Он проснулся в час дня. Казалось, за ночь ничего не изменилось, только за окном было светло. Катя сидела за компьютером в той же позе, в какой её видел Димка перед тем, как уснуть. Она постоянно сидела в Интернете и с кем-то переписывалась. Димка достал рисунки, которые Анька вернула ему месяц назад. Два из них – с Настей, он сжег в лесу. Он ненавидел их. Тогда, три года назад эти рисунки были знаками – предсказаниями, к которым он предпочел не прислушиваться и принял за игру своего воображения. Третий рисунок – самый мятый и потертый – Димка оставил. В последний момент почему-то дрогнула рука, а потом завибрировал мобильник в заднем кармане. Андрей сказал, что видел Настю в поликлинике и что она неважно выглядела.

* * *

…Спустя два дня утром к одиннадцатому блоку подъехал «Москвич», за рулём которого сидел Саша. Машка с Настей медленно выходили из общежития, таща за собой чемодан с одеждой и папку с документами. Два дня назад она написала заявление об отчислении по собственному желанию.

– Стой здесь, ничего не трогай. Тебе нельзя, – серьёзно пригрозила Машка, направляясь к машине. – Сейчас Сашенька всё сам отнесёт.

– Как скажете, – равнодушно ответила Настя.

Две ночи подряд Насте снились кошмары, от которых она просыпалась в ледяном поту и слезах – ей снилось, что у неё отнимают Димку и ребёнка, и даже ей самой непонятно было, с кем из них больнее расстаться. Тогда Машка ложилась рядом с ней, обнимала её, и оставшуюся ночь Настя спала спокойно – кошмары не снились, а снилось море. Ей никогда раньше не снилось море, с золотистым песком, с ракушками на пляже – оно было похоже на Черное море в Анапе, где она отдыхала с родителями в четыре года. А еще ей снился какой-то мальчик-ровесник – он дерзко хватал ее за руку и тянул целоваться в кусты.

Саша с Машей взяли дорожные сумки и потащили их к машине. Настя медленно шла за ними. На крыльце у магазина сидел Димка и курил, а вывеска «Coca-Cola» всё так же лениво поскрипывала над головой. Настя прошла мимо, сдерживая слёзы и желание повернуться и посмотреть на него. В последний раз.

– Настя! – крикнул он, подходя к ней. – Привет.

– Привет, – сухо ответила она, не поднимая глаз.

– Как дела?

– Нормально.

– Андрюха видел тебя вчера в поликлинике. Ты неважно выглядишь… У тебя проблемы?

– Нет. Никаких!

– Ну ладно… – вздохнул он. – Домой едешь?

– Да, – вздохнула она. – Когда свадьба?

– Через месяц.

– Понятно. Ну, что ж, желаю счастья, – сказала Настя и решительно пошла к машине, где её уже ждали. Настя чувствовала, что Димка шёл за ней, и никак не могла понять одного: зачем?

Саша включил «Аэросмит» и начал заводить машину. Настя сидела, стараясь не смотреть на Димку. Он всё стоял там. Потерянный мальчик. Она и не знала, что может так сильно полюбить этого лохматого мальчика с чёрными глазами, что этот весёлый и отвязный парень станет ей настолько близок. Настя посмотрела на Димку сквозь стекло. За полгода чувства никуда не делись – остались прежними. Он стоял у железного забора рядом с автостоянкой.

– Сашенька, поехали уже… – попросила Машка.

«Я люблю тебя, очень, до самой последней страницы…» – пронеслось в голове Насти.

– Это ещё не конец… – вслух ответил Саша, читая её мысли и выезжая на Ленинский проспект.

21

Аню дико раздражала хорошая девочка Катя, будущая жена Димки. Казалось, эта неприязнь родилась в ней с самых первых секунд их общения почти три года назад. Весь этот чистый образ, внешность карамельно-смазливой пятнадцатилетней блондиночки из американских сериалов восьмидесятых годов, все её правильные слова и поступки были настолько идеальными, что возникало сомнение в их реальности. Но это было давно. Теперь, будучи на втором месяце беременности, Катя вела себя более чем странно. Так не ведут себя беременные! – заметила Анька. Впрочем, она заметила давно не только это.

Приходя в комнату Димки, Анька всегда видела одну и ту же картину. Лохматая и неухоженная Катечка сидела за компьютером в прозрачных трусиках и Димкиной чёрной майке. Она с кем-то активно переписывалась по электронной почте. Так было всегда, но на этот раз – невесты в комнате не оказалось. Дверь открыл сонный Димка с растрёпанными волосами и бутылкой в руке.

– Катюха ушла к врачу, – зевая, сказал он и сел на кровать.

