Затем все, кроме Летти, вернулись к столу, и миссис Роуэн, быстро тасуя карты, спросила:

– Вы будете играть, доктор Шедболт?

Хамфри, осведомленный о своем пустом кармане так же хорошо, как о полном невежестве во всех карточных играх, за исключением «ноббина», отрицательно покачал головой и смущенно опустился на стул у камина.

Вскоре к нему присоединилась Летти:

– Тетя Тирза посоветовала предложить вам выпить. Ей кажется, будто вам скучно.

– Просто я не умею играть в карты, – не без раздражения ответил Хамфри, потому что чувствовал себя не в своей тарелке, да к тому же Летти не подошла к нему сразу, как только увидела его сидящим в одиночестве, а ждала, пока ее пошлют.

– У меня не было времени научиться.

– Тут нечему учиться, – заметила Летти.

– Я все поняла с первого раза. Однако мне всегда не везло, и я проигрывала все деньги. Другие предлагали мне в долг и смеялись надо мной, точно я маленький ребенок.

Девушка повернулась к боковому столу и налила ему бокал вина, на сей раз правильно.

– Я видела, как вы разговаривали с Плантом, – продолжала Летти, придвигая стул и садясь рядом с Хамфри.

– Он славный, не так ли?

– Право, не могу судить. Полагаю, так и есть.

– Хамфри понимал, что голос его звучит излишне сердито.

– Он лучший друг Кэти.

– Да, я заметил, что они отлично ладят.

Хамфри не хотел говорить о Кэти и ее друзьях, но ему не хватало опыта поворачивать беседу в нужное русло, поэтому он молча потягивал вино, уставившись на Летти тупым, хотя и полным обожания взглядом. Вечер уже близился к концу, и его постигло разочарование.

– Послушайте, – наконец сказала Летти.

– Я возьму колоду, и мы сыграем друг с другом. Тогда будет не важно, если вы ошибетесь, а мне не повезет.

Она так легко и понятно объяснила Хамфри правила игры, что через десять минут он уже сознательно делал ошибки, чтобы испытать удовольствие, слушая ее замечания и повторные объяснения. Они сидели за маленьким столиком; внимание девушки было поглощено игрой, а Хамфри от счастья потерял счет времени. Подняв взгляд, он с удивлением обнаружил рядом с собой миссис Роуэн. Она предлагала ему очередной бокал вина, с одобрительной улыбкой взирая на стол, карты, Летти и его самого. Посмотрев в сторону, Хамфри заметил, что за большим столом теперь остались только мистер Хэттон и мистер Эверетт, увлеченные игрой.

– Рада видеть, что Летти играет роль инструктора, – с добродушной усмешкой произнесла миссис Роуэн. – За последние несколько дней ей пришлось столькому научиться, что она, должно быть, рада оказаться в роли учительницы.

– Неужели остальные уже ушли?! – удивленно воскликнула Летти, окинув взглядом комнату.

– И Плант тоже ушел?

– Нет, они где-то здесь, – ответила миссис Роуэн несколько иным тоном.

– Но вообще-то уже пора расходиться. По крайней мере…

– Она посмотрела на пару за большим столом и, оставив фразу неоконченной, зевнула.

– Я очень устала, Летти. Твои ноги моложе моих, поэтому сбегай и посмотри, отнесли ли в комнату с гобеленами полотенца для Криса. А когда спустишься, закрой окно в комнате мистера Эверетта. Он любит, чтобы окно было закрыто, но толком не умеет этого делать. Потом налей доктору Шедболту бокал на ночь и ступай спать. Я иду к себе. Доброй ночи. – Она с улыбкой обернулась к Хамфри:

– Боюсь, что сегодня вам показалось у нас скучновато, но Летти вскоре научится развлекать своих друзей – по-моему, лучше предоставить ей в этом побольше самостоятельности. Надеюсь, мы будем часто видеть вас здесь.

Чувствуя, что улыбка на его лице становится застывшей, Хамфри поднялся и тут же ощутил некоторую слабость в коленях. Глядя вслед миссис Роуэн, идущей к двери на лестницу, он увидел, как ее фигура вдруг стала расплываться и постепенно раздвоилась. Хамфри энергично захлопал веками, и иллюзия исчезла. В наступившей тишине он услышал, как где-то в доме раздался дразнящий женский смех и протестующий мужской голос. Потом вернулась Летти, показавшаяся Хамфри усталой и хрупкой. Он удивился, что не заметил этого раньше, и упрекнул себя за эгоизм. Девушка подошла к боковому столу и взяла бокал, но Хамфри остановил ее:

– Если это для меня, то, пожалуйста, не нужно. Я уже выпил более чем достаточно и должен идти домой. Боюсь, что слишком задержал вас.

