— А до тебя только сейчас доходит, да? Я сколько лет тебе объяснить это пытаюсь, а ты не хочешь ни слышать, ни понимать! Это Филин! Он знает всё, что происходит в городе, а уж про свою семью — и говорить нечего. Или ты думаешь, кроме меня ему рассказать некому? Да таких желающих — полгорода! И как, по-твоему, от него могло укрыться, что ты в мою квартиру зачастила, да ещё такую бурную деятельность развила? Мебель, декораторы, консультанты!.. — Он едва удержался, чтобы не сплюнуть в сердцах.

Я же отступила на шаг, пытаясь с дыханием справиться.

— Он с тобой говорил?

Генка с ответом помедлил, затем коротко кивнул.

— И что сказал? — Я смотрела на него в упор, почти с ужасом ожидая ответа.

— Чтобы я был с тобой терпеливым.

Я растеряно моргнула.

— В каком смысле?

— Вась. — Генка посмотрел на меня со значением, а мне противно стало, настолько глупо я себя почувствовала.

— Понятно, — пробормотала я. — Просил тебя девочку не обижать и не расстраивать. Не спугнуть… А ты, наверное, кивал и со всем соглашался. А мне ничего не сказал.

— А тебе зачем это знать?

Я руками всплеснула и нервно рассмеялась.

— Ну, конечно, мне не зачем об этом знать! Разве меня это как-то касается? — Я волосы с лица смахнула. — Ты ведь этого разговора тогда испугался, признайся. И Оксана не при чём. Филин начал замечать, и ты испугался. А меня выставил полной дурой!

— Не кричи. Я не мог тебе рассказать, ты в то время… Ты бы таких дел наворотила!

— Это каких? Призналась бы во всём отцу? — Я даже усмехнулась, понимая, что именно так бы и поступила, заведи папка или Ника со мной разговор о Завьялове. И он тоже это понимал, и сделал всё, чтобы уберечься.

Генка и сейчас промолчал, только смотрел на меня, и пусть на какое-то короткое мгновение, но его взгляд стал виноватым. Только меня это мало утешало. Я чувствовала себя так, словно меня обвели вокруг пальца.

— Я хотела этого больше всего на свете, — тихо сказала я, — ты об этом знал, и всё равно…

— Ты не хотела, Вася.

— Не смей! — Я снова его толкнула, не желая слышать, как он опровергает все мои слова. Он всегда так поступал, и это приводило меня в отчаяние. Хотела из кабинета выйти, даже до дверной ручки дотянулась, но Генка схватил меня одной рукой, обхватив поперёк живота, и на месте удержал.

— Я поступил так, как должен был, — сказал он твёрдо. — Ты ничего не соображала, никакого выхода не было. Да и быть не могло!

— Он был! Был. Единственный и правильный, а ты бежал от него, как чёрт от ладана. И куда прибежал, Завьялов? — Я, наконец, смогла перевести дыхание, немного расслабилась, чувствуя нестерпимый жар от его ладони на своём животе, и уже не срывающимся от волнения голосом, а наоборот, решительно проговорила: — Если ты женишься на ней, Ген, я тебе всем, чем угодно клянусь, я с тобой больше никогда не заговорю.

Он раздражённо усмехнулся.

— Нике надо язык оторвать.

Я руку его оттолкнула.

— Никогда, Гена. Ты меня знаешь.

Я из кабинета вышла, и дверью хлопнула.

На следующий день приехал Никита. А я, хоть и ждала его именно в этот день, всё равно несколько удивилась. Не его приезду, а его присутствию. У меня голова совсем другим занята была, я снова думала о Завьялове, зла на него была, но отвлекаться от своих ощущений всё равно не хотела. Я столько месяцев гнала от себя мысли о нём, что сейчас, не смотря на свою обиду и боль, радовалась своим переживаниям, как старым знакомым. За Генкой со стороны наблюдала, ловила на себе его взгляды, и ощущала жар, расходящийся по телу и затмевающий рассудок. И оставалось только сожалеть, что в жизни всё так сложно и неоднозначно.

Я очень долго играла в игру, а как оказалось, не знала правил, так что ничего удивительного, что осталась в дураках. Кому-то нужно проигрывать, и если ты идёшь на все условия с закрытыми глазами, у тебя изначально мало шансов обойти соперника. Жаль, что я не догадывалась о том, что Завьялов мне именно соперник, я уверена, что смогла бы его обыграть. И тогда бы он не разговаривал со мной, как с маленьким ребёнком, демонстрируя сожаление и снисходительность. Мы бы посмотрели, кто бы смеялся последним.

