Шейла Нортон - Тело и душа

— Он мой друг. И он помог мне! — выкрикнула я. — Мистер Джайман оказал мне помощь, когда я поранила руку. Моя вина в том, что мне вовремя не наложили швы. И никто не знал, что у меня может быть аллергия на антибиотики… — Я также решила упомянуть о сыне. — Он помог Стюарту, моему сыну. Мистер Джайман вовремя увидел растяжение. Стюарт не рассказал, что подрался снова со Стивеном Портером. Все знают, что мистер Коннор придирается к нему. Спросите у медсестер! А он изучает истории болезней всех пациентов перед операцией!

Мистер Вагнер улыбнулся мне.

— Я думаю, вы изложили свое дело, — сказал он тихо.

— Итак? — Я сделала глоток кофе. — Так вы?..

— Я думаю, что мистеру Джайману повезло, что у него такая подруга, как вы!

Я почувствовала, что кровь приливает к лицу, и покраснела от смущения.

— Дело не в том, что… Я просто…

— Знаю, милая! Вы просто не хотите, чтобы у вашего друга были неприятности. Тем более если он не виноват. Похвально!

— Так вы не…

— К сожалению, ничего не могу поделать с рапортом работника консультации. Он пожаловался на своего помощника. Его заявление — всего лишь мнение одного человека!

— Но это же несправедливо! У него предвзятое отношение к Пи-Джею! Он ему не нравится.

— Такова жизнь, дорогая! Она бывает порой несправедлива! Но я рад, что вы рассказали мне все, как есть. Я учту ваши слова, если ваш друг попросит у меня рекомендации.

— Рекомендации? — переспросила я, поставив чашку на блюдце.

—Да. Был уверен, что он вам уже сообщил. Мистер Джайман получил хорошее место в лондонской больнице. В ортопедическом отделении. Очень перспективная должность. Думаю, вы должны порадоваться за него!

Я буквально сбила с ног Паулу, когда выбегала из кабинета.

Стюарт вернулся в школу, Таша — в колледж. В принципе все было хорошо, за исключением того, что я осталась без мужа. И этот факт принес ряд неудобств. Во-первых, в шкафу стало слишком много места, во-вторых, телевизор оказался в моем полном распоряжении, но мне это быстро наскучило. В-третьих, собака никак не могла привыкнуть к тому, что мы с сыном — единственные жильцы дома. Биглс скулил, когда я ложилась спать. Я перенесла его корзину наверх, чтобы он чувствовал, что я рядом, но он все равно был недоволен. Стюарт хотел, чтобы пес спал в его комнате. Но я не разрешила. Однажды утром я проснулась и обнаружила, что он пришