Мэри Бэлоу - Танцуя с Кларой

Клара посмотрела на стиснутые на коленях руки.

— Я иногда действую импульсивно, — признала она. — Но с моей стороны было просто невежливо не послать вам записку. Простите, Джулия. Вы были так добры, навестив меня в городе. Я должна была прислать вам объяснение, когда решила уехать.

— Мне кажется, это произошло из-за того, что я сказала, ведь так? — с несчастным видом спросила графиня. — И из-за нашей с Фредди ссоры внизу. Он вернулся наверх и поссорился и с вами тоже, так? И сделал вас настолько несчастной, что вы уехали сюда. Вечно я вмешиваюсь. От добра добра не ищут, и мне не следовало пытаться объяснять то, что, возможно, не требовало объяснений. Я должна была предоставить это Фредди, если бы он решил, что это необходимо.

— Вы ни в чем не виноваты, Джулия, — сказала Клара. — И ничего страшного не произошло. Просто я предпочитаю жить здесь, а Фредди — в городе. Я приезжала к нему на несколько недель, а теперь вернулась домой. Все очень просто.

— И вы приедете на свадьбу? — спросила Джулия.

Клара замолчала в нерешительности.

Графиня вскочила на ноги.

— Думаю, мы все ужасно запутали, — сказала она. — Хотя я заранее обсудила это с Камиллой, а Камилла всегда удивительно благоразумна, полагаю, мы сделали только хуже. Вы ведь думаете, что Фредди был влюблен в меня, так? И что именно поэтому он сделал мне предложение.

— Это не имеет значения, — сказала Клара. — То, что было до моей свадьбы, меня не касается, Джулия.

— Но это не так! — У графини навернулись слезы на глаза. — Если бы он был влюблен в меня, сделал мне предложение, был отвергнут, а затем поехал бы в Бат и женился на вас, то это было бы ужасно, Клара. Ужасно для вас. Но все было совсем не так. Он не любил меня. Он был всего лишь галантен. И я не была влюблена в него. Вероятно, вы подумали, что я была влюблена в Фредди, но вышла замуж за Дэниела, потому что он был богат? Я вышла за Дэниела, потому что я люблю его. Обожаю его. В моей жизни не было никого другого и никогда не будет.

Клара рассматривала свои руки. Она не хотела спрашивать об этом, не хотела знать подробностей. И все-таки спросила:

— Что же в таком случае произошло между вами и Фредди?

— Недопонимание, — поспешно ответила графиня.

— Не верю, — сказала Клара. — Но пусть все останется так. Я не уверена, что хочу знать. Я боюсь узнать. Вы ведь мне многого не рассказали, верно?

Графиня снова села и некоторое время просидела в молчании.

— Почему вы уехали столь внезапно? — спросила она. — Мы с Камиллой специально нанесли вам визит, чтобы попытаться облегчить вам жизнь. Потому что вы теперь наша кузина. Потому что вы нам понравились, и мы хотели, чтобы вы стали нашей подругой. Почему вы уехали?

— Я сообщила Фредди, что вы все мне рассказали, — пояснила Клара. — Хотя это не так. Мне кажется, что вы не рассказали мне даже малой толики всей истории. Но, думаю, Фредди мне поверил.

Графиня закрыла глаза и наклонила голову.

— Ничего не было, Клара, — сказала она. — Ничего, что имело бы хоть какое-то значение. Ох, Фредди. Дурачок Фредди. Я готова убить его. Вы ведь любите его, правда?

— Да, — сказала Клара.

— Полагаю, что он заставил вас влюбиться в него уже через пять минут после вашей первой встречи, — гневно сказала графиня. — Фредди в этих делах мастер. Я готова его убить.

— Нет, — ответила Клара. — Я вовсе не была наивной дурочкой, Джулия. Не бойтесь, что он обманом вовлек меня в этот союз, заявляя о своей любви. — Она мимолетно улыбнулась. — Хотя, должна признать, он действительно пробовал это сделать. Я вышла за него по своим собственным причинам. Полюбила я его позже.

Графиня наклонилась вперед.

— Тогда забудьте о том, что случилось в Примроуз-Парке, — сказала она. — Что бы это ни было, вы не хотите этого знать. Это была полнейшая глупость, характерная для Фредди, которая, в конце концов, никому не причинила вреда. Забудьте об этом, Клара, и будьте счастливы тем, что имеете. Фредди — неплохой человек, поверьте мне. Он даже в своем роде очень мил, что несколько раздражает. Я всегда любила его — как кузена и друга, почти как брата. Забудьте обо всем этом, Клара. Возвращайтесь в Лондон. Будьте частью нашей семьи. Мы все хотим этого.

Клара улыбнулась.

— Это очень любезно с вашей стороны, — сказала она. — Но не думаю, что Фредди сможет забыть, Джулия. Что бы там у вас ни произошло, во всем этом был виноват он, не так ли? Мне кажется, он не может простить сам себя. А я не могу простить его и дать ему отпущение, в котором он нуждается. Это ведь не касалось меня.

Графиня закрыла глаза.

— Думаю, только вы обладаете подобной властью, — печально сказала Клара.

И все же какая-то часть ее ликовала. Что бы там у них не произошло, — а это должно было быть нечто ужасное, — тем не менее, это было совсем не то, что ей представлялось. Она все не так поняла. Джулия не любила его, она любила своего мужа. И если она была права — а Джулия казалась совершенно убежденной в свое правоте, — Фредди тоже никогда ее не любил. О, да, часть ее ликовала. Ей было все равно, что случилось между ними, если ее самые страшные предположения не подтвердились.

— Я сказала ему тогда, — начала графиня, — в тот день, когда мы с Камиллой были у вас, что никогда не прощу его. Не за то, что он сделал мне. Я думаю, что все, что произошло, наоборот только помогло нам с Дэниелом соединиться. Но за то, что он сделал с вами так скоро после того случая. Я сказала ему, что ненавижу его. Это ужасная ложь! Как может кто-нибудь ненавидеть Фредди?!

— Он ничего мне не сделал, — сказала Клара, — только женился на мне и дал мне ощутить вкус счастья.

— И заставил сильно страдать, — сказала графиня.

— Да.

— Ох, Фредди, — повторила графиня. — Я готова убить его.

Клара улыбнулась.

— Интересно, Дэниел с Гарриет уже осмотрели все листики на всех растениях в оранжерее? — сказала графиня. — Я должна спуститься вниз, чтобы спасти их, Клара. И нам уже пора уезжать. Выбранная нами гостиница находится отсюда в пяти милях.

— Но вы остаетесь здесь, — сказала Клара. — Конечно, вы должны остаться. Я считала самим собой разумеющимся, что вы так и сделаете, и даже не подумала официально пригласить вас, когда вы прибыли. Простите меня.

— Но мы не хотели бы навязываться, — слабо запротестовала графиня.

— Навязываться? — рассмеялась Клара. — Вы сами сказали, что мы — одна семья. Значит, так тому и быть.

— Это просто чудесно, — сказала графиня, поднявшись на ноги. — Но я все еще должна пойти и спасти тех двоих внизу. Я сейчас вернусь. Наверное, это ужасно раздражает — быть все время ограниченной пределами комнаты? Это ужасно грубо с моей стороны — обращать внимание на вашу болезнь? Дэниел бы строго меня отчитал, будь он сейчас здесь.

Когда графиня упорхнула из комнаты, не дожидаясь ответа на свои вопросы, Клара рассмеялась. Джулия нарочно пыталась разрядить обстановку, и ей это удалось. Так или иначе, Клара ощутила легкость, словно у нее гора упала с плеч. Хотя почему она это почувствовала, она не знала. Ведь на самом деле ничего не изменилось.

Совсем ничего.

Третий посетитель прибыл четыре дня спустя. Лично к Гарриет посетители приходили нечасто. Но сегодня уведомление степенного дворецкого предназначалось именно для нее.

— Лорд Арчибальд Винни к мисс Поуп, мадам, — объявил он Кларе из дверей ее личной гостиной.

— Ко мне? — С нехарактерной для нее порывистостью Гарриет вскочила на ноги. — Лорд Арчибальд? Не может быть! Это какая-то ошибка. Он, должно быть, пришел к тебе, Клара.

— Ты согласна его принять? — Губы Клары сжались в тонкую линию. — Если нет, я отошлю его, Гарриет. Он не имеет никакого права появляться без приглашения и даже без предварительной просьбы о позволении нанести визит.

Гарриет посмотрела сначала на Клару, а затем перевела взгляд на невозмутимого дворецкого.

— Я приму его, — наконец решилась она. — Мистер Бэйнс, проводите, пожалуйста, лорда Арчибальда в гостиную.

Поспешив в свою комнату, Гарриет ломала голову над причиной его визита. Бросив торопливый взгляд на свое отражение в зеркале, она поняла, что не успеет поменять платье на более симпатичное, хотя их у нее и не было. Не было времени и на элегантную прическу. Гарриет безжалостно пощипала себя за щеки, чтобы улучшить цвет лица, но затем выпрямилась и нахмурилась.

