К горлу тут же подкатила тошнота, и танцовщица зажала рот обеими руками. Слезы непроизвольно скользнули по ее бледным щекам, а в душе стало так больно, что невозможно было даже нормально дышать. Девушка панически осматривала комнату и старалась выстроить четкий план своих дальнейших действий. Внимание Адель приковала входная дверь с облупленной белой краской и ржавой ручкой овальной формы.

Превозмогая боль и слабость, девушка буквально спрыгнула с кровати и бросилась открывать дверь. Заперто. Она была заперта на ключ. Танцовщица еще несколько раз попыталась исправить ситуацию, но всё тщетно. Паника волнами подкрадывалась к Адель, грозя забрать ее в свой плен. Девушка нервным движением заправила свои рыжие волосы за уши и подошла к окну. Из-за переизбытка эмоций танцовщица не могла нормально управлять собой, поэтому она просто сорвала шторы с карнизов и поспешила открыть окно. Но и здесь она потерпела фиаско: окно было наглухо заколочено деревянными досками.

Адель вытерла слезы и истерично засмеялась. Она не могла, она просто отказывалась верить своим глазам. Ее заперли в четырех стенах, как какую-то преступницу. Паника начала обретать просто колоссальные размеры. Девушка вновь вернулась к двери и стала стучать в нее кулаками, моля о помощи. Но никто ее не услышал... Или не хотел слышать.

Кто-то похитил Адель, лишь по тому, что она была с Зейном. Эта догадка хоть как-то вязалась с общей картиной полной безысходности. Стало невыносимо плохо. Девушка сползла на деревянный и в некоторых местах прогнивший пол и притянула к груди колени. Танцовщица испытывала такую же панику и такой же страх, как и в тот день, когда вся ее семья трагически погибла. Не хватало воздуха, а стены внезапно начали сужаться, будто в смертельной ловушке. Адель сглотнула и забилась в самый дальний угол комнаты. Ужас уже протягивал свои костлявые руки, чтобы вцепиться в горло девушки мертвой хваткой.

Внезапно в замочной скважине щелкнул ключ и дверь открылась. Танцовщица тут же встала с пола и, почувствовав, что голова закружилась сильней, чем несколько минут назад, остановилась. Упираясь одной рукой в стену, девушка подошла к прибывшему человеку.

В комнату вошел мужчина с небольшим подносом в руках. Адель его уже видела раньше: этот человек присутствовал на вечере в доме Зейна, где она танцевала. У него еще, кажется, есть брат близнец. Они жутко похожи, но вот только их глаза разного цвета. Танцовщица немного пришла в себя: раз этот человек — друг Зейна, то он не причинит ей вреда.

— Где я? — охрипшим голосом спросила Адель, когда гость поставил поднос на стол.

— В надежном месте. Здесь тебя полиция не найдет.

— Полиция? — она подошла чуть ближе к вошедшему.

— Тебя сейчас активно ищут, — человек сел на стул. — Я Макс, кстати, близкий друг Зейна. Но, думаю, ты это и так знаешь.

— Почему меня ищут? — Адель села на кровать и внимательно посмотрела на Макса.

— Ну, как минимум по тому, что твоя квартира превратилась в развалины. А еще, ты была женщиной Зейна. Полиция хочет узнать всё о нем и думают, что ты им в этом поможешь. Тем более, там работают люди Томсонов, а Томсоны заинтересованы в том, чтобы узнать тайны Демона.

— Я ничего не понимаю, — растеряно ответила на слова Макса Адель.

— Не удивительно, но ты можешь быть спокойна. Мы тебя защитим. Теперь ты часть нашей семьи.

— Где Зейн? — танцовщице было абсолютно всё равно на то, что за ней ведут охоту, куда важней было знать, что случилось с ним.

— Адель, — осторожно начал Макс, нервно потирая свои ладони.

— Где? — напряженно повторила свой вопрос девушка.

— Сейчас у нас и так слишком много проблем. Нам нужно скоро уезжать. Я пока временно исполняю обязанности Зейна, и у меня голова просто взрывается.

— Он мертв? — прошептала Адель, не в силах сказать громче.

Макс ничего не ответил, лишь отвел свой мрачный взгляд куда-то в сторону. Слова теперь были лишними, его глаза сказали куда больше.

— Не может быть, не может быть, не может быть, — быстро повторяла Адель, мотая головой из стороны в сторону. — Этого не может быть! Только не Зейн! Он не мог! Только не он!

