Рэйчел отплыла, потом нырнула, весело рассмеялась и повернулась к Дэну. У молодого человека защемило сердце. Глаза Рэйчел сверкали, в счастливой улыбке обнажились ровные белые зубы. Боже мой, как она хороша, когда смеется! Ее теплый смех до предела переполнил его сердце и душу.

Дэн подплыл к Рэйчел.

— Я впервые слышу твой смех. Он звучит для меня музыкой!

— Путешествие по прериям — неподходящее время для смеха, — ответила она, взглянув на него. — Здесь я могу сбросить с себя часть ответственности. — Дэн жадно разглядывал девушку, поэтому она быстро повернулась и отплыла. Добравшись до мелководья, она крикнула ему: — Отвернись!

— Рэйчел, подожди! — Он нырнул и поплыл к ней.

Рэйчел уже выскочила на берег и схватила платье. Каждый раз, когда он целовал ее, у нее куда-то уходили силы, чтобы сопротивляться. Очень хорошо, что они уезжают завтра, потому что еще немного, еще несколько поцелуев — и она не сможет отказать ему. И тогда он узнает, что она девственна.

Дэн выбрался на берег, увидел, как Рэйчел быстро надела платье. Он очень хотел ее, но стоял и молча наблюдал за ней. Она уходила. Тело требовало удовлетворения, взывало об избавлении от мучительного гнета.

В ту ночь у большого костра были танцы. Ярко полыхал огонь, разгоняя ночную тьму, пахло горелым можжевельником. Рэйчел научилась индейскому танцу у женщин племени. Утреннее Облако вручила ей шаль. Подол кожаного платья постоянно задевал за ноги, когда Рэйчел двигалась в танце, и это порождало в ней чувство единения с окружающими.

После окончания танца перед Рэйчел возник Дэн.

— Ты освоилась с этой жизнью быстрее и лучше, чем можно было предполагать.

— Ты недооценивал меня, — поддразнила его Рэйчел.

— Не совсем так. Когда я наблюдал за тобой там, в Форт-Уэрте, то подумал, что более способной женщины мне не приходилось встречать.

— Благодарю, — ответила Рэйчел. Она чувствовала себя неуверенно, потому что этот комплимент Дэн произнес напряженным, сердитым тоном.

— И ты способна на пылкую страсть. В следующий раз тебе не уйти от меня.

— Я замужем.

Он медленно покачал головой, в глазах сверкнул озорной блеск.

— Тебе незнакома настоящая любовь, — тихо проговорил он.

Рэйчел испугало выражение его лица и эти слова. Она взглянула на Дэна, не желая, чтобы он догадывался, какое производит на нее впечатление. Она решила не поддаваться Дэну.

— Мне надо идти к женщинам, — пробормотала она и торопливо отошла в сторону.

Дэн посмотрел ей вслед. Гнев и тяга к этой женщине разрывали его сердце. Она не была похожа на других. Она не таяла от комплиментов, не кокетничала и не жеманничала, как другие. Иногда он задумывался, видит ли она в нем мужчину вообще, в другие же моменты Рэйчел походила на пылающий от страсти факел. Эта женщина была способна на большую страсть, и он не хотел делать ей больно, арестовав ее отца. Соланж он знал с детства, но она никогда не поглощала его мыслей так, как Рэйчел сейчас. Дэн посмотрел на танцующих у костра женщин: среди черноволосых голов одна золотисто-рыжая металась, как пламя.

Действительно, Рэйчел вписалась в жизнь лагеря индейцев так легко, будто родилась здесь, но Дэн мог бы ожидать этого. Рэйчел по своей натуре была женщиной, без труда умевшей приспосабливаться к изменяющейся обстановке, ведь она в свое время решилась бежать и искать себе дом в другом конце страны. Дэн был убежден, что именно Рэйчел приняла решение бежать из Виксбурга. Он смотрел, как изящно она двигалась в танце, и вновь ощутил острое желание.

В ту ночь Дэн последним вернулся в вигвам. Сегодня Эб впервые спал с ними, мужчины на одной стороне, женщины — на другой. Все спали, а Рэйчел лежала, уставившись во тьму, сон не шел к ней: она знала, что скоро должен прийти Дэн. Она думала о том, что он сказал ей на танцах.

Она не услышала, как он вошел в вигвам. Потом заметила, как он приближается к ней. Он остановился рядом. Рэйчел держала глаза закрытыми. Он провел пальцами по ее щеке. Прикосновение было легким, еле заметным. И очень нежным. Что он чувствовал, когда целовал ее? Было ли это чем-то большим, чем просто удовлетворение страсти, кратковременное удовольствие?

