— Около шести недель назад.

Поскольку Сейдж много занималась, она не приезжала домой в День Благодарения. В противном случае, девушка встретилась бы с Бондом еще тоща. В последние дни и недели она занималась практически только диссертацией. Бе телефонные звонки домой были короткими и очень конкретными. Во время коротких разговоров никто не упомянул нового работника по имени или как-то иначе.

— Он вознамерился паразитировать за счет Чейза, я полагаю? — ехидно спросила Сейдж.

— Бойд не паразит. Он искал работу.

— Я держу пари, что это не так! Он выглядит, как бродяга. Хитрый, изворотливый никчемный человек, который, вероятно, сбежит с прибылями компании.

— У нас нет никаких прибылей, — угрюмо сказал Лаки Девон, которая мудро воздерживалась от ссоры, теперь успокаивающе положила руку на плечо супруга.

— Они надеются, что идеи Харлана спасут фирму, Сейдж.

Сейдж изумленно смотрела то на Лаки, то на Девон.

— Что? Вы шутите надо мной? Он? Его идеи? Я что-то пропустила? Он свалился с неба? Вылупился из золотого яйца?

— Хватит, Сейдж, — раздраженно сказал Лаки. — Я понимаю, к чему ты ведешь. Очевидно, Харлан поначалу произвел на тебя неблагоприятное впечатление.

— Мягко говоря!

— Что он сделал такого ужасного? Наследил в мраморном фойе Белчеров?

— Намного хуже! Он…

Бойд подслушал ее разговор с Трейвисом, а Сейдж не хотела, чтобы братья так быстро узнали об их разрыве. Парень говорил ей такие вещи, которые девушка не желала повторять братьям, иначе могло произойти «кровопролитие».

Бонд поцеловал ее с такой чувственностью, от которой у Сейдж захватило дух. Она хотела притвориться, что ни поцелуя, ни ее удивительной реакции никогда не было.

— Ну? — подсказал Лаки с переднего сиденья. — Что он натворил?

Подавляя каждое слово, которое она только что собиралась выпалить, Сейдж пробормотала:

— Он грубый и несносный.

— Харлан? — с удивлением спросила Девон. — Обычно он очень вежлив.

Сейдж надеялась, что, по крайней мере, Девон разделит с ней точку зрения о Бойде. Теперь Сейдж чувствовала себя покинутой.

— Он мне не нравится, — резко сказала она.

— Ну, просто избегай его, в таком случае, — сказал Лаки. — Ты не имеешь никакого отношения к фирме, поэтому какое тебе дело до того, кто работает у нас? Скоро ты будешь замужем и уедешь отсюда…

Разрыв с Трейвисом пока что удалось сохранить в тайне. Внимание Сейдж задержалось на упоминании Лаки об отрешении ее от семейной фирмы. Его бесцеремонное, но мучительно правильное замечание ранило глубже, чем брат или кто-нибудь другой когда-либо делал это.

Конечно, Сейдж не имела никакого отношения к «Тайлер Дриллинг». Она была младшей дочерью в семье. Запоздалая мысль. Вероятно, случайность. Нахлебница. Разве она не появилась через восемь лет после второго сына, сильного, здорового, слишком удачливого сына? Парни были командой, парой. Всякий раз, когда кто-нибудь в городе упоминал парней Тайлеров, все знали, о ком идет речь. Сейдж была маленькой сестрой парней Тайлеров.

Братья не очень-то страдали без младшей сестренки, и сколько Сейдж помнила себя, они немилосердно дразнили ее. О, Сейдж знала, что братья любят ее.

Они защитили бы ее от любого и всякого и дали бы ей все, что бы она у них ни попросила.

Но братья были очень близки друг с другом, лучшие друзья и наперсники. А вот Сейдж никогда не была участницей их мужской компании и всегда завидовала братьям и злилась на них. Девушка до сих пор этим не переболела.

Подавляя свою затаенную обиду, Сейдж задумчиво ответила на вопрос Лаки:

— Трейвис чувствует себя прекрасно.

— Он приедет к нам на Рождество?

— Сомневаюсь. Он… он застрял со своими занятиями. Теперь, с появлением Джимми, Рождество будет довольно беспокойным…

Рискуя загнать себя в угол или сказать явную ложь, Сейдж позволила своему объяснению повиснуть в воздухе. Правдой было только то, что Трейвис не присоединится к ним на Рождество, и точка! Хватит с них и этого. Как только Трейвис и Сейдж помирятся, девушка, быть может, и расскажет братьям о своих рождественских переживаниях. А быть может и нет. Пройдет много времени, прежде чем выходка Трейвиса смягчится и превратится в один из тех многочисленных эпизодов, над которыми впоследствии покатываешься со смеху.

— Чертовски обидно, что его здесь не будет, — сказал Лаки с показной искренностью. Девон сильно толкнула его в плечо.

В любое другое время Сейдж рассердилась бы на Лаки за высмеивание Трейвиса, но на этот раз его комментарий прошел фактически незамеченным. Девушка испытывала угрызения совести и в данную минуту спорила с собой. Ведь она же никого не обманула! Не полез же Лаки к ней с вопросом: «Ты все еще помолвлена с Трейвисом или он порвал с тобой этим вечером?» — Она избегала упоминания об этом, вот и все.

Тогда почему ее преследовала злорадная усмешка Харлана? Почему Сейдж то и дело слышала эхо его слов: «Не думаю, что ты намереваешься болтать об этом. Или я ошибаюсь?»

Всю жизнь Сейдж удавалось скрывать свои оскорбленные чувства и не показывать свое разочарование. Теперь ее тревожило только то, что какой-то незнакомец, мерзкий бродяга Харлан, знал ее тайну.

Самыми счастливыми в жизни Лори Тайлер были часы, когда она суетилась в своей кухне, а дом был полон домочадцами. С тех пор, как Лори вышла замуж за Бада Тайлера, а ей тогда было восемнадцать, она оставалась домохозяйкой. И она считала это самым правильным. Ей никогда не пришло бы в голову сожалеть о своей жизни, потому что Лори всегда была безмятежно счастлива в своем выборе. Она была активна в общественной и, прежде всего, церковной работе, на нее можно было положиться: Лори отлично справлялась и с руководящей должностью, и с самым лакейским и неблагодарным заданием. Она чувствовала себя удобно в любом положении. Но в своей кухне, в кругу своей шумной, неугомонной семьи, она была в своей стихии. Этой ночью Лори была особенно счастлива, ведь ей подарили еще одного внука… И Сейдж была дома. Сейдж была зачата через много лет после того, как Бад и Лори решили остановиться. Младшая девочка была дополнительным вознаграждением, таким, как великолепная яркая обертка на замечательном подарке. Ее белокурая миловидность украсила семью. Ее личность придала семье Тайлеров особую пикантность. Лори не питала никаких иллюзий насчет своей дочери, впрочем, так же, как и насчет своих сыновей. Сейдж имела много положительных качеств. Были у нее и существенные недостатки. Девушка была своевольной и упрямой и имела ту же черту характера, что и Чейз: она была слишком строга к себе. Так же, как и Лаки, Сейдж унаследовала характер Тайлера. Она не была робкой и тихой — качества идеальной дочери. Но Лори была рада, что Сейдж оказалась скорее страстной, чем недотрогой. Мать предпочитала живость вялости, и именно таким живчиком была Сейдж.

Лори любила свою дочь особым образом, хотя сама Сейдж иногда весьма затрудняла эту любовь. Она не принимала и не выражала любовь легко. Как будто боялась неудачи, и поэтому всегда была настороже. В этом отношении она тоже была очень похожа на Чейза и непохожа на Лаки, который часто позволял эмоциям увлекать его в Бог весть какие истории.

— Ты проголодалась, дорогая? — спросила Лори у дочери, будучи не в состоянии сопротивляться импульсу любовно погладить Сейдж по голове.

— Пожалуйста, мама, если это не очень хлопотно.

На мгновение девушка прижалась щекой к тыльной стороне руки Лори. Затем, как будто бы смущенная этим детским жестом, Сейдж отодвинулась в сторону.

— Гм-м, рождественское печенье?

— Да, — рассмеялась Лори. — У Марси начались родовые схватки, когда я как раз покрывала его глазурью. Как видишь, я бросила все и убежала. Мы завершим его завтра.

— Отлично! — сказала Сейдж и нежно обняла мать.

— Как жаль, что тебе пришлось нарушить планы… Ведь ты хотела провести каникулы с Трейвисом.

Лори положила кусок масла на горячую железную сковородку и начала готовить сандвич с сыром.

— Не беспокойся об этом.

— Втайне я рада, что ты собираешься остаться дома.

— Я тоже.

— Сочельник просто не был бы сочельником без тебя, высматривающей поблизости все подарки.

— Я никогда не высматривала!

— Не ври! — это в кухню вошел Лаки и тут же бухнулся в кресло. — Вспомни то Рождество, когда Чейз и я развернули твои подарки и подсунули туда дохлых сверчков?!

— Дурак! — Сейдж бросила в него пончик. Лаки со смехом поймал и съел его.

— А я помню тот день, — сказал Пэт. Он, прислонясь к стойке, жевал сырое тесто для печенья и цедил кофе, который налила ему Лори.

— Баду пришлось выпороть вас обоих. В сочельник! Как он не хотел этого делать…

Лори, ты пыталась отговорить его.

— И все-таки им полагалась хорошенькая взбучка. Где Девон, Лаки?

— Она велела пожелать всем доброй ночи! Бедняжка сильно измучилась сегодня.

— После всех шуток, которые ты и Чейз устраивали мне, остается только удивляться, почему я до сих пор не психопатка, — заметила Сейдж.

— Почему же, ты и есть психопатка.

Сейдж бросила в своего брата еще один пончик. Этот пончик он бросил обратно. Девушка бросила еще один, с тем же результатом. Затем полетела кукуруза.

— Дети! Клянусь, вы хуже трехлеток!

Они все еще смеялись, когда через заднюю дверь вошел Харлан. Он принес чемоданы Сейдж, под одному в каждой руке. Всякий раз, когда Лори видела Бойда, она буквально обмирала перед его красотой.

Вполне справедливо Лори полагала, что ее сыновья были самыми красивыми мужчинами в округе. Это мнение подтверждалось несколькими леди, за которыми они ухаживали прежде, чем влюбились и женились. Для дам своего возраста Пэт тоже был предметом обожания. Множество женщин в Милтон Пойнте и вокруг него завидовали его привязанности к Лори. Харлан, однако, был красив, как кинозвезда. Некоторые из кумиров дневных спектаклей могли бы даже позавидовать угловатому строению костей его лица и соблазнительной форме его рта. И его глазам… От одного взгляда в эти глаза могло бы захватить дух даже у такой старой женщины, как Лори.

— Спасибо, Харлан, — сказала она. — Поставьте чемоданы там. Мы можем отнести их наверх позднее. Вы голодны?

— Нет, спасибо. — Молодой человек снял мокрую шляпу и взъерошил ладонью свои густые влажные волосы. — Только немного кофе, пожалуйста!

Лори налила ему чашку. И тут она заметила Сейдж, смотревшую на парня с таким презрением, как будто он был одним из тех самых сверчков, которых братья подсунули ей в рождественский подарок.

Допустим, что Харлан был немного неотесан. Но Лори была разочарована тем, что Сейдж оказалась столь несправедливой к молодому человеку. Потом она увидела, как Харлан улыбался и подмигивал Сейдж. Неудивительно, что Сейдж была в раздражении. Лори едва могла подавить улыбку. Парень «лаял не на то дерево», если вознамерился флиртовать с Сейдж. Если ее волевая дочь не могла водить мужчину за нос таким образом, как она делала это с Трейвисом, она тут же начинала презирать его. Харлан, однако, казалось, не был обескуражен презрением Сейдж. К удовольствию Лори он продолжал пристально смотреть на девушку, пока та методично ела свой поджаренный сандвич с сыром и пила молоко. Приблизительно в то время, когда Сейдж завершила свою скромную трапезу, Лаки встал и потянулся.

— Думаю, мне следует посмотреть, хорошо ли Девон уложила Лорен в постель.

Он пожелал всем спокойной ночи и пошел наверх.

— Я тоже вся разбита, — сказала Сейдж, вставая. — У меня было мучительное путешествие, — прибавила она, язвительно глядя на Харлана, который продолжал небрежно пить свой кофе, хотя предательская усмешка и играла на его губах. — Доброй ночи, мама. Мы доделаем печенье утром. — Она поцеловала Лори в щеку. — Доброй ночи, Пэт.

Харлан встал было, когда Сейдж направилась к своим вещам, но девушка махнула рукой, чтобы он снова сел в свое кресло.

— Я сама…

— Нет проблем, — возразил Бойд и легко подхватил чемоданы.

Сейдж выдернула их у него из рук и молча вышла из кухни.

Пэт пытливо посмотрел на Лори, та в замешательстве пожала плечами. Харлан вернулся к столу, чтобы допить свой кофе.

— Уже поздно. Мне нужно вернуться в город, — сказал Пэт.

— Я провожу тебя.

Лори потянулась к жакету, висевшему на крючке прямо на задней двери, и набросила его себе на плечи.

Как только Пэт и Лори оказались вне пределов слышимости и струящегося из окон света, шериф притянул женщину в объятия и поцеловал. Их поцелуй был долгим и страстным. На минуту Лори позволила возлюбленному гладить ее бедра, а затем смущенно отступила назад. Щеки ее раскраснелись.

— Надо сказать, что целуешься ты совсем не как бабушка, — съехидничал шериф.

— Ты заставляешь меня вести себя скандальным образом, — прошептала Лори, тычась носом в его шею.