С ушедшим в пятки сердцем и подкашивающимися ногами девушка направилась туда, где стоял доктор Валлас и давал указания по поводу входа в новую гробницу. Там было много людей, и Джейн очень не хотелось обнародовать свой промах. Диадема была аккуратно завернута, и она прижимала ее к себе.

— Доктор Валлас, могу я поговорить с вами… э-э-э… наедине?

Он развернулся и посмотрел на нее удивленно. Николас Валлас выглядел мрачным и грозным, одетый в пыльные брюки и черный свитер. Его губы были привычно сжаты, челюсть напряжена, брови опущены.

Джейн почувствовала спазмы в горле. В этот момент она с радостью пожертвовала бы десятью годами жизни, чтобы избежать нескольких подобных минут.

— Наедине? — Он нахмурился, глядя на нее с обычным презрением. — Что-нибудь случилось?

— Боюсь, что так, — ответила она грустно. — Не могли бы вы пройти в свой офис?..

После минутного колебания он, проинструктировав одного из рабочих, развернувшись, быстро пошел по направлению к офису. Паулина была там, за пишущей машинкой, и Джейн взглянула на нее с мольбой в глазах.

— Оставьте нас ненадолго, пожалуйста, миссис Дайсон, — сказал доктор Валлас, и, бросив удивленный взгляд на свою будущую невестку, Паулина встала и вышла.

— Итак, миссис Бриант, в чем дело?

Медленно, неохотно она положила диадему на стол и развернула:

— Я… я боюсь, с этой вещью произошел несчастный случай, доктор Валлас. Мне очень-очень жаль, но один из… из… — Он уже взял диадему в руки и молча смотрел на нее. Она вспомнила, как только вчера он назвал это украшение одним из самых красивых найденных им ювелирных изделий.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Николас оторвал взгляд от вещи, которая, похоже, была загублена. Выражение его лица было резким и осуждающим.

— Впервые вы сделали подобную ошибку. Могу я поинтересоваться, было ли это умышленно?

— Умышленно? — Джейн уставилась на него. — Как вы могли такое предположить!

— Разумеется, я подумал об этом. — Аккуратно и медленно он положил прелестную вещицу обратно на стол. — Я вам не нравлюсь, миссис Бриант. — От этого спокойного утверждения Джейн зарделась, смутившись. Она была потрясена, так как ожидала вспышки гнева.

— Я не понимаю, доктор Валлас. Почему вы решили, что не нравитесь мне?

— Миссис Бриант, давайте будем откровенными? На днях я случайно услышал, как вы назвали меня невыносимым.

— Вы слышали?.. — Джейн опустила голову, она была потрясена до глубины души. Заявив Стюарту, что ее не волнует, слышал ли доктор Валлас ее пренебрежительное высказывание, девушка не рассчитывала, что услышит, как человек, о котором шла речь, повторит ее слова. Смущение завладело ею, и она смогла только пробормотать еле слышно: — Простите… — Откуда эта скромность? И почему ей так отчаянно хочется, чтобы он не слышал бы того замечания? Почему она сожалеет о том, что она вообще произнесла тогда это слово?

— Извинения не нужны, миссис Бриант. Ваше мнение обо мне не имеет значения, — сказал он ей ледяным тоном и добавил после недолгого молчания: — Это был намеренный вандализм? Вы так и не ответили на мой вопрос.

С несчастным видом она подняла голову, ее глаза блестели, а губы дрожали. Было крайне важно, чтобы он не думал о ней плохо, однако она отчаялась убедить его.

— Я люблю эти вещи. У меня даже в мыслях не было наносить вред одной из них. Это… это в самом деле был несчастный случай. — Следует ли ей упоминать о щетках, объяснить, что она знала, — подобное обращение будет слишком грубым? Но на самом деле это не было оправданием. Если бы мисс Гилберт с ее опытом пользовалась той же щеткой, это не привело бы к подобному результату. — Наверное, я была неловкой, — признала Джейн в конце концов. — Могу только сказать, что так же сожалею о причиненном ущербе, как и вы.

Она изучала его лицо и видела в нем лишь осуждение. Услышав то, что она сказала Стюарту, он сделал вывод, что она специально сломала диадему из-за неприязни к нему.

Некоторое время Николас стоял, сосредоточенно глядя на нее, и затем сказал категорическим тоном:

— Я снимаю вас с этой работы, миссис Бриант, и даю вам другую, на которой вы не сможете ничего испортить. С этого времени вы будете каталогизировать находки…

— Нет… прошу вас! Я никогда не сделаю подобной ошибки снова. — Но он только покачал головой, и Джейн вдруг не выдержала: — Отлично, я буду заниматься каталогом! Но если у вас возникнет нехватка людей для более сложной работы… на меня не рассчитывайте!

Его темные глаза опасно блеснули.

— Будьте очень осторожны, — мягко предостерег Николас Валлас. — Я уже думал о том, чтобы отказаться от ваших услуг.

Она быстро взглянула на него, удивленная и испуганная:

— Но почему? Что я такого сделала?

Тонкие губы презрительно скривились. Он даже не пытался быть дипломатичным, когда сказал все тем же мягким и ровным тоном:

— Есть определенный тип женщин, к которым я испытываю отвращение… и вы, миссис Бриант, из их числа.

В течение многих дней она размышляла над последними словами доктора Валласа. Вспоминала о его туманном намеке на то, что она «нечестная». Никогда еще Джейн не чувствовала такого замешательства и не ощущала себя такой несчастной. Подумать только, она пожертвовала годовой зарплатой ради этого!

— Если бы только я могла вернуться домой, — прошептала она со злостью. — Но я дала обещание другим.

С этого момента начнется сущий ад, Джейн была в этом уверена. Каждый раз при встрече с Николасом она будет помнить о его отношении к ней. До сих пор она ощущала к себе неприязнь, но сейчас почувствовала, что он по-настоящему ненавидит ее по причинам, известным лишь ему. Как Джейн ни пыталась, она не могла объяснить эту ненависть.


Гробница была открыта и хотя, как сказал Николас, не избежала разграбления, оставшиеся находки были потрясающими. Бронзовые кинжалы с рукоятками из слоновой кости, мечи также из бронзы с алебастровыми головками, несколько посмертных масок из золота, масса ювелирных украшений, включая золотые и серебряные серьги, броши, ожерелья и даже набор золотых бигуди. Все были взволнованы и с нетерпением ждали речи, которую доктор Валлас произнесет по поводу находок. Он говорил больше часа. Затем среди его слушателей наступила тишина, и он с улыбкой, меняющей его строгие черты лица, спросил, нет ли вопросов.

Джейн, естественно, молчала, но Гай, с присущим ему нетерпением, спросил, как доктор Валлас пришел к выводу, что в гробнице все еще оставалось немало сокровищ, несмотря на то что о ее разграблении было известно.

— Была ли это просто интуиция?

— В определенной мере — да. Видите ли, рядом со входом мы обнаружили кости человека, раздавленного оползнем, здесь же было несколько золотых вещей — таких, которые можно легко спрятать в одежде и вынести из гробницы. Я пришел к выводу, что кости принадлежат грабителю, который погиб, совершая свое черное дело. Тот факт, что золотые вещи все еще лежали там, свидетельствовал, что никакой другой грабитель не делал попыток продолжить начатое.

— О! — выдохнула Паулина, смотря на него сияющими глазами. — Как вы умны, доктор Валлас.

Он подарил ей улыбку, и Джейн быстро поняла, что кто-либо другой, произнесший подобные слова, получил бы в ответ лишь пренебрежительный взгляд. Затем доктор Валлас довольно сухо продолжал:

— Это не ум, чистая логика. Должна была существовать причина, почему тот человек оказался там, и самой очевидной была та, что он был грабителем.

Паулина покраснела от своей недогадливости, но продолжала смотреть на Николаса сияющими глазами.

— Тот человек мог успеть полностью разграбить гробницу, а сокровища, которые вы нашли, могли быть последними.

Молодой человек, который это сказал, за последние несколько недель подружился с Джейн и ее маленькой компанией и сейчас сидел рядом с ней. Его звали Тим, и его отец был достаточно богат, чтобы оплатить ему эту поездку. Удивившись, что Тим не женат, Гай поинтересовался, как он попал сюда. Его отец был другом доктора Валласа, и для него сделали исключение, так как Николас был уверен в его порядочности.

— Вы правы, эти сокровища могли оказаться последними, — признал доктор Валлас. — Но они были золотыми, а грабители всегда выносят золото в первую очередь, или, лучше сказать, эти конкретные вещи были не из тех, которые оставляют напоследок. Поэтому я предположил, что в гробнице все еще есть сокровища, и мои выводы оказались верны.

После вопросов и обсуждений доктор Валлас удивил всех, сказав, что все они проведут выходные в Афинах за его счет. Он поднял руку до того, как успели прозвучать возражения.

— Мы должны отпраздновать. — Николас улыбнулся. Но когда его взгляд упал на Джейн, улыбка испарилась. — После маленькой передышки, леди и джентльмены, мы будем работать еще больше, так что учтите это.

В таком настроении никто его раньше не видел. Он улыбался и был любезен. Исчезла суровость и налет высокомерной заносчивости, знакомый каждому ассистенту на этих раскопках. Джейн смотрела на него с обидой в прелестных глазах и совершенно без причины вспомнила возникшее у нее в их первую встречу пугающее ощущение дурмана — так сильно на нее подействовала личность этого человека. Она вспомнила свои неожиданные предчувствия, когда услышала, что Паулина хочет участвовать в раскопках вместе с братом и будущими родственниками. И еще более отчетливо она вспомнила собственное поведение, когда буквально упала в объятия доктора Валласа в ночь ссоры с остальными членами ее компании. Вся она была как в лихорадке. И она находилась столь близко к нему ту долгую необъяснимую минуту, вместо того чтобы отстраниться. Она думала о теплых смуглых ладонях на ее руках, о бесчисленном количестве обидных замечаний и презрительных взглядах, о том последнем оскорблении, когда он намекнул на ее нечестность и заявил, что она относится к типу женщин, которые ему отвратительны.

Жар охватил ее — жар стыда, который разлился по телу, пока она не почувствовала капельку влаги над бровью. Чтобы тебя так презирали без какой-либо очевидной причины! Что она такого сделала, что так сильно отличает ее от других? Как сказал Гай, всех их критиковали временами. Джейн сама никогда бы не обиделась на критику, если бы та была справедливой. Но с самого начала доктор Валлас просто из себя выходил в стремлении найти ошибки в ее работе и ни разу не удостоил ее словом поддержки или похвалы. У Джейн хватало здравого смысла понять, что для его опытных глаз ее работа могла и не заслуживать похвалы, но в таком случае он мог бы дать ей совет, помочь так же, как охотно помогал другим.

Столько раз Джейн пыталась отыскать свою вину, которая могла в самом начале настроить его против нее, но ответа не было. Девушка ломала голову над его словами, что она относится к типу женщин, к которым он испытывает отвращение, и опять же оставалась в полном недоумении. Однажды она решила, что пойдет к нему и потребует объяснения. Но надо было подождать подходящего времени, так как Джейн теперь было известно, что он уже думал отказаться от ее услуг. Так как это неизбежно затронуло бы ее спутников, она решила, что будет благоразумнее избегать его. Не то чтобы она думала о себе. Ее главным желанием было увеличить дистанцию между Николасом Валласом и собой настолько, насколько это было возможно. Она не могла подвергать опасности положение других — особенно Паулины, чей интерес к боссу был большим, чем интерес к работе.

— Правда, это замечательно? — прошептала Паулина много позже, когда они все сидели перед хижиной девушек, наслаждаясь пропитанной сосновым ароматом ночью. — Представьте себе, сколько он тратит денег! Это будет стоить ему целое состояние!

— Чушь. — Джейн говорила резко, и трое друзей повернули головы. — Ни один из греческих рабочих не едет, и так как некоторые студенты предпочли остаться в этом районе и исследовать местность, это не может стоить ему целого состояния.

— Ничто не может улучшить твое мнение о нем, не так ли? — Стюарт покачал головой с чувством раздражения, которое Джейн заметила в прошлый раз. — Так жаль, что он не нравится тебе, Джейн, потому что мы все здесь очень счастливы.

— Я не могу взять в толк, почему он тебе не нравится, — вставила Паулина чуть возмущенно. — Мне кажется, он просто чудесный!

Скосив глаза на двоих мужчин, Джейн посмотрела на выражения их лиц. Ни один из них не уловил подтекста в словах Паулины. Оба думали, что она говорила о нем как об археологе, а не как о мужчине.

— Дело не просто в том, что Джейн не нравится доктор Валлас, — сказал Гай. — Они недолюбливают друг друга. Ты так и не сказала нам, Джейн, почему он снял тебя с работы, которая тебе нравилась, и заставил заниматься каталогом.

— Я уже рассказывала почему. Мы немного поссорились.