Однако Фелан не мог доверять себе. Он начал бы с утешений, но очень скоро его снова охватила бы та же бешеная страсть, что и час назад. А если он возьмет ее сейчас, против ее воли, когда она чувствует себя такой потерянной и испуганной, она никогда ему этого не простит. Да и он сам не простит себе.

Фелан знал, что должен расстаться с Джульеттой, отправить ее в какое-нибудь место, где ей не будет угрожать опасность со стороны негодяев вроде Марка-Давида Лемура. И вроде Фелана Ромни. Но он знал также, что не готов этого сделать. По крайней мере, до тех пор, пока Вэл не поднимется на корабль, плывущий во Францию.

Если бы это зависело от Фелана, они бы давно уже покинули Англию. Но Вэл отказывался бежать, а Фелан не мог бросить его. Все они были в ловушке, расставленной обстоятельствами, и Фелан не знал, кто из них взорвется первым, — так же как не знал, кто уцелеет после взрыва…

Время шло и шло, а новых подозреваемых в деле об убийстве сэра Гарри не появлялось. Все меньше оставалось сомнений по поводу того, что леди Марджери, окончательно сойдя с ума, вонзила нож в грудь своего мерзавца мужа. И чем дольше братья Ромни оставались в Англии, тем более опасным становилось их положение. Рано или поздно кто-нибудь выведет Вэла на чистую воду, и они окажутся перед выбором: принести себя в жертву или же рассказать всем правду. А если они не примут этого решения сами, его могут принять за них.

Нет, выход у них один: немедленно покинуть Англию. В конце концов, ведь Джульетту можно взять с собой. Мысль эта появилась неожиданно и была так чертовски соблазнительна! Он мог бы защищать ее, всегда быть рядом с ней, делить с ней постель…

Но Фелан не мог позволить себе этого, как бы сильно он ни хотел Джульетту. Он давно уже решил для себя, что в его жизни не будет, не должно быть постоянной женщины. Рано или поздно все женщины начинают мечтать о браке, о детях, о доме, а Фелан не мог подолгу оставаться на одном месте. И он никогда, никогда не будет иметь детей! Слишком страшно было бы передать по наследству безумие, которое он читал в глазах своей матери.

Впрочем, Джульетта не станет претендовать на брак: ведь она официально замужем за другим мужчиной. И она не будет мечтать о детях — ведь прикосновения Фелана приводили ее в ужас, хотя он был твердо намерен научить ее получать от них удовольствие и уже немало продвинулся по этому пути. Кроме того, Джульетта наверняка не станет возражать против необходимости покинуть Англию. Ведь она провела всю жизнь, сопровождая своего знаменитого отца, в путешествиях по странам, которых большинство английских женщин в глаза никогда не видели.

И тут Фелан вдруг увидел себя со стороны — стоящим в саду под дождем, изнывающим от желания и мечтающим о призрачном счастье с чужой женой.

Определенно, он постепенно сходил с ума!

Надо отослать ее от себя как можно скорее. Вместе с сережками и деньгами, а если понадобится — и с этими чертовыми часами, которые подарил ему отец. Решено: он сделает это завтра же, пока сама мысль о разлуке с нею не начала казаться ему непереносимой.

14

Дождь все шел и шел, стучась в окна маленькой гостиницы, барабаня по крыше. Ветер колотил в двери и сносил дым с каминных труб, но внутри горел живительный огонь, ромовый пунш был великолепен, а сосед их, слава богу, соблюдал дистанцию и не показывался в общем зале. В общем, Вэл был вполне доволен. Вернее, был бы доволен, если бы ему не портило настроение воспоминание о слишком узкой кровати, в которой предстоит провести ночь с Софи.

Вэл уговаривал себя, что все будет очень просто. Надо только представить себе, что он действительно женщина. Например, старенькая няня вроде той, которая была когда-то у них с Феланом. Эта пухленькая добрая женщина, разумеется, не задумываясь легла бы в постель с юной особой, даже предложила бы ей положить свою хорошенькую головку на мягкое уютное плечо, и в этом не было бы ничего противоестественного.

Но даже представить себе такое Вэлу никак не удавалось — он знал, что у него ничего не получится. Уставшая Софи уже полчаса как поднялась наверх, а он сидел в общем зале у пылающего камина и понимал, что ему придется провести здесь всю ночь.

Вытянув перед собой ноги, Вэл продолжал прихлебывать пунш. Одежда его наконец высохла, корсет безжалостно впивался в ребра, от огромных туфель пахло сырой кожей. Вэл готов был проклинать судьбу, поставившую его в такое ужасное положение, но в то же время не мог не благодарить провидение за то, что оно свело его, пусть даже и на короткое время, с мисс Софи де Квинси.

Откинувшись на спинку кресла, Вэл гадал, кто же такой их сосед, этот загадочный мистер Лемур. Если верить хозяину гостиницы, он только что прибыл из теплых стран и был довольно таинственным джентльменом, хотя и отличался превосходными манерами. Вэл подумал вдруг, что Фелан вполне мог встречаться с этим господином во время своих странствий, но тут же отогнал эту мысль. Нет, скорее всего, им ничто не угрожает со стороны этого таинственного господина Лемура. А как соблазнительно было бы убедить себя, что ночевавший с ними под одной крышей мужчина — отъявленный злодей, и он должен лечь в постель с Софи хотя бы для того, чтобы обеспечить девушке надежную защиту от негодяя. «Впрочем, — напомнил он себе, — самым страшным негодяем и обманщиком мужского пола под этой крышей является не кто иной, как Вэл Ромни».

А Софи наверняка уже спит. Она так устала сегодня, и Вэл позаботился о том, чтобы она выпила достаточно пунша, который обеспечил бы ей в эту ночь отличный сон.

Но если это так, то почему бы ему не провести ночь в одной постели с Софи? Он мог бы просто смотреть на нее, наслаждаться ее красотой. В конце концов, разве он не заслужил этого после всех сегодняшних мучений?

Вэл пытался прогнать от себя подобные мысли. Должно быть, он сам виноват — выпил слишком много пунша, вот они и лезут ему в голову. Еще кружка — и ему начнет казаться, что Софи и не заметит, если он коснется ее, если поцелует ее, позволит рукам проникнуть под тонкую ткань нижнего белья и ласкать ее молочно-белую кожу…

На лестнице послышались тихие шаги. Вэл быстро подобрал ноги, прикрыл их юбками и внимательно прислушался. Неужели этот чертов злодей действительно решил прокрасться в спальню к двум беззащитным женщинам? Но он на страже и вырвет его черное сердце, если мерзавец посмеет прикоснуться к Софи!

Осторожные шаги приближались к двери. Вэл огляделся вокруг в поисках подходящего оружия, но тут дверь открылась, и свет, падавший из камина, осветил стоявшую на пороге Софи.

На секунду у Вэла перехватило дыхание. На Софи была тоненькая ночная рубашка, позволявшая разглядеть очертания ее соблазнительного тела. Длинные волосы ее были заплетены в косы, она умылась перед сном и теперь выглядела такой юной и невинной, что сердце Вэла готово было разорваться на части.

— Вы не идете спать, Вэл? — сонно спросила Софи.

— Признаться, я думала, что вы уже заснули, дорогая, — ответил Вэл.

— Я ждала вас. Я… я не люблю спать в чужой постели. Мне как-то… страшновато. И дождь шумит так сильно…

Софи подошла к камину, и Вэл увидел, что девушка босая. И что у нее очень красивые ноги. Он ошалело смотрел на Софи, пытаясь придумать какую-нибудь отговорку и сгорая от охватившего его желания.

— Боюсь, я храплю во сне, — сказал он. Софи улыбнулась в ответ:

— Ничего страшного. Возможно, я тоже.

— Но я займу большую часть этой крошечной кроватки!

— Мне не нужно много места.

Вэл чуть было не добавил, что мечтает заняться с ней любовью, но вовремя остановился. Он понял, что спасения нет. Впрочем, Вэл знал это с самого начала. Еще одно наказание на его голову, а ведь он не сделал ничего такого уж ужасного!

Вэл встал, мысленно смирившись с поражением.

— Я поднимусь наверх, но только ложиться не буду. Просто посижу в кресле, пока вы не заснете.

— Но там нет кресла. — Софи вдруг взяла руки Вэла в свои и посмотрела на него лукавым взглядом. — Все в порядке, Вэл. Я знаю ваш секрет. И обещаю никому не рассказывать.

Несколько секунд Вэл смотрел на нее, словно пораженный громом.

— Какой секрет? — еще более хрипло, чем обычно, спросил он, мучительно размышляя, чем же мог себя выдать.

— Все считают вас весьма раскованной женщиной, но я знаю о вас правду.

— Правду? — ошалело повторил Вэл.

— На самом деле вы очень стеснительны, не так ли? Я заметила, какую неловкость вы испытывали, помогая мне раздеваться. Вы не могли даже взглянуть в мою сторону! — Софи улыбнулась. — Мне трудно представить себе, как женщина с таким здоровым отношением к вопросам плотской любви может быть такой стеснительной. В конце концов, между нашими телами практически нет никакой разницы…

— Это вы так думаете, — мрачно заметил Вэл.

— Ну да, конечно, вы высокая, крупная женщина, а я кажусь рядом с вами малышкой. Но ведь мы обе женщины, несмотря на то, что вы гораздо старше и опытнее.

— Честно говоря, — признался Вэл, — я меньше смущаюсь, когда вижу обнаженного мужчину. Уж не знаю, почему…

— Вы можете раздеться в темноте, милая Вэл, — с лукавым видом предложила Софи. — Я обещаю не подглядывать. Но, пожалуйста, пойдемте в постель! Мне так холодно и одиноко наверху, ветер дует в щели, дождь мешает спать…

Ну разве можно было отказать ей? Вэл обнял девушку за плечи — еще одна ошибка, если учесть, что на ней не было ничего, кроме тонкой прозрачной рубашки, и он чувствовал тепло ее податливого тела. Вэлу тут же захотелось оттолкнуть ее, словно он обжегся, но это было бы уже просто неприлично.

— Если вы действительно хотите, я поднимусь, — растерянно сказал он. — Тем более что я тоже очень устала.

Софи улыбнулась улыбкой победительницы.

— Спасибо, дорогая Вэл! Я всегда знала, что на вас можно положиться.

В комнате царила полная темнота: все небо за окном было затянуто облаками, не пропускавшими лунный свет. Закрыв за собой дверь, Вэл на секунду остановился, чтобы глаза привыкли к темноте. Он видел, как Софи движется в полумраке, подобно призраку, затем услышал, как заскрипела кровать, на которую она забралась, и едва смог сдержать стон.

— В ногах кровати лежит рубашка, которую оставил для вас хозяин, — сказала она. — Если хотите, я зажгу свечу?

— Нет! — сдавленным голосом запротестовал Вэл, сбрасывая с ног мокрые туфли. — Я найду ее сама.

Шаря по кровати в поисках рубашки, он наткнулся на ногу Софи, и, хотя она была закрыта одеялом, руки его задрожали от нахлынувшего желания. Боже, как же он вынесет целую ночь бок о бок рядом с ее роскошным телом?!

Вэл надел через голову огромную рубашку, которая, к счастью, оказалась таких размеров, что ему не составило труда просунуть под нее руки и расстегнуть корсет. Застежки на всех деталях туалета «миссис Рэмси» были переделаны таким образом, чтобы Вэл мог легко расстегнуть их. Платья для него сшила одна из многочисленных родственниц Ханнигана, и Вэл снова возблагодарил мысленно это славное семейство. Вот только непонятно было, как он сумеет справиться с корсетом утром — просить помощи у Софи явно не стоило. Оставалось надеяться, что никто не будет пристально приглядываться к нему в поисках талии.

Вэл разложил одежду на столе и со вздохом повернулся к постели.

— Я не хотела говорить вам раньше, но я отлично вижу в темноте, — услышал он довольный голосок Софи.

— Ах вы, маленькая проказница! — проворковала миссис Рэмси, а Вэл выругался про себя.

— Я все-таки не понимаю, из-за чего столько волнений, Вэлери. Многие делят друг с другом постель. Уверяю вас, у меня нет вшей.

Вэл рассмеялся, несмотря на владевшее им напряжение.

— Вы еще совсем дитя, моя дорогая.

— Мне уже восемнадцать. И я вот-вот буду помолвлена.

Голос Софи вдруг показался ему каким-то неестественным. Вэл подошел к кровати, разглядывая в темноте силуэт лежащей девушки.

— Так, значит, капитан Мельбурн уже сделал вам предложение? — стараясь говорить как можно спокойнее, спросил он.

— Пока еще нет. Но вот-вот сделает. Мама уже дала ему понять, как мы будем польщены оказанной нам честью.

— Она могла бы спросить вас, — заметил Вэл.

— Мама никогда не интересуется чужим мнением. Она просто ставит людей перед фактом и ждет от них беспрекословного повиновения. — Софи вдруг почти с мольбой посмотрела на Вэла. — Но я не хочу за него замуж!

— Тогда не выходите.

Сдавшись окончательно, Вэл забрался в постель рядом с Софи. Простыни были превосходными и хранили тепло ее тела.

— Скажите об этом моей маме.

— Обязательно скажу, как только мы увидим ее.

Софи подвинулась, продолжая смотреть на Вэла.

— Это не приведет ни к чему хорошему, — с сожалением сказала она. — Мама уже решила, а когда она что-то решит, спорить поздно.

— В таком случае нам придется изменить намерения капитана Мельбурна.