Магда вдруг словно очнулась от забытья. Здоровая ее щека побелела, а правая, изрытая шрамами, наоборот, покраснела, как и всегда, когда она волновалась. Она вскочила.

— Ну хватит! — выкрикнула Магда. — Вы прекрасно знаете, что я никогда не стану графиней Морнбьюри!

Сэр Адам, который только что опрокинул большую кружку пива, недоуменно взглянул на нее из-за плеча.

— Я не ослышался?

— Я никогда не буду графиней Морнбьюри, — твердым голосом повторила Магда. — Граф никогда не видел меня. А если бы увидел, ни за что не захотел бы на мне жениться. И вы это прекрасно знаете. Разве не вы сами тысячу раз говорили мне, что я уродина? Что я калека, с которой не ляжет в постель ни один уважающий себя мужчина? И теперь вы утверждаете, что благородный господин, который был влюблен в кузину Доротею, найдет во мне замену своей любви? Да вы сошли с ума. Он же побежит от меня как черт от ладана, лишь только увидит…

Сэр Адам молча выслушал ее, после чего отхлебнул пиво и громко причмокнул. Кажется, он колебался: вытереть ли ему губы рукавом или предназначенной для этого салфеткой. И то и другое означало лишнюю стирку, а значит, лишнюю трату мыла. А между тем мыло было дорогим удовольствием. Не поднимая глаз на свою падчерицу, он сказал:

— Ты совершенно права, моя птичка. Граф ни за что не согласился бы взять тебя в жены, если бы увидел. Но все дело в том, что он не увидит тебя.

— Что вы хотите этим сказать?

— Проснись, проснись, моя крошка! Воспользуйся тем, что дал тебе Господь, он ведь дал тебе совсем неплохие мозги. Ты далеко не такая дура, как твоя мать. Свадьбу можно сыграть и так, что его светлость даже не заметит, что твое лицо… гм… слегка подпорчено… из-за несчастного случая.

— Подпорчено! — отозвалась Магда и грубо засмеялась: — Это называется — подпорчено!

— Ну да, конечно. Возможно, раньше я немного перегибал палку, когда говорил тебе о твоей внешности. Но если посмотреть под определенным углом, ты выглядишь просто очаровательно, а если еще поискуснее тебя одеть, прикрыть вуалью, а также воспользоваться всякими там пудрами и притираниями… теми, что пользуются знатные дамы в Лондоне… ты вообще сойдешь за красотку. Да-да, моя птичка — за красотку!

Магда покачала головой:

— Нет, это невозможно…

— Ничего невозможного нет, и я не сомневаюсь, что все будет так, как я хочу. Ты обязательно станешь женой лорда Морнбьюри.

— Я же сказала — нет! — воскликнула Магда.

Сэр Адам отломил кусок хлеба и принялся задумчиво жевать.

— Посмотрим. Сейчас начало декабря. Рождество на носу. Его светлость собирается уже в начале года связать себя узами брака. Так оно и будет. Но сначала он получит твой портрет и даст свое одобрение.

— Но у меня нет портрета! — выкрикнула Магда, и глаза ее вспыхнули отчаянием и гневом. — И даже если художник немедленно запечатлеет меня, изображение выйдет ужасным, таким, что любой мужчина содрогнется… Посмотрите вот сюда — посмотрите! Я любуюсь ими каждый день, всю мою жизнь! — Она стала бить себя пальцами по шрамам на правой щеке, затем по окривевшему рту.

— Ну, полно… — сказал сэр Адам. — Похоже, сегодня ты решительно не настроена думать головой, моя птичка.

Затем он достал из широкого кармана какую-то коробочку и с улыбкой протянул ее Магде.

— Взгляни-ка вот на это.

Она рассеянно открыла коробочку. На бледном-голубом бархате лежал миниатюрный портрет в золотой овальной рамке. На нем была изображена по плечи молодая девушка. Не очень выразительное, впрочем, довольно хорошенькое личико… Томный взгляд, розовые щеки, резные, как у ангелочка, губы. Кружевной воротничок. Блеклые волосы забраны назад и перехвачены черной лентой. Некоторое время Магда тупо смотрела на портрет, пока не догадалась, кто на нем изображен.

— Но это моя мать.

— Да, это она, в том возрасте, в каком сейчас пребываешь ты. Теперь пришла моя очередь показать, на что я способен. Я сразу вспомнил об этой бесценной вещице, которую она подарила мне на помолвку. По правде говоря, теперь этот портретик имеет мало общего с мешком костей, что лежит наверху. Но ты не находишь, что он имеет некоторое сходство с тобой?

— Нет, сэр, не нахожу!

— Ну будет, тебе, будет, — мягко упрекнул он ее. — Ведь если сравнивать с гладкой стороной лица, то довольно похоже. Конечно, волосы у тебя потемнее, но разве это так важно? В любом случае портрет я отправлю с гонцом немедленно, прямо сейчас.

Теперь Магде стало все понятно. Она чуть не задохнулась от гнева. Шрамы на правой половине лица мгновенно вспыхнули.

— Как же… Как же это возможно! Это же обман! Чудовищный обман! Это не мой портрет!

— А я тебе говорю — твой! — по-прежнему назидательно прогремел сэр Адам и выразительно сверкнул глазами. — Твой! — повторил он еще раз. — Более того, теперь, когда я смотрю на него, я нахожу еще и сходство с кузиной Доротеей. А что — совсем не исключено, что Доротея была похожа на свою тетку Джейн в возрасте лет этак шестнадцати…

Он снова сунул миниатюру Магде под нос, указывая на характерную линию подбородка и шеи.

И действительно, у всех у них прослеживалось фамильное сходство, по крайней мере в этом. Бесспорно, несчастный Эсмонд вполне бы мог купиться на знакомые до боли черты. Большие светло-карие глаза юной Джейн весьма походили на глаза дочери, хотя их игривое выражение было совершенно чуждо ей. Магда была не из тех, кто строит глазки.

— Все равно это невозможно, — произнесла наконец Магда, пытаясь унять дрожь во всем теле. — Это было бы величайшей несправедливостью по отношению к лорду Морнбьюри. Надо позволить ему посмотреть на меня, прежде чем он скажет последнее слово.

— Посмотреть? Ну и дура же ты! Да если он посмотрит на тебя, ты потеряешь свой единственный шанс. И тогда мне никогда не удастся от тебя избавиться.

— Так, значит, поэтому вы так стараетесь всучить меня Эсмонду Морнбьюри! Вы просто ненавидите меня и хотите, чтобы я убралась с вашего пути!

— Может, и так. Но в любом случае, раз появилась такая возможность, не воспользоваться ею нельзя.

— Да он наверняка слышал от моей тетушки из Шафтли, что еще в детстве я изуродовала себе лицо.

— Твои родственники дали твоей матери слово, что никому не скажут, а в замке ты всегда ходила под вуалью.

— Ну тогда Эсмонд сам приедет сюда, и мы встретимся, — вздохнула Магда.

— Не приедет. Я и это учел. Я уже написал ему и Шафтли, что твоя мать тяжело больна, а братья подхватили сифилис, поэтому в дом приезжать никому не следует.

Она подняла на него недоверчивый взгляд:

— Какой же вы подлый и нечестный!

Он расхохотался. Сегодня сэр Адам решил не отвечать на ее оскорбления. Слишком уж был заинтересован в том, чтобы все случилось, как он задумал. Мысленно сэр Адам уже потирал руки. Так-так! Эсмонд посмотрит на портрет и по достоинству оценит свою будущую невесту. В Котсвольдс он не поедет, здесь же сифилис. Пройдет некоторое время, «опасность заражения» пройдет, и тогда сэр Адам предложит ему обменяться кольцами с Магдой и объявить о помолвке. А потом, все по той же причине — в Уайлдмарше больная госпожа да едва выздоровевшие братья, — Магда сама отправится в Годчестер и там уже обвенчается с Морнбьюри.

— Но в Уайлдмарше нет никакого сифилиса. Опять вранье. Вы хотите обманом женить на мне Эсмонда! А когда он узнает правду обо всем, а главное, обо мне, он содрогнется от отвращения!

Сэр Адам искоса взглянул на нее:

— Он увидит тебя в пышном свадебном наряде, моя птичка. Твое лицо будет скрыто под вуалью, а уж потом, когда он поднимет вуаль, будет поздно.

— Но это же преступление! Меня с позором вернут обратно, так же, как Генрих VIII отправил домой Анну Клевскую, когда увидел, какова она на самом деле. Его тоже пытались обмануть с помощью миниатюры.

— Ты слишком много читала по истории, — сказал отчим, и в голосе его снова появились металлические нотки. — Однако, если мне не изменяет память, Анна получила достойное вознаграждение. И если Эсмонд даже вернет тебя в отцовский дом, я тоже в дураках не останусь. Надеюсь, этих денег хватит, чтобы покрыть все расходы, что я потратил на твое воспитание.

— Вы просто неслыханный подлец! — задыхаясь от возмущения, крикнула она, наконец решившись сказать ему то, что долгие годы вертелось у нее на языке.

— Как бы там ни было, все будет по-моему. Ешь-ка побольше яиц и овсянки со сметаной. Нам важнее нарастить мясо на твоих костях, чем пытаться замазать шрамы на лице. Уж поверь мне, это будет поважнее… — И он непристойно засмеялся.

— Я ни за что… — начала она, но окончить не успела — он стремительно подошел к ней, схватил за запястье и с силой вывернул ей руку так, что она сморщилась от боли.

— А ну замолчи, идиотка! Или ты будешь слушать меня, или твоя жизнь превратиться в настоящий ад!

— А чем она, по-вашему, является сейчас? — спросила Магда.

Сэр Адам сощурился на нее из-под кустистых бровей. На самом деле он не ожидал от нее такой стойкости духа. Еще никогда она так явно ему не перечила. И он решил снова сменить тактику. Так хитрая лиса вынюхивает свою добычу, а когда нужно, прячется под землей от гончих. Он принялся плакаться на свою судьбу:

— Ты думаешь только о себе, Магда… Только о себе. Подумай же немножко о своей бедной матери! Ей нужно купить столько вещей, которые я — увы — не могу себе позволить. Подумай и о братьях, их нужно отдавать в школу, а нам это не по средствам… У графа Морнбьюри столько денег, что тебе и не снилось. Твои дядя и тетя из Шафтли всегда прекрасно о нем отзывались…

В таком вот духе он и продолжал, постоянно подчеркивая, что это ее долг перед семьей — выйти за графа, в случае, если ему понравится ее миниатюрный портрет. Да, она труднее поддавалась на уговоры, чем ее мать. Ласковый голос, которым он ее увещевал, вызывал у нее только смех, настолько ужасно и неестественно было его звучание.

— У тебя великолепная грудь. Будем надеяться, Морнбьюри не устоит. Ты только представь, какое это будет счастье, если ты станешь любимой женой столь благородного и красивого мужчины. Ты станешь вхожа в королевский двор. Ведь, если я не ошибаюсь, граф ее крестник? Голубка моя, как же ты можешь упускать такой шанс? Вот это было бы преступлением.

Магда рывком подняла голову:

— А посылать Эсмонду Морнбьюри портрет моей матери в молодости под видом моего — это не преступление?

— Ну конечно, нет, моя цыпочка. Это всего лишь маленькая уловка. Ну, послушай же, мое сокровище, что я тебе говорю. Я ведь желаю тебе только добра. Решайся — гонец графа ждет ответа.

Голова ее, казалось, готова была лопнуть от противоречивых мыслей. Господи! Разве же ей не хочется изменить собственную судьбу, уехать в Морнбьюри, стать невестой Эсмонда… Спрятаться подальше от этого негодяя, сбежать из этого мрачного дома… Конечно, конечно! Да! Но как? Как такое возможно? Как возможно обманывать порядочного человека, к тому же бывшего возлюбленного Доротеи?

Отчим встал.

— Не знаю, что ты там себе думаешь, но я в любом случае отправлю эту миниатюру графу. И посмотрим, каков будет результат, — сказал он и снова причмокнул своими толстыми губами.

— Не надо… — начала было Магда, но сэр Адам уже ушел.

Вскоре она услышала стук копыт. Это слуга графа повез в Морнбьюри портрет. Теперь Морнбьюри станет жертвой обмана…

Магду начала бить дрожь. Она взяла со стола исписанный мелким почерком листок — письмо Эсмонда ее отчиму. Глаза ее сразу выхватили один абзац:


«Я бы и вовсе не стал жениться, ибо не в моих силах вычеркнуть из сердца любимый образ той, что навеки запала мне в душу. Но если мне все же надлежит это сделать, то пусть женой моей будет та, чей голос живо напомнил мне о прежних счастливых временах и в чьих жилах течет та же кровь. Может быть, Бог даст и наш ребенок родится похожим на ту, что нашла покой среди ангелов. Теперь мне остается только с нетерпением ждать Вашего ответа и согласия Вашей дочери. Я сумею позаботиться о ее юности. В моем доме она найдет уважение и любовь, достойные ее юных лет и положения, а также благодарность за преданную дружбу и переписку во время моей болезни».


Официальное предложение. Каждое слово пропитано чувством долга. Все только ради повиновения королеве, и никакой любви. Но уж по крайней мере, она будет знать наверняка, что Эсмонд ее не любит, что для него Магда всегда останется лишь напоминанием об ушедшей сестре.

Но как можно знать наперед, будет ли ее ребенок похож лицом на Доротею? Она уронила письмо. Сердце ее тревожно забилось.

Боже, нет, нет, она не должна этого делать!