С ума от него схожу!

…Так. Надо же объясниться с Соней. После лекций звоню бабуле и рассказываю, что Андрей предложил переехать к нему.

— Ух ты! Супер! А я и не сомневалась, что это произойдёт! — радостно восклицает бабуля. — Значит, теперь мы соседи. Приходите вечером на блины.

— Сонечка, мы…

— Ах, что это я! Наверное, вечером вы найдёте более жаркое занятие, чем поедание бабушкиных блинчиков.

— А что будем делать с квартирой? Там ещё остались мои вещи, мы забрали только часть. Почему-то у меня ощущение, что всё это временно. Не верится, что теперь я буду жить у Андрея.

— Ты уже у него живёшь! Ну-ка, отставить пораженческие настроения! Вот ещё! Следующий этап — кольцо. Скоро мальчуган тебе его притащит и будет умолять, чтобы ты вышла за него замуж.

— О, об этом рано говорить! Так как быть с квартирой? Мы же договорились, что я буду показывать её покупателям. А я съехала. Надо переделать объявление, там указан мой телефон.

— Может, ты пока оставишь себе ключи? Ты же всё равно ещё не все вещи забрала. А если вдруг возникнет покупатель, ты сгоняешь на квартиру и покажешь её. Подозреваю, чаще, чем раз в полгода тебе не придётся это делать.

Соня права. Квартира совсем никак не продаётся. За последний месяц не было ни одного звонка.

В конце концов, мы решили так и сделать. Ключи пока остаются у меня, телефон в объявлении тоже, по-прежнему, мой.

* * *

В компании «Квадрат» меня уже ждут. Все сотрудники подходят знакомиться, расспрашивают. В основном, это парни, девушек мало. Лёша назначен моим непосредственным начальником, также он взял на себя роль пресс-атташе, телохранителя и мудрого наставника: вводит в курс дела, объясняет тонкости.

Я уже знаю, что Лёша вовсе не мой ровесник, как я сначала решила. Ему двадцать восемь, он давно закончил институт и, несмотря на несерьёзную внешность и поведение, даже успел получить какие-то титулы в инженерной иерархии и победить на конкурсе технических проектов.

Лёша окружает заботой (пытается накормить печеньем или круассанами) и даёт задания. Прямо сейчас буду делать 3D-визуализацию разводки отопления для склада площадью пятьсот квадратных метров. Какое счастье заниматься именно этим, а не драить полы и окна какого-нибудь офиса.

Мне очень повезло! И всё это благодаря Андрею.

К восьми вечера офис наполовину опустел, однако я вижу, что некоторые индивидуумы вовсе не собираются уходить домой. Слышу, как парни заказывают пиццу. Наверное, решили зависнуть надолго.

— А вы не уходите?

— Вероничка, мы ещё посидим. Часиков до десяти.

Интересно тут. Похоже, у парней тоже нестандартный график, как и у меня…

— Как прошло? — спрашивает Андрей в машине. Он заехал за мной, и сейчас мы едем в «Легион». На заднем сиденье автомобиля — красивый букет, торт с маскарпоне и шампанское: будем отмечать мой первый рабочий день.

— Изумительно! — сообщаю я. Эмоции зашкаливают, дыхание перехватывает от восторга. — Сразу же включилась в работу, занималась разводкой отопления.

— Разводка отопления. Как это романтично, — смеётся Андрей. — А как коллектив? Тебя хорошо приняли? Никто не обижает? Мужики не пристают? Клинья не подбивают? Не клеятся? Если что, сразу скажи. Я завтра же подъеду и разберусь.

Мой милый юрист искренне за меня волнуется. Это так приятно!

— Нет, всё отлично. Никто ко мне не пристаёт. Пока. Я ещё даже не всех запомнила. Но уже поняла, что работы хватает, все капитально загружены.

— Ты, наверное, устала?

И тут я понимаю, что да, несмотря на то, что сегодня нагрузка у меня была не физическая, а интеллектуальная, я тоже вымоталась, как будто после лекций отскипидарила стометровую квартиру.

— Ужасно! — признаюсь я.

— Значит, сейчас придётся провести курс восстанавливающих процедур.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


Андрей произносит это с такой интонацией, что у меня по спине бегут мурашки, а щёки обдаёт жаром.

— Что ты собираешься со мной сделать? — тихо спрашиваю я, а в груди гулко барабанит сердце.

— М-м… Малышка, тебе это понравится.


Андрей

Совсем недавно, когда Ромка перехватывал меня в коридоре «Армады», я мог только надрывно вздыхать в ответ на вопрос, не занимался ли я всю ночь сексом. Зато теперь физиономия сама по себе расплывается в довольной ухмылке.

— Блин, какая же у тебя сытая рожа! — возмущается друг. — Так бы и врезал.

— Давай, врежь. Попробуй, — весело подзуживаю я.

Уже почти целую неделю Вероника живёт у меня, а я до сих пор не могу поверить в это счастье. После каждой ночи, проведённой вместе с моей малышкой, эмоции хлещут через край, я постоянно нахожусь в приподнятом настроении. Сейчас с удовольствием бы попрыгал на ринге в перчатках, даже с самим Егором Михайловичем поспарринговался бы, хотя он реальный зверюга и наверняка бы меня убил.

А может и нет.

— У тебя такая рожа, как будто ты завёл гарем и самозабвенно его юзаешь, — с завистью говорит Роман.

Он тоже уезжал в командировку по делам «Сириуса», директором которого является (это подразделение «Армады»), поэтому не в курсе моих последних новостей.

— Гарем мне не нужен. Но…

— Что?

— Ко мне переехала Вероника.

— Твоя девственница?!

— Моя.

— Но уже не…

— Нет, конечно.

— Блин, чувак… Хочешь сказать, ты и у миллиардера её отбил, и невинности лишил, и в норку к себе уволок?

— Ага.

— Проходимец!

— Ха! Да не говори. Завтра будет неделя, как мы живём вместе.

— Классно, чувак. Поздравляю! А помнишь, как ты ныл — ой, она выберет миллиардера, ой, у меня нет шансов?

— Да, было дело. Переживал.

— Рад, что у вас всё хорошо, дружище.

— Спасибо, Ром!

— Только смотри, Андрюха… Сейчас твоя красавица сразу ляльку захочет. Девочки они такие, у них материнский инстинкт. Вот тебе мой совет — постарайся продержаться как можно дольше. Знай, младенцы убивают секс. Они спинным мозгом чувствуют, когда родители решили сделать себе приятное, и готовы пойти на любые меры — вплоть до высокой температуры — лишь бы снова привлечь к себе внимание.

— О-о…

— Да, именно так!

Из приёмной генерального выглядывает Анечка. Не поленилась встать из-за стола, услышав наши голоса в коридоре.

— Андрей Владимирович, ну сколько вас ждать? Михаил Иванович десять минут назад велел вам зайти. А вы всё никак.

Если бы долька мармелада пыталась ругаться матом, она бы воспринималась так же противоречиво, как сейчас Анечка. В словах вроде бы укор, но взгляд сияет кокетством, а грудь бурно вздымается.

Но что мне Анечкина грудь. Я ведь «утащил в норку» самую восхитительную девушку на свете, а другие меня не волнуют.

Улыбаясь, захожу в кабинет шефа, а там… Оба-на!

Хмырь Гадович Бородухин собственной персоной.

Неожиданно. И чего припёрся, спрашивается?

* * *

Подозреваю, ничего хорошего к моменту моего появления в кабинете гендира не произошло, так как, несмотря на стеклотару на столе (пили коньяк), Михаил Иванович вовсе не выглядит благодушным.

— Проходи, садись, — хмуро бросает он мне. — А здороваться тебя не учили?

— Мы с вами утром виделись, Михаил Иванович, — почтительно отвечаю шефу и в то же время нагло пялюсь на гостя. Надеюсь, Бородухин прочтёт в моих глазах: «А вот с этим уродом я здороваться не собираюсь!»

Сажусь напротив него за стол и рассматриваю противника. За прошедшие две с половиной недели инвестор успел подлечить физиономию. Надеюсь, у него сорвалась парочка контрактов, пока отсиживался дома с расфигаченным рылом.

Бородухин тоже смотрит прямо на меня. Ухмыляется, явно злорадствует. Интересно, что придумал? Неужели прибежал к шефу на меня жаловаться? Да ну, серьёзно? Вроде бы взрослый мужик, не первоклашка. Лично я не припомню, когда последний раз кому-нибудь жаловался на обидчика.

Михаил Иванович, тем временем, всё больше погружается в депрессию. Это заметно, шея у него уже совсем багровая.

— Андрей…

— Да.

— А ты в курсе, что Сергей Юрьевич является нашим инвестором и финансирует строительство «Ривьеры»?

— Нет, я этого не знал. — Равнодушно пожимаю плечами. Ну, финансирует и финансирует, флаг ему в руки.

— А теперь у Сергея Юрьевича возникло непреодолимое желание вывести свои средства и прекратить сотрудничество с «Армадой».

— Вот как? С чего бы это?

Я не ошибся, инвестор, как только подлечил рожу, сразу помчался к Михаилу Ивановичу, чтобы нашептать ему на ушко, какой я плохой.

Уж не позорился бы!

— С чего бы?! — угрожающе переспрашивает меня шеф. — А ты сам не знаешь, Андрей? Не догадываешься? — Барабанит пальцами по столу.

— В любом случае, это тупо.

— Что-о-о?! — Маленькие рыжие бровки Михаила Ивановича удивлённо ползут вверх. Бородухин прекращает ухмыляться.

Расшифровываю:

— Надо быть полным кретином, чтобы добровольно отказаться от такого выгодного проекта, как «Ривьера». Шеф, у Сергея… хм… Юрьевича, очевидно, совсем мозги набекрень, если он явился к вам с такой идеей.

Инвестор вскакивает из-за стола и взрывается:

— Теперь вы понимаете, да?! Вот, вы сами видите, Михаил Иванович, кто у вас работает! Я требую, чтобы вы немедленно вышвырнули на улицу этого гадёныша! Увольте его с волчьим билетом! Чтоб неповадно было! Я настаиваю!

— Что ты сказал? Как ты меня назвал? — тихо рычу я и тоже вскакиваю.

Требуется две секунды, чтобы выдернуть Бородухина из-за стола и повалить на пол. В последний момент останавливаю свой кулак — понимаю, что снова бить по морде нельзя, иначе инвестор выйдет из директорского кабинета окровавленный и в таком виде проползёт по всему офису, порождая слухи и домыслы и собирая сочувственные взгляды.

Нафиг.

Эх, а так хочется ещё раз разукрасить эту мерзкую рожу… Два коротких удара по корпусу — всё, что могу себе позволить. Бородухин в ответ машет ручками, но я закрываюсь.

А в следующую секунду понимаю, как чувствует себя приговорённый к повешенью, потому что ворот рубашки и галстук вдруг превращаются в удавку. Михаил Иванович хватает меня за шкирку своей жуткой лапой, оттаскивает от противника и отшвыривает подальше, как пушинку. Хлобысь — и меня размазывает по стене манной кашей. Ох, и приложился! Силища у гендира невероятная.

— Ты что себе позволяешь, мальчишка! — шипит сквозь зубы Михаил Иванович. — Выйди вон. Немедленно.

Он поднимает с пола своего драгоценного инвестора, приглаживает на нём пиджак, заботливо усаживает в кресло. А я опять ухожу с ощущением недосказанности, как и тогда, когда впервые сцепился с Бородухиным.

В приёмной натыкаюсь на испуганную Анечку, глаза у неё как блюдца.

— Андрей Владимирович, что там происходит?

— Ты пока туда не заходи, — тихо отвечаю я и поправляю рубашку, галстук. Капитально приложился плечом и башкой о стену. — Михаил Иванович слегка разволновался.

— Угу, слегка! Если судить по звукам, там поезд сошёл с рельсов. Вы как?

— Нормально.

Голова гудит, плечо ноет.

Возвращаюсь к себе. Видимо, моя карьера в «Армаде» бесславно закончилась, теперь генеральный меня уволит. Из-за этого мерзкого хлыща! Неизвестно, какой процент инвестиций приходится на долю Бородухина в «Ривьере». Вдруг шефу придётся мною пожертвовать, чтобы сохранить расположение этого гада? Думаю, Михаил Иванович не простит мне моей выходки.

Набросился на инвестора, вложившего в компанию солидные бабки… Да ещё прямо в директорском кабинете…

Я молодец, ничего не скажешь!

Да, наверное, надо готовиться к увольнению. Грустно уходить из «Армады», я уже прикипел к ней душой, мне здесь очень нравится. А как быть с «Инвест-строем»? Иваныч, скорее всего, найдёт другого юриста, чтобы закончить эту эпопею. Я, конечно, хорош, но глупо считать себя незаменимым. Всем хочется верить, что без них не обойдутся, мир рухнет, фирма обанкротится, но это не так.

Эх, а я-то уже придумал, как потратить гонорар за Красноярск. Хотел купить подарок Нике. Малышка любит ездить, ей нужна своя машина, и я хотел порадовать мою птичку.

Теперь неизвестно, заплатит ли мне Михаил Иванович. В командировке я пахал, как зверь, спасая сибирский бизнес шефа, перелопатил тонну документов, нашёл хитрую лазейку. Но если гендир решит, что я его подставил, испортив отношения с Бородухиным, то гонорара мне не видать. Останусь ни с чем.

Следующая мысль заставляет покрыться липким потом. А если шеф, чтобы угодить инвестору, прислушается к пожеланию Бородухина и уволит меня с волчьим билетом?