Дэн расстелил на земле одеяла, потом развязал мешок с яблоками, которые купил в Уайт-Фоллз. К нему подошел Джош. К великому удивлению Рэйчел, мальчик протянул руки и обнял Дэна.

— Спасибо, что остановили мою лошадь. Ее зовут Санрайз.

Дэн похлопал мальчика по спине.

— Все в порядке, парень.

— Я очень рад, что вы вместе с нами, — проговорил Джош.

Дэн взглянул на мальчика, и на мгновение гримаса боли исказила его лицо. Потом он нахмурился и резко встал.

— Дайте каждому по яблоку, — жестко проговорил он. Дэн зашагал прочь. Рэйчел молча посмотрела ему вслед. На лице Джоша улыбка сменилась озадаченным выражением. Сейчас Рэйчел снова увидела другого Дэна, жесткого, крутого человека. Может быть, его рассердил Джош? Или он был просто равнодушен к доверчивости и привязанности мальчика? Странный человек этот Дэн Овертон: то добрый и заботливый, то вдруг опасный и надменный. Рэйчел было ясно одно — она не может доверять ему.

— Мы находимся теперь на территории команчей, — серьезно объявил Дэн, когда все уселись на расстеленное одеяло.

— Здесь не опасно останавливаться? — спросила Рэйчел.

— Одинаково опасно и передвигаться, и стоять. Джош и Рэйчел разложили еду, и компания приступила к обеду.

Жара стояла невыносимая воздух был неподвижным. У Рэйчел от жары слиплись волосы на шее. С того момента, как Дэн поцеловал ее, она не могла думать ни о чем другом, не могла спокойно относиться к его присутствию. При каждом взгляде Дэна Рэйчел вспыхивала.

Все сидели на одеялах и разговаривали. Тем временем на небосклоне появилась луна, и пейзаж вдруг осветился серебристым сиянием. Стоянка разместилась возле одинокого тополя, местность была плоской, куда ни кинь взор. С одной стороны, их отовсюду было видно и это было неприятно, с другой — к ним никто не мог подобраться незамеченным. Отец сидел, опершись на колесо фургона; Дэн смотрел на Рэйчел. Внезапно Рэйчел обратила внимание на то, что Овертон весь вечер не выпускал из рук винтовку.

Лисси наконец заснула на руках Рэйчел. Она лежала, засунув в рот пальчик, другой рукой держалась за толстую косу Рэйчел.

Девушка уложила Лисси рядом на одеяло, пригладила волосы ребенка и поцеловала в макушку. Подняв глаза, она увидела, что Дэн наблюдает за ней. В нескольких футах от них лежал Джош и крепко спал. Он давно уснул под разговоры взрослых.

— Сегодня жарко, даже на открытой равнине, — сказал Дэн, оглянувшись. Он снял с себя рубашку и отбросил ее в сторону. Когда Рэйчел посмотрела на мускулистый торс Дэна, у нее пересохло в горле. На сильных плечах молодого человека играли отблески лунного света. Это напомнило девушке, как крепко он ее обнимал.

Она перекинула косу вперед и начала расплетать ее.

— Сколько раз вы бывали в этих местах? — спросил Эб Дэна.

— Не меньше полудюжины, — пожал плечами Дэн. — Это было до войны. С тех пор не приходилось бывать на Западе.

Рэйчел раздвинула пряди волос и стала причесываться. Волосы рассыпались по плечам, как струи водопада. Девушка подняла глаза — Дэн по-прежнему смотрел на нее. Неожиданно Рэйчел засмущалась, будто раздевалась в его присутствии. Она встряхнула головой.

— Это недобрая земля, — тихо произнес Эб. — А ваши братья-кайова не считают эту землю недоброй.

— Неудивительно — это их родина. Я-то сам вырос в городе, но здесь чувствую себя уютнее.

— Мне это непонятно, — заметила Абигейл. — Неужели вы не скучаете по балам, вечеринкам и танцам?

— Нет, пожалуй, — ответил Дэн, усмехнувшись. — Думаю, такие вещи гораздо важнее для дам, чем для мужчин.

— Вы не любите танцевать? — настаивала Аби. В ее голосе прозвучало разочарование.

— Отчего же. — Дэн взглянул на Рэйчел. — Мне нравится танцевать, если партнерша подходящая. В противном случае — неинтересно.

Рэйчел почувствовала, что ее поймали в ловушку — таким был взгляд Дэна. Она знала, что ей надо бы отвернуться, но она почему-то не могла оторвать глаз от Дэна. Интересно, как это было бы — танцевать с Дэном Овертоном?

— Рэйчел любит танцевать, и папа тоже.

— Да, любил когда-то, — отозвался отец. — Кончились те денечки.

— Держу пари, здесь никто никогда не танцует, — заявила Абигейл.

— Нет, танцуют, — оживился Дэн. — Люди везде одинаковы где бы они ни жили. Если вы будете жить в Сан-Антонио, то сможете ходить на балы. Там устраивают фиесты, танцуют фанданго и другие танцы. В деревне тоже бывают танцы.

— А что такое фиеста и фанданго?

— Фанданго — испанский танец. А фиеста — праздник с угощением и танцами, люди поют, играет музыка. В Сан-Антонио часто бывает фиеста.

— Слышишь, Рэйчел? — глаза Абигейл засверкали. — Когда приедем в Сан-Антонио, мы сможем пойти на фиесту? Туда всех пускают?

— Да, пойдем, если в городе будет фиеста, — ответил Дэн.

— А вы пойдете с нами?

Он улыбнулся, бросил взгляд на Рэйчел. У девушки перехватило дыхание. Ну почему так, почему достаточно лишь одного его взгляда, чтобы у нее замерло сердце? Почему хватает малейшего намека, чтобы она вспомнила тот поцелуй у ручья? Роберт никогда не воспламенял ее так. Она любила его, хотела быть с ним, но никогда он не волновал ее так, как Дэн.

Более того, Рэйчел сама не хотела такой реакции на этого опасного человека. Человека, которому не могла полностью доверять.

Еще через полчаса Абигейл растянулась на одеяле справа от Рэйчел.

— Мне спать хочется. Спокойной ночи, папа, Рэйчел. Спокойной ночи, Дэн. Я рада, что вы с нами, — тихо проговорила она. — Теперь мне не страшно.

— Ну вот и хорошо, — легко ответил Дэн.

Рэйчел посмотрела на Абигейл. С каких это пор она стала называть его Дэном? С первой минуты, как они встретились, Абигейл ни на шаг не отходила от Овертона, болтала с ним по любому поводу. Если он и замечал внимание с ее стороны, то не показывал виду. Однако всегда был с девушкой любезным.

Рэйчел посмотрела на отца, сидевшего у фургона.

— Папа, я буду караулить первая, а ты можешь пока выспаться.

— В первую смену на часах будем я и ваш отец, — спокойно заявил Овертон. — А вы пока отдыхайте. Силы могут потребоваться позднее.

Рэйчел посмотрела мимо Дэна в ночную тьму. Лунный свет тускло светился на траве, делая степь похожей на море, тянувшееся бесконечно далеко. Никто не сможет незаметно подкрасться к ним в таком месте. Тем не менее, Дэн Овертон был готов к неожиданностям.

— Мне надо отлучиться на минуту, — сказала Рэйчел, вставая.

— Возьми с собой револьвер, — остановил ее Дэн. Рэйчел кивнула и подняла с земли кольт. Она зачерпнула воды из ведра, попила, прошлась. Она стояла и смотрела на расстилавшуюся перед ней равнину. Что может беспокоить Овер-тона? Ведь и прошлую ночь он провел, не выпуская из рук винтовки.

Скоро она вернулась к мужчинам, молча сидевшим на одеялах. Жара была изнуряющей, несмотря на темноту, земля излучала тепло, будто ее нагревало солнце. Рэйчел подняла волосы над шеей, подержала их немного, потом снова опустила на плечи. Села и стала снимать обувь.

Дэн смотрел на все действия Рэйчел, и ему стало еще жарче. Девушка расстегнула пуговки рубашки, а в своем воображении Дэн сорвал эту рубашку с Рэйчел. Девушка легла на одеяло, и Дэн пожирал глазами ее тело. Ему потребовалось немало усилий, чтобы отвести глаза и оглядеть местность.

— Ваш зять занимается скотоводством? Короткая пауза.

— Во всяком случае говорил, что намерен этим заняться, — ответил наконец Кирни. — Надеюсь, так он и поступит. Я-то только буду разводить скот. Не хочу стать обузой для детей. Я и так в тягость Рэйчел. Она взвалила на себя всю ответственность за семью. — Дэн отметил горечь, прозвучавшую в словах Эба.

— Она рассказывала, что вы сражались в Теннесси.

— Да. Я служил под командованием генерала Брэгга. Сражение произошло под Чаттануга.

— Возле Миссионерского хребта? — спросил Дэн. Он знал, что за ужасный бой там был. Не сбежал ли Эб с поля брани, как последний трус и дезертир?

— Я оставался со своими людьми там, а остальные ушли, — говорил тем временем Эб, глядя в даль. Его голос стал другим, и Дэн подумал, не разговаривает ли Эб сам с собой, позабыв о собеседнике.

— Какое у вас было воинское звание? — спросил Дэн. Он помнил, что Питер Бентон был майором.

— Майор. Мы держались, как только южане умеют держаться. Но напрасно. Нам был нужен город Чаттануга. Меня ранили в горло. Вот почему сейчас такой голос. Под конец боя пришлось сдаться неприятелю.

Дэн глубоко вздохнул, его стала мучить совесть. Он был уверен, что сидит рядом с Питером Бентоном. Как только они въедут в Сан-Антонио и семья устроится на ночлег, он пошлее телеграмму и постарается выяснить, чья дочь Лисси. Ему было известно, что Питер Бентон имел звание майора, служил в армии южан и попал в плен в Чикаго, затем был освобожден в конце войны и вернулся домой. Он не имел сведений, что майор Бентон удерживал Миссионерский хребет, когда большинство конфедератов отступили. И при этом получил ранение. Эб Кирни сражался как настоящий храбрый воин, а отсутствие воли у него сейчас — результат либо кошмара битвы за Миссионерский хребет, либо чикагской тюрьмы.

Дэн провел рукой по гладкому стволу винтовки. Он представил себе, как Эб воевал на стороне южан, сражался с явно превосходящими силами противника. Ни один из братьев Юбэнксов не был на войне. Что они делали? Разве не они и им подобные захватывали земли и капитал, в то время как Эб Кирни геройствовал на фронтах? Дэн задумчиво посмотрел на равнину, погруженную во тьму. Ему хотелось выругаться. Какое неприятное задание предстояло ему выполнить. И еще он злился на себя за то, что сблизился с семейством Кирни, пустил мальчика в свое сердце. Но самое главное заключалось в девушке, мирно спавшей сейчас в нескольких ярдах от него и ослепившей его страстью.

Дэн припомнил, как они с Рэйчел целовались у ручья, вспомнил свои ощущения, когда девушка была в его объятиях, и эти мысли вскружили ему голову. Он давно не держал в руках любимую женщину. И вот теперь, если он арестует Эба, то нанесет страшный удар этой женщине. Дэн порывисто поднялся.

— Я скоро вернусь, — напряженно сказал он.

Дэн обошел группу спящих, стараясь не смотреть в сторону Рэйчел, но постоянно ощущал ее присутствие рядом.

Он внимательно оглядел фургон, долго стоял по другую сторону дерева, всматриваясь в окружающую местность. Несомненно кто-то шел за ними по пятам в течение всего дня, и Дэн кожей чувствовал, что и сейчас кто-то был рядом. Уайт-Фоллз наводнен крутыми, ни черта не боящимися мужчинами, поэтому одинокий фургон — лакомая добыча, ведь в фургоне две симпатичные женщины. Это кого угодно соблазнит. Кроме того, в фургоне есть два ребенка на продажу, и многие могли подумать, что у Кирни много денег и ценных вещей.

Дэн задумался. Эб Кирни геройски сражался в Теннесси. Он провел несколько лет в ужасной тюрьме и вернулся домой без гроша в кармане. Дома узнал, что его жена умерла, а семья в безнадежной нищете.

Овертон глубоко вздохнул, ему тяжко было думать о том, что ему предстояло сделать. Независимо от того, как мужественно воевал этот человек и какие потери он понес, он был Питером Бентоном, который убил человека, нарушил закон и должен понести наказание, определенное судом.

Сжав зубы, Дэн вернулся к спящей семье, посмотрел на Рэйчел. Девушка лежала на спине, одна ее рука покоилась натруди, другая была откинута в сторону. Волосы убраны назад, только одна прядь — на щеке. Дэн перевел взгляд на тело Рэйчел, представил себе ее без этих полотняных брюк и мужской рубашки. Перед его мысленным взором предстала обнаженная Рэйчел.

Дэн сел, отвел взгляд. Он чувствовал физическое возбуждение и в то же время гнев на самого себя. Он не мог не испытывать угрызений совести. Ему нравился Эб Кирни и не нравился Лютер Юбэнкс. Но Лютер Юбэнкс был по эту сторону закона, а Кирни преступил его.

В душе Дэна зазвучал циничный голос, который заставил вспомнить прошлое. В течение многих лет Дэн выслеживал нарушителей закона и доставлял их под карающий меч правосудия. Но и в собственном прошлом Дэна был секрет, известный только одному человеку.

Он всматривался в ночь и размышлял: найдет ли когда-нибудь возмездие его самого? Он подумал об Уолкере Марленде, светловолосом аристократе-южанине крепкого телосложения. Только он мог подозревать Дэна. Уолкер служил на судне, пытавшемся прорваться сквозь блокаду в начале войны, а потом присоединился к армии северян. Дэн время от времени слышал о нем: этот человек получил важный пост в Вашингтоне, и вообще выдвинулся и разбогател за время войны. Взаимная ненависть привела бы к драке не на жизнь, а на смерть, если бы они встретились, но сейчас их разделяло полконтинента. Поэтому было маловероятно, что пути Овертона и Марленда пересекутся.