Ее брат поднял брови, вспомнив об уничижительной фразе, прозвучавшей, когда в своей лекции Николас Валлас упомянул, что сокровища Греции хранятся сейчас во многих музеях мира. Джейн вспыхнула, вспомнив, что всегда утверждала, что мраморам Элгина безопаснее находиться в музее, а не в отравленном воздухе современных Афин. Теперь она пыталась понять, почему ей так захотелось увидеть, как украденные скульптуры вернутся на свои законные места.

Николас услышал ее слова и повернул голову; на долю секунды их глаза встретились, а затем Джейн повернулась к нему спиной и заговорила со Стюартом и Тимом. Однако даже после этого девушка почти физически ощущала, как взгляд Николаса буравит ее, и улыбнулась про себя. Было оскорблением вот так повернуться к нему спиной, но Николасу Валласу это только пойдет на пользу.

— На фризе, — услышала она его голос, который стал вдруг резким, — запечатлено шествие Панафиней, которое проходило раз в четыре года. Участники процессии проходили через Пропилеи, чтобы поднести богине Афине новое одеяние…

Остальное Джейн пропустила, потому что Стюарт зашептал ей в ухо:

— Дорогая, я не целовал тебя уже сто лет! Пойдем зайдем на несколько минут в храм.

Джейн не знала, почему она нахмурилась и почему ее не слишком вдохновляет предложение жениха.

— Мы не можем уйти, оставив остальных, — сказала она. — Ты, похоже, забываешь, что Гай считается моим мужем.

— Мы здесь просто на экскурсии. Никому не покажется странным, если мы отойдем якобы для того, чтобы побродить среди развалин. Сильвия и Ричард так и сделали.

— Они женаты.

В ответ на это у Стюарта вырвался маленький сдавленный смешок:

— Какая разница?

Джейн взглянула на него:

— Тебе никогда не приходило в голову, что доктор Валлас может догадаться о том, что Гай вовсе и не мой муж? Он не дурак, Стюарт, и несколько раз видел нас вдвоем. Если доктор Валлас заподозрит наличие отношений между нами, он сразу же поймет, что мы сделали.

— Понятно. — Он странно посмотрел на нее. — И тогда он отправит нас всех домой?

— Вот именно.

— Но ты же хочешь уехать домой. — Стюарт говорил медленно и взвешенно, все еще странно глядя на нее. — Ты осталась только из чувства долга перед нами. Если бы нас всех вышвырнули, ты бы автоматически освободилась от своих обязательств. — Джейн молчала, и он добавил: — Ты, конечно, была бы очень рада такому повороту событий?

Джейн посмотрела вниз на свои руки, ее мысли были в смятении.

Этого ли она хотела? Она испытала огромное облегчение, когда Тим обещал сохранить их секрет. В тот момент Джейн думала, что ее облегчение было вызвано беспокойством за остальных… но теперь она уже не была в этом уверена. И почему ее одолевали сомнения относительно помолвки со Стюартом? Сомнения, которые часто не давали ей покоя. С тех пор, как Тим сказал, что «если действительно любишь, то ждать не можешь».

— Предположим, нас отправят домой, — пробормотала Джейн, подняв глаза. — Поженимся ли мы сразу?

— Какой странный вопрос. Нам надо будет накопить денег, ведь мы оба так решили.

— Если я буду работать, мы точно так же сможем копить. — Большинство ее друзей именно так и поступали, отложив пополнение семьи на то время, когда у них будет собственный дом и все необходимое.

Стюарт, казалось, не знал, что на это ответить, и она внимательно посмотрела на своего жениха… В поисках чего? Джейн увидела его нахмуренные брови, незнакомую ей жесткость рта. Но ведь ее слова должны были вызвать у Стюарта энтузиазм и радость. «Если действительно любишь, то ждать не можешь».

«Но я тоже не возражала против того, чтобы подождать», — размышляла Джейн, почувствовав неожиданный страх. Любили ли они друг друга? Они были знакомы всего два месяца перед тем, как обручились, но и это ничего не означало. Тим уже завтра обручился бы с Паулиной, если бы был ей нужен. «Конечно же мы любим друг друга, — убеждала себя Джейн. — Мы никогда не ссоримся, и все всегда выходит по-моему».

Может быть, следовало и раньше заводить романы и тогда было бы с чем сравнивать, чтобы понять, то ли это самое. Но она была слишком поглощена работой до того, как познакомилась со Стюартом, находясь на раскопках с братом. Свел ли он ее с ума? Машинально она отрицательно покачала головой, отвечая на свой мысленный вопрос. Приводили ли ее в восторг поцелуи Стюарта, вызывали ли желание?

