Элайна Фокс - Танцы и не только

У Лидии имелась своя теория насчет состояния Райана. Она искренне удивлялась, как никто из домашних не заметил очевидного: он страдает от несчастной любви. Только обделенный любовью мужчина может позволить себе пасть так низко. Или они полагают, будто Райану это чувство недоступно? А может, просто не представляют, что женщина, которой Райан окажет такую честь, не ответит ему взаимностью?

В отличие от прочих Лидия не сомневалась, что всему виной любовь. Правда, она обожала своего брата и у нее не укладывалось в голове, что на свете есть женщина, способная остаться равнодушной к его чарам. Но с другой стороны, приступ такого невероятно жестокого самоуничижения должен был иметь под собой не менее невероятную причину.

После возвращения из Виргинии они виделись с Райаном совсем недолго, на обеде, устроенном родителями в честь этого семейного торжества. В качестве гостей присутствовали лишь родители Тома и две его сестры, Мэри и Роберта.

Райан вышел к столу слегка навеселе. Видимо, он начал пить с самого утра, еще до того, как сошел с корабля, и весь день понемногу прикладывался к бутылке. Ему не всегда удавалось удержать в узде душивший его тайный гнев, и Лидия тогда подумала, что дела в Ричмонде идут из рук вон плохо, потому что Райан был готов сорваться на ком и на чем угодно.

Он вел себя вызывающе, а подчас попросту грубо, и это бросалось в глаза всем, кроме Роберты, имевшей несчастье еще два года назад воспылать к Райану по-детски слепой любовью. Остальные гости избегали даже смотреть в его сторону из опасения ненароком навлечь на себя вспышку дьявольского гнева, тлевшего в его глазах.

Как ни странно, это хрупкое равновесие только раззадорило Роберту, и она флиртовала напропалую, беззаботно хихикая над циничными и издевательскими шутками Райана по поводу женского пола. Поскольку он был явно не в себе, а его заигрывания с РобертоЛ грозили превратиться в нечто совершенно непредсказуемое, Стюарты были вынуждены уйти из гостей раньше обычного.

Лидия с Томом уже легли спать, когда Райан с отцом заперлись в библиотеке. Лидия полагала, что они собираются обсудить успехи Райана в Ричмонде и что отец не упустит случая указать сыну на его неприличное поведение за обедом. Она не сразу заснула в тот вечер, а потому слышала, как дверь в библиотеку с грохотом распахнулась и Райан яростно выкрикнул:

– Черт побери, да пусть говорят обо мне все, что угодно! Я вовсе не хотел возвращаться и не собираюсь радоваться по этому поводу!

По коридору простучали его тяжелые шаги. Громко скрипнула дверь в переднюю и тут же раздался грохот, как будто ее распахнули пинком и она ударилась о стену. Следом в коридоре прошелестели колеса инвалидной коляски их отца.

– И мне осточертело дрожать над репутацией всяких безмозглых соплячек, которым не хватает ума позаботиться о себе и своем добром имени! – продолжал Райан. – Пусть теперь сами выкручиваются и получают то, что заслужили!

Лидия слышала, как отец пытался возражать, но его глухой хриплый голос доносился до нее слишком невнятно. Райан что-то коротко ответил, и сразу хлопнула парадная дверь. В доме стало тихо, и с тех пор Лидия больше не видела старшего брата.

Вернее, не видела вплоть до вчерашнего вечера, когда его в полуобморочном состоянии доставили домой.

В коридоре зазвучали голоса родителей, и через минуту они появились в гостиной. Отец, красный как рак, не скрывал своего бешенства, а мать, как всегда, оставалась сдержанной и спокойной. У нее был богатый опыт укрощения строптивых мужчин. И Лидия обожала ее за эту выдержку истинной леди.

– Твой отец считает, что Райан совсем взбесился, – сообщила мать. Лидия не сразу уловила в ее голосе скрытый юмор. – Он намерен отослать его в плавание в Вест-Индию с воспитательными целями.

– Да, черт побери, именно так я и сделаю! – рявкнул старик. Тяжело опираясь на свою трость, он направился к ближайшему креслу. Бенджамин Сент-Джеймс ужасно не любил пользоваться инвалидной коляской, но в последнее время его здоровье ухудшилось настолько, что он почти постоянно прибегал к ее помощи.

– Он уже приходит в себя, – возразила Лидия, поднимаясь с места и помогая отцу устроиться поудобнее. – По-моему, это все неспроста и с ним произошло нечто серьезное. Райан, конечно, не святой, но еще ни разу не опускался до запоя.

– Вероятно, решил попробовать нечто новенькое, – ехидно фыркнул отец. Лидия добродушно улыбнулась и вернулась к своему вязанью.

– В любом случае ради приезда Нестеров ему придется привести себя в порядок, – уверенно заявила она.

– Я бы не очень на это рассчитывал, – заметил старик. – Его совсем не обрадовала весть о том, что их корабль уже в порту.

– Уж не поссорился ли он с Феррисом Честером? – озабоченно пробормотала Лидия себе под нос.

– Не думаю, что этот юноша способен на такой подвиг, – сказала Кора Сент-Джеймс. – И вдобавок Райан никогда в жизни не позволил бы личным отношениям сказаться на бизнесе. Полагаю, тут замешана женщина.

– Вот именно! – подхватила Лидия.

– Фу-ты ну-ты! Романтика, любовь! – Бенджамин Сент-Джеймс не скрывал издевки. – Бабьи бредни! – От возмущения он даже грохнул тростью об пол. – Да у любого развратника и пьяницы романтики в душе больше, чем у этого прохвоста! Он избалован, как девчонка, вот и все! Видно, не получил того, чего хотел, – вот и бесится от злости, вместо того чтобы держать удар по-мужски!

И тут раздался стук дверного молотка. Все обернулись к двери. Вошел дворецкий Симмонс и доложил, что пришел какой-то человек из их конторы. Бенджамин увел его в кабинет. Лидия и мать переглянулись.

– Ну, остается надеяться, что рано или поздно мы все же узнаем причину всех этих недоразумений, – заметила Кора, доставая свое рукоделие и устраиваясь поближе к огню. Лидия кивнула. Ей было больно и обидно видеть Райана в таком унизительном состоянии.

– Надеюсь, это случится достаточно скоро, – сказала она, услышав, как в комнате наверху что-то упало и Райан громко чертыхнулся. – И даже очень скоро.

Райан содрал с себя муслиновый галстук, старательно расправил и снова стал завязывать узел. Это была уже третья попытка: две предыдущие кончились неудачей. Пальцы дрожали и не желали слушаться, в глазах пульсировала боль, а проклятый узел выходил то косым, то кривым.

Он заставил глаза сосредоточиться на отражении собственной шеи и взялся за упрямый кусок муслина. Его лоб давно покрылся густой испариной: это организм, потея, пытался избавиться от алкоголя. Чтобы пот не заливал глаза, Райану пришлось прерваться и вытереть лоб. Вот так проблема! Никогда в жизни он не завязывал галстук с таким трудом!

Наконец узел был готов. Он вышел каким-то нелепым, но Райан решил, что на сегодня сойдет и так. Однако стоило ему представить, как надменный взор Катры скользит по его болезненно-бледной физиономии, задерживается на опухших красных глазах, на криво завязанном галстуке… Он содрал галстук с шеи и начал завязывать снова.

Через несколько минут он покончил с галстуком и критически осмотрел свое отражение. Серый с искрой фрак, белые лосины и кашемировый жилет выглядели достаточно солидно. Пусть Катра не думает, что он какой-то оборванец. И вообще, если бы не осунувшееся лицо и красные глаза, вид у Райана был, в сущности, безупречен. Во всяком случае, он так считал.

Вытащив из нагрудного кармана уголок носового платка, Райан не удержался от болезненной гримасы. Черт побери, и угораздило же их причалить в такую рань! С этими кораблями всегда так: они в жизни не приходят рано, если их ждешь с нетерпением. В отличие от плохих вестей, которые летят как на крыльях. А Райан не сомневался, что прибытие Катры с молодым мужем к ним в дом следует отнести к разряду самых плохих вестей.

Он даже немного жалел о том, что Тому, его чересчур заботливому свояку, удалось найти его как раз вовремя, чтобы не дать пропустить торжественный прием «дорогих гостей». Впрочем, неизвестно, что хуже: торчать в дверях, когда Катра с Феррисом явятся к ним с борта корабля, или быть доставленным домой в полубессознательном состоянии прямо на глазах у гостей.

Райан отвернулся от зеркала, отпил холодной воды из стоявшего наготове большого стакана и тут же снова наполнил его из объемистого запотевшего кувшина. Черт побери, какая отвратительная вещь – похмелье! Не говоря уже о сопутствующих ему самоуничижению и досаде. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя едва живым и знать, что в своем плачевном состоянии ты виноват исключительно сам. Обычно Райан воздерживался от чрезмерных возлияний. Ему слишком претило то, что милые, рассудительные люди вдруг превращаются в пьяных идиотов. Но его жизнь пошла вразнос с той самой минуты, как он встретил Кэтрин Мередит. Вернее, Кэтрин Честер. Что за отвратительное имя!

По дороге в гостиную он старался двигаться медленно и плавно, чтобы не усугублять головную боль, однако спуск по лестнице окончательно его доконал. Райан едва доплелся до дверей гостиной. Услышав женские голоса, он напряг последние силы и попытался принять непринужденный вид. Райан распахнул дверь и отметил про себя, что дамы явно принарядились для приема гостей.

– Смотрите-ка, наш петушок почистил перышки! – шутливо воскликнула Кора Сент-Джеймс. – Добро пожаловать домой, Райан!

– Вы обе сегодня чудесно выглядите! – искренне восхитился Райан.

– Чего не скажешь о тебе, – не удержалась Лидия. – У тебя такой вид, будто ты угодил между молотом и наковальней!

– Да, хорошего мало, – подтвердила мать. – Будь добр, приведи в порядок свой галстук!

– Вы всегда найдете чем порадовать, – в тон дамам отвечал Райан, раздраженно срывая с себя проклятый кусок муслина. – Чем еще я вам не угодил?

Лидия встала, развела его руки в стороны и мигом завязала аккуратный ровный узел.

– Даже не знаю, с чего начать. – И Кора задумчиво надула губы. – Лучше вообще отложить этот разговор. Твои гости вот-вот подъедут.

Райан болезненно скривился: от волнения у него снова скрутило желудок. Как только Лидия оставила в покое его галстук, он поспешил к буфету, чтобы попить воды.

Лидия обменялась с матерью многозначительными взглядами.

– До сих пор мне казалось, что ты доволен обществом молодого Честера, – заметила мать. – А сегодня у тебя такой вид, будто ты им не рад.

Райан зажмурился и потер пальцами пылающий лоб.

– А где отец? – Он был готов говорить о чем угодно, кроме своих отношений с Феррисом Честером. Тем более в таком взвинченном состоянии, когда нервы натянуты до предела. А вдруг он не выдержит и признается им во всем?

– Он с Чарльзом в кабинете. Наверное, в порту случилось что-то серьезное – он примчался сюда ни свет ни заря, – сообщила Кора. Ее голос звучал на удивление спокойно. За те годы, что ее муж занимался бизнесом, она привыкла стойко переносить трудности.

Райан почувствовал укол совести: пока он обливался слезами от жалости к себе, отец в одиночку решал все проблемы их компании.

– Но ты не волнуйся, – добавила мать. – Эти мелочи не стоят того, чтобы ты отвлекался от тех серьезных вещей, которыми занимался в последнее время.

Райан сурово прищурился и наткнулся на такой же строгий пронзительный взгляд. Он не сердился на мать. Она всегда была с ним предельно откровенна. Правда, сегодня ему и так было достаточно тошно. Райан страдал от похмелья, сожалел об упущенном времени и до дрожи в коленях боялся встречи с отвергнувшей его возлюбленной. Где уж тут пикироваться с матерью по поводу его поведения в последние дни?

– Всему свое время, – коротко ответил он.

Мать лишь презрительно хмыкнула в ответ.

– Просто поразительная мудрость! И тем не менее я хотела бы разобраться в причинах твоей странной неприязни к Феррису Честеру.

– У меня нет к нему неприязни. – Райан уткнулся в стакан с водой, но опоздал.

– По твоему лицу этого не скажешь.

– Как ты наверняка успела заметить, – сухо сообщил Райан, – я сегодня вообще не в себе.

Кора Сент-Джеймс рассмеялась и посмотрела на сына, не скрывая удивления.

– А как насчет его молодой жены? – Это Лидия подала голос из своего угла. – Может, это она тебе так не нравится?

Райану пришлось немедленно повернуться к дамам спиной и сделать вид, будто он возится с графином с водой.

– Какое мне до нее дело? – как можно небрежнее процедил он. – Зато Ферриса она вполне устраивает!

Лидия с матерью снова переглянулись.

– А какая она? – не отставала от Райана сестра. У него заметно напряглись плечи. – Она красивая?

Райан повернулся так резко, что расплескал воду из стакана.

– Какого дьявола ты меня расспрашиваешь? – рявкнул он. – Вот увидишь ее сама – и разглядывай на здоровье!

Дамы почувствовали себя оскорбленными.

– Что это на тебя нашло? – сердито спросила мать.

Но Райану повезло: стук в дверь освободил его от необходимости извиняться. Все трое насторожились. Вот дворецкий отпер дверь, и в передней забубнили глухие голоса. Через минуту Симмонс сообщил: