— Все, чего я от нее хотел, — чтобы она дала мне шанс. Господи, что, если она… если она не выжила?.. Что, если… — Рэнд уронил голову на руки.

— Нужно надеяться, Рэнд. Если ты не возьмешь себя в руки, то не сможешь быть нам полезен, — сказал Райли. Коул кивком подтвердил слова брата.

Невеселые размышления Райли прервал пилот, объявивший, что собирается посадить вертолет.

— Вам придется пройти пешком около мили, может, три четверти мили. На пути должны быть палатки с двумя врачами и тремя медсестрами. Перед нами здесь сели два спасательных вертолета.

Пилот подождал, пока они не спрыгнули на землю. Вращавшиеся над головами лопасти винта поднимали в воздух облака снега. Когда вертолет поднялся в воздух, они направились к едва различимой в снегу тропинке.

Они поднимались вверх по склону холма, отдуваясь и пыхтя, их легкие горели от морозного воздуха. Чаще приходилось карабкаться на четвереньках, так как нужно было цепляться за каждый выступ склона.

— Шок, — просипел Рэнд. — Пневмония. Они могут погибнуть от холода.

Через сорок минут шедший впереди Коул прокричал через плечо:

— Пришли!

Он ввалился в ближайшую палатку. Переносные керосиновые печи распространяли ласковое тепло. Повсюду висели одеяла, стояли коробки с медикаментами и едой.

— Они слишком долго сюда добирались, — с горечью сказал Рэнд. — Сколько времени прошло — десять, двенадцать часов? А чертовы спасатели прибыли совсем недавно!

— Сюда не так уж легко попасть, — спокойно заметил Коул. Голос его был полон сочувствия. Боже, что, если бы на этом самолете летела Суми или его мать?

— Радуйся, что нам вообще разрешили здесь находиться, — сказал Райли. — Только звонок премьер-министру помог этого добиться.

Господи, подумал он, да ведь на этом самолете мог оказаться кто угодно, даже Айви Букалев! Эта мысль испугала его. Райли выскочил из палатки и пошел по тропе.

Коул догнал его, когда увидел, как Райли поскользнулся и упал в снег. Странное выражение лица двоюродного брата заставило Коула забыть об их разногласиях.

— Что случилось? — спросил он.

Райли поднялся на ноги.

— Я подумал, что Айви Букалев тоже могла оказаться на этом самолете.

Коул усмехнулся в темноту.

— Айви Букалев сидит дома и поедом себя ест из-за того, что ты не обращаешь на нее внимания. Впрочем, она это делает уже несколько лет. Спорим, что ты даже не купил для нее рождественского подарка?

— Ты всегда был всезнайкой, — огрызнулся Райли. Ему казалось, что его легкие сейчас взорвутся, не выдержав крутизны подъема.

— Я знал, что Айви влюблена в тебя, еще тогда, когда она заплетала косички. Имей это в виду, Райли. Я видел Айви пару недель тому назад. Она закончила колледж с отличием. Кутс и Тэсс не присутствовали на выпускной церемонии. С ней была только Лейси.

Наша малышка Айви была первая в выпуске, и единственным человеком, поздравившим ее, оказалась ее сестра, которая, по словам Айви, наконец-то покончила со всем окружавшим ее дерьмом. Это дословная цитата, к твоему сведению.

— Господи! — выдохнул Райли.

— Именно так. — Коул порадовался, что наступившая темнота скрыла его ухмылку. Он не хотел бы получить от Райли удар, находясь на таком крутом склоне.

— Я слышу голоса и вижу свет! — раздался крик Рэнда.

Райли тоже закричал, но резкий порыв ветра отнес в сторону звук его голоса.

Когда они, наконец, скользя и оступаясь, добрались до места падения самолета, их глазам предстал настоящий кошмар. Рэнд тяжело осел на снег рядом с Коулом.

Коул и Райли осматривали место катастрофы. Повсюду валялись гигантские деревья, вырванные с корнем, некоторые из них лежали под самолетом и на нем так, что корпус задрался вверх под странным углом.

— Основная часть фюзеляжа, похоже, не повреждена, — сказал Райли. Горели костры, мигали лучи фонарей. Мужчины и женщины в теплых куртках сновали между деревьями.

— Все это кажется безнадежным, — прошептал Райли. — Этим деревьям, наверное, сотни лет. Упряжка лошадей не сможет сдвинуть с места хотя бы один ствол. Вертолет сюда не доберется. Боже, опять начался снегопад.

Рэнд направился, падая и вновь поднимаясь, к одному из костров, вокруг которого толпились люди. Приблизившись к костру, Рэнд потребовал ответить, какие шага предприняли спасатели.

— Мы сделали все, что возможно в данной ситуации, к сожалению, не так уж и много. Оглянитесь вокруг, мистер, и если возникнут гениальные идеи, я с радостью вас выслушаю. — Ответивший был мужчина старше Рэнда, с обветренным, загорелым лицом, говорящим о том, что большую часть своей жизни этот человек проводит на открытом воздухе.

— Там моя дочь! — закричал Рэнд.

— Мне очень жаль. Мы вытащим ее, как только сможем. Сейчас мы пока не знаем, как это сделать, так что потерпите немного и не мешайте!

— Доносились ли какие-нибудь сигналы из самолета?

— На борту есть выжившие люди, но это все, что нам известно. Присмотритесь хорошенько, мистер. Кажется, какая-то невидимая рука выстроила берлогу вокруг самолета. Нам понадобятся мощные бульдозеры, чтобы растащить деревья.

Они работали всю ночь, прерываясь лишь для того, чтобы выпить кофе. Незадолго до рассвета повалил густой снег, и работа замедлилась. Гигантская сосна закрывала подход к самолету.

К полудню они наполовину отломали верхушку огромного дерева, что позволило приступить к работе спасателям с горелками. Через четыре часа в корпусе самолета была проделана дыра, сквозь которую мог пробраться человек.

Коул двинулся первым, за ним последовал Райли. Они ползком пробирались по салону первого класса.

— Получилось! — воскликнул Коул, когда они добрались до салона второго класса.

В тусклом свете фонарей они рассмотрели небольшую группку пассажиров, расположившихся в хвостовой части самолета. Оцепеневшие от холода, они сбились вместе, теплом своих тел согревая друг друга.

— Кто здесь главный? — крикнул Коул.

— Я, сэр, — раздался дрожащий голос. — Я — старшая стюардесса. Мы все ранены. Большинство пассажиров… погибли. Мы… собрали всех вместе… взяли теплые вещи. Некоторые из нас могут самостоятельно передвигаться. Остальным срочно нужна медицинская помощь.

— Мы собираемся вытащить вас отсюда, — сказал Коул с уверенностью, которой не ощущал.

Они вернулись в среднюю часть самолета, которая практически развалилась пополам. Теперь им оставалось перебраться через дерево в хвост самолета и дожидаться парней с ацетиленовыми горелками. Через несколько часов Рэнд сможет обнять свою дочь.

* * *

Шел второй день Рождества. Райли Колмен нес на руках Чесни Брайтон, которая покинула самолет последней, к ее отцу.

— Здесь есть человек, который тебя ждет, — сказал Райли девушке. — Он проделал долгий путь, чтобы найти тебя. Добро пожаловать в семью, Чесни. Мы с тобой — двоюродные брат и сестра. Тот парень, твой второй двоюродный брат, сын Мэгги Нельсон. А может, он теперь твой сводный брат, я не знаю. Со временем ты разберешься во всем. Главное теперь — одна семья.

Ни одна катастрофа и более или менее значительное событие не обходятся без добровольцев и вездесущих журналистов. Этот был репортером «Лондон Таймс». Райли сощурился от вспышек фотоаппаратов. Ну вот, добрались и сюда. Конечно, когда вся тяжелая работа уже сделана. Господи, как он устал!

Райли старался не смотреть в сторону пластиковых пакетов с мертвыми телами. Он отыскал взглядом Рэнда, который, пробираясь по глубокому снегу, спотыкаясь и падая, бежал к дочери. Наконец Рэнд подбежал к Чесни, по его щеками струились слезы.

— Осторожней, Рэнд, у нее сломана рука! И пара ребер, я думаю, тоже.

Рэнд протянул руки и поднял дочь. Он подумал, что грезит, когда услышал тихий шепот: «Папочка».

Они приехали в Санбридж в десять часов новогоднего вечера. Мэгги словно приросла к полу, в то время как Сумм бросилась к Коулу, Сойер — к Райли, а Билли — к девушке, стоявшей немного в стороне.

— Добро пожаловать в Санбридж, Чесни. Я — приемная мать Рэнда, Билли Кингсли, — тепло сказала Билли.

— У нее сломана рука, множество порезов и синяков. И ее всю забинтовали. Завтра я отвезу Чесни к врачу. А сейчас мне кажется, ее следует уложить в постель, — сказал Рэнд, не отрывая взгляда от дочери.

— Наверное, ты прав, — согласилась Билли и поднялась вместе с Чесни наверх.

Рэнд посмотрел на жену и улыбнулся. Мэгги улыбнулась ему в ответ.

— Кажется, теперь у меня есть дочь не только на словах, — счастливым голосом сказал он.

— Я тоже так считаю. Мы все молились за вас, Рэнд, — Мэгги упала в объятия мужа.

Через час Рэнд погрузился в сон с улыбкой на лице.

Мэгги с нежностью укрыла спящего мужа одеялом. Прежде чем спуститься вниз, Мэгги заглянула в свою бывшую детскую. Как удачно получилось, что дочери Рэнда отвели именно эту комнату! Мэгги взглянула на спящую девушку полными слез глазами. «Нам многое хотелось бы дать тебе. Все, о чем мы просим, это чтобы ты пошла нам навстречу», — прошептала она. Наклонившись, Мэгги легко поцеловала холодный лоб Чесни и поправила упавшую на ее лицо прядь волос.

Спускаясь по лестнице, Мэгги обратилась к собравшимся в гостиной членам семьи:

— Я считаю, что нам надо хорошенько отпраздновать этот Новый Год! Я уверена, что он станет самым счастливым для нашей семьи. Нас стало одним человеком больше! И нам есть за что благодарить Бога.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Райли бродил по первому этажу Санбриджа.

Теперь все это принадлежит ему. Ему одному благодаря щедрости Коула. Райли нахмурился, входя в тускло освещенный холл. Нужно вернуть Коулу его долю. Он не может присвоить себе его наследство. Давно следовало отдать распоряжения адвокатам, но чувство, которое Райли испытал, держа в руках обе дарственные на Санбридж, свою и Коула, было настолько сильным и… естественным, что он решил повременить с этим. Так же, как и с примирением с Коулом.

Единственное, что Райли всеми силами ненавидел в жизни, было признание собственной вины. При мысли об этом в его душе все переворачивалось… Он хотел быть безупречным, правым во всем. Райли понимал, что это невозможно и никогда не станет возможным. Человек таков, каков он есть. Две неправильные вещи никогда не превратятся во что-нибудь правильное. Поэтому ему необходимо извиниться перед Коулом.

Внезапно до Райли донесся скрип лестницы.

— Коул! Я думал, ты спишь.

Слава Богу. Коул помог ему сделать это. Коул всегда помогал ему. Только из-за своего упрямства Райли оставался глухим и слепым к попыткам Коула помириться с ним.

— Я спал, но проснулся. Не знаю, как тебе, а мне необходимо поговорить с тобой.

— Я рад тому, что ты спустился вниз, Коул. Тебе не нужно ничего говорить, это я должен сказать, объяснить, извиниться. Я собирался… отдать тебе это, — Райли сунул руку в карман.

Коул отрицательно замотал головой и отступил на шаг.

— Не выйдет, Райли. Я хочу, чтобы ты владел Санбриджем. Райли, пожалуйста, не смотри на меня так, словно я отдаю тебе последнюю рубашку, это не так. Я даю тебе то, что ты хотел больше всего на свете: дом твоего отца — теперь твой дом.

— Что ты собираешься делать, Коул? — тихо спросил Райли.

Коул усмехнулся.

— Думал, может, стоит поехать в Чикаго, попробовать получить работу у Сирса. Но это прошло. Сейчас главное — направить тебя на истинный путь. Не волнуйся: если ты оступишься, я буду рядом, подниму тебя и отряхну пыль. Давай забудем прошлое.

Коул подошел к брату и заключил его в объятия.

— Райли, я не побоюсь сказать, что ты мне дорог. Ты — замечательный брат. Мы с тобой — одна семья, и я больше не позволю нам забыть об этом.

* * *

Райли в одиночестве стоял в раскрытых дверях.

Разъехались. Вся его семья разъехалась. Он с трудом мог поверить в то, что еще несколько минут тому назад дом был полон смеха и голосов. Теперь же казалось, что ничего не было. Даже елку разобрали, а украшения вернулись обратно на чердак. Райли почувствовал себя так, словно он остался один во вселенной, в которой к тому же погасили свет.

Он закрыл входную дверь и прошел по комнатам в полной тишине. Похлопал в ладоши, просто для того, чтобы услышать хоть какой-то звук. Ускорив шаг, Райли включал по пути все попадавшиеся ему телевизоры и радиоприемники. Наградой стала мешанина голосов и звуков, от которой он стиснул кулаки.

Вся эта пустота принадлежит ему, Дом отца. Его дом. Он отбросил прошлое и посвятил себя новой жизни в этом доме. Теперь он уже не мог вернуться обратно, даже если бы захотел, но он и не хотел.