Страх Джейн усилился. Как ей избавиться от этих сомнений? Почему бездумные слова Тима не выходили у нее из головы?

«Другие пары ждут», — говорила она себе отчаянно. Но любят ли они друг друга по-настоящему?

— Так мы идем в храм? — Слова Стюарта прервали ход ее мыслей, и Джейн вдруг поняла, что должна сделать то, о чем он просит. «Это было все равно что подняться в воздух сразу после аварийной посадки», — взволнованно сказала себе Джейн. Так она могла отбросить свои страхи… и сомнения, которые начинали тяготить ее.

— Да, я пойду с тобой.

Стюарт удивленно вздрогнул:

— Как же ты меня мучаешь в последнее время, Джейн. Я начинаю думать, что греческий воздух оказывает на тебя странное влияние.

Он улыбнулся своей невесте, и они отделились от группы, которая жадно впитывала каждое слово Николаса. В том, что взгляд его темных, полных презрения глаз последует за ней и Стюартом, Джейн не сомневалась. Она не знала, что глаза Николаса обратились к хорошенькой девушке, стоящей, пожалуй, слишком близко к нему, и что взгляд, которым он одарил ее, был полон глубочайшего сочувствия.

В массивном храме, оставшись наедине и укрывшись от посторонних глаз, Стюарт и Джейн обнялись. Она подняла лицо с Готовностью и со страхом. Склонив голову, Стюарт поцеловал ее, его губы были мягкими и теплыми. Джейн ответила на поцелуй, но, как и в прошлый раз, ощутила неудовлетворенность. Чего-то не хватало… всегда чего-то не хватало, теперь она это понимала. В замешательстве Джейн искала расплывчатое ускользающее нечто, даже когда руки жениха быстро отпустили ее.

— Люди, — прошептал Стюарт, и она оглянулась через плечо. — Ну ничего, у нас впереди вся жизнь.

Джейн застыла на месте.

Вся жизнь…

«Если действительно любишь…» Опять в ее голове прозвучали слова Тима — полностью противоположные словам Стюарта.

Жених Джейн смотрел на нее, не замечая ничего странного в ее поведении. Может, она и не показывала этого, но ее опять тяготил страх и неопределенность. Сказать об этом Джейн не могла, так как чувствовала, что Стюарт не поймет.


Вечернее солнце светило сквозь облака, когда они спустились с Акрополя и шли через Агору, деловой центр древних Афин. Среди разбросанных всюду построек выделялся храм, посвященный Гефесту, греческому богу-кузнецу, покровителю ремесел.

— Что, у них были боги для всего? — спросила Паулина, подняв глаза на Николаса. Они шли рядом, так как тропинка в этом месте была узкой. Другие также шли по двое.

— Да, Паулина, у них были боги абсолютно для всего.

Глаза Джейн округлились. Паулина… Не удивительно, что та была настроена столь оптимистично, даже мисс Гилберт он не называл по имени. Джейн неожиданно подумала, а не предложить ли Паулине рассказать Николасу правду, ведь она знала, что заявленное «замужество» препятствовало развитию событий в желаемом ею направлении.

Все еще завороженно глядя на Николаса, Паулина споткнулась о небольшой камень и упала бы, если бы Николас не поддержал ее вовремя.

— Моя лодыжка! — выдохнула она, не делая попыток освободиться от мужских рук, поддерживающих ее. — Мне кажется, я ее вывихнула.

Николас усадил ее на траву и повернул голову.

— Мистер Дайсон, — резко позвал он, — может быть, вы подойдете и поможете своей жене?

— Да, конечно. — Отойдя от Джейн, Стюарт подошел к сестре, наклонился и взял ее ногу. — Тебе больно, дорогая? — спросил он, и Джейн вздохнула. Ну и возникла же путаница!

Взволнованные, все собрались вокруг. Если лодыжка Паулины вывихнута, тогда все выходные для нее будут испорчены.

— Да, Стюарт, мне больно — очень. — Но ее очаровательные глаза смотрели на Николаса. Определенно Паулина предпочла бы, чтобы за ней ухаживал именно он, подумала Джейн, наблюдая за лицом доктора Валласа. Волнение смягчило его самым невероятным образом, и у нее перехватило дыхание, когда она по непонятной причине вспомнила то глубокое эмоциональное смятение, которое испытала, впервые взглянув на Николаса.

Паулина не могла стоять на левой ноге. Но после осмотра доктор Валлас заключил, что это не более чем растяжение мышцы, что вынудит девушку остаться дома этим вечером, но не заключает в себе ничего серьезного. Наконец, кинув резкий взгляд на Стюарта, Николас сказал, что Паулину необходимо нести.