– А почему ты не с ней? – удивилась Анька.

– Она стесняется, – просто ответил Димка и пихнул пустую бутылку под кровать.

– Тебя стесняется? – усмехнулась Анька. – А беременеть от тебя она, значит, не стеснялась?

– Остроумова, не парь мне мозг, – вздыхал Дима. – И так хреново.

Анька подошла к окну и задумчиво вгляделась в опушку леса и два летних кафе рядом, где стояли три девушки, что-то пили и смеялись, как подростки, желающие казаться взрослыми. С четвёртого этажа можно было легко узнать их. Та, что светлая и высокая, – Кристиночка. Уж её-то Анька хорошо изучила, работая с ней бок о бок почти месяц. Рядом с ней Юлька: её тоже трудно не узнать. Анька могла за сто метров узнать всех Димкиных пассий, что были у него за эти три года. Имён она, конечно же, не помнила, но точно могла сказать, что эта вот девушка когда-то давно, курсе на первом, спала с Васильевым. Третьей в компании была Катя.

– Васильев, а она точно к врачу пошла?

Димка пожал плечами и открыл вторую бутылку пива. Чем ближе свадьба, тем ему хуже. Да ему эта Катя на фиг не нужна! Ну как же он не понимает, что его разводят! Ребёнок. Очень кстати…

– Знаешь, я тут кое-что нашла, когда разбирала свои вещи, – говорила Анька и полезла в сумку. – Это тетрадь Насти. Что-то вроде девчачьей тетрадки. Не знаю, как она у меня оказалась. Почитай как-нибудь…

Она протянула ему толстую потрёпанную зелёную тетрадь с чуть пожелтевшими листами. Вся обложка и многие страницы были изрисованы неуклюжей детской рукой: кривые рожицы, страшные человечки с ногами-палочками, мальчики и девочки с тонкими косичками и первые косые буквы… Тетрадь, скорее всего, была куплена лет пятнадцать назад, а ребёнку, который так над ней поиздевался в своё время, должно быть уже перевалило за двадцать.

– Я проверю почту? – вдруг спросила Анька, садясь за компьютер.

– Валяй, – улыбнулся он.

Первым делом Анька проверила свою почту. Пару дней назад с компьютера деканата она послала на адрес Кати программу для взлома электронной почты. Программа фиксировала абсолютно всё, что человек набирал на клавиатуре за сутки, и отсылала файл с данными обратно. Все непонятные комбинации букв или цифр могли быть паролями к электронной почте.

Как она и предполагала, во «Входящих» её уже ждал нужный файл. Как ни странно, в нём не оказалось никаких странных комбинаций. Было понятно одно: невеста переписывается в ICQ с каким-то мужчиной и девушкой. Разговоры были в основном о предстоящей свадьбе Кати и медовом месяце в Геленджике, куда молодожены собираются ехать в конце месяца, сразу после свадьбы. Однако в том файле были ещё периодические повторения цифр: 123.

Раза четыре, если не больше. Не надеясь на удачу, Анька ввела в поле «пароль» эти три цифры, и через пару секунд программа сообщила, что у Кати Андреевой четыре новых письма.

Димка смотрел футбол и бурно выражал эмоции, сидя на кровати, под которой уже скопился десяток пустых бутылок.

Это ж какой дурой надо быть, чтоб поставить всего три цифры на пароль?! Анька неделю пыталась подобрать пароль вручную, вспоминая телефонные номера Кати и Димы, их дни рождения, имена и фамилии – что довольно часто люди ставят на пароль. Но ничего не подходило… А всё оказалось намного проще. Ай да хакер с того дурацкого форума! Молодчина. Что б я делала без его хитрой программки?! Надо ему открытку послать.

Немного укротив свою бурную радость, Анька просмотрела несколько первых писем Кати. В основном письма были от Юльки и Кристины. Чуть реже попадались яркие письма с картинками от какой-то неизвестной девушки. Она присылала Кате фотографии трогательных зверюшек с такими тупыми комментариями, что рука невольно тянулась за сигаретой. Последнее письмо на странице с пометкой об особой важности было от Юли. Анька открыла его и решила быстро пробежаться глазами. Однако, начав читать, поняла, что сообщение требует особого внимания. От прочитанного волосы становились дыбом, спина покрывалась потом и противно стучало в висках.

– Васич… – охрипшим голосом позвала Анька. – Мне кажется, тебе нужно это прочитать. Только заранее прости меня. Я взломала Катькину почту. – И, виновато поглядывая исподлобья на Диму, добавила: – Я… это… я случайно, я не хотела… – Но не смогла доиграть до конца свою роль и рассмеялась.

– Оправдываться потом будешь, рыжая зараза, – как ни в чём не бывало сказал Димка. – Ну, что там? Показывай.

– Садись и читай.

Анька отошла к окну и снова посмотрела на группу девушек рядом с лесом. Димка, вздыхая и допивая очередную бутылку пива, уселся за компьютер.

* * *

Почтовая программа, список писем – почти все от Юльки Красновой. Одно из них – открыто, прислали ещё три месяца назад. Димка никогда не читал чужие письма, и даже не стал бы читать, но это письмо было другим. Написано красными буквами, будто бы истерично крича:

Прочти меня! Прочти меня!..

Димка стал читать и не мог оторваться.


От: Краснова Юля

(yulchik_krasnova@bk.ru)

Кому: Катя Андреева

(katenok_a@yandex.ru)

Тема:

«А теперь, Катя, слушай меня внимательно и следуй моим гениальным инструкциям. Я знаю, что ты его любишь и хочешь быть с ним. Я вспоминаю Козьму Пруткова и его самое лучшее: хочешь быть счастливым – будь им! Почему бы и нет?

Ты права, подрисовывать красной ручкой вторую полоску на тесте, – это ненадёжно. Да и Димулька у тебя, как я посмотрю, интеллектом явно не обделён, так что идём по другому пути.

Для надёжности делаем справку липовую. У меня в университетской поликлинике есть гинеколог знакомая. За бутыль текилы всё будет. Даю тебе 100 %-ную гарантию, что он тебя не бросит в этой ситуации. Он, конечно, тот ещё кобелина, но, похоже, почти нагулялся и его можно спокойно захомутать – главное, знать как.

Слушай дальше – вы планируете свадьбу на ближайший месяц. Теперь он никуда от тебя не денется. Вы – обычная пара. Вы целуетесь, гуляете и теперь – самое приятное – можете трахаться, не предохраняясь. А тебе только этого и надо – залететь от него по-настоящему. Думаю, с этим-то проблем у вас точно не возникнет. Со временем он, конечно, догадается, что ты его совсем немного обманула – всего лишь на каких-то два-три месяца. Но! К этому моменту вы будете уже женаты, ты будешь беременна – и скажи мне, пожалуйста, куда он от тебя такой денется? Конечно, подуется пару дней, а потом растает. А уж когда родишь ему мальчика – и вовсе обо всём этом забудет. А ещё лучше – нескольких. Они любят мечтать о футбольной команде.

Так что, Катюха, действуй!..

Все в твоих руках».

– Прочитал? – тихо спросила Анька.

Димка молча кивнул, чувствуя, что начинает краснеть.

– Тебе надо побыть одному, – сказала Анька. – Я пойду. – В эти минуты сложно было не порадоваться за старого друга. Стоило всего лишь взломать почту – и двумя проблемами у человека стало меньше! Как чувствовала, что не всё просто у него с этой Катькой. Вот бы ещё Настю ему разыскать – для полного счастья!..

– Как жаль… – прошептала Аня, не успев выйти за дверь. – Мы с Андрюшкой уже свадебный тост вам придумали, в стихах…

Она вышла, ловко увернувшись от летевшей в неё подушки, и набрала телефон Насти. Уже целую неделю «абонент временно недоступен» – этот день не был исключением. Что ж, можно попробовать написать ей по мылу.

* * *

Настя отдыхала в Анапе и вспоминала прошлый год, Волгоград и круизы по Волге. Вспоминала, как сходила с ума, скучала по Максу, как хотела покончить с собой, но что-то остановило. Ей уже начинал нравиться этот ночной влажный холод, запах речной воды, дрожащие бледные звёзды внизу… А потом, как в преддверии сна, появились мальчик и девочка на пустом песчаном пляже в Анапе, освещённом летним солнцем. Слезла со стула и села на него, поджав под себя ноги. Рубашка стала влажной от ночной росы. Она свернулась в комочек и заплакала, тоненько, как ребёнок.

Тем утром её нашли на палубе в одной ночной рубашке, сидящую на стуле, продрогшую и мокрую, бледную, с красными дикими глазами и покусанными дрожащими губами.

Что удивительно, после этой ночи она не заболела, даже простуды не подхватила. Мать смотрела ей горло несколько раз в день, измеряла температуру, но, как ни странно, всё было в норме. «Любой человек, просидев ночь в таком холоде, подхватил бы воспаление лёгких… – удивлённо говорила она, запихивая Насте градусник под мышку. – А у нашей Аськи даже насморка нет…» Именно той ночью, стоя на холодных перилах над чёрной плескавшейся внизу водой, на один шаг от смерти, Насте удалось перевернуть и страницу.