– Но тетя велела налить вам бокал на ночь…

– Благодарю вас, она налила его мне сама.

Странно, подумал Хамфри, но он не чувствовал никакого опьянения, пока сидел с Летти, играя в карты. Возможно, всему виной последний бокал. А может быть, то, что он резко поднялся и стал смотреть вдаль. Все, находящееся даже в нескольких шагах, казалось ему туманным и расплывчатым. Должно быть, он выглядел странно, так как Летти с беспокойством смотрела на него.

– Вам, кажется, недалеко идти?

– Совсем близко. Я ведь говорил вам, где живу. Вы не помните?

Летти кивнула и с улыбкой направилась к двери. Они проходили мимо большого стола, и Эверетт схватил девушку за запястье.

– Теряете вашего кавалера? – шутя, осведомился он и что-то добавил шепотом.

Летти высвободила руку, ее лицо густо покраснело.

– Что он сказал? – спросил Хамфри на лестнице.

– Право, я не расслышала. Наверное, какую-то гадость. Он всегда меня дразнит.

– Дразнит?

– Да, притворяется, что думает, будто мне десять лет. Они все так делают. Терпеть этого не могу. Хотела бы я быть шести футов росту, толстой, как Сузи, и двадцати пяти лет от роду.

– Летти, вы идете спать, не так ли?

– Конечно. Я ложусь последней.

– Неужели это моя вина? Извините, если я слишком засиделся. Я просто ждал, думал, что увижу, как кто-нибудь уйдет. Мне не хотелось уходить первому, а потом меня увлекла игра.

Летти не ответила. Они прошли в вестибюль, и девушка, поднявшись на цыпочки, сняла фонарь с крючка, а потом открыла дверь. Как только он переступил порог, в ее поведении исчезла странная напряженность.

– Спасибо вам, что пришли, – тепло сказала она.

– Мне было очень приятно видеть вас здесь. Доброй ночи.

Хамфри догадался, что Летти с нетерпением ждала, пока он окажется снаружи и она сможет захлопнуть дверь, проявив минимум вежливого дружелюбия. Подобная осторожность выглядела пугающей. Хамфри внезапно вспомнил, что Летти должна подняться по лестнице и пройти мимо двери комнаты, где все еще сидят двое мужчин. Что, если…

Ему следовало, бы вернуться, намекнуть ей о своих подозрениях и предложить проводить до двери ее комнаты, но он твердо знал, что через несколько минут его начнет тошнить.

Поэтому Хамфри быстро пожелал девушке доброй ночи и, шатаясь, выбрался из заднего дворика кафе на кладбище. Там, прислонившись к надгробному камню, он избавился от съеденного ужина, выпитого портвейна и значительной части уважения к самому себе, чувствуя, что ужасно подвел Летти.

Но, по крайней мере, Хамфри теперь знал, что кафе совсем неподходящее место для девушки и он должен предпринять срочные меры, чтобы забрать ее оттуда.

Глава 7

Хамфри принялся планировать эти меры, бредя к дому под холодно мерцающими звездами. Однако он явно недооценил количество мужества, необходимого для того, чтобы, сидя утром за завтраком, заявить:

– Сэр, я должен рассказать вам кое-что, способное вас очень рассердить. Но мне нужна ваша помощь.

Старик улыбнулся, продолжая невозмутимо работать вилкой.

– Это не имеет отношения к врачебной практике, сэр. Иначе я не стал бы тревожить вас сейчас, но мне приходится пользоваться моментом. Помните, я рассказывал вам, что встретил в карете девушку, которая ехала к миссис Роуэн.

Доктор Коппард задержал вилку на полпути ко рту. Его лицо приняло удивленное, даже несколько испуганное выражение.

– Да, помню, – ответил он.

– Что с ней такое?

После этого он поднес вилку ко рту, как бы давая понять: ничто на свете не может стать преградой между ним и едой. Но покуда Хамфри рассказывал свою историю, вилка двигалась все медленнее, а иногда доктор нанизывал на нее куски вслепую, не сводя глаз с лица ученика. Его маленькие блестящие глазки между отечными веками и толстыми щеками смотрели сурово и настороженно.

– Ну, знаешь, – промолвил он, когда Хамфри закончил, – ты здорово меня удивил. Выходит, ты побывал в конуре у этой старой суки. Будь я проклят! Полагаю, мой мальчик, ты ожидаешь, будто я задам тебе взбучку за тайные ночные похождения? Поэтому у тебя такой бледный вид? Нет, я не стану этого делать. Ты очистил передо мной душу, и твой поступок мы больше обсуждать не будем. Меня интересует другое – что ты видел в доме? На этом-то как раз и споткнулось расследование. Никто не стал заявлять о том, что там происходит в действительности. Мне кажется, твой визит мог бы кое-что прояснить. Мы еще можем поймать, старую ведьму. Скажи-ка, какую из девушек ты поимел и сколько ей заплатил?