Дэн казался ей одиноким волком. Рэйчел не могла представить себе Дэна работающим в банке или в роли семейного человека. Так же, как того, кто заботится о брате, сестре, о своем ребенке или отце. Дэн был для нее как ветер, обладающий иногда разрушительной силой, но в другие моменты этот ветер стихал. У меня есть ноги — хорошее имя для Дэна, ноги нужны ему, чтобы шагать дальше и дальше.

Рэйчел чуть приоткрыла глаза. Дэн лежал, вытянувшись, подложив руку под голову, его грудь равномерно вздымалась и опускалась. Девушка оглядела тело молодого человека, и почувствовала, как ее охватывает и затопляет горячее желание. Его поцелуи разбудили в Рэйчел чувственность, незнакомую ей прежде, и он это знал. Если бы она позволила, то он взял бы то, чего хотел, и ушел, а она потеряла бы свою независимость, свою свободу, ибо ее сердце было бы в его власти. К тому же, если он охотится за отцом, то он узнал бы, что она девственна и, следовательно, не та, за кого себя выдает.

Проснувшись утром, Рэйчел снова увидела, что никого уже нет вокруг. Она быстро оделась и стала собирать вещи. Через несколько часов фургон был загружен и готов к продолжению путешествия. Все собрались проводить гостей, отец ушел к лекарю, чтобы лично выразить ему свою признательность. Он подвел к лекарю черного мерина и предложил его в качестве подарка. Лекарь заулыбался и стал бормотать слова благодарности за щедрый подарок, похлопывая лошадь по бокам.

Свой кольт отец вручил вождю племени, Пятнистому Волку. Рэйчел мысленно вознесла молитву, чтобы им не понадобилось оружие ни здесь, ни в Сан-Антонио. Свою кружевную шаль Рэйчел подарила Утреннему Облаку. Абигейл дала своим новым подругам голубую шляпку с перьями и шелковые розы.

Рэйчел снова облачилась в мужскую одежду, взобралась на козлы. Потом в фургон вошли отец, Абигейл, Лисси и Джош. После прощальных слов и пожеланий счастливого пути семейство Кирни тронулось в путь, а Дэн вскочил в седло и рванулся вперед. На нем по-прежнему была набедренная повязка, в руке он держал щит. Рэйчел подумала, что его мир разделен на две части.

Она оглянулась и в последний раз посмотрела на гостеприимный лагерь индейцев. Отъезжающим вслед смотрел один из новых друзей Джоша и махал им руками. Рэйчел помахала ему в ответ. Повторится ли когда-нибудь в ее жизни подобная идиллия? Она взглянула на остроконечные вигвамы. Ей довелось познакомиться с иным образом жизни, приоткрыть завесу таинственности над миром индейцев. Она перевела взгляд на Дэна, скакавшего впереди фургона. Все чаще она думала о нем как о То-нзадале.

Через некоторое время они остановились напоить лошадей. Дэн отъехал от фургона. Когда он вернулся, на нем была рубашка, полотняные брюки, кожаные ботинки. Мокасины и набедренная повязка исчезли. Пистолет — в кобуре на бедре. Теперь он больше походил на судебного исполнителя.

— Как только мы приедем в Сан-Антонио, — сказала Рэйчел отцу, — я первым делом начну спрашивать людей, где живет Элиас Джонсон.

— Зачем? Ведь никакого Элиаса Джонсона нет.

— Если мы будем о нем спрашивать, то создастся видимость того, что он на самом деле существует. Мы будем наводить справки, Дэн Овертон узнает об этом и тоже поверит, что мы ищем Элиаса Джонсона. Если бы у меня действительно был муж, собиравшийся приехать сюда, он вполне мог погибнуть по дороге.

— Наверное, ты права. Господи, у меня такое чувство, будто мне всю оставшуюся жизнь придется скрываться.

— Нет, не придется, — похлопала его по руке Рэйчел. — Скоро у нас будет собственный дом, там будет хорошо. Говорят, в этих местах не задают лишних вопросов, у многих есть что скрывать.

— Все, что я умею — это воевать и выращивать хлопок. Я хотел бы завести плантацию, нанять рабочих. У нас все теперь будет по-другому, Рэйчел.

— Не так уж по-другому, потому что мы не сможем приобрести плантацию. Ты посмотри на эти пастбища вокруг. Люди говорят, здесь можно пасти скот, а потом, когда животные нагуляют вес, их можно перегнать на север и продавать на рынке с большой выгодой. Отец, в Форт-Уэрте люди в лавке говорили, что на севере платят по шестнадцать центов за фунт говядины.

Неожиданно глаза Эба наполнились слезами.

— Как бы я хотел, чтобы ты, Рэйчел, была, как прежде, дома, где за тобой ухаживали бы кавалеры и за Абигейл тоже. Чтобы у Джоша был учитель, или чтобы он ходил в школу.

— Отец, если мы будем жить прошлым, нам не выдержать. Нечего мечтать о несбыточном! Мне не нужны кавалеры. У меня есть семья. А Абигейл и без нас найдет себе женихов. Мистер Овертон уверял, что хорошенькие девушки в этих местах на вес золота. А уроки Джошу и Лисси мы можем давать сами.

— Господи, как я надеюсь на благополучный исход, — сказал Эб и вытер слезы. Рэйчел сжала зубы. Она твердо решила обеспечить отцу безопасность и начать нормальную жизнь. Рэйчел вспомнила про Дэна Овертона, вспомнила его сильные руки, так недавно обнимавшие ее, то странное и сладкое ощущение, никогда прежде не возникавшее у нее. Рэйчел стала исступленно мечтать о муже, о собственном доме, собственном ребенке. Именно Дэн сделал эти желания такими неотступными и настойчивыми.

В конце дня они остановили фургон и пообедали буйволиным мясом. После еды и мытья посуды поехали дальше. Когда наступили сумерки, решили разбить лагерь и заночевать. Рэйчел сидела и слушала разговор Дэна с отцом. Она подумала: «Неужели это последний раз, когда он с нами, неужели завтра он исчезнет?»

Дэн казался ей в ту ночь совсем другим, и ее тяга к нему возросла.

Они проснулись еще до рассвета и начали движение на юго-восток очень рано.

Когда солнце поднялось к зениту, Джош вдруг встал и крикнул:

— Эй, смотрите все! Рэйчел! Вон там! Видишь шпиль церкви? — он схватил Рэйчел за руку и показал на юго-восток.

Высоко над деревьями она заметила темный крест на фоне голубого неба. Сан-Антонио! Они все-таки добрались! Пересекли Луизиану, Техас, пережили засады и нападения и вот теперь находились почти у цели путешествия.

Дэн посмотрел через плечо, их взгляды встретились. Она испытывала противоречивые чувства. Когда они въедут в город, Рэйчел распрощается с ним. Это неумолимое будущее так больно ранило ее душу! Она не представляла себе, что расставание превратится для нее в трагедию. В то же самое время вероятность того, что он арестует отца, не уменьшалась. Под сиденьем Рэйчел держала заряженную, готовую к бою винтовку очень скоро она узнает, охотится ли он за отцом, ибо Сан-Антонио — город, где он мог обратиться к шерифу.

Еще четверть часа, и пыльная дорога превратилась в улицу, окаймленную посаженными в ряд деревьями. Фургон катился теперь по Калле-де-Лас-Флорес мимо домов, выстроенных из самана.

— Вот мы и приехали! — воскликнула Абигейл и захлопала в ладоши. — Наконец-то мы в Сан-Антонио!

Дэн Овертон развернул лошадь и подъехал к фургону. Он взял поводья в одну руку, а другую положил на бедро у кобуры.

Рэйчел подняла винтовку и положила ее на сиденье рядом с собой. Если он попытается арестовать отца, она без боя не сдастся.

— Мы в городе, — сказал Дэн, подъехав к Эбу, который держал в руках вожжи.

— Мы остановимся в отеле, чтобы немного отдохнуть. Вы очень заботились о нас, Дэн. Я и для вас сниму комнату, — ответил Эб.

— Благодарю вас, сэр, но в этом нет необходимости, — ответил Овертон.

— Рэйчел намерена порасспрашивать местных жителей о своем муже, и как только мы выясним, где он живет, то переедем туда. Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились с Элиасом.

Рэйчел благодарно посмотрела на отца, она знала, как ему трудно лгать. Потом перевела взгляд на Дэна. Трудно было догадаться, о чем он думает. Он не умел скрывать лишь любовь и страсть.

— Спасибо за гостеприимство. Я тоже не против познакомиться с мистером Джонсоном, — ответил он, бросив взгляд на Рэйчел. Та покраснела и отвернулась. Что он мог подумать о женщине, которая позволяла себя целовать и ласкать постороннему мужчине?

Дэн скакал рядом с фургоном, его мысли путались. Именно сейчас наступил самый удобный момент, чтобы завершить дело. Арестовать его! Дэн сжал зубы, на лбу выступили капли пота. Пусть семья остановится в отеле. Тогда ему не нужно будет сопровождать их всех до Миссисипи. Он может доставить арестанта морем до Нового Орлеана, а оттуда легко добраться до Виксбурга.

Никакого Элиаса Джонсона не существует в природе. Мэри Бентон — девственница, невинная, как майский цветок. Арестовать его! Дэн сжал кулаки. Никогда прежде не приходилось ему сталкиваться с подобной проблемой, никогда он не относился с такой ненавистью к своей работе. Как только он передаст Эба Кирни властям в Миссисипи, он сразу же бросит работать на Пинкертона. Сердце сжала боль за эту семью. Эб был хорошим человеком.