Стук в дверь заставил Спенсера подскочить на стуле от неожиданности.

— Сиди, — произнесла Амелия, поднимаясь с его колен. — Наверное, кто-то из слуг. Я сейчас вернусь.

Спенсер повиновался, ибо ему совсем не хотелось приветствовать кого бы то ни было, пребывая в крайнем возбуждении. Он даже не потрудился застегнуть брюки, лишь подвинулся поближе к столу. Амелия тихо поговорила о чем-то со стоявшим за дверью человеком, а потом закрыла дверь и заперла ее на ключ. Если возбуждение Спенсера слегка и ослабло от стука в дверь, то теперь скрежет ключа в замке пробудил его с новой силой.

Когда Амелия поспешила к нему, Спенсер отодвинулся от стола и внимательно посмотрел на нее. Положить Амелию на столешницу? Или просто нагнуть ее над ним?

Но похоже, у Амелии имелось свое мнение на этот счет. Она приблизилась к сидевшему на стуле мужу, взяла его плоть в руку и опустилась на колени.

О дьявол.

Эти сладкие, пьянящие губы сомкнулись вокруг его плоти, и Спенсер подумал, что взорвется сию же секунду.

Сначала она действовала немного неуверенно, но с каждой секундой смелела все больше. Спенсер откинулся на спинку стула и наслаждался действом. Он откинул волосы с лица жены, чтобы лучше видеть происходящее, и Амелия, заметив это, чувственно вздохнула.

— Амелия, — простонал Спенсер.

Ну вот. Он все-таки попытался ее предупредить. Она наверняка услышала звучавшее в его голосе отчаяние. Но Амелия лишь удвоила усилия. Свои восхитительные, ошеломляющие, будоражащие кровь и разбивающие душу усилия.

— О Господи! — Спенсер выгнулся и содрогнулся всем телом.

Потом он рассеянно смотрел на потрескавшуюся штукатурку и грубые балки под потолком. Да, Амелия права. Этот крошечный домик — действительно рай на земле.

Амелия поднялась с пола и уселась на стол лицом к Спенсеру. На ее лице играла дьявольская улыбка. Она явно была очень довольна собой.

Плутовка. Он покажет, что такое удовлетворенность. Как только восстановит дыхание. Протянув вперед ставшую тяжелой и непослушной руку, Спенсер принялся чувственно поглаживать бедро жены.

— А теперь ты.

Амелия покачала головой.

— Нет. Не хочу выглядеть растрепанной. Гости прибудут с минуты на минуту. Постели готовы, но я хотела еще нарвать свежих цветов для каждой спальни. — Лоб Амелии прорезала складка. — И овощи еще не готовы. Как ты относишься к пастернаку?

— К пастернаку я совершенно равнодушен, — ответил Спенсер, рука которого скользнула вверх по бедру жены. — Зато не прочь попробовать на вкус тебя.

Амелия со смехом отодвинулась.

— Не сейчас. Мне еще столько нужно сделать.

— Ну а если не успеешь, что с того? Амелия, ты всегда ставишь интересы других людей выше своих собственных.

Амелия пожала плечами и бросила взгляд на колени мужа.

— Ты хочешь сказать, что мне не стоило…

— О, конечно, нет. С ума сошла? — Спенсер широко улыбнулся, потом застегнул брюки и заговорил более серьезно. — Но я тут размышлял кое о чем. Тогда у Грантемов ты вся светилась. Была обворожительна. Привлекала всеобщее внимание. Если бы ты вела так себя в городе, я непременно заметил бы тебя. Как случилось, что я никогда не видел в Лондоне такую Амелию?

Амелия закусила губу.

— Я себе задавала такой же вопрос. Очевидно, ты заставил меня поверить в себя. Любая женщина перестает быть незаметной, когда рядом с ней такой красавец герцог. — Амелия пощекотала колено мужа пальцами ноги. — Но прежде чем я встретила тебя… Кажется, я рассказывала о мистере Посте. Сквайре, с которым я была помолвлена?

Спенсер кивнул.

— Мой отец задолжал ему крупную сумму денег и дал мне понять, что мистер Пост простит этот долг в обмен на… меня. — Голос Амелии зазвучал тише. — Он положил на меня глаз уже давно. Когда я была совсем ребенком. Видишь ли, я развивалась быстрее других девочек, и даже когда мне было двенадцать, я ловила на себе его похотливые взгляды. Из-за них я чувствовала себя грязной.

Спенсеру захотелось разбить что-нибудь.

— Он трогал тебя?

— Ущипнул несколько раз. Не более того. Однако я не знала, что делать с подобным вниманием с его стороны, и никогда не рассказывала об этом родителям. Я боялась, что они не позволят мне выйти за него замуж, а мне так хотелось помочь. Но я все равно не решилась на этот брак. Я повела себя очень эгоистично. Хотела романтики, ухаживаний. Много лет прошло после расторжения помолвки, прежде чем я смогла чувствовать на себе взгляды мужчин и не испытывать при этом желания исчезнуть, стать невидимкой.

Черт. Ничто не заставляет мужчину чувствовать себя более бесполезным, чем рассказ о полученной в детстве ране, на исцеление которой потребовались годы.

— Меня никто не замечал потому, что я, наверное, сама этого хотела. А может быть, я просто не чувствовала, что заслуживаю внимания. — Амелия грустно улыбнулась. — Знаешь, Пост умер почти сразу после того, как наша помолвка была расторгнута. Сумев продержаться всего год, я оградила бы свою семью от многих проблем. И теперь была бы богатой вдовой.

— Но ты же не чувствуешь себя виноватой?

Амелия пожала плечами, и Спенсер понял, что она до сих пор винит себя за принятое решение.

Бедная, запутавшаяся девочка. Все эти долгие годы она несла на своих плечах бремя вины за финансовые проблемы родителей. И все это лишь потому, что она отказалась выйти замуж за похотливого старика? По крайней мере теперь стало понятно, почему она с готовностью забывала о себе, чтобы помочь братьям.

Спенсер взял руку жены в свою и сжал.

— Я рад, что ты не вышла за него.

Спенсер ждал. Он надеялся, что Амелия скажет, как она счастлива, что жизнь повернулась именно так. Что статус богатой вдовы не сравнится с титулом герцогини Морленд и что она не бросит его даже ради того, чтобы вернуть долги отца.

Но Амелия этого не сказала.

— Я люблю тебя, — произнесла она вместо этого.

Сердце Спенсера сжалось от разочарования. Он знал, что эти слова шли от сердца. Только вот проблема состояла в том, что Амелия искренне любила очень многих людей. А он никогда не чувствовал себя спокойно в толпе.

Желая отвлечься от грустных мыслей, Спенсер посмотрел на разложенные на столе бумаги.

— Кто приходил?

— Клаудия. Я сказала, что ты выйдешь к ней через пару минут.

Спенсер любовно похлопал жену по ягодицам, когда она спрыгнула со стола.

— Да, и еще одно, — произнесла Амелия, берясь за ручку двери. — Когда гости приедут, отведи их на рыбалку. Я рассчитываю на свежего лосося к ужину.


— Еще одна. — Быстрым движением руки Эшуорт вытащил из воды извивающуюся рыбу.

Поздравив Эшуорта, Спенсер вновь закинул удочку и в который раз похвалил жену за дальновидность. Он запланировал приезд в Брайербэнк прежде всего для того, чтобы раз и навсегда решить вопрос с клубом Лео и положить конец его существованию. Но для удачного осуществления этого плана ему необходимо было поговорить с Эшуортом наедине. Амелия подсказала ему прекрасную идею. Ловля рыбы всегда была лучшим развлечением джентльменов. Как выходец из благородной семьи, ребенком проводивший лето в загородном имении, Рис любил удить рыбу, так же как и Спенсер.

А вот что касается Джулиана Беллами… Ха! Кроме Темзы, он не видел в своей жизни ни одной реки. Чем ближе Спенсер узнавал этого человека, тем больше убеждался в том, что он родился и вырос в трущобах Лондона. Его шутки и модная одежда могли обеспечить ему радушный прием в городе, но только не здесь, в Глостершире. Здесь он выделялся подобно белой вороне в стае черных. Ему едва не стало дурно при упоминании о рыбалке, и он промямлил, что предпочтет поиграть на пианино. Весьма жалкое оправдание.

Интересно, как много Лео знал об этом человеке? Ведь бытовало мнение, будто они лучшие друзья.

— Мне нужны деньги, — произнес Эшуорт, первым прерывая молчание. — Поэтому я здесь. Когда все вопросы будут решены, я отправлюсь прямо в Девоншир. Хочу посмотреть, что сталось с моим сгоревшим домом. На это потребуются деньги.

— У меня они есть, — бесстрастно произнес Спенсер.

— А у меня есть жетон. Я бы предложил обмен, но…

— Но Беллами и слышать об этом не захочет. Знаю, — насмешливо протянул Спенсер. — Боже нас упаси от нарушения устава клуба.

Оба посмеялись. Но недолго, ибо это была шутка Лео, а Лео покинул этот мир.

— Тогда давайте сыграем, — предложил Спенсер. Поплавок его удочки заплясал на поверхности воды, но когда он попытался вытащить рыбу, та сорвалась с крючка. — Попробуем уговорить Беллами сесть за карточный стол. Много времени нам не потребуется. Только позвольте мне возглавить игру. Я знаю, как разыграть нужную комбинацию. Проиграю вам десять тысяч фунтов в первом кону, а в следующем вы проиграете мне свой жетон.

— Мне нужно двадцать тысяч.

— Пятнадцать. Больше не дам.

— Но ведь Лили вы предложили двадцать.

— У нее горе. К тому же она красива. А вы уродливы и неприятны.

Эшуорт пожал плечами:

— По крайней мере это честно.

Они вновь замолчали.

— Раз уж мы здесь с вами одни… Вам не кажется, что нам давно пора поговорить? — Спенсер принялся тщательно нанизывать на крючок наживку. — О том, что случилось в Итоне. В тот день я дрался не совсем с вами. — Спенсер был как никогда близок к тому, чтобы принести извинения. В конце концов, не он затеял драку.

Мимо, треща крыльями, пролетела стрекоза. Спенсер забросил удочку.

— Я тоже дрался не с вами, — наконец прервал молчание Эшуорт.

— Нет нужды обсуждать это дальше.

Они разоткровенничались совершенно случайно, и Спенсер начал подумывать о том, что Амелия послала их на речку именно для этого. Маленькая плутовка.

— Если вы дрались не со мной, — произнес Эшуорт, — то с кем?

Спенсер вздохнул. Все оказалось не так уж просто. Если бы сейчас клюнула рыба, этот разговор можно было бы прекратить. Но рыба не клевала.

— Не знаю, — ответил наконец Спенсер. — С судьбой.

В Итоне он чувствовал себя очень несчастным. В свои семнадцать лет он был старше всех, но так сильно отставал от остальных, что даже ученики второго класса говорили на латыни лучше его. Кроме того, ему мешала жить его маленькая проблема. Каждый раз, оказываясь в переполненном помещении, он неизменно обливался холодным потом. Единственным, кто мог посоперничать с ним в угрюмости, был Рис Сент-Мор — младше Спенсера на год, но вдвое сильнее. Эти двое негласно соревновались за звание самого плохого ученика школы. Спенсер не знал, почему Рис причиняет учителям столько хлопот. Сам он хулиганил намеренно. Лишь бы дядя отправил его назад в Канаду.

В тот злополучный день Спенсер получил письмо. Февральский день выдался хоть и солнечным, но ужасно холодным. Когда Спенсера вызвали с урока греческого языка, он поначалу обрадовался возможности прогулять. Но потом ему вручили послание, в котором говорилось, что его отец умер в Канаде месяц назад. Спенсер был сиротой вот уже целый месяц и даже не знал об этом. Теперь не имело смысла хулиганить. Дорога домой ему была заказана. Потому что и дома-то больше не было.

Спенсер чувствовал опустошение. Он злился на себя, на отца, на дядю, на Бога.

А Рис Сент-Мор выбрал этот ужасный день для ссоры.

— Дрались с судьбой? — переспросил Рис. — Я считал вас умнее. Человеку не дано выиграть в этом сражении.

— Наверное, вы правы, — ответил Спенсер. — В конце концов, я не могу сказать, что сожалею о проигрыше.

Если Амелия и хранила в душе какие-то сожаления или чувство вины, то Спенсер ничего подобного не испытывал. Он теперь был герцогом, лишенным материальных проблем, обладавшим процветающей коневодческой фермой, женатым на умной, желанной женщине, которая к тому же стала его лучшим другом. Ему ничего не хотелось менять в своей жизни. Оставалось лишь желать, чтобы Амелия чувствовала то же самое.

Какой же он жадный негодяй! Несколько недель назад Спенсер удовольствовался бы признанием Амелии в такой же нежной любви к нему, какую она испытывала к своим братьям. И он услышал это признание. Только ему было мало. Спенсер хотел быть в ее жизни первым. Первым, последним и единственным.

Рис вытащил из воды еще одного лосося.

— Теперь три.

— Отлично, — произнес Спенсер, сматывая свою удочку. — Теперь можем вернуться домой, Амелия будет довольна.

— Расскажете ей, что всех трех поймал я?

— Конечно, нет. И вы тоже будете молчать, если хотите пятнадцать тысяч. — Спенсер открыл ящик со снастями. — Пятнадцать тысяч — довольно большая сумма денег. Достаточная для того, чтобы жениться.

— Жениться? — Рис сдвинул брови, помогая Спенсеру убрать снасти. — Лучше играйте в карты. Потому что ничего хуже этого совета я еще не слышал.