Никита приехал не один, со своим двоюродным братом, Владом. Влад был младше меня на пару лет, но разница в возрасте его с братом друг от друга не отдаляла, он за нами всюду следовал. Они с Никитой были лучшими друзьями, и с этим приходилось мириться. У меня, наверное, на судьбе написано — терпеть братьев и сестёр моих возлюбленных. Но, встречая их на пороге дома, я приветливо улыбалась. Никиту поцеловала, когда он ко мне наклонился и рукой по его тёмным волосам провела.

— Привет, как добрались?

— Нормально добрались. А ты? Скучала?

А то как же.

Я растянула губы в улыбке.

— Конечно. — Схватила жениха за руку. — Проходите.

— Привет, Ась, — сказал Влад, за плечи меня приобнял и в щёку поцеловал. — Неплохой у вас посёлок.

— Неплохой, — согласилась я. А сама глазами по сторонам стреляла. Знала, что Генка где-то рядом, он не упустил бы возможности к новым людям присмотреться, для начала со стороны, оценивая их, он всегда так поступал.

Из гостиной выбежал Ванька, провожаемый громким Фиминым лаем. Гостей увидел, остановился и очень важно поправил колчан с пластиковыми стрелами, висевший за плечом.

— Здрасти, — вспомнил он о том, что мама учит всегда здороваться с взрослыми. Потом ко мне подошёл и за руку меня взял, а сам к Никите с Владом присматривался, чуть подозрительно прищурившись, совсем как папка.

— Это Ваня, мой брат, — представила я его ребятам. — Вань, а это Никита. И Влад.

Пока ребята ему улыбались, Ванька Никиту разглядывал. А после голову закинул, чтобы на меня посмотреть.

— Ты за него замуж выйдешь?

Таким тоном спросил, словно я жуткую глупость задумала. Я тут же его от себя отпустила.

— Так, иди. Куда ты там шёл? И Фиму забери!

Ванька гостям заулыбался.

— У меня есть лук и стрелы, — сообщил он. — Дядя Гена меня стрелять учит!

— Здорово, — вполне миролюбиво заявил Никита, а сам на меня поглядывал и посмеивался. А когда ребёнок убежал, поинтересовался: — Кто такой дядя Гена?

Отличный вопрос, Никита как в воду смотрит. Подобная проницательность точно не для моих натянутых нервов.

— Начальник службы безопасности.

Влад присвистнул.

— У вас штат охраны? — Он оглядываться перестал, прошёл к дивану в гостиной и сел. Устало потянулся.

Я только плечами пожала, не желая говорить об этом, а потом Никите улыбнулась, когда он меня обнял. К себе прижал, обнял крепко и поцеловал. А я попросила себя быстренько вспомнить, что ещё совсем недавно я против его поцелуев и объятий не возражала. Я даже была уверена, что они мне нравятся и почти необходимы. Никите всегда удавалось меня успокоить и избавить от ненужных воспоминаний и мыслей. Подумав об этом, я сама его обняла и даже рассмеялась, когда он притворно застонал, намекая на то, что я чересчур усердствую и ему больно.

— Ты своим уже рассказала? — спросил он негромко.

Я только успела кивнуть, как в гостиной Ника появилась. Сразу заулыбалась, а я заметила, как у ребят слегка вытянулись лица, когда они её увидели. Особенно, у Влада, он, кажется, искренне поразился. Я же только усмехнулась про себя. Да уж, что-что, а производить впечатление на мужчин Ника умеет. Особенно на молодых и неподготовленных.

— Добро пожаловать, — проговорила Ника с улыбкой. И на меня посмотрела. — Давай, знакомь меня.

— Это Никита, — я к жениху прижалась, изображая восторг. — А это его двоюродный брат, Влад. А это моя мачеха, Вероника.

По взгляду Ники я поняла, что она несколько удивлена тем, как я её представила, но спорить не стала. Обменялась с гостями рукопожатием, каждому подарила улыбку, а потом извинилась за мужа, который в данный момент немного занят, но присоединится к нам в самом скором времени, потому что ему не терпится познакомиться с женихом дочери. Всё это было сказано с милой улыбкой, гости закивали, а вот я ни на секунду в это благодушие не поверила, и даже немного насторожилась, боясь, что папка появится из кабинета хмурый и подозрительный. Ему не так уж и не терпелось с Никитой познакомиться, он мне об этом ещё вчера вечером сообщил.

Попросив домработницу показать гостям их комнаты, Ника ко мне повернулась и кулак показала. Я же её под руку подхватила, и улыбнулась Никите, который обернулся на меня, поднимаясь по лестнице.

— Я что, тебе мачеха? — немного обиженно поинтересовалась Ника, а я только рукой махнула.

— Я знаю, что делаю. Пусть знают, что ты хозяйка дома. А если увидят, как запросто мы с тобой общаемся, тебе покоя от них не будет. Особенно, от Влада. — Я хмыкнула. — А то ещё уведёшь у меня жениха. Я, может, остерегаюсь?

— Васька, ты нахалка.

— Вот кстати, о Ваське. Вы не забывайте, что в Москве я — Ася. Не надо "васькать".

— Это ты мне говоришь?

— Тебе. А ты передай всем остальным.

— Очень мило.

— Папка где?

— Где? Настраивается морально.

Я подошла к большому зеркалу, посмотрела на себя, поправила лёгкую оборку на платье, перевязала бантик на поясе, а в глаза своему отражению взглянула с мукой.

— Кажется, это будет трудный день.

— А ты как думала? — Затем Ника ко мне подошла и негромко проговорила: — А он симпатичный.

— Симпатичный, — согласилась я, правда, без особого восторга. — Он, вообще, хороший.

— Очень за тебя рада.

А я за себя рада?

Завьялова я обнаружила на веранде. Он сидел на перилах и курил. И, явно, с веранды за приездом важных гостей и наблюдал всё это время. Но сейчас делал вид, что случайно здесь оказался только минуту назад. Наблюдал за тем, как Ванька неподалёку стрелы с присосками в приделанную на дереве доску пускает. А когда я на веранду вышла, кинул на меня лишь один короткий взгляд.

— Куришь? — поинтересовалась я. — Нервы?

Генка отвечать не стал, отвернулся от меня и Ваньке крикнул, чтобы тот ногу вперёд не так далеко выставлял. Я тихонько усмехнулась, подошла к нему и сигарету из его пальцев взяла, затянулась. И Завьялову сообщила:

— Какой сегодня чудесный день! Не правда ли?

Завьялов тяжёлой головой мотнул и усмехнулся.

— Ты чего добиваешься?

— Ничего. Делюсь с тобой своим хорошим настроением.

— Будем считать, что я проникся. Сигарету верни.

— Тебе жалко, что ли?

— Не жалко, но через три секунды Кирилл будет за твоей спиной.

Я едва дымом не подавилась. Сигарету обратно Генке сунула, а дым вниз выпустила, после чего сделала глубокий вдох. Обернулась и улыбнулась папке, который, на самом деле, из кабинета появился мрачным и с сильным подозрением во взгляде. На нас с Завьяловым посмотрел, подошёл ближе, и у меня поинтересовался:

— Приехали?

— Приехали, — кивнула я, и заметила, как папка принюхался.

— Ты курила?

Я сделала большие глаза.

— Нет, конечно. Это всё Генка. — Я Завьялова в бок толкнула. — Сколько раз говорила, не кури при мне! Мне от дыма плохо!

Тот такую улыбочку изобразил, блаженную какую-то, сигарету затушил, и клятвенно пообещал, что впредь будет беречь моё здоровье.

— Ну и где он? — вспомнил о главном папка.

— В своей комнате. Ты бы ещё попозже вышел, а он бы в гостиной тебя ждал, поражая всех своим терпением. Сейчас они устроятся и к обеду спустятся, тогда и познакомитесь.

Филин брови сдвинул.

— Они?

— Никита приехал с двоюродным братом.

— Для моральной поддержки взял, — поддакнул Генка, а я изобразила удивление.

— Боже, какие мы слова знаем! Поддержка, да ещё моральная! Готовился, что ли?

Папка меня за рукав платья дёрнул.

— Ладно, не кусайся.

— А что, я не права? Между прочим, это чистой воды неуважение с твоей стороны было. Нужно было выйти.

Он только руками развёл.

— Я работал! В отличие от его папы-депутата, я иногда работаю.

— Вот этого при Никите повторять не надо. В конце концов, ты хочешь, чтобы он меня замуж взял или нет?

— Взял замуж? — повторил Филин вслед за мной, кажется, поражённый тем, как это прозвучало. — Мы ещё посмотрим, кто кого замуж брать будет.

Я примирительно улыбнулась и по плечу его погладила.

— Спокойнее. Уверена, что он тебе понравится. — Направилась к гостиной, но на пороге обернулась, чтобы и им напомнить: — И меня зовут Ася. А-с-я!

Обед прошёл напряжённо. По крайней мере, для меня. Я никак не могла расслабиться, каждую минуту ждала, что что-нибудь произойдёт. Старалась улыбаться — и Никите, и папке, и очень надеялась, что никто не замечает, как сильно я нервничаю. Хорошо ещё, что Завьялов с нами за стол не сел, вообще уехал куда-то. Мне хватало пристальных и придирчивых взглядов отца, направленных на моего жениха. Но надо отдать должное Нике, она старалась мне помочь и хоть как-то разрядить обстановку. Только Влад не напрягался, с аппетитом ел и по сторонам поглядывал с любопытством. Кажется, даже не прислушивался к разговору, который за столом шёл. Папка Никите вопросы задавал: про его родителей, про учёбу, про планы на жизнь. А Никита отвечал с таким уважением и степенностью, что я невольно им загордилась. Вот Никита не боится отстаивать свои чувства ко мне. Не то что некоторые…