– Я, сэр?! – изумленно воскликнул Хамфри.

– Ничего подобного не было. Я ходил туда… не с этой целью, а чтобы посмотреть, подходит ли это место Летти для жилья. Ну, так вот, сэр, я решил, что совсем не подходит, и мы должны сегодня же забрать ее оттуда.

– Прошу прощения, – слегка иронически промолвил старик.

– Очевидно, я слишком туп и невежествен. Мне непонятно, каким образом красивые молодые люди могут проводить вечера в борделях и возвращаться оттуда, не приобретя соответствующего опыта.

– Но я же говорил вам, сэр, у меня нет никаких доказательств, что это место представляет собой бордель. Конечно, там были мужчины, за ужином и после, но они не… Я имею в виду, что не видел своими глазами… Некоторые из них остались ночевать, и миссис Роуэн не делала из этого секрета. Впрочем, все это было в порядке вещей. Мистер Хэттон проделал путь через границу Эссекса, а мистер Эверетт прибыл из Ньюмаркета – они, несомненно, пришли поиграть в карты. Сомневаюсь, чтобы у мистера Хэттона в голове имелись еще какие-нибудь мысли. Но там были и другие. А Летти они сознательно держат в неведении. Она ведь так молода и невинна. Они могут наплести ей что угодно.

– Послушай, мальчик мой, – сказал доктор Коппард, протягивая тарелку за очередной порцией.

– Тебе следует прийти к какому-нибудь определенному выводу. Либо это место – публичный дом, либо нет. Если да, то мы можем добиться его закрытия. Он ведь стоит на церковной территории, верно? В таком случае девочке придется искать другую работу. Если нет, то о чем тебе тревожиться? Ты наблюдательный парень, побывал там и должен знать, что к чему. Представь себе, если миссис Роуэн просто пригласила нескольких друзей поиграть в карты, они выпили и немного пошутили с девушками, а двое из них остались ночевать, потому что прибыли издалека, то мы будем выглядеть глупо, устроив скандал.

– Я не хочу ничего затевать, удалось бы только забрать оттуда Летти. До других мне нет дела. Но вчера вечером, сэр, я убедился, что атмосфера там нехорошая. Постепенно – так как эти женщины очень умны – они убедят Летти с легкостью относиться к выпивке, сальным шуткам мужчин и… ко всему остальному. Если такое случится, сэр, а я не сделаю никаких усилий, чтобы подобное предотвратить, то никогда себе не прощу.

– Хамфри прекратил делать вид, что завтракает, решительно отодвинул тарелку в сторону, положил на стол свои большие мальчишеские руки и склонился вперед.

– Сэр, вы знаете мое положение – у меня нет ни денег, ни влияния, ни своего дома, где я мог бы предложить Летти убежище. Умоляю вас, найдите какой-нибудь выход. Я не хочу, чтобы она там оставалась.

На лице доктора Коппарда отразилось сомнение, и это придало Хамфри смелости. Он знал этот взгляд. Природная доброта старика боролась со здравым смыслом, и Хамфри припоминал немало случаев в прошлом, когда побеждало чувство, а не разум. Но молчание затянулось, и сомнение в душе доктора постепенно уступало место ослиному упрямству.

– Я не могу поселить ее здесь, – сказал он наконец.

– Так что, если ты на это намекаешь, выбрось эту идею из головы, мой мальчик. Это расстроит миссис Гэмбл и вызовет скандал. Кроме того, – добавил он, слегка растягивая слова, – я не уверен, что у нас есть основания для вмешательства. Ты по уши влюбился в девушку – нет нужды это отрицать, – и я ценю твою заботу о ее положении. Но даже тебе не удалось обнаружить нужных доказательств, верно? И, учитывая факты, я склонен полагать, что это место – всего лишь забегаловка для игроков и любителей выпить и что тамошние девушки просто имеют любовников. Твоя девчонка, очевидно, там в такой же безопасности, как и в любом другом месте. В конце концов, ты вроде бы пользуешься ее доверием. Разве она дала тебе понять, будто несчастлива или будто кто-то посягает на ее добродетель?

– Нет, сэр. В том-то и дело, что Летти там очень счастлива. Они добры к ней, а доброе отношение, по-моему, ей в диковинку. Я знаю, что прошу слишком многого, сэр, но все-таки не могли бы вы позволить ей пожить здесь, пока мы что-нибудь не придумаем?