится тратить драгоценные годы жизни на воспитание внучки. Она уже сейчас могла предугадать ее искусную ложь. Но она еще не знала того, что мотивов у людей может быть великое множество, а поступки подчас необъяснимы.

Подумав обо всем этом в одно мгновение, она поднялась с земли и пошла из парка. Шла она медленно, временами ощущая в душе бездонную пропасть. Но как только вспоминала о Соне, эта страшная бездна затягивалась тонкой корочкой еще неосознанных чувств. В это утро все окружавшее ее казалось незнакомым. И дома казались чем-то иным, но не железобетонными коробками, и асфальт под ногами не был дорогой, и даже прохожие казались существами из другого мира. Но потом она случайно заметила  свое отражение в зеркальной витрине цветочного магазина, увидела свои лицо, глаза, и все вернулось на место. Небо стало небом, и дома стали домами, а деревья деревьями. В этот момент кто-то окликнул ее с другой стороны улицы, но она не обратила на это внимание.


На утро весть о гибели Малаховых облетела родных и знакомых.

Услышав о гибели брата Елена Ивановна Горлова закрыла лицо ладонью, но слез не почувствовала и лишь покачала головой.

- Господи, Господи, Господи!- Тем не менее пробормотала она, вернувшись на кухню.- Васенька,- обратилась к супругу Василию Львовичу.- Маргарита только что позвонила. Вчера Малаховы на машине разбились.

- Я Александру не раз говорил, чтобы осторожней ездил,- отозвался тот.- Сильно покалечились?

- Они погибли...

- Как погибли?! Все?..

- Нет, дети живы. Валентина с Сашей в гости к кому-то ездили. А на обратном пути разбились.

Горлов отложил в сторону нож и вилку.

- Даже не знаю, что сказать,- произнес он, уже примеряя на себя траур.- От судьбы, видно, не уйдешь. Помнишь, они два года назад чуть не погибли на дороге. А нынче бог их не спас. Ты, Леночка, присядь. Нам с тобой сейчас подумать нужно, как дальше быть. У брата твоего кое-что было. А если девочки без присмотра останутся, Катя все очень быстро спустит: и квартиру, и дачу, и гараж.

- Что же нам делать, Васенька?

- Катя к нам жить не пойдет, да и поздно ее уже перевоспитывать. А вот о младшей нужно подумать. Мы можем взять над ней опеку или удочерить. Как ты на это смотришь? Половина родительского наследства по закону ее. И мы им распоряжаться будем.


К дому Малаховых Горловы подъехали одновременно с бабушкой девочек Маргаритой Георгиевной Подъяловской.

- Какое несчастье!- Елена Ивановна расцеловалась с Маргаритой Георгиевной.- Я до сих пор не могу прийти в себя! Все время плачу!

- Вы правы, Леночка, это невыносимо,- произнесла Подъяловская.

Но человек посторонний вряд ли догадался, что у одной из женщин погибла дочь, а у другой брат. Они не выглядели безутешными.

Василий Львович вышел из своей черной "Волги". Проверил, хорошо ли закрыты двери с багажником. Женщины тем временем перешли к вопросу, который волновал обеих:

- Елена Ивановна, вы же понимаете, о будущем девочек мы должны подумать уже сейчас?

- Да, мы с Василием Львовичем уже поговорили об этом,- кивнула Горлова.- Катя почти совершеннолетняя. А вот Сонечку мы бы взяли на воспитание.

- Как хорошо, что наши мысли совпадают,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- Я уже немолода, чтобы брать на себя ответственность за маленького ребенка. Но вы с Василием Львовичем вполне можете заменить Соне родителей. И мне кажется, будет очень хорошо, если хоть какая-то часть нажитого Малаховыми попадет в надежные руки. Я же буду приглядывать за Катей. Она девочка с характером. Но я знаю, как ладить с такими людьми. Я сегодня же поговорю с ней.

- Слава богу, что мы понимаем друг друга, Маргарита Георгиевна!- Не скрывая облегчения, произнесла Горлова.- Я боялась, что вы будете против нашего желания взять на воспитание Сонечку.

- Тут и говорить не о чем, Леночка. Мы должны помочь не только девочкам, но и друг другу. Я вам откровенно скажу, мне не нравилось окружение Саши: ни Шугуров, ни Фесенко, ни остальные из этой компании! Я таким людям не доверяю. А вот вам с Василием Львовичем верю!

Горлов стоял в стороне от них и задумчиво смотрел на свою машину. В этот момент он думал не о погибших родственниках и их детях, а о том, что пришло время съездить на автомойку.

- Васенька, подойди к нам!- Окликнула его супруга.

- Здравствуйте, Маргарита Георгиевна,- Горлов пожал руку Подъяловской.- Скорблю вместе с вами.

- Спасибо, Василий Львович,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- С Еленой Ивановной мы только что говорили о Сонечке. Я рада, что вы возьмете на себя ее воспитание.

- Разумеется, Маргарита Георгиевна!- Энергично кивнул Горлов.- Девочкам мы не чужие. А сил и средств, чтобы воспитать Соню у нас хватит!

- Но я бы не хотела, чтобы посторонние узнали о вашем решении раньше времени,- продолжала Маргарита Георгиевна.- Мы с вами люди разумные. А чего ждать от других, я не знаю. О вашем решении мы пока что не скажем никому. Вы согласны со мной?

-  Резонно,- кивнул Горлов.- Не будем афишировать свою заинтересованность. Народ у нас такой, что сразу же все сведут к вопросу о наследстве. А я считаю, что этим тем более пренебрегать не следует. Стоит ли в такой момент вспоминать о превратности судьбы?.. Девочки только начинают жизнь. Хотелось бы сохранить и даже приумножить состояние их родителей. Мы – люди зрелые и опытные, нам это по плечу.

- Как же приятно слышать от вас эти слова,- улыбнулась Маргарита Георгиевна.- По крайней мере, теперь я за Сонечку спокойна. А с Катей я поговорю. Я собираюсь в поездку по Италии. Не думаю, что она откажется от нее.


Когда Катя вернулась, в квартире уже находились Маргарита Георгиевна, тетя Лена с мужем и несколько друзей отца. Увидев ее, они умолкли на полуслове, а она также молча застыла в дверях гостиной.

- Катюша, где же ты была?!- Воскликнула бабушка и потянулась к ней.- Катюша, милая моя!

И все присутствовавшие вдруг загомонили:

- Какое страшное несчастье, Катя!.. Катя...

- Катенька, ты можешь рассчитывать на нас!..

И только Шугуров попытался остановить их:

- Да оставьте же ее в покое, дайте побыть одной...

- Мы тебе поможем, Катенька, обязательно поможем!..

- Можешь рассчитывать на нас! Мы тебе не чужие!..

И это их "мы", "мы" - было страшней любой фальши. Потому что "мы" ни к чему не обязывает, и каждый потом может отказаться от своих слов: "Ведь я не говорил, что именно я помогу, что именно я обещал деньги или крышу над головой!" Потому что уже через месяц, отдыхая на Лазурном Берегу или в Калифорнии, они едва ли вспомнят о Малаховых. А если и вспомнят, то лишь к слову, вскользь. Единственными стоящими людьми среди них были Шугуров и Фесенко.

- Катюша,- Шугуров сделал шаг к ней навстречу. Но она слепо глянула на него и ушла в детскую. Женщины хотели пройти за ней, но Николай Андреевич остановил их:-  Ради бога, дайте побыть ей одной!.. Дайте вы человеку придти в себя!..