«Чуть помедленнее, кони, чу-уть помедленне-е», — хрипел Высоцкий из открытого окна его комнаты. Гуля бросила взгляд на часы (подарок дяди Расима, кстати, она их всегда надевала на работу). Восемь вечера. В одиннадцать выступление. У нее есть час — полтора, чтобы поесть и собраться. Кафе в городе, ехать к нему от Гули минут тридцать.

Та-ак. Час нужно оставить на подготовку к выступлению — замачивание реквизита, переодевание, решение насущных вопросов о площадке, ее подготовка и еще с десяток мелочей. Полчаса ехать до кафе, минут десять на погрузку: Марат засовывал реквизит в машину долго и обстоятельно, проверяя раз по пять, все ли он положил. Итак, выезд в девять двадцать — Марат уже в курсе. Знают и Ира с Юлей: их подхватят Гуля с Маратом по дороге.

Гуля добежала до дома, толкнула дверь. Как часто бывает, не заперто. Ладно хоть, что калитка закрыта, и забор высокий…

— Па-ап! — заорала Гуля, но перекричать Высоцкого у нее не вышло.

Отец заснул, не выключив старенького магнитофона. Гуля нажала кнопочку «Оф», и дом, а вместе с ним улица, погрузились в блаженную тишину.

— Фу-ух! — потрясла рукой около носа. Едва глянув на отца, поспешила выйти из комнаты. Запах алкогольного перегара она не дух не переносила.

Похрапывая, папашка спал на кровати, в майке и трениках, но тапки снял. Накрывать одеялом его не нужно: не осень и не зима. Когда Гуля будет уезжать, она еще раз зайдет в его комнату. Прикроет окно, а отца накроет простынкой. Она вернется где-то в двенадцать ночи, и уже будет прохладно. Пусть проспиртованного папашу не берет ни одна бактерия, но ей было бы неуютно, если бы она уехала на выступление, не проверив, как отец.

«Я совсем о нем забываю со своими танцами. Надо завтра зайти к тете Камилле и спросить про бабку, которая пьяных заговаривает. И дядю Расима спросить про того мужика, о котором он говорит. Блин, зачем я психанула и не спросила… И с дядей Расимом чуть не поругалась» — корила себя Гуля, закрывая дверь комнаты отца и собираясь пойти на кухню.

Ее опередил Пушок. Он первый забежал туда, подняв хвост и громко мяукая.

— Пушик-Пушик, хвостик распушил! — позвала Гуля кота. Громкое жалобное «мау» заставило Гулю улыбнуться.

— Кушай, Пушок, — щедро вывалила она коту всю банку «Вискаса» в миску. Кот, заурчав, набросился на корм.

— Не хочется мне ничего есть, Пуша, — пожаловалась коту Гуля, — и ничего не хочется. О-ой… Надо выступить и спать-спать! Завтра воскресенье, я не работаю. Будем валяться с тобой до двенадцати, да?

Пушок вовсю лопал и не обращал на Гулю никакого внимания. Гуля включила электрический чайник, вытащила из холодильника сыр и колбасу. Хотя бы бутерброд съесть перед выступлением, не танцевать же голодной!

Пока резала сыр, колбасу и хлеб, пока варила в старенькой турке, помнящей маму, кофе, в голову лезли невеселые мысли. На работе проблемы с дядей Расимом и его нравоучениями, дома зажигает батя, заказы есть, но маловато. Про личную жизнь лучше не вспоминать.

А Тоша купается в заказах, и если забыть, что с девушкой не очень, остальное у него прекрасно.

«Будем работать вместе, Гуля?»

Слова Антона, сказанные им около пяти лет назад, когда старый коллектив распался, Гуля услышала сейчас будто наяву. Она тогда задрала нос и сказала…Что она сказала? Типа «Извини, Тоша, давай по отдельности». Смысл был именно таким. У Гули на то было много причин, и одна из которых — боязнь втрескаться в Антона по уши.

Конечно, Гуле хотелось, чтобы Антон ее начал уговаривать. Но тот лишь пожал плечами и сказал: «Ну как хочешь». С тех пор они оба набрали на обучение людей, создали свои коллективы и стали конкурентами. А потом Антон стал вне конкуренции.

Что бы было, если бы она согласилась, Гуля представляла себе иногда, когда становилось плохо на душе, она ворочалась в постели и долго не могла заснуть. В ее мечтах Тоша приглашал Гулю на свидания, целовал…

Гуля немножко позволяла себе помечтать. Капельку — и не долго.

Реальность, если бы она тогда сказала «да», Гулю бы не устроила. Скорее всего, вышло бы так, как случалось у Антона уже несколько раз (Гуля бережно собирала эти сплетни): очередная девочка уходила из его коллектива с разбитым сердцем, вся в слезах. Гуля понимала, почему такое происходило: Антон на тренировках был чудо как хорош, и его харизма заставляла девчонок постоянно отвлекаться и смотреть на него. А уж как он танцевал, и как перекатывались сильные мышцы под смуглой кожей, если они занимались летом, и скидывал мокрую от пота майку! Она сама через такое прошла. Ладно, рядом был Женька, промывал ей мозги. Настоящий друг.

А еще Антон был со всеми доброжелателен и улыбчив. Каждая девочка, поди, мнила себе, что он относится к ней как-то иначе, чем к остальным. Но это была лишь вежливость, хорошее расположение — не больше. И с Гулей много лет назад он был таким же: дружелюбным, веселым, готовым исполнить просьбу, помочь советом. Но за этой вежливостью ничего не стояло. Ни к кому, кроме его девушек, конечно.

Гуля налила в чашку кофе, задумчиво посмотрела на бутерброд, который сделала. Надо, Гуля! Ешь, пусть не хочется!

Пушок сидел, облизываясь, рядом с пустой чашкой. Гуля улыбнулась: хоть кому-то нужна. Отец встанет часов в семь утра, будет ходить, ахая, по квартире. Разбудит ее обязательно! Не поспать до обеда, а если вопли протрезвевшего и злого отца прервут сон, Гуля будет ходить весь день, как зомби, по дому. И неизвестно, получится ли днем урвать часок сна или нет. Опять будет целый день хотеться спать — дико, до тошноты, и отдохнуть в воскресенье не получится…

«Я сильная, я выдержу».

— Марат, где же она? До выступления осталось двадцать минут!

Встревоженная Юля стояла рядом и хмурилась.

— Не в курсе я, Гуль. Не волнуйся только! Что, первый раз кто-то из коллектива задерживается? Приедет, куда денется. Она же знает, что сегодня выступление?

— Знает, конечно!!! Мы утром созванивались, тем более… — Гуля в волнении постукивала каблучком об асфальт.

— Значит, приедет. В костюм влезть ей пять минут. Гуля, спокойнее!

— Не могу, Марат, спокойнее! Она трубку не берет, а у нас выступление без задержки! Если она не приедет в ближайшее время, будем выступать без нее!

— Ну и выступите! Вдвоем с Юлей. Пиротехнику ты покрутишь сама, Гуль! Пусть Юлька помотыляется по площадке, потянет время, пока ты конструкцию снимаешь, а ты…

— Да понятно все, Марат! Но заказчики рассчитывают на трех девочек! Заказ был на трех…

— Ты взяла всю сумму уже?

— Нет. Только предоплату, — Гуля судорожно выдохнула, оглядываясь по сторонам. Иры она так и не увидела.

— Подойди к заказчику и…

— Марат, я в курсе, что мне делать! Меня интересует, куда делась Ира! Может, с ней что-то случилось! Почему ее нет? Ирка не из опаздунов!

— А сегодня какой день недели? — внезапно спросила молчавшая до этого Юля.

— Суббота, — быстро произнес Марат.

Гуля пристально посмотрела на Юлю.

— Гуля, я, конечно, могу ошибаться…

— Ну? Юль, не тяни!

— Помнишь Демина? И кастинг Антона? Тебя не было тогда, а я была. Ира расспросила Антона, что и как. Где устраивает кастинг Антон, во сколько… В субботу через неделю. То есть сегодня. Там часов в семь вечера было это дело.

У Гули зазвенело в ушах.

— Что? — переспросила она тихо.

Невозможно. Немыслимо. Ира ее подружка…

— Не волнуйся, Гуля! Может, я не права, конечно…

— То есть Ира собиралась к Тоше на кастинг? — У Гули не укладывалась в голове.

Юля опустила голову.

— Типа того… Но она хотела выступить!

Гуля прямо в костюме села на зеленый газон, рядом с которым они стояли.

— Сейчас, — пробормотала она, роясь в сумочке. Вытащив сотовый, стуча по экрану негнущимися пальцами, нашла номер Антона. Он так и не поменял его за пять лет.

Антон взял трубку очень быстро.

— Да, Гуль, привет.

— Не отвлекаю? Можешь говорить? — Гуля по негласному правилу задавала этот вопрос любому человеку, которому звонила. Даже самом ненавистному.

— Не отвлекаешь, — легкий смешок в трубке.

— Как твой кастинг? Завершился удачно?

— Ну…

— Моя Ира у тебя сейчас?

Секундная пауза сказала Гуле больше, чем следующие за ней слова Антона:

— Да, здесь.

— А почему она у тебя еще?

— Тебе это важно, Гуленька? Мы разбираем новый номер. Кстати, Ира сказала, что у нее получится совмещать, и я ее взял в свой коллектив. На новый номер танго.

Звон в ушах Гули усилился. Она бы в этот момент упала на газон, если бы уже не сидела на нем.

— Передай ей, что она ни хр. на ничего не успеет. Мы выступаем через пятнадцать минут. Без нее. И в моем коллективе она больше не числится. Сегодня она меня подвела. А раз она танцует теперь с тобой, у нас ей нет места. Так и передай, — медленно и четко произнесла Гуля, бросив на последней фразе трубку.

Тяжело дыша, ничего не видя перед собой, Гуля просидела на газоне еще минуту. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стояла Ира, замер, задумчиво поджав губы, Марат.

Гуля медленно выдохнула, неуклюже поднялась с газона — мешали высокие каблуки.

— Я пошла к заказчику, скажу, что будут две девочки, и платить надо меньше. Придумаю что-нибудь… Юль, думай, как будем танцевать вдвоем. В линию одну, перестроения… короче, все на месте — или вокруг себя по небольшому кругу. Сечешь?

Юля быстро кивнула.

— Одна станцуешь на середине. Я выйду — отойдешь на задний план. Сообразишь. Мы же репетировали с тобой на двоих…

— Гуль, я все сделаю, — почти прошептала Юля, — иди к заказчику, скажи, что третья девочка заболела.

— За двоих меньше денег, думаю, заказчик даже обрадуется. У него больше на руках останется. Одно дело — рассчитывать на одну сумму, и выиграть от того, что по цене сэкономили, — тут же вмешался Марат.

Гуля прикрыла глаза. В висках стучало, и было очень неприятно: сейчас придется делать извиняющееся лицо, находить нужные слова, чтобы заказчики прониклись и согласились на двоих. Она знала, что слова эти найдет и гостям, в принципе, почти без разницы, сколько человек выступает.

Но как это предательство было для Гули неожиданно…

— Катю я вызвонить не успею, и она совсем зеленая, только номера испортит, — ее голос прозвучал приглушенно и безжизненно, — В любом случае, у нас нет выбора. Марат, Юля! Готовьтесь к выступлению. А я на минутку к гостям и заказчику…

Глава 8

— Марат, завези меня на минутку на Ленина.

— Гуля, куда собралась на ночь глядя? — Марат положил руки на руль, не заводя мотор. Они только что попрощались с Юлей, которая жила в центре города. До улицы Ленина отсюда было минут пять езды по дороге без пробок.

— Мне надо. Ненадолго. Подождешь меня в машине, хорошо? Я недолго, правда!

— Не повезу никуда, пока не узнаю, куда ты собралась.

— Надо.

— Ленина, Ленина… Что там на Ленина? Адрес какой?

— Ленина двадцать четыре.

— Представляю примерно, где это. М-м-м…

— Не мучайся, Марат. Это адрес студии Антона.

— Гуля, зачем тебе это нужно? Перестань!

— За тем. Поехали, — Гуля, поерзав на сидении, устроилась поудобнее. Она ужасно устала за этот день, тело кричало, что нужно прилечь и хотя бы полежать. Сегодня выступать пришлось с максимальной технической и эмоциональной отдачей. Две девочки на сцене — это не три девочки. Чем больше человек, тем зрелищнее шоу. Если людей мало, приходится вытягивать номера на хорошей техничности и бешеном артистизме. Что Гуля сегодня и сделала.

Заказчики даже хотели отдать ту плату, на которую договаривались раньше. Гуля отвергла это предложение, на четверть уменьшив цену выступления. В конечном итоге обе стороны остались довольны: и заказчики, сэкономившие деньги на артистах, и сами артисты, попавшие в неловкую ситуацию.

Но Гуля не смогла бы заснуть, не высказав все, что думала, Антону.

Они закончили собирать реквизит без двадцати двенадцать, высадили Юлю у ее подъезда около двенадцати ночи.

Возможно, Антон уже уехал из своего танцевального центра, но Гуля сомневалась, что он мирно спит на кровати в своей новой квартире. Если Антон начал придумывать и разводить номер, это может затянуться до утра. Студия у Антона была своя, танцевать в ней можно было в любое время суток: располагалась она на первом этаже одноэтажного дома, во второй его половине находился магазин, и музыка никому не мешала.