Что же это она делает? Что она делает? Что за истерика по поводу прибытия лорда Арчибальда Винни? Неужели учащенный стук ее сердца был вызван мужчиной, предложившим ей стать его любовницей? Гарриет расправила плечи, сделала глубокий вдох и вышла из комнаты.

Лорд Арчибальд Винни нарочито небрежно стоял, опираясь на каминную полку по одну сторону от камина, в котором потрескивали дрова. Он пристально посмотрел на девушку, в его взгляде угадывалась легкая насмешка.

— А вот и вы, мисс Поуп. Как любезно с вашей стороны оказать мне честь, согласившись меня принять. Я почти ожидал, что меня выведут из дома за ухо.

Для того, чтобы с нею встретиться, он пришел в уважаемый дом, проделав для этого немалый путь из Лондона. Зачем? Только в буйном воображении можно было предположить, что мужские намерения в этом вопросе могли измениться. Разве не так? Однако в душе Гарриет вновь возродилась мучительная надежда. Вот и весь ее здравый смысл!

— Чем могу служить, милорд? — Она почувствовала гордость оттого, что ее тихий голос звучал спокойно.

— Вы можете подойти и поцеловать меня, Гарриет. Я скучал без вас.

Она осталась на месте, у самой двери, и лишь сцепила перед собой руки.

— Вы подумали над моим предложением, маленькая чаровница? — поинтересовался он.

Она только об этом и думала.

— Я уже дала вам ответ, милорд.

— И он не изменился и не изменится, — предположил он, выпрямляясь и делая шаг в ее сторону. — Я не буду предлагать большее содержание. Ведь оно не поколеблет ваше решение ни на дюйм, так? А если я предложу вам глубочайшее уважение, Гарриет? Самое преданное и нераздельное внимание до тех пор, пока мы оба этого хотим. Это что-то изменит? Нам будет хорошо вместе, дорогая.

Очень хорошо. В этом она ни капли не сомневалась.

— Я не могу думать ни о ком, кроме вас. Вижу вас во сне. Просыпаюсь с мыслями о вас.

Она знала, что это такое.

— Гарриет, — его тихий голос ласкал ее слух. — По крайней мере, признайтесь, что мое предложение искушает вас.

Она посмотрела на него.

— Было бы странно, если бы не искушало. Я бы солгала, не признав этого. Но то, что вы предлагаете, милорд, — грех.

— И все же оно вас искушает, — улыбнулся он.

— Грех не в искушении, а в том, чтобы ему уступить. Я не уступлю, милорд.

Повисло молчание, которое ни один из них не прерывал. Наконец он сказал:

— Да, я вижу, что вы не сдадитесь. Я просчитался, верно? Похоже, Гарриет, вы имеете честь быть моей единственной неудачей. Но, с другой стороны, я никогда прежде не выбирал любовницу в среде добродетельных женщин.

У Гарриет кольнуло сердце. Она опустила глаза на свои руки и никак не могла решить, покинуть ли ей комнату первой или дождаться его ухода. Опыта поведения в подобной ситуации у Гарриет не было.

Затем он подошел к ней, остановился и одной рукой приподнял ее подбородок.

— Когда-нибудь вы будете рассказывать внукам о негодяе, который пытался вас соблазнить, и сравнивать его недостойное поведение с доблестным благородством их дедушки. Но, возможно, вы признаетесь им — или огню в камине, когда вы будете смотреть на него наедине сама с собой, — что вы подарили этому негодяю крохотный уголок своего сердца.

— Я не … — негодующе начала было Гарриет.

Его губы не позволили ей закончить предложение. Во второй раз ее не так сильно потряс тот факт, что его рот — теплый, влажный, ищущий — был открыт. Его язык стремительно и глубоко ворвался в ее открытый рот. Серебристые глаза смеялись. Но этот смех казался смешанным с грустью. А может быть, она видела то, что хотела видеть.

— Разрешаю вам сказать, что он тоже подарил их бабушке кусочек своего сердца. А теперь вы прекратите тревожить мой сон, мисс Гарриет Поуп?

Только если он прекратит посещать ее сны.

— На этом прощайте, — сказал он. — Осмелюсь предположить, что мы снова встретимся, если Фредди когда-нибудь решит снова привезти миссис Салливан в город. Возможно, время сгладит ваше понимание греха. Но я не буду надеяться на чудо.

— Время не внесет никаких изменений, милорд.

Он слегка прикоснулся к ее губам подушечкой большого пальца, а затем убрал руку от ее подбородка. — Прощайте, моя маленькая скромница.