— Сядь, отец, поговорим еще.

— Нет, — он покачал головой. — Нам предстоит сделать еще очень многое, а Дэна теперь с нами нет. — Эб положил руку на плечо дочери. — Я хотел бы взять с тебя обещание. Если Дэн явится сюда, чтобы арестовать меня, — не вмешивайся.

— Но, отец…

— Нет, пообещай мне. Я прожил хорошую жизнь. Аби, Джош, Лисси — ты нужна им. Я не желаю никому причинять вреда.

— Папа, я не мигу дать тебе такого обещания. Ты нужен нам всем! — быстро сказала Рэйчел, испугавшись, что отец отдаст себя в руки правосудия, чтобы уберечь своих детей от неприятностей. — Ты мне нужен, папа!

— Это только ты так думаешь. Пообещай мне, что не станешь ему мешать.

— Не знаю. Я постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Ты всегда так поступаешь, — с улыбкой ответил отец. Он обнял дочь и направился к сараю.

Рэйчел подошла к воде. Перед ее мысленным взором пронеслась идиллическая картина: смуглые руки Дэна, ее бледные бедра, горячий, крепкий член, скользнувший в ее тело и медленно заполнивший ее всю. Рэйчел закрыла лицо руками и заплакала. Наконец-то она дала волю слезам. Плач перешел в отчаянное рыдание.

Рэйчел опустилась на траву и плакала, пока не иссякли слезы. Потом ополоснула лицо в холодной воде. Пора было возвращаться обратно. Ее ждала работа.

Она глубоко вздохнула, отряхнула пыль с одежды и взяла в руки винтовку.

Джош пропадал с полудня, когда он вернулся, у него было бледное, расстроенное лицо и сердитый взгляд.

Абигейл тоже сердилась на Рэйчел.

— Я думаю, ты должна была позволить Дэну сказать все, что он хотел, — заявила она. — Джош очень обижен. Ведь ты не знаешь, действительно ли Дэн собирался арестовать отца. До сих пор он ничего плохого не сделал. Тебе надо было поговорить с ним.

— Аби, я знаю, придет время, и он арестует папу. Он намерен увезти его в Виксбург. Он послал туда телеграмму из Сан-Антонио.

— Ты думаешь, он сделает это? — испуганно спросила Аби. Ее глаза наполнились слезами. Рэйчел молча кивнула.

В ту ночь она не могла уснуть. Гнев, обида и тревога за отца разрывали ей душу. Рэйчел посмотрела на звездное небо. Где сейчас Дэн? Когда он вернется? И что принесет его возвращение?

Дэн сидел в салуне «Красная подвязка» и держал в руках карты, но не мог сосредоточиться на игре. В салуне было шумно, многолюдно и дымно. Рядом была одна из певиц, Голда. Она подошла поближе к игрокам, прильнула к Дэну и следила за игрой. Аромат ее духов душил Овертона.

— Отвлекшись от игры, Дэн обвел глазами толпу в кабаке, и вдруг у него перехватило дыхание. Сквозь сизый дым он разглядел высокого широкоплечего мужчину в военной форме. Рядом с ним находились еще два офицера. Мужчина сразу повернулся к Дэну спиной, но Овертон все-таки рассмотрел его.

Его пронзила боль. Капитан Марланд. В душе Дэна проснулась старая ненависть. В памяти всплыла Соланж и та темная ночь на дороге у реки.

Какая-то женщина обратилась к Марланду, и он повернулся к ней. Через несколько минут они протиснулись сквозь толпу и вдвоем поднялись вверх по лестнице.

— Это друг или враг? — спросила Голда.

— Ты знаешь его?

— Он бывал здесь несколько раз за последнее время. Он из пополнения, недавно прибывшего в Кэмп-Верд. Это капитан Марланд.

— Да, мы знакомы, — ответил Дэн, наблюдая за тем, как эти двое исчезли на верхней площадке лестницы.

— И вы враги.

Дэн посмотрел на женщину.

— Ты чертовски наблюдательна, Голда.

Женщина улыбнулась. Она была красива, и при других обстоятельствах могла понравиться Дэну, но теперь для него на свете существовала только Рэйчел, бесконечно желанная и недосягаемая. Дэн не мог перестать думать о ней.

Он посмотрел на банкомета, понимая, что надо бы перестать играть, ведь ему никак было не сосредоточиться на картах. Уолкер Марланд в Сан-Антонио. Они обязательно встретятся, но когда? И что будет тогда?

Дэн взял в руки карты. Он знал, что будет делать Марланд, поэтому надо начать ежедневно практиковаться в стрельбе, ибо Марланд — стрелок высшего класса. Разве война сделала его слабаком? Нет, Марланд не из таких. Во всяком случае, при встрече с Дэном он пойдет на все.

Голда остановилась рядом со стулом Дэна, прислонившись бедром к его плечу и запустив пальцы в его черные волосы. Дэн положил карты на стол, и, услышав недовольный ропот, сгреб в карман выигранные деньги. Потом встал из-за стола.

— Я завязываю, — проговорил он. Голда взяла его под руку.

— Пошли наверх и поговорим. У меня в комнате есть бутылка виски.

— Тебе ведь не разговоры нужны, — насмешливо сказал Дэн.

— Ты похож на человека, которому очень нужен сочувствующий собеседник.

— Неужели это так заметно? — удивился Дэн. Он считал, что умеет скрывать свои чувства.

Они поднялись наверх, Голда заперла дверь. Подошла к буфету, достала бутылку виски. Дэн разлил янтарный напиток по стаканам.

— Она тебя выгнала?

— Да, — удивился он.

— Держу пари, — Голда провела пальцем по груди Дэна, — ты не привык, чтобы с тобой так обращалась женщина.

Он пожал плечами, отвернулся. Его мысли занимала Рэйчел. Дэн выпил немного виски, это успокоило нервы.

— Ходят слухи, что Маккиссак подбивает клинья к одной женщине, которая недавно приехала сюда. Она вдова. Люди готовы делать ставки на то, через сколько времени он получит то, чего хочет.

— И какое отношение это имеет ко мне?

— Люди говорят, ты работал на ее отца. Я видела ее на этой неделе. Она красивая женщина, так же, как и ее сестра.

— Да, так оно и есть, — тихо проговорил Дэн.

— Не могу поверить, чтобы ты стал страдать по миловидной дамочке, если бы кроме внешности у нее не было чего-то еще. Женщине надо обладать чем-то особенным, чтобы заставить сохнуть по себе такого мужчину, как ты. — Голда встала и начала расстегивать свое ярко-красное платье. Вскоре оно упало на пол.

У Дэна перехватило дыхание. Казалось, воздух в комнате накалился, когда он увидел ее роскошное тело. Груди Голды были полными, даже чересчур большими для ее стройной фигуры. Талия узкая, живот втянут, густые темные локоны спускались до бедер. Тело Дэна сразу отреагировало на эту красоту.

Голда повернулась и подняла руки. Дэн заметил у нее на боку белый играм.

— Если ты думаешь, что этот шрам портит твою красоту, — сказал он хрипло, — то ошибаешься.

Женщина быстро нагнулась, подняла с полу платье, надела его и насмешливо взглянула на Овертона.

— Ты сильно влюблен в нее.

Дэн шумно вздохнул, Голда засмеялась.

— Ох уж эти мужчины! Да ты свихнулся из-за своей любви, а сам не хочешь признаться себе в этом. Ты, верно, даже не сказал ей об этом, знаю я вас! — Она встряхнула головой. — Иногда мне хочется уйти в монастырь и до конца жизни не видеть ни одного мужчины. Если я раскаюсь во всех грехах, как ты думаешь, меня примут в монастырь?

Но Дэн едва ли слышал ее слова. В его голове роились совсем другие мысли. Да, он не сказал Рэйчел, что любит ее. Он нахмурился.

— Голда, сейчас для меня никого, кроме нее, не существует. Я именно это имел в виду, когда заговорил о шраме, он ни при чем.

— И я не потоку показала тебе шрам, — спокойно ответила Голда. — Это сделал Маккиссак, когда я отказалась подчиниться его прихоти. Он сказал, что преподал мне урок, сказал, что такие же будут на моем лице и на всем теле, если я не стану подчиняться ему.

Дэн нахмурился.

— Почему ты не обратилась к властям?

Голда насмешливо взглянула на него и глотнула виски.

— Неужели ты думаешь, что алькальд всерьез отнесется к жалобе такой женщины, как я?

— Пожалуй, ты права.

— И не я одна пострадала от этого человека. Он низкий и подлый, и ему нравится глумиться над людьми. К тому же он ненавидит индейцев.

— Я знаю об этом, я сам полукровка. Я работаю на агентство Пинкертона. Если кто-нибудь будет спрашивать, можешь сказать им, будто я направлялся в Калифорнию, чтобы выследить одного преступника, но встретил семейство Кирни и решил поселиться здесь. Видишь ли, я решил бросить работу на Пинкертона.

Голда засмеялась.

— Значит, ты хочешь пустить по городу такой слух. Что ж, я могу это сделать. Уже завтра к вечеру все будут знать.

— Это самое лучшее за сегодняшний день. — Дэн налил себе виски. Он подумал в этот момент о работниках Эба Кирни, которые слышали, как Рэйчел упоминала агентство Пинкертона. Может быть, этот слух покончит с их любопытством, когда дойдет до них.

Дэн допил виски, поставил на стол стакан и потянулся к Голде. Он прижал ее к себе, поцеловал крепко и искренне, потом разжал руки и отпустил ее.

После этого он достал из кармана деньги и положил на стол.

— Спасибо за выпивку и беседу. Мне сейчас надо написать заявление и решать, что делать дальше.

— Желаю удачи.

— Благодарю. — Он повернулся и вышел. Широкими шагами Дэн пересек улицу, вошел в отель и поднялся в свою комнату. Подумав о шраме на теле Голды, он сжал кулаки. Там, на ферме Кирни, явно недостаточно людей для защиты Рэйчел и Аби от Маккиссака и его бандитов. Надо возвращаться туда, и немедленно. Дэн надел шляпу и направился к выходу.

Глава двадцатая

Рано утром, накормив всех завтраком, Рэйчел предупредила Аби, что собирается поехать в город. Взяв вещи из фургона, она решила пройтись к ручью, ей хотелось немного побыть одной.

Войдя в тень росших на берегу деревьев, Рэйчел увидела, как с ветки слетели две сойки. Что-то вспугнуло их. Девушка внимательно огляделась по сторонам. Тихо. Ей стало не по себе, она крепко сжала в руке револьвер.

Не слышно было ни малейшего звука, только ручей шумел в том месте, где поток разбивался о камни. Рэйчел двигалась осторожно, размышляя, не лучше ли вернуться обратно.

Совершенно бесшумно скользнула тень, и Дэн преградил девушке дорогу. Сердце Рэйчел забилось, как пойманная птица.

Она направила на Овертона оружие. Дэн стоял неподвижно, не пытаясь скрыться.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Я велела тебе не возвращаться. Придется убить тебя прямо сейчас.

Дэн стоял, широко расставив ноги и уперев руки в бока. Рукава его рубашки были закатаны. Он выглядел спокойным и решительным. Рэйчел подумала — сколько времени ей удастся продержаться вот так?

— Я не собираюсь арестовывать твоего отца, — спокойно проговорил Дэн. В его словах Рэйчел услышала то, на что хотела надеяться. Ей очень хотелось поверить этому человеку, и она опустила револьвер.

— Я хочу поговорить с тобой, Рэйчел. Убери револьвер.

— Ты работаешь на Пинкертона? — спросила она, желая узнать правду, увидеть, как он сам признается ей.

— Да, это так. Мне поручили арестовать Питера Бентона. На мгновение Рэйчел закрыла глаза. Она подозревала Овертона в этом с самого начала, еще с Форт-Уэрта, но тем не менее ей тяжело было услышать его признание! Опасность была реальной и осязаемой.

Девушка почувствовала, как его пальцы сжимаются вокруг ее талии. Она не могла больше бороться с ним и отдала ему револьвер. Дэн наклонился к ней; его темные глаза излучали сожаление и нежность. На мгновение Рэйчел захотелось броситься в его объятия, прижаться к нему и поверить, что он действительно не станет арестовывать Эба. Но она отпрянула и выпрямилась.

— Пошли. Расскажешь мне всю правду.

— Хорошо, пойдем вон туда, сядем, — спокойно ответил Дэн и взял девушку за руку.

От прикосновения Дэна она задрожала и подняла на него глаза. Его лицо по-прежнему было жестким: взгляд тяжелый, рот упрямо сжат.

Они вышли на открытое место, где накануне она разговаривала с отцом. Дэн снял шляпу и посмотрел Рэйчел в глаза.

— Пинкертон нанял меня, попросил отправиться в Виксбург и встретиться там с Лютером Юбэнксом. Тот рассказал мне немного о твоей семье. Я решил, что вышел на след где-то после Виксбурга, возле Маунда, а догнал вас перед Форт-Уэртом. Но никто не упоминал мне о замужней дочери и что у Питера Бентона есть внучка. Поэтому, прежде чем предпринять что-либо, мне надо было проверить все факты. И я стал ждать.

— Вот, значит, почему ты не отставал от нас, — сердито проговорила Рэйчел.

— Да, поэтому, — признался Дэн. — Более того, у меня не раз возникало желание арестовать твоего отца, ибо я знал, что вышел на семью преступника, задолго до приезда в Сан-Антонио.

— Так чего же ты тянул?

— А как ты думаешь? — спокойно спросил Дэн. Его глаза, казалось, пронзали душу девушки, в них кипело желание. — После того, как мы с тобой занимались любовью, я понял, что никогда, не смогу арестовать твоего отца.