— Мы соорудим сиденье, — предложил Тим, выходя вперед.

Так и поступили. Паулину отнесли вниз к главной улице, где остановили два такси.

— Прости, — сказала она, глядя на брата. — Твой вечер тоже испорчен. — Горькое разочарование Паулины из-за того, что ей придется остаться в гостинице, выдавали опущенные уголки ее рта.

— Мой?

— Предполагается, что ты ее муж, — сказала Джейн сухо.

— Соответственно, все будут ожидать, что ты останешься с ней. — Гай сочувственно посмотрел на своего друга. — Это чертовское невезение, Стюарт. — Так как Николас был в другом такси, а пятым с ними ехал Тим, они могли говорить свободно.

— Джейн не захочет идти без меня, — уверенно заявил Стюарт. — Так что выходит, трое из нас пропустят ужин и поход в ночной клуб.

— Джейн считается моей женой, ты забываешь об этом, — вставил Гай. — Доктор Валлас будет ожидать, что она пойдет со мной.

Тим сидел рядом с Паулиной с взволнованным выражением на добром лице. Его рука лежала на спинке сиденья девушки.

— Я останусь с ней, — предложил он, но Джейн отрицательно покачала головой:

— Не выйдет, Тим. Доктор Валлас уж точно косо посмотрит на «мужа», который оставил ее с тобой.

— Наверное, ты права, — нехотя согласился тот после мрачной паузы. — Но что же тогда делать?

— Я останусь, а вы все можете ехать.

— Нет, Джейн, — запротестовала Паулина. — Ты не должна пропускать вечер. Я останусь одна.

Джейн не стала дальше спорить, однако она твердо решила остаться, потому что это было самым простым решением проблемы. Однако, как оказалось, Тим так просто сдаваться не собирался. Когда через полчаса они встретились в холле, он сообщил, сделав непроницаемое выражение лица:

— Я не думаю, что смогу пойти с вами сегодня вечером. У меня жуткая головная боль.

— Гол… — Джейн осеклась, поняв, в чем дело. Она посмотрела на сидящую неподалеку Паулину, бледную и хрупкую… находящуюся в блаженном неведении относительно того, что происходило в головах ее подруги и Тима.

Николас сказал с некоторым беспокойством:

— Тебе, наверное, скоро станет лучше. Ты принимаешь таблетки?

Тим отрицательно покачал головой.

— Они на меня плохо действуют. — Его лицо оставалось непроницаемым, и он намеренно избегал глаз Джейн. — Я лучше останусь. — После крохотной паузы Тим добавил: — Я могу составить компанию Паулине, и тогда ее муж будет свободен и сможет поехать с вами.

— Я уверен, ее муж, — сказал Николас выразительно, — предпочтет остаться здесь со своей женой.

Это был вызов и одновременно приказ. Поймав его взгляд, Джейн нахмурилась, размышляя, почему Николас выбрал именно этот момент, чтобы в очередной раз продемонстрировать ей свое презрение. Он перевел взгляд на Стюарта, и Джейн вздрогнула, так как ее жених удостоился еще более уничижительного взгляда.

Хоть и против воли, Стюарт разумно решил, что у него нет иного выбора, кроме как остаться с Паулиной. На лице Николаса появилась торжествующая улыбка, и глаза Джейн расширились. К чему это торжество? Да что с этим человеком такое?

Так как Тим не передумал и не пошел с ними, это означало, что только пятеро из них будут ужинать в таверне. Оттуда им открывался вид на освещенные прожекторами храмы Акрополя и бархатное небо над ним. А над их головами бесшумно сквозь гряду облаков плыл полумесяц. Танцоры и исполнители народной музыки, выступавшие под навесом из виноградных лоз, придавали этой ночи экзотический колорит, и Джейн показалось, что реальность исчезла.

Николас беседовал с Гаем, к которому с самого начала хорошо отнесся и которому как-то странно симпатизировал, что Джейн объясняла жаждой знаний брата. Сильвия и Ричард также нравились Николасу, и часто Джейн оказывалась единственной, кто не принимал участия в разговоре. Она начала жалеть, что пришла, но, с другой стороны, ей нравилось это место, еда и теплое восточное волшебство ночи.

Они закончили есть и долго сидели, наблюдая за танцорами, одетыми в красочные костюмы, которые с грациозной ловкостью исполняли греческие танцы. Наконец Николас спросил, хотят ли они поехать в ночной клуб. Сильвия и Ричард были в восторге от подобной перспективы, но Джейн, внезапно почувствовав усталость, сказала, не отдавая себе отчета в словах: