Лоб Гули покрылся испариной, сердце чуть не выскочило из груди. Тоша- тренированный красавчик, с этим не поспоришь!

Она наблюдала за ним под прикрытием угла кафе: в любую минуту могла сделать два шага назад и полностью укрыться от конкурента за углом.

Вот Антон скупым жестом коснулся локтя парня и что-то сказал, немного наклонившись к нему. Оба рассмеялись, а Гуля чуть не застонала, вспомнив пресловутое танго и все, что последовало за ним.

«Мы все забыли, забыли, забыли… Он красиво двигается, потому что это его работа! Хватит Антона разглядывать!»

Веселье было недолгим: через несколько секунд Антон был вновь собран и серьезен. Он развернулся, чтобы оглядеть техническую площадку и разложенный на ней реквизит. Гуля шагнула за спасительный угол кафе. Встречаться с Антоном — даже взглядом — ей ни к чему.

Лишь когда Антон отправился в гримерку, Гуля вышла из укрытия и пошла инспектировать собственную площадку, расположенную в метрах пятидесяти от площадки «Фристайла». Ревизию ей устраивать, впрочем, было не так уж важно: Гуля не раз выступала около «Бриза», так что площадку смотрела лишь номинально. Въедливый Марат, игнорируя последние приготовления вражеского коллектива к выступлению, начал приготовления собственные: вытащил и перенес из машины реквизит, расставил чашки.

— Марат, не стоит, — с сомнением сказала Гуля, — перетащи весь реквизит подальше от обзора, лучше замачивайся за «Бризом», чтобы тебя не было видно. Реквизита у нас немного, перетащим за… — случайно повернув голову в сторону «Паруса», осеклась. Антон, не вовремя вышедший из кафе, смотрел со ступенек крыльца «Паруса» на них с Маратом.

Дрожь пробежала по телу Гули. Даже голос ее чуть дрожал, когда она выговаривала дальше Марату:

— Говорю тебе, Марат, убирай реквизит. Антон заметил нас с тобой. Это нехорошо! У них выступление, а ты на заднем плане бегаешь! Будешь отвлекать внимание их зрителей на себя!

Гуля заметила, как Антон жестом подозвал к себе того самого парня, с которым недавно разговаривал. Сказав тому несколько слов, указал на нее с Маратом, и в следующее мгновенье парень уже несся в их сторону.

— А самому сбегать слабо? — процедила Гуля через сжатые зубы. Парень добежал до них и, немного задыхаясь, вежливо произнес:

— Гуля, перенесите, пожалуйста, весь свой реквизит. Мы выступим, а вы после разложитесь. Иначе некрасиво. Антон очень просил…

Гуля машинально поглядела в сторону Антона. Тот продолжал стоять на ступеньках, засунув руки в карманы джинсов, и, чуть наклонив голову, рассматривал всю их разговаривающую компанию.

— Передай начальнику: мы все уберем сейчас. Сама понимаю, не маленькая, — ответила Гуля с удивившим даже ее саму спокойствием. Когда парень, кивнув, пошел обратно, свирепо зашипела на Марата:

— Я тебе что говорила? Марат, ты че как маленький? Мешать выступать другим коллективам непрофессионально, вообще-то, сто раз тебе повторяла! Хочешь, чтобы они нам в отместку какую-нибудь пакость устроили? Я — нет. Собирай реквизит! Где Юлька?

— Мотается где-то, — неопределенно ответил Марат. Изобразив на лице недовольную гримасу, он начал понемногу оттаскивать реквизит за стену кафе. Гуля, подхватив сумку с бутылками, наполненными керосином, напоследок обернулась. Антон продолжал стоять на крыльце кафе и смотреть на нее.

Гуля чуть ли не бегом кинулась за угол, не обращая внимания на тяжеленную сумку в руках.

Там Марат разложил металлические блюдца для заливки реквизита и, забрав у Гули из рук сумку, вытащил одну бутылку. Сразу же приступил к делу. Гуля, посмотрев на часы, достала вторую бутылку, подвинула к себе металлическую плошку и устроилась на корточках рядом с Маратом.

— Лучше фонарик держи, — кивнул Марат на лежащий около чашек фонарь.

— Марат, куда Юлька ушла? Сколько можно болтаться?

— Здесь я! — прозвучал извиняющийся голос, — я возьму сама фонарик, Гуль…

— Ты где была?

— Я… я Иру встретила. Она выступает в коллективе Антона.

Руки Гули задрожали так, что она поставила бутылку с керосином обратно на землю. «Не знаю, как буду выступать сегодня», — подумала она с ужасом.

— То есть? — Гуля изо всех сил старалась, чтобы тон ее голоса был очень равнодушным.

Обмануть друзей не получилось. Ира потупилась.

— Не хотела говорить тебе, Гуль. Ты расстроишься…

— Юля!

— Да в принципе, чего здесь… Он ее взял в один номер. У него второй состав уехал в Казахстан, так получилось, что на одну постоянную девочку больше. А здесь не хватает. Она танцует с веерами у него…

— Вот дрянь! — грубо выразился Марат, косясь на замершую Гуля, — Ты, Гуль, давай себя в руки бери. Тебе выступать еще. Какое тебе дело до этой дуры? Ей просто повезло, понимаешь? И все! Ничего особенного! Подумаешь, танцует у Антона… Он взял ее из-за острой необходимости, а не потому, что она такая вся клевая…

Гуля сглотнула комок в горле. Никогда нельзя показывать своей слабости, никогда. А своим — особенно.

Гуле нет никакого дела, что Ира танцует у Антона.

«Ты один раз ошиблась, так уж вышло. Неужели из-за этого нужно переживать столько дней?»

Может, Ира просто танцует. И только.

— Я в порядке.

— Ты смотреть их выступление будешь? — дотошный Марат очень хотел прояснить данный момент.

Гуля замотала головой.

— Нет. И тебе не советую. Нам с Юлей надо на наше настроиться. Тем более, пока переодеваться, пока что… времени не будет.

— А я посмотрю, — завредничал Марат, — потом скажу, что увидел.

— Марат, твое право. Только залей все нормально для начала. Не хватало того, чтобы из-за твоих просмотров наши веера, шест, чашки и конструкции плохо горели. И пои…

— Скажешь тоже, Гульмира! Я свое дело знаю! Юлька, клади фонарь! Идите переодеваться! Справлюсь один!

— Пойдем, Гуль, — потянула ее за рукав Юля, — пойдем, правда. Сейчас без пятнадцати. Пока оденемся, пока залачимся… Костюмы я уже занесла в гардероб: мы там сегодня переодеваемся.

— Пошли, — Гуля еле встала на ноги: они затекли от неудобной позы. Чтобы зайти в «Бриз», Гуле нужно было завернуть за угол, и не бросить беглого взгляда на площадку Антона она не смогла, хотя искренне верила, что удастся пройти мимо и не повернуть в ту сторону головы.

Артисты «Фристайла» — и парни, и девушки — в полном составе стояли на площадке. Антон тоже там был. Все они готовились к выступлению. Десятиминутная готовность, как поняла Гуля. Зрители еще не выходят из кафе, но выступающие должны быть в сборе. Реквизит каждого относится на заранее выбранное место, чтобы его не перепутать с чужим, досконально проверяется то, что может внезапно подвести во время выступления: реквизит, костюм, туфли, прическа…

Иру Гуля тоже увидела. Та в коротком облегающем платье стояла рядом с двумя девочками Антона и, кажется, чувствовала себя рядом с ними прекрасно.

Больше у порога кафе Гуля задерживаться не стала, шагнула внутрь. Юля последовала за ней.

— Готово! — Гуля в последний раз провела рукой по щедро набрызганным лаком волосам Юли.

— Спасибо, Гуль. Идем на площадку?

Они уже переоделись, подкрасились, привели в порядок прически. Гуля еще раз взглянула на себя в небольшое зеркало, висящее в гардеробе кафе: лифчик, пояс с цепочками. Вытащила сотовый: ровно одиннадцать. Если «Фристайл» должен был работать где-то до одиннадцати, то они уже выступили и спешно складываются, торопясь на второй заказ. Пока Гуле выходить на улицу не стоит, чтобы ни с кем не столкнуться, хотя проверить, все ли в порядке на собственной площадке, надо обязательно.

— Юль, иди, а я через пять минут буду. Чуть подкрашусь еще. Проверь там, как у Марата…

— Да, окей.

Оставшись одна, Гуля походила от одного угла гардероба до другого, еще раз подкрасила губы, немного потянулась и помахала ногами. Ждать здесь было скучно, были неотложные дела: реквизит она всегда проверяла сама перед выступлением, чтобы потом не обвинять ни в чем Марата.

Гуля вышла из гардероба, кутаясь в тонкую длинную кофту из тонкой шерсти. Так теплее плюс сценический костюм не привлекает внимания. Юля тоже ходила в подобной кофте, скидывая ее перед выступлением. Оказавшиеся в холле несколько гостей посмотрели сейчас, конечно, на девушку в длинной кофте почти до колен и колготках в крупную сеточку, но останавливать на ней свое внимание надолго не стали. Вот если бы Гуля вышла в своем провокационном костюме, ажиотажа было бы намного больше.

Гуля открыла дверь кафе, вышла на улицу. Остановившись на крыльце, огляделась по сторонам.

Артисты «Фристайла» суетились вовсю: девочки складывали реквизит в пакеты, парни разбирали сердца. Гуля знала, что танцоры Тошки не будут заходить в гримерку: сядут в машины в сценических костюмах и в таком виде поедут на следующее выступление, сэкономив время на переодевании. Гулин коллектив делал также.

Она спустилась со ступенек, оценивая собственную техническую площадку, на которой раскладывали уже замоченный реквизит Марат и Юля. Чашки Марат расставил, а флешку с музыкой Гуля заранее отдала ведущему. Оставалось только ждать «своего» времени.

— Привет, Гуля, — раздалось сзади: Гуля неразумно повернулась к площадке «Фристайла» спиной.

Она вытаращила глаза, задержала дыхание.

— И тебе привет, раз не шутишь, — развернувшись, с презрением уставилась в глаза Антона, без предупреждения подошедшего к ней, — пришел поздороваться? Ну-ну, здравствуй…

От Антона сильно пахло гарью и керосином, а в глазах светился все тот же «послевыступательный» драйв. Но выражение лица Антона было, кроме прочего, немного сомневающимся и даже где-то робким.

— Гуля, пять секунд? Отойдем подальше. На пару слов.

— Мне вообще не о чем с тобой разговаривать, Антон. У меня выступление через минут двадцать. Надо подготовиться, — отрезала Гуля.

Ее отказ Антона не убедил.

— Кому ты рассказываешь? Марат все разложит без тебя. Десять минут у нас с тобой есть…

— А если я не хочу с тобой общаться? — пробормотала Гуля, но, увлекаемая Антоном, забежала за небольшую беседку с мангалом, находящуюся недалеко от «Бриза». Теперь их с Антоном было сложно увидеть и с площадки, занимаемой «Фристайлом», и с той, другой, на которой сейчас осматривали реквизит Марат и Юля.

— Ладно, хорошо. Говори, только быстро, — Гуля выдернула свою ладонь из ладони Антона. Если бы он не схватил ее за руку, она бы в жизни не побежала за ним.

— Гуля, скажи, мы можем поговорить по-нормальному, без твоих закидонов?

— Ты считаешь, оно нам надо? — Гулю сильно обидело слово «закидоны».

Ничего себе! Закидоны у нее, значит?

«А у вас, Антон, их не имеется? Один, самый крутой, напомнить? Приглашаете баб к себе в танцевальный центр и предлагаете станцевать с вами танго, а дальше танго плавно переходит в…? Каково, а? Вот уж правда — всем закидонам закидон!»

— Я уверен, что надо.

— А я — нет.

— Скажи, когда ты будешь дома. Я приеду к тебе и все обсудим.

— Обсудим. Что? — с издевкой осведомилась Гуля.

Антон, резко выдохнув, закусил губу, и голубые глаза полыхнули от злости, хотя голоса он не повысил:

— Время скажи. И день недели. Нам надо поговорить. О многом…

Гуля опустила голову. Она готова поговорить когда угодно и сколько угодно…

Лишь один вопрос не давал покоя.

— Зачем ты это сделал, Антон? Ира лучше меня танцует, так, что ли? Почему со мной танцевать невозможно?

— Гуля, ты…ты мне очень нравишься, поэтому… Блин, давай потом, а?

— Я бы хотела для себя выяснить это сейчас.

— Ты задолбала, Гульмира! Трубки не берешь, на смс не отвечаешь. Если я говорю «нам надо долго говорить», значит, разговор не на пять минут…

— Антон! Антоша! Мы все собрали, поехали уже, время… — Ира звала Антона из-за беседки, специально не подходя близко.

Гуля сузила глаза. «Антоша»? Да мать его… Не одна она, наверное, в танцевальном центре ночевала. Быстренько же он нашел ей замену…

— Слышишь, Антон! Тебя зовут, ты нужен. Иди к своей…к своей будущей партнерше. Со мной же ты танцевать не хочешь! Все, типа, баста! Гуля не тянет танго, блин!

— Гуля, ты меня не слышала, что я тебе говорил минуту назад? Подожди…

— Анто-ш!

— Да что мне ждать! Засунь себе в задницу свое «нравишься», понял, придурок? Мне ты никогда не нравился, ясно? Не знаю, зачем Женек тебя взял в свой коллектив! Лучше бы ты так и занимался своими танцульками!