— Простой здравый смысл должен был подсказать тебе, что порядочный человек не стал бы добиваться свиданий с тобой! — с неотразимой логикой парировала этот довод Маргарита. — Что мог женатый человек сказать тебе, молодой, невенчанной девушке, чего он никогда не говорил другим?

— Что он любит меня! — гордо воскликнула Жасмин. — Так же, как и я люблю его! — Краешком глаз она заметила, как отец в отчаянии низко опустил голову, закрыв лицо рукой и опираясь локтем о колено.

Жасмин почувствовала угрызения совести. Отец так во всем доверял ей, надеялся на нее, гордился ею, а она заставила его испытать, возможно, одно из самых сильных потрясений в жизни. Никогда еще между ними не возникало такого отчуждения, никогда им не приходилось ссориться. Маргарита выдвинула ультиматум:

— Ты больше не должна разговаривать с маркизом де Гранжем. Если он попытается заговорить с тобой, твоему отцу придется вызвать его на дуэль.

— Нет! — Жасмин охватила паника. Она вскочила на ноги. — Отец старше его более чем в два раза. Фернанд в лучшем случае ранит его!

— Ну, значит, теперь ты в полной мере осознаешь последствия своего упрямства. Твоему флирту с маркизом пришел конец.

Жасмин отступила на шаг и ухватилась за спинку кресла, инстинктивно ощущая необходимость дополнительной поддержки.

— Только не это… — еле выговорила она сдавленным голосом. — Я умру, если вы разлучите нас.

— Он уже соблазнил тебя? — в упор спросила Маргарита угрожающим тоном.

— Хватит! — Лорент встал. Его лицо побледнело. Он не желал слышать ответа, в котором могла содержаться ужасающая правда, и поэтому обратился к дочери с подчеркнутым спокойствием:

— Пусть тебя не постигнет слишком горькое разочарование, но пойми, что только вместе, единой семьей мы сможем выбраться из этого неприятного положения. И я, и твоя мать поможем тебе справиться с болью, которую причинит тебе это расставание.

— Но я повторяю, Фернанд любит меня! — в смятении воскликнула Жасмин. — Он хочет добиться признания своего брака недействительным, чтобы жениться на мне! Увидев на лицах обоих родителей непреклонное выражение, она разразилась громкими, беспомощными рыданиями, обхватив голову руками. — Он для меня все, так же, как и я для него…

Лорент, которому было нестерпимо больно видеть муки дочери, подошел к ней и ласково обнял за плечи.

— Это не может продолжаться, моя красавица, сколько бы слез ты ни пролила. Попытайся привыкнуть к этой мысли.

Жасмин ухватилась за него, словно ее затягивало в водоворот и она отчаянно пыталась спасти свою жизнь. Ее слезы обильно оросили плечо, в которое она уткнулась. Маргарита стояла чуть поодаль, охваченная печалью. Почему родители всегда воображают, что дети будут следовать по пути, намеченному для них с самого рождения, и никогда не собьются с него, поддавшись соблазнам и искушениям? Они с Лорентом ничем не отличались от остальных, полагая, что их ребенок будет не таким, как другие.

Маргарита молча повернулась и вышла из комнаты. Лорент и Жасмин не заметили ее ухода. А она, неслышно ступая, удалялась, минуя тихие, словно скорбно соболезнующие ей, гостиные и залы. Возможно, мягкостью и лаской Лоренту удастся достичь большего, чем ей — бурными потоками угроз и оскорблений. Какие бы трудности не предстояло преодолеть, узы, связывающие отца и дочь, останутся нерушимыми, чего никак нельзя сказать об отношениях Жасмин с матерью. Был момент, когда Маргарита заметила в глазах Жасмин нечто похожее на ненависть. Впрочем, чему тут было удивляться, ведь она не имела ни малейшего представления о том, какие неописуемые муки пришлось пережить ее матери, у которой внезапно отняли любовь. Теперь Маргариту мучила мысль о том, что если даже сейчас ее отношения с дочерью не были испорчены окончательно, то в ближайшем будущем это могло случиться. Эта связь лишилась своего главного стержня — доверия.

Лорент и Жасмин еще долго сидели в музыкальном салоне. Когда Жасмин вышла оттуда и, взбежав наверх по лестнице, отправилась в свою комнату, Маргарита, ждавшая все это время в зале, сидя в кресле, встала и поспешила к Лоренту. Тот опять вернулся на свое прежнее место на диване у клавесина и погрузился в глубокие размышления, низко опустив голову, так что со стороны могло казаться, будто он спит. Когда Маргарита села рядом, он вздрогнул, не ожидая увидеть ее снова.

— Ну, как Жасмин? — спросила она, вся измученная тревогой. — Что же теперь будет?

Лорент понимал, что ожидание было для его жены невыносимо тягостным и потому, прежде чем ответить, положил ей руки на плечи и привлек к себе; Маргарита с готовностью приняла это утешение.

— Мы сошлись вот на чем: Жасмин согласилась, что она воздержится от выездов в свет, пока не утихнут сплетни, а я позволил ей написать маркизу. Она уверена, что де Гранж, получив ее письмо, тотчас же приедет сюда, чтобы переговорить со мной о разрешении вступить с ней в брак, когда он формально разведется.

Маргарита чуть отстранилась и пытливо посмотрела в мужу глаза:

— Но ведь ты же не веришь в то, что он сделает это, не так ли?

— Дорогая моя, он такой же, как и все другие придворные обольстители. У него богатая жена. Почему он должен бросать ее ради какой-то взбалмошной девчонки, от которой не дождаться ничего стоящего, кроме вечных неудобств, попреков и скандалов? К тому же эта девушка придет к нему без гроша за душой, поскольку ее родители не одобрят такой связи. Да, маркиз и сам располагает довольно приличным состоянием, но ведь ты не хуже меня знаешь, каких расходов стоит пребывание при дворе, когда приходится постоянно соперничать с другими хлыщами в изысканности и дороговизне нарядов, не говоря уж о карточных долгах, роскошных каретах, породистых рысаках и драгоценностях. Жасмин, какой бы привлекательной она ни казалась ему сейчас, не первая и не последняя при дворе девушка со смазливым личиком.

— Но вдруг он и в самом деле любит ее? — настаивала на своем предположении Маргарита, которая хваталась за любой, даже призрачный шанс, подсознательно не желая мириться с неприглядной действительностью, хотя разум говорил ей обратное.

— Получить развод не так-то легко. Такие процедуры обычно тянутся месяцами, а то и годами. Я не циник, нужно смотреть на вещи реально, и, думается мне, что пылкие чувства маркиза довольно быстро остынут. То же самое можно сказать и о Жасмин. Это ее первая любовь, заболевание серьезное, но не смертельное, которое никогда не длится всю жизнь.

Маргарита вновь прильнула к мужу, под его надежное, любящее крыло, и на короткое время замолчала. Ее первая любовь осталась с ней навсегда, вплоть до сегодняшнего дня, и она молила Бога, чтобы Жасмин не пришлось пережить ничего подобного.

— Она так и не будет наказана?

— За что? За то, что влюбилась? Как я могу наказывать ее за это, если мы с тобой все время воспитывали в ней отвращение к браку по расчету и уверенность в том, что ей подобная участь не грозит?

Никогда прежде он не ссылался на то, что у них обоих были разные причины желать дочери одного и того же. Разумеется, счастье Жасмин было их общей целью. Оба они хотели, чтобы в браке она нашла глубокую любовь, которой не было между ними и которую им заменяла привязанность и уважение друг к другу.

— Но ведь она дала повод для сплетен!

Лорент небрежно махнул рукой:

— Это болтовня за чашкой шоколада, ничего больше. Скоро обо всем этом позабудут: придворная жизнь дает каждый день гораздо более замечательные поводы тем, кто изощряется в светской болтовне. О скандале и речи быть не может, если только маркиз и в самом деле не получит скоро разрешение на развод. В общем, для сильных волнений нет особых причин, и ты вполне можешь спать спокойно.

Его разумные и спокойные слова подействовали на Маргариту, и ее тревога несколько улеглась.

— Ты — мудрый человек, — сказала Маргарита, испытывая огромную признательность к мужу. Теперь она понимала, что ее нападки на маркиза и требования порвать с ним отношения, высказанные в категорично-оскорбительной форме, наверняка дали бы обратный результат. Жасмин могла убежать из Шато Сатори к маркизу и жить с ним открыто, не заботясь о скандальных последствиях такого поступка. И лишь терпение Лорента, его дальновидность и рассудительность убедили Жасмин не делать глупостей и предотвратили тем самым более страшный скандал. Теперь у дочери будет возможность узнать правду о человеке, которого она любит, какой бы эта правда ни была, дурной или хорошей. — Жасмин должна благодарить Бога за то, что у нее такой отец!

В ответ на это Лорент поцеловал ее в лоб. Маргарита обвила его шею рукой и положила голову ему на грудь, подумав про себя, что и ей повезло не меньше Жасмин, ведь стала женой в высшей степени порядочного и доброго человека.

На письмо Жасмин ответа так и не пришло. Минула неделя, потом другая. При каждом звуке колес кареты девушка бросалась к окну, или, если случалось быть наверху, к балюстраде, где висел колокольчик, соединенный шнуром с входной дверью. Она вся извелась в ожидании Фернанда и вскоре начала думать, что курьер отдал ее письмо не тому человеку. Она написала снова, еще более страстно умоляя его приехать и решить все проблемы, подчеркнув, что дело это не терпит отлагательства. С условием отца Жасмин согласилась лишь потому, что была уверена, что ее Фернанд приедет в Шато Сатори и этот приезд убедит родителей в серьезности его намерений. Иногда в ней вскипала злость на возлюбленного, почему-то медлившего с ответом, но затем она начинала мысленно выискивать десятки предлогов, оправдывающих его нерадивость, сгорая от желания увидеть его лицо. Ее настроение менялось подобно качелям, то взлетая вверх, то падая вниз.

Когда и в этот раз ответа не последовало, она сама попыталась найти этому наиболее, с ее точки зрения, разумное объяснение.

— Должно быть, он опять в Париже, а не в Версале, — сказала она Лоренту. Ее уверенность в любимом до сих пор ничто не могло поколебать. — Мое письмо лежит у него в комнате на столе, дожидаясь его возвращения.

— О нет! — ответил Лорент. — Только вчера я видел его в зале Зеркал.

— Он говорил с тобой? — спросила Жасмин в порыве надежды.

— Нет. Он был в очень веселой кампании и, как видно, не мог найти времени, чтобы подойти ко мне.

— Ты игнорировал его! — Обвинила она отца, в то же время чувствуя себя до глубины души уязвленной тем, что Фернанд находится в прекрасном настроении, хотя лишен возможности встретиться с ней.

— Вот уж нет. Он видел меня и имел не одну возможность для разговора. — Лорент положил руки на плечи дочери и пристально посмотрел ей в глаза. — Я говорю правду, дитя мое. Как я уже обещал, если он придет с благородными намерениями, я приму его, и в дальнейшем все будет зависеть от него.

Жасмин доверчиво прижалась к отцовской груди.

— Позволь мне самой увидеться с ним всего лишь один раз! Я знаю, в чем дело. Он стесняется приезжать сюда и боится встретить с твоей стороны отказ.

Лорент слегка отстранил дочь и опять печально взглянул на нее.

— Ты же знаешь старую пословицу: храбрый умирает всего лишь раз. Пусть он докажет свое мужество и честность. А тем временем ты должна помнить о нашем уговоре так же, как помню о нем я…

Жасмин вошла в свою комнату и написала еще одно письмо, в которое вложила весь жар души, и закончила его тем, что просила Фернанда дать ответ со служанкой, которая доставит это письмо, потому что она не в силах больше вынести его молчания. Затем она вручила послание Берте и отправила ее в экипаже. Ее дуэнья управилась довольно быстро, но Жасмин эта пара часов показалась вечностью. Когда Берта вернулась, в руках у нее был ответ. Жасмин с нетерпением выхватила его и, уединившись в дальней части гостиной, прочла. Это были всего лишь несколько строчек, адресованных ей:

«Прошу принять мои запоздалые извинения за безумное поведение, выразившееся в том, что я слишком часто танцевал с вами на балу, который был дан у Пари-Дюверне. Это дало пищу для зловредных сплетен. Поскольку моя главная забота заключается в сохранении вашего доброго имени, лучше всего забыть о всех наших предыдущих встречах и воздержаться от таковых в будущем. Остаюсь ваш покорный слуга, Фернанд де Гранж».

Жасмин вдруг бросило в дрожь, словно температура в комнате резко понизилась. Вошедшая Берта увидела, как потрясена ее молодая хозяйка, но не почувствовала к ней особой жалости. Люди, имеющие все, должны на собственном опыте познать, что судьба не всегда бывает к ним благосклонна. Этой девушке еще повезло, что ее не спихнули побыстрее из родного дома замуж за какого-нибудь пожилого вдовца, что, не задумываясь, любой отец сделал бы с непослушной дочерью, окажись он на месте барона Пикарда.

— Вам лучше забыть о маркизе, — сухо посоветовала служанка. — Ведь он забыл вас.