Девушка впала в настоящую истерику. Ее всю трясло, а язык, будто сам собой беспрерывно повторял, что Демон не мог умереть. Танцовщица хотела верить в то, что это только страшный сон или жестокий розыгрыш Зейна. Пусть будет так, только не реальность.

— Я должна вернуться туда, — обезумев, заявила Адель, порываясь покинуть комнату. — Вот увидите, его там нет. Нет. Не может там быть.

— Стой! — Макс резко схватил девушку за руку и с силой бросил ее на постель.

— Мне нужно туда, — не унималась Адель, смотря в потолок невидящим взглядом.

— Послушай меня, — приказал Макс. — Тебе нечего делать там. Твой дом разрушен и сейчас на месте происшествия работают копы.

— Мне нужно! — вскрикнула девушка, вновь пытаясь сбежать.

Макс пресёк попытку побега, прижав своим телом трясущиеся тело танцовщицы. Девушка начала вырываться и царапаться, любыми путями стараясь сбросить с себя мужчину. Это была крайняя степень отчаянья, которая толкала людей на самые безумные действия. Макс прекрасно понимал, что в данную минуту Адель просто не владеет собой.

— Успокойся, — он ударил танцовщицу по щеке, от чего девушка внезапно пришла в себя. Она смотрела на Макса широко распахнутыми глазами и практически перестала дышать.

— Прости, но это всегда отрезвляет людей, — заявил мужчина. — Поешь, тебе нужны силы. Скоро мы должны уехать, поэтому стоит поторопиться, ладно?

Адель ничего не ответила, лишь энергично закивала головой.

— Хорошо. Я пока тебе принесу какую-нибудь куртку. Ночью выпал снег и сейчас на улице очень холодно.

Макс покинул комнату и спустился, чтобы взять одежду. Танцовщица принялась есть, совсем не ощущая вкуса еды. Она подносила дрожащими руками ко рту ложку с ароматным супом и проглатывала его, борясь со злыми слезами.

Если бы сейчас кто-то спросил Адель, почему она истерила несколько минут назад, то она бы не дала четкого ответа. В данный момент девушка совсем ничего не могла понять, а тем более размышлять над вопросами. Она всего лишь ела и молила бога, чтобы он спас Зейна.

— Вот, держи куртку, — Макс вернулся в комнату и положил одежду на постель. — Ты уже поела?

— Да, — дрожащим голосом ответила Адель.

— Замечательно, тогда идем.

Надев мужскую куртку, что была на несколько размеров больше, чем одежда танцовщицы, девушка прошла вслед за Максом. В гостиной сидели все люди Зейна. Их, оказалось, больше двадцати. Все выглядели взволнованными и даже какими-то грустными. Среди незнакомых лиц, Адель взглядом нашла Роберта. Он стоял вдали от всех и, опустив голову вниз, вертел в руках ключи от машины.

Как только девушка появилась в комнате, к ней тут же подбежал Арес. Он начал тереться об ее ноги и облизывать руки. Танцовщица присела на карточки и погладила пса. Он был уж очень радостным, что совсем не в стиле собак. Обычно, когда что-то случалось с хозяевами, псы очень сильно переживают и чувствуют беду. Это натолкнуло Адель на мысль, что с Зейном всё в порядке. А может, это было простое отчаянье? Может, просто хотелось верить в лучшее? Черт его знает, где на самом деле скрыта истина.

— И куда мы поедем? — спросила девушка у Макса.

— За город, в лес. Там у нас есть небольшой охотничий домик, о нем копы не знают, да и мы там давно не были. Переждем бурю и решим, что делать дальше.

— Почему полиции нужна именно я? Почему они не ищут Вивьен? И вообще, где она делась?

— Она на стороне наших врагов, — ответил Бобби. — И поверь, ее крошечный мозг ничего интересного не содержит.

— Не такой уж он у нее и крошечный, — мрачно произнес Роберт. — Раз она смогла организовать покушение на Адель.

— Что? — танцовщица растерянно посмотрела на Роба.

— Она хотела вас убить и сбежала, чтобы ее не укокошил босс. Слухи о том, что шеф ее ищет для расправы, быстро расползлись. Поэтому наши враги и убеждены, что через вас они смогут манипулировать боссом, ведь вас он убить не хочет.

— Так, хватит, — резко оборвал Макс Роберта. — Нам пора выезжать.

Адель ехала в одной машине с Максом, Бобби и еще двумя охранниками. Всматриваясь в окно, девушка никак не могла поверить, что сейчас она находится в столь опасной ситуации. Что теперь делать? Как выбраться из всего этого ужаса? Танцовщица привыкла быть самостоятельной и сейчас, когда ее охраняла целая дюжина мужчин с пушками, она чувствовала себя немощной и ущербной. Может, это просто побочка? Скорей всего.

Покинув пригород, кортеж ехал по пустынной трассе. Хлопья снега так и липли на окна, будто пытаясь отгородить от опасности. В салоне играла тихая музыка, и Макса даже что-то подпевал себе под нос. Адель удивлялась тому, как спокойно он себя ведет. Зейн может быть мертв, а он здесь песни поет. Стало как-то не по себе. И с чего Адель решила, что может доверять этим людям? Но ведь среди них был Роберт, а он точно не может обидеть ее. Люди с такими добрыми глазами не способны на подлость. Но с другой стороны, самые приближенные, часто являются предателями.

— У нас «хвост», — холодным тоном заявил водитель.

Макса обернулся, чтобы сам во всём убедиться.

— Люди Томсонов. Передай по рации, чтобы все рассредоточились.

— Сейчас будет жарко, — ликующе заявил Бобби.

Внедорожник резко съехал в чащу, и Адель едва не упала, от таких маневров.

— Как они могли узнать дорогу? — спрашивал сам себя Макс, проверяя магазины.

— Да черт их знает. Томсоны еще те проныры, — смеялся Бобби.

Адель ужасно боялась посмотреть назад. Она надеялась, что им удастся оторваться. Но судя по напряжённому взгляду водителя, что виднелся в зеркале заднего вида, их дела совсем плохи.

Лавируя среди голых деревьев, внедорожник на всех порах мчался вперед. Преследователи держались на «хвосте» и с каждой минутой становились всё ближе. Но и это было не самым страшным, когда начали стрелять в машину, тогда-то и начался самый настоящий ужас.

Казалось, что эта погоня длилась, целую вечность. Адель чувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется на части от страха. Она легла на пол и зажала голову руками. Мужчины тоже открыли огонь, и все звуки смешались в какофонию. И это и есть мир, в котором живет Зейн? Теперь Адель прекрасно понимала, почему он был таким нервным и неуравновешенным.

Внедорожник вновь сделал резкий поворот, а затем внезапно остановился. Девушка ударилась головой обо что-то твердое, но боли не почувствовала.

— Твою мать, — ругался Макс, перезаряжая пистолеты.

Пассажирская дверь со стороны Адель неожиданно открылась, и она ощутила, как по ногам ударил холод. Очередной выстрел, отборная ругань и кто-то вытаскивает девушку за волосы на улицу.

— Отпустите! — вскричала она.

Удар в лицо и сознание мгновенно уплыло во тьму.

— Перекройте им дорогу! — кричал Макс в рацию своим людям. — Они ее забрали! Твою мать! — мужчина с ноги закрыл дверь внедорожника и потер лицо руками.

— Машина заглохла, — заявил Бобби.

— Зейн меня убьет, если узнает, что его баба у Томсонов.

— Как убьет? — Бобби подошел к Максу. — Мы ведь даже его тела еще не нашли. Или... Постой... Что ты от меня скрываешь?

— Дурак, — зло проговорил Макс. — Думаешь, этого засранца так просто укокошить?

— Нет, но ведь все наши видели взрыв. После такого невозможно выжить.

— Возможно. Ты просто всего не знаешь, и никто до последнего не должен был знать. Но что уж теперь? Ждем кого-то с подмогой и валим на эшафот. Я провалил задание по защите это девицы.

Глава 31

Адель помнила это место слишком хорошо, чтобы ошибиться. Наверное, ничто на свете не заставит ее забыть родительский дом. Здесь прошло самое беззаботное время, в котором весь мир казался светлым и волшебным. Фруктовые деревья в саду были похожи на огромных сказочных существ, что защищают покой своих хозяев. Небольшие качели неподалеку от деревянной беседки, выкрашенной в голубой цвет, едва покачивались от легкого дуновения весеннего ветра. Тут пахло детством и мамиными булочками с апельсиновым джемом.

Адель стояла босиком на теплой подъездной дорожке и смотрела в ясное небо. Лучи солнца плясали в отражении луж, отбрасывая солнечных зайчиков. Измученное сердце девушки медленно наполнялось радостью и чувством восхитительного трепета. Здесь она не испытывала липкого страха, что на протяжении стольких лет отравлял жизнь. Танцовщица улыбнулась и прижала одну руку к груди. Было даже как-то странно не ощущать этой тяжести, что появилась после гибели родителей. Казалось, что теперь Адель стала настоящей, нет никаких масок и лживых убеждений в собственной нормальности.