Поразмыслив, прихожу к выводу, что это Янин самопиар. Какие трагические посты она тогда выкладывала в соцсетях:

— Наше тяжёлое расставание… (грустная Яна с эффектным макияжем сидит у окна)

— Мы были дороги друг другу… (наша совместная фотка, обнимаемся, улыбаемся)

— Увы, мы не можем быть вместе… (Яна в роскошном платье задумчиво рассматривает бокал с вином, который держит на уровне декольте, роскошная грудь целиком в кадре. Этот пост собрал максимальное число лайков)

— Прости, что пришлось так с тобой поступить… (на снимке — моя страдальческая рожа, это Янка подловила меня в тот момент, когда я долбанул ящиком стола по пальцам)

— Понимаю, как тебе сейчас трудно… (снова моя фотка)

Вот откуда ноги растут! Тогда, два года назад, я только удивлённо пожал плечами — надо же, сколько эмоций, ну да ладно, пусть девочка развлекается. После расставания мы спокойно общались с Янкой, ни для неё, ни для меня разрыв не превратился в трагедию. Да и сейчас общаемся. Когда ей требуется юридическая консультация, я не отказываю.

Яна, конечно, сильно подвела меня с деловым банкетом, но в результате её необязательности я открыл для себя Веронику. А так, если бы не наш совместный выход в свет, я, наверное, ещё долго не замечал бы мою птичку. Поэтому я даже в чём-то благодарен Янке.

— Андрюха, ты же два года без девушки. Вот я и думаю — надо же, как зацепило парня, после Яны ни с кем знакомиться не хочет, — объясняет Роман.

— Рома, у меня два года был «Строймаш». Я работал круглосуточно. А теперь у меня появилась «Армада», здесь тоже проблем хватает. Сейчас у меня одна девушка — работа.

— Ясно. А я-то сказал, что ты однолюб и бесполезно к тебе подкатывать, — Ромка трёт переносицу.

— Кому ты это сказал?

— Да тут тобой интересовались, предлагали познакомить с одной симпатичной девчонкой. А я отшил. Вдруг девушка влюбится, будет потом страдать, зачем ей жизнь портить. Я же думал, что ты продолжаешь сходить с ума по своей Яне.

— Ну и хорошо, что отшил, Ром! Не надо меня ни с кем знакомить. Я уже занят.

— Будешь в капусту рубиться с миллиардером за свою девственницу?

— Буду.

— Совсем другой разговор! Слава богу, пришёл в себя. А то нюни распустил, как девочка, прямо не узнать тебя, Андрюха.

— Правильно, — поддерживает с водительского места Кирилл Андреевич. — Нельзя заранее отказываться от борьбы. В любом случае, надо ввязаться в бой. Давай, Андрюха, действуй, добивайся своей красавицы.

— Тем более, тебя ждёт невинный цветочек! Умудрился же ты найти такое чудо! — пошло ржёт Ромка и немедленно получает от меня в челюсть.

Глава 10. Мы такое не едим

Вероника

Мои силы на исходе, лекции сегодня были сложные, плюс выматывающий семинар с язвительным преподом. Он из разряда тех индивидуумов, которые способны ощутить собственную ценность, лишь принижая достоинство других людей. Из аудитории мы выползаем чуть живые, будто нас использовали в качестве боксёрской груши.

Выхожу из здания университета, прощаюсь с однокурсниками, смотрю в серое небо и с тоской думаю о том, что сейчас я должна отправиться на уборку в банк. Офис большой, там мы работаем целой командой, руководство отделения постоянно придирается — с лупой выискивают пятнышки и пылинки и за это штрафуют.

Но тут поступает сообщение от менеджера: приезжать не надо, в банке проверка, и я выдыхаю с облегчением. Повезло! Что-то я чересчур загрузилась, надо освободить хотя бы пару дней в неделю, я же не робот!

А через секунду дождливый пейзаж вокруг меня взрывается яркими красками — вижу на смартфоне входящий от Андрея.

— Привет! — радостно кричу в трубку. — Андрей!

Тут же себя одёргиваю. Поменьше эмоций, а то сейчас скажу что-то не то. Неделю назад произнесла на кухне целую речь, живописуя собственные несчастья, и, боюсь, утомила гостя. Не надо повторять своих ошибок.

Судорожно сжимаю сотовый, не вижу ничего вокруг. Прохожие исчезли, маршрутки и автобусы замерли на мокром проспекте, все звуки стихли. Во Вселенной остались только я и Андрей.

— Привет, Вероника! Сейчас можешь говорить?

— Да!

— Лекции закончились?

