Но потом она вспомнила свой вечер вместе с Дэнни, его чудесный секрет, то, как хорошо ей было, как торопилась она домой, взбегая по ступенькам, чтобы поскорее поделиться с Кармелитой прекрасными новостями.

И внезапно душа Рейчел снова наполнилась надеждой и оптимизмом. Девушка дотронулась ладонью до руки своей подруги и прошептала:

— У тебя очень много того, ради чего стоит жить, Кармелита! На самом деле ты не хочешь умирать сейчас, вот так.

Кармелита обернулась и взглянула на Рейчел полными слез глазами:

— Кому ты говоришь это, Рейчел? Ты что, шутишь? У нас нет ничего, ради чего стоило бы жить! Никому нет до нас никакого дела! Никто о нас не заботится. У нас нет ни семьи, ни друзей. Даже для наших бойфрендов мы — просто кусок дерьма! Когда же ты поумнеешь, Рейчел? Ты думаешь, это первый раз Мануэль меня избивает? Может быть, ты думаешь, что последний?

Рейчел прикусила губу. Дэнни тоже мог слегка наподдать ей, но никогда не избивал ее так, как Мануэль избил Кармелиту.

— Послушай, — сказала она. — Сегодня ночью я обнаружила нечто потрясающее. Дэнни ходит в вечернюю школу.

— Ну и что? — Кармелита отвернулась.

— Это значит, он собирается совершенствоваться, становиться лучше. Это значит, что мы не всегда будем так жить, что у него есть мечты и амбиции. Просто нужно пережить все это, поверь мне, все утрясется!

Кармелита печально улыбнулась:

— Ты мечтательница, Рейчел. Но разве ты не знаешь, что мечты не реальность? Это совершенно разные вещи. Мечты — просто мечты и ничего больше.

— Нет, это неправда. В твоих силах превратить их в реальность! Разве ты не видишь?

— Тебе просто хочется так думать.

— Мечты могут показать тебе, кем ты можешь быть. Ты знаешь, о чем я мечтаю, Кармелита? Стать женой Дэнни, жить в красивом доме и завести детей. И ты знаешь, что это осуществится, обязательно осуществится. А о чем мечтаешь ты? Расскажи мне, пожалуйста.

— Нет.

— Расскажи мне свои мечты об офисе.

— У меня нет мечты.

— Нет, есть, и ты уже говорила об этом.

Кармелита снова посмотрела на потолок. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Тело ее продолжало содрогаться. Она снова была готова разрыдаться:

— Я представляю себя работающей в уютном офисе, — мягко проговорила она. — Ну, знаешь, как «Фелдман Реалти» или агентство путешествий «Поехали!». Как только я прохожу по улице мимо этих компаний, я всегда заглядываю внутрь и вижу девушек за столами, разговаривающих по телефону, улыбающихся клиентам или печатающих что-то. И я представляю себя… — Кармелита закрыла глаза. — Представляю себя сидящей за одним из столов. На нем стоит вазочка с гвоздиками, лежит визитка, наверное, от благодарного клиента, говорящего мне о том, насколько я помогла ему. У меня настоящая печатная машинка, знаешь, одна из тех новых, электрических, и все называют меня мисс Санчес… — Кармелита снова вздохнула.

— А во что ты одета?

— На мне что-то очень красивое и элегантное. Может быть, юбка и пиджак, костюм. И перчатки. А когда я иду по улице, мужчины не свистят мне вслед. Меня уважают… Но это всего лишь мечта.

— И это прекрасная мечта. Если ты будешь постоянно об этом думать, жить этой мечтою, однажды наступит день, когда она осуществится.

Кармелита покачала головой:

— Это просто фантазия, Рейчел. А фантазии не могут превратиться в реальность.

— Послушай меня…

— Нет, это ты послушай меня. — Кармелита подняла глаза, наполненные болью, и посмотрела на подругу. — У меня такое впечатление, что ты постоянно витаешь в облаках, Рейчел. Разве ты не знаешь счет, который выставляет Хейзел после года проживания в этом доме? Ни у кого из нас нет выхода!

— Я просто отказываюсь в это верить.

— Как я могу получить работу в офисе, Рейчел? Ведь я даже читать не умею, — Кармелита снова заплакала. — Мне шестнадцать, а я даже своего имени не могу написать.

— Зато ты отлично считаешь, Кармелита, а это неплохое начало.

— Это не поможет мне, если я не умею читать.

Рейчел посмотрела на подругу, на прекрасное лицо, которое изуродовал Мануэль. Она прислушалась к музыке внизу, к смеху других девушек, фальшивому смеху, по большей части, потому что у каждой из них тоже была своя мечта, и все они хотели бы оказаться где угодно, но только не у Хейзел. Она посмотрела на печальные глаза Кармелиты, и слезы той подействовали на нее, словно холодный душ. Она задумалась, какие же подыскать слова, чтобы утешить подругу, как-то помочь ей.

А потом внезапно поняла.

— Кармелита, — произнесла Рейчел, внезапно воодушевленная. — Я знаю ответ.

— Оставь меня в покое.

— Послушай, — Рейчел приобняла подругу за плечо. — Ты вполне можешь научиться читать.

— Ты что, с ума сошла? Оставь меня в покое! Я уже сказала тебе, что однажды я пыталась, ничего не получилось. И Мануэль начнет сердиться. И потом, откуда у меня время ходить в вечернюю школу?

— Но для этого тебе не нужно ходить в вечернюю школу! Ты можешь учиться прямо здесь, и Мануэль никогда не узнает об этом.

Кармелита внимательно посмотрела на Рейчел:

— О чем ты говоришь?

— Я научу тебя читать.

— Ты? — Взгляд Кармелиты на какое-то мгновение задержался на Рейчел, потом она отвернулась. — У тебя не получится. Мне уже слишком много лет.

Рейчел вскочила с постели и подбежала к шкафу. Взяв оттуда книгу, она вернулась обратно и показала Кармелите:

— Смотри. Видишь эту букву?

— Ну и?..

— Ты знаешь, что это за буква?

— Нет.

— Это буква К. Та, с которой начинается твое имя. И смотри, — Рейчел перевернула страницу и указала ей на слова. — Вот снова эта буква К. Как только ты видишь эту букву, произносишь звук «к», как в слове «кошка». Посмотри сюда, — она перевернула несколько страниц. — А вот тут и тут, Кармелита, что это за буква?

Та посмотрела туда, куда указывала Рейчел.

— Я не знаю.

— Правда? А это что?

— Это К?

— Правильно, как и в твоем имени, Кармелита! Теперь ты уже знаешь одну букву!

— А сколько их всего?

— Двадцать шесть.

Кармелита рассмеялась и пробормотала:

— Святая Мария.

— Ты все их можешь выучить, я знаю, что можешь! Я научу тебя! У нас будут уроки в перерывах между клиентами, по утрам и по выходным. Мы пойдем в библиотеку, и я покажу тебе, какие у них есть книги. Кармелита, там, в библиотеке, есть книги о том, как стать секретарем, как печатать, как заниматься делами в офисе! Когда ты умеешь читать, нет ничего, с чем ты не могла бы справиться!

Кармелита посмотрела на книгу в руках Рейчел. Книжка была вся в закладках, та самая, которую Рейчел старательно прятала все прошедшие несколько дней. В Кармелите зародилось слабое чувство надежды — возможность хоть ненадолго перенестись в воображаемую реальность! Уметь читать истории; уметь открыть книгу и учиться. Например, учиться тому, как работать в офисе, печатать и стать всеми уважаемой. На мгновение Кармелита забыла о боли в сердце и запястьях, ей вдруг захотелось выучить все буквы алфавита, складывать их в слова, читать книги и воплощать свои фантазии.

— Я даже не знаю, — произнесла она неуверенно, но заинтересованно.

— Мы сумеем это сделать, Кармелита. Вместе! Я помогу тебе!

— Хорошо, — проговорила Кармелита мягко. — Я попробую. Если Мануэль ни о чем не узнает.

Рейчел нежно обняла подругу:

— Не волнуйся, это будет наш секрет.

Такой же, как и волшебный секрет Дэнни!

11

Одно дело — задумать преступление, и совершенно другое — стоять на пути его совершения.

Пока Джессика шла в переполненном людьми магазине к противоположной его стороне, где ее уже ожидал сопровождающий, она вдруг снова почувствовала страх и сомнение. Внешне она смотрелась, как и любая другая молодая успешная женщина, аккуратно и консервативно одетая, с красивыми каштановыми модно подстриженными волосами, целенаправленно и уверенно шагающая вперед. Но внутренне Джессика вновь была полна противоречий. Словно какие-то невидимые фантомы удерживали ее, не позволяли ей шагать вперед, хотели предостеречь ее от входа в этот запретный лифт.

Сначала ее отец, который все детство имел на нее сильнейшее влияние: его расположение нужно было заслужить, постоянно день ото дня стараясь достигнуть определенных высот; человек, ради которого она даже однажды морила себя голодом, чтобы снискать его любовь и поощрение.

В школе были священники, которые управляли всеми остальными монахами и, соответственно, всеми учениками; всегда сдержанные, немного устрашающие, чьи слова были законом.

А потом был Джон, она верила, что любила его, но он сковывал ее и зарождал внутри у нее множество сомнений.

Все они возражали против того, чтобы она проходила наверх, в секретные комнаты клуба «Бабочка».

Но разве Труди не говорила постоянно о том, что Джессике нужно быть самостоятельной женщиной? Что для Джона пришло время передать бразды правления в ее руки? В течение восьми лет Джессика верила в то, что она индивидуальность, личность, даже несмотря на свое замужество, независимый от Джона человек. Ее офис, клиенты, дни, проведенные на судебных разбирательствах, — разве они не доказывали этого? Но все же Джессику мучили вопросы и сомнения.

И первый ее вопрос: «Почему я не могу вступить в этот клуб? Это ведь мое право так поступить». Вот в тот-то самый момент она поняла, что ее независимость — всего лишь иллюзия. Все, что она представляла собой в это время, было результатом трудов Джона, она совершенно не стала самостоятельной женщиной. Сегодня она впервые решила сделать самостоятельный шаг к независимости, впервые собиралась совершить что-то, на что не получила разрешения.

— Добрый день, мадам, — поздоровался сопровождающий со значком бабочки на блузе. — Пройдемте, пожалуйста, вот сюда.

Что бы сделали Джон, ее отец, церковь, если бы они обнаружили ее здесь? Когда двери лифта начали закрываться, ограждая ее от суеты «Фанелли» и шумного движения на Родео Драйв, Джессика распрощалась со всеми своими фантомами, оставив их по ту сторону дверей лифта. Свободная и одинокая, она ехала навстречу своей фантазии.

— Что нужно делать в «Бабочке»? — спросила она как-то Труди. — Ты просто входишь в комнату, а он уже ждет тебя там?

— Ты делаешь все, что захочешь, тебе нужно сказать им, как ты хочешь, чтобы все было.

Как я хочу, чтобы все было…

Следуя за сопровождающим, Джессика рассматривала прикрытые двери, мимо которых они проходили. Ни из одной комнаты не доносилось никаких звуков, странная тишина царила в воздухе. Были ли там прямо сейчас какие-то женщины? И какие именно фантазии они претворяли в реальность?

Сопровождающий остановился около одной из дверей и пригласил ее войти.

Сердце Джессики бешено колотилось. Дверь выглядела так же, как и любая дверь в отеле. Только что ожидало ее по ту сторону?

Дверь открылась, и она вошла.

Ступила прямо в свою фантазию.

Все было как в ее фантазии: опилки на полу, простые столы, приглушенный свет и бар в противоположном конце комнаты, где ее ожидал одинокий ковбой, одной ногой опирающийся о медную ножку стола. На нем были джинсы, рубашка и ковбойская шляпа, прямо как в вестерне. Он слушал музыку и выпивал.

Когда дверь за Джессикой закрылась, оставив позади сопровождающего, холл, Родео Драйв и реальность, ковбой посмотрел на нее. Улыбка разлилась по его лицу.

— Приветик, — проговорил он тихо.

— Привет, — ответила Джессика, дергая взад-вперед молнию на сумке.

— Можно мне купить вам что-нибудь выпить?

Она посмотрела на бар. Позади располагалось большое зеркало, оно визуально увеличивало размеры комнаты с бутылочками ликера, тянувшимися рядами вдоль полок. Она замешкалась на мгновение, сердце колотилось. Она прошла к бару, положила сумку на стул:

— Здесь, кажется, больше никого нет…

— Нет, мэм, только вы и я. Совсем одни. Что вы хотели бы выпить?

Она взглянула на него. Он был совсем молод, около двадцати, с красивой самоуверенной улыбкой. Он медленно снял шляпу и поправил песочного цвета волосы.

— Белое вино, пожалуйста, — отвечала она.

Зайдя за барную стойку и наклонившись, он спросил:

— Какая там сейчас погода? Утром, кажется, собирался дождик.

— Нет, — отвечала она, немного задыхаясь. Она наблюдала за его красиво вылепленными руками, как они ловко управлялись с бокалом и наливали вино из бутылки. На нем была рубашка, достаточно обтягивающая его плечи, с небольшими перламутровыми пуговицами. Верхние пуговицы были расстегнуты, она видела его красивую грудь. — Пока дождя нет…