Элайна Фокс - Танцы и не только

Он молча уткнулся ей в плечо.

– Ты можешь признаться мне во всем! – уговаривала она. – Я не стану сердиться! Я все пойму, честное слово, пойму! Мне просто нужно в этом разобраться, Феррис. Потому что если у тебя нет кого-то еще, то, кто знает, вдруг нам когда-нибудь удастся… завести детей?

– Нет, – выдавил он сквозь стиснутые зубы. – Есть кто-то еще.

– Есть? – переспросила она, обмирая от новой надежды. – Но кто же она? И почему ты не женился на ней?

Феррис старательно прокашлялся и попытался отвернуться, но Катра заставила его смотреть на себя.

– Ты можешь сказать мне, Феррис. Я не стану сердиться. Положись на меня! Кто она?

– Он, – пролепетал Феррис.

– Он? – Катра искренне полагала, что ослышалась.

Феррис кивнул.

– Не понимаю.

– Так я и знал! – с отчаянным жестом воскликнул он. – Вот почему я вообще не хотел заводить этот разговор!

Но до Катры мало-помалу что-то стало доходить.

– Но, Феррис, ты же не можешь… – Она качнула головой, все еще не веря, что ее догадка верна. Да, до нее доходили кое-какие ужасно неприличные слухи о ее кузене, Бейкере, но она отмахнулась от них как от очередной сплетни про человека, о котором и без того болтают всякую ерунду. Да и вообще – как такое может быть?

Она подняла голову. Оказывается, Феррис давно следил за ней. Впервые в жизни взор его синих глаз показался ей таким напряженным и серьезным.

– Вот именно, – веско промолвил он. – Я могу. Я имел в виду именно то, о чем ты подумала.

– Ну, откуда тебе знать… – Катра покраснела от стыда.

– Оттуда. Это именно то, о чем ты думаешь. И я один из этих мужчин.

Катра остолбенела. Феррис? Один из тех мужчин, которые, как она слышала… такие?! Нет, этого не может быть. Но с другой стороны – зачем ему врать? Милый, добрый Феррис… ее лучший друг….Ее внезапно охватило такое сострадание, такая тревога и жалость, что стало тесно в груди. Да, с некоторых пор ее жизни вряд ли позавидуешь – но что же должен был испытывать он?

– Почему ты до сих пор молчал? – еле слышно прошептала она.

Он обошел ее и двинулся к двери.

– Постой, куда ты? – Она кинулась следом, заломив руки от горя, но остановилась на полпути. Что она ему скажет? Господи, какая жуть! Что теперь с ними будет?

– Я не обижусь, если ты меня возненавидишь, – кинул он с порога. – Поверь, подчас я сам себе ненавистен! – С этими словами он вышел и громко хлопнул дверью.

– Феррис, не надо! – Она ринулась следом, распахнула дверь и выглянула в коридор. – Феррис! – Ее голос звучал приглушенно, ведь все в доме уже спали. Но он шел не оборачиваясь, и волей-неволей Катре пришлось кинуться вдогонку. Она выбежала в коридор.

– Нет, Катра, – отчеканил он, задержавшись возле лестницы и выставив перед собой руку. – Нам больше не о чем говорить.

– Но я не собираюсь тебя ненавидеть! Пожалуйста, останься, поговори со мной! Я должна разобраться и понять! – молила она.

– Не стоит. Да и нечего тут понимать, – сурово возразил Феррис. Но Катра видела, что его лицо снова стало мокрым от слез. – И так все понятно. – Он кубарем скатился с лестницы и метнулся к парадной двери, как будто мальчишка, убегающий от строгой няни. Только мелькнули фалды фрака да скрипнули по мраморному полу лаковые туфли.

Через час Катра услышала, как к дому подъехала карета. Она так и сидела на ступеньках, не в силах двинуться с места. Она хотела во что бы то ни стало дождаться Ферриса, чтобы довести разговор до конца. В доме царили темнота и тишина. Катра с тоской представила его обитателей, погруженных в глубокий безмятежный сон.

Она старалась не думать о Райане – спит он или бодрствует.

Она твердо решила отнестись к Феррису как можно мягче. Он был ее другом и почти всегда был с ней честен. И ужасно терзался от сознания своей вины в том, в чем признался ей сегодня ночью. Кто, как не Катра, мог бы его понять и простить? Ведь она мучилась не меньшей виной! Тайный стыд и раскаяние медленно, но верно разъедали душу, и Катра вовсе не хотела, чтобы Феррис страдал от такой же пытки. Значит, надо дождаться его и сказать, что ничего страшного не случилось.

Катра насторожилась в ожидании его шагов на крыльце. Хлопнула дверца кареты, хрустнул тонкий ледок, сковавший лужи, – и ее сердце тревожно екнуло.

Ах, как ей хотелось раскрыться перед ним до конца! Рассказать ему и о Райане, и о предательстве отца – обо всем! Но выдержит ли Феррис такой груз? Ему сейчас и так тяжело. И Катре придется ждать, пока он оправится и окрепнет, а тем временем самой нести тяжесть своей вины.

Вот если бы то, в чем он признался, смыло с нее хоть часть греха! Но ведь она изменила Феррису независимо от того, кем он оказался, и должна нести наказание сама.

Наконец дверь распахнулась, и она вскочила со ступеньки, но на пороге вместо мальчишеской фигуры Ферриса возник массивный силуэт Райана.

Он зажег свечу в канделябре над дверью и замер, заметив ее на лестнице. Катра стояла неподвижно, следя за тем, как шок на его лице сменился настороженностью.

– Миссис Честер! – раздался в темноте его раскатистый вкрадчивый голос.

Как всегда, этого было достаточно, чтобы по ее телу прокатилась волна жаркой истомы.

– Что вы здесь делаете в такой час? – Он обвел глазами переднюю, как будто ожидал увидеть здесь кого-то еще.

Ее глаза защипало от слез. Он показался ей таким сильным… Таким надежным и уверенным в себе. Ах, если бы не думать ни о чем – просто кинуться к нему на грудь, и выплакаться, и поделиться своим горем!

– Катра, – не в силах сдержать тревогу, он шагнул вперед, – с тобой что-то случилось?

Она всхлипнула, из последних сил борясь с истерикой. И молча покачала головой.

– В чем же дело? – Теперь Райан был так близко, что можно было различить сочувствие в его глазах.

– Ничего страшного. – Она перевела дыхание и добавила: – Прости, я не хотела тебя пугать.

Он встал на нижнюю ступеньку и взял ее под локоть. Катра невольно вздрогнула.

– Идем, – сказал Райан. – Поговорим в библиотеке.

Дверь в библиотеку оказалась закрыта неплотно, и сквозь щелку было видно, что в камине все еще тлеет огонь. Катра оглянулась, но в комнате никого не было. Только тогда она закрыла дверь в коридор.

– Когда я задерживаюсь в городе, они нарочно оставляют для меня разожженный камин, – пояснил Райан, направляясь к бару с напитками. Он успел заметить, как тревожно осматривалась Катра. – Я люблю заглянуть сюда перед сном. – С хмурой улыбкой он налил себе бренди и добавил: – Особенно в последнее время. Не желаешь? – И он кивнул на графин с хересом.

Катра отрицательно тряхнула головой.

– Присядем? – Райан заботливо проводил ее к креслу возле камина и устроился напротив. – Ты уверена, что все в порядке?

Катра кивнула, плотнее запахнувшись в халат и рассеянно следя за пламенем.

– Тебя почти не бывает дома.

Райан грел в ладонях бокал с бренди, подавшись вперед и упираясь локтями в колени. Он тоже смотрел на огонь, и от этого глаза его загадочно поблескивали.

– Да. – Он коротко кивнул.

– Ты нарочно меня избегаешь, – с трудом промолвила Катра, не в силах оторвать взгляд от его точеного профиля.

Он выпрямился, поднес бокал к губам и выпил бренди, пристально глядя ей в лицо. Затем поставил бокал на стол и потупился.

– Да.

Вокруг царила такая тишина, что Катре на миг показалось, будто они остались вдвоем в целом мире. Ее взгляд рассеянно обшарил комнату и снова остановился на Райане. Да, они были вдвоем. Она уже забыла, когда в последний раз им улыбалась такая удача.

Райан следил за ней острым, проницательным взором. Где бы он ни проводил время, он вернулся домой совершенно трезвым.

– Я не стану спрашивать почему.

– Полагаю, это и так ясно.

– Да.

И снова повисла гробовая тишина.

– Представляешь, – начал Райан, скрестив ноги перед собой, – еще несколько месяцев назад я думал, что если ты перешагнешь порог моего дома, то это будет сказка наяву. Потому что ты станешь моей женой. И здесь будет твое место. – Он откинулся в кресле, так что лицо оказалось в тени от высокой спинки, и загадочно посмотрел на Катру. – Но теперь это стало для меня пыткой. Ты стала для меня пыткой. Ты, словно призрак, не даешь мне покоя, только это еще больнее, потому что призрак бесплотен, а ты здесь, близко. Достаточно протянуть руку и я коснусь женщины из плоти и крови. – Он горько усмехнулся и отвернулся к огню. – Да, я тебя избегаю.

– Меньше всего я бы хотела причинить тебе боль, – шепотом отвечала Катра. – Меньше всего я бы хотела, чтобы ты меня избегал. Но я не могу поступить так же и отдалиться, когда есть возможность быть рядом с тобой. Я хочу сделать это – но не могу. Значит ли это, что я слишком эгоистична? Или эгоистичен ты? Не знаю. Единственное, в чем я уверена, – это то, что мне не по силам быть здесь и не видеть тебя. И не хотеть быть с тобой рядом.

– Мы оба эгоисты, Кэт. И оба хотим заполучить именно то, чего желаем. До сих пор мы никогда и ни в чем не знали отказа, не правда ли? – Он пристально посмотрел ей в глаза. Она кивнула. – Но в этот раз все вышло по-другому, Кэтрин… Мередит… Честер, – четко выговорил он с язвительной улыбкой. – Полагаю, фортуна рассердилась на нас и решила преподать урок.

Катра понурилась, так что волосы свесились ей на лоб. Нет, она ничего не могла с – собой поделать.

Стиснув до боли руки, она подняла на Райана взгляд, в котором ясно читалось одно: желание быть с ним вместе.

– Нет, Катра, – строго покачал головой Райан, – нам не суждено получить то, чего мы так страстно желаем. Мы никогда не будем вместе.

– Ну при чем тут «никогда»? Почему не постараться хотя бы один раз, хотя бы ненадолго? – Она нервно облизала пересохшие губы. – Вот, к примеру, сейчас. Мы вдвоем, наедине. И сегодня мы могли бы принадлежать друг другу, Райан. Господи, я так хочу тебя, что мне делается больно, стоит только об этом подумать! А ты? Разве тебе не больно? Райан, ну как ты не понимаешь? После той ночи нам нечего терять!

– Нечего терять? – Он резко подался вперед, пригвоздив ее к месту напряженным взглядом. – Значит, это все, что у нас осталось? Вот как ты ценишь то, что между нами было?

– Но ведь ты же знаешь, что это не так! – Катра вскочила с кресла и рухнула перед ним на колени. – Я хочу тебя, Райан! Я хочу, чтобы ты обнимал меня, целовал, и доказал мне свою любовь, и позволил бы мне доказать свою! Я хочу почувствовать тебя в себе – полностью, до конца! Ведь больше никто не будет со мной так близок – никто и никогда! Я даже в могиле не буду знать покоя, если не испытаю это счастье – быть с тобой – хотя бы раз в жизни!

Она провела ладонями по его бедрам, и Райан грубо схватил ее за руки с криком:

– Довольно играть с огнем! Ты соображаешь, что говоришь?

– Я отлично все понимаю, Райан, от первого и до последнего слова! – Она встала и силой подняла его с кресла. – И я готова на что угодно, лишь бы заполучить тебя. Прошу тебя. Только один раз!

Пользуясь его замешательством, Катра обвила Райана за шею и прижалась всем телом. В ее глазах читалась спокойная решимость.

Райан схватил ее за плечи… но так и не нашел в себе силы оттолкнуть. Вместо этого он впился ей в губы долгим, жадным поцелуем.

Катра сразу же распахнулась ему навстречу – податливая и покорная и в то же время нетерпеливая. Через минуту она отодвинулась и легонько подтолкнула Райана к двери.

– Идем, – прошептала она. – Подари мне эту ночь! Он молча шагнул за ней в темный коридор. У подножия лестницы Катра задержалась, тревожно высматривая что-то наверху.

– Катра, – шепнул он, но был остановлен сердитым взглядом и нежным пальчиком, прижатым к губам.

Она крепко взяла его за руку и повлекла за собой. Райан с силой освободился и вымолвил одними губами:

– Ты иди первая. Я – следом.

Когда он вошел к себе в спальню, Катра ждала его, сидя на кровати. Роскошные густые волосы были распущены по плечам и в свете свечей в канделябре отливали чистым золотом. Тонкий пеньюар соскользнул на пол, обнажая ее дивные формы. Райан подумал, что такое может быть только во сне. Вот она, здесь, в его постели, и смотрит на него так, что не надо никаких слов. И это не сон. Он сел на край кровати и робко коснулся пальцами бледной щеки, отведя в сторону локоны светлых волос. Одного прикосновения к чистой нежной коже было достаточно, чтобы внутри у него все сжалось от восторга. Его пальцы скользнули вниз, по ее лицу и шее, и задержались у ворота ночной сорочки!

Сегодня, когда он вернулся домой, Катра выглядела как ангел, сошедший с небес на землю. На какой-то миг его даже посетила глупая мысль, что на лестницу в передней опустился дух, призрак, нарочно посланный ему за грехи, чтобы навек лишить душевного покоя.

И вот теперь он мог прикоснуться к этому ангелу, смакуя каждое мгновение, любуясь каждым дюймом юного тела. Он положил руку ей на грудь и осторожно потрогал сосок. Она застонала и вздрогнула. Их взгляды встретились.