— Я только что вышла из здания, стою на крыльце.

— Не промокнешь? У меня за окном дождь.

— Здесь тоже. Но маленький совсем.

— Наконец-то мы совпали, Вероника! Думал, это никогда не произойдёт, то ты занята, то я. А ещё и выходные пропали, истратил их на охоту.

— Боюсь даже спросить… а как там лось?

— Вероника, он уцелел! Сбежал от нас.

— О-о-о, какое счастье!

— Да, это здорово. Было бы жаль, если бы он попался. Ника… Как приятно слышать твой голос! Мы с тобой целую неделю не могли нормально поговорить.

— Да, увы, никак. Каждый день расписан по минутам.

— Похоже, мы оба трудоголики.

— Жизнь — боль, — смеюсь я, а сердце бешено стучит от радости.

— Да не говори! — чувствую, что Андрей тоже улыбается. — Я выскочил из переговорной на пять минут. Мужики устроили перерыв, но потом опять полное погружение.

— Надолго? До конца рабочего дня?

— Нет, что ты! Возможно, даже и до утра.

— Как?!

— Малышка, у нас всё только начинается. По ощущениям и предыдущему опыту могу сказать, что, вероятно, просидим всю ночь. Надеюсь, мужики не поубивают друг друга. Все настроены решительно, это называется «не отдадим ни пяди родной земли». Каждый пункт контракта переделываем по десять раз, уже нервов не хватает!

— Андрей, какая напряжённая у тебя работа!

— Да и у тебя тоже, Ника… Учёба, работа. Устала сегодня?

— Нет!

И это правда, так как едва я услышала голос Андрея, вся моя усталость мгновенно улетучилась, меня словно подсоединили к гигантскому источнику питания.

— А ты, Андрей, как?

— А у меня уже глаза в кучку и мозги набекрень, — смеётся юрист. Его, наверное, совсем замордовали. — Всё, Ник, меня зовут, я должен идти.

— Удачных переговоров!

— Пока, малышка! Будет возможность, позвоню ещё. Ты не против?

Не против?! Да я об этом мечтаю!

— Буду только рада, Андрей!

…Сердце всё ещё не успокоилось, так и скачет в груди. Ещё пару минут стою на крыльце, сжимая мобильник. Воздух насыщен влагой, стальные тучи нависли над городом, а меня затапливает счастье, волны радости сбивают с ног.

Соня ошибается, Андрей — вовсе не однолюб! Он давно забыл красавицу Яну и теперь думает только обо мне.

* * *

А домой идти вовсе не хочется, там пусто и одиноко…

Доезжаю на троллейбусе до папиного дома — это семь остановок. Прикинув, сколько можно истратить денег (нисколько!), устраиваю безжалостное харакири своему банковскому счёту: покупаю дорогой самосвал для Мишутки и шоколадный торт и иду в гости без приглашения — проявляю инициативу. Тем более, что три недели назад папа сам меня позвал, а от мачехи ждать приглашения бесполезно, не дождёшься.

— А, это ты… Заходи, — встречает на пороге Лера.

Похоже, моя красавица мачеха только что слопала целый лимон — выражение лица у неё весьма кислое. На Лере короткий шёлковый халатик, перехваченный поясом в тонкой талии и позволяющий оценить все достоинства фигуры. С длинных точёных ног до сих пор не сошёл загар.

А я бледная моль. Нет, фигура у меня ничуть не хуже, чем у Леры, но кожа молочно-белая, потому что летом я на море не ездила, в отличие от некоторых.

Да, завидую. Ничего не могу с собой поделать.

— Ника, папы нет, у него форс-мажор.

— Что случилось?

— Проблемы с таможней, поехал что-то выяснять.

— Снова проблемы, — вздыхаю я. — Надеюсь, не глобальные?

— Я тоже надеюсь.

Слышится топот маленьких ножек и на меня с разбегу и с индейским воплем запрыгивает пятилетний Мишутка.

— Ника, ты пришла! Ура-а-а-а-а!

Ребёнок точно рад меня видеть. А я его. Мы обнимается и целуемся, мой братан уже такой тяжёлый, что еле удерживаю его на руках.

В новой квартире всё сверкает так, словно тут похозяйничала целая клининговая бригада. Лера дождалась своего счастья: когда бизнес у отца пошёл в гору, семья смогла переехать в большую квартиру. Мама говорила, что папа неудачник, бизнесмен из него бестолковый, взлететь не сумеет. Однако, у папули это получилось, и я очень за него рада. Сейчас, благодаря протекции Андрея, он ещё и с «Армадой» подпишет договор. Супер!

— Что ты принесла?! — коброй шипит сквозь зубы Лера, когда я протягиваю ей торт. — Зачем ты покупаешь химию? Это же нельзя есть!

— Почему? Я его купила в крутой кондитерской! — Растерянно отступаю на шаг назад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ника! Я на диете, Коля на диете, а у Миши детский рацион. Короче, ребёнку я этот торт не дам.

— Мама, давай только кусочек съедим! — ноет Мишутка.

— Зайчик, нам такое нельзя! — ласково, но твёрдо отказывает мачеха. — Ника, заберёшь торт обратно.

— Ладно, заберу, — кротко соглашаюсь я, мне уже стыдно, что расстроила ребёнка.

С тортом я, похоже, пролетела. Уж не знаю, чем он не угодил. Если так приглядываться, то еду, которая продаётся в магазинах, вообще нельзя есть. Везде химия. А тут — бисквит, шоколадный крем, жареный арахис. Денег-то сколько отдала за это кондитерское великолепие, эх!

Но Лера, наверное, права. Она мама и лучше знает, что можно её ребёнку, а что нежелательно. Вдруг у Мишутки начнётся аллергия? Зря я принесла эту калорийную бомбу.

— Мишутка, смотри, что у меня есть! — достаю из пакета игрушечный самосвал. На коробке куча наклеек, свидетельствующих, что пластмасса безопасная и краски тоже. Уже знаю, что китайская поделка может запросто улететь в мусорное ведро, а Мишутка будет плакать. Один раз я так уже попалась, поэтому теперь не рискую. Самосвал из Швеции. Надеюсь, он пройдёт строгий материнский контроль.

Лера придирчиво изучает этикетку, мы с братом ждём, затаив дыхание.

— Ладно, бери, — разрешает строгая родительница. — Что надо сказать?

— Спасибо! — кричит Мишутка. — Спасибо, Никусик мой любимый! Самосвал суперский, какая ты лапусечка! Ты самая лучшая сестричка, как здорово, что ты пришла в гости, ты реально круто выглядишь, обожаю тебя!

И снова я ощущаю, как усталость слетает с меня, будто сдёрнули с плеч тяжёлое покрывало. Брат — настоящий сын своего отца, он уже в пять лет знойный обольститель и знает, как обращаться с женщинами. Им нужно говорить комплименты, говорить искренне, безудержно, захлёбываясь от восторга, не оставляя ни единого шанса усомниться в их достоверности.

Я смеюсь, а Лера ошарашена. Молчит и изумлённо моргает. Она-то думала, что сын выдаст простое «Спасибо», ан нет. Мишутка меня любит, я счастлива, что он у меня есть.

— Так, милый, ты же хотел поиграть в ванной? Если хочешь успеть до сна, надо отправляться прямо сейчас, — говорит сыну Лера.

Это тонкий намёк, что мне пора освободить территорию. Мишутка убегает, но тут же возвращается с картонкой, на которую налеплен кривой цветочек:

— С днём рождения, Ника! Посмотри, что я для тебя сделал. А мама помогала.

Я беру кусок золотого картона, любуюсь поделкой братика. Тронута до слёз, теперь даже вредная брюнетка уже не кажется мне такой противной.

— Тебе нравится, Никусик?

— Очень, малыш! Повешу дома на стену.

— Жаль, что ты не живёшь с нами, — вздыхает ребёнок. — Ты могла бы спать в моей комнате.

— Милый, Вероника не может жить с нами! — вздрагивает Лера.

— Но почему?! Мы одна семья!

— Потому что… Потому что ей от нас далеко добираться в университет!

Угу, семь остановок на троллейбусе — это практически как на Северный полюс уехать.

— Мишутка, подарок великолепный, спасибо! — избегаю опасной темы, чтобы не злить мачеху.

— Он старался, — хмыкает Лера. — Сынок, мой подарок тоже принеси, пожалуйста. И папин.

Через секунду Лера вручает мне пакет, в котором я обнаруживаю коробку парфюма и обалденный воздушный шарф с фиолетовыми разводами и серебристой нитью.

— О, какая прелесть! — искренне восхищаюсь я. — Лера… спасибо!

— Да, это от меня. С прошедшим днём рождения, Вероника, — цедит мачеха. — А вот это тебе папа приготовил и просил передать, если вдруг его не будет. — Лера протягивает второй пакетик, маленький, в котором я вижу плоскую прямоугольную коробочку, украшенную бантом.

Ах! Это мои серёжки!

Лучше бы, конечно, получить подарок из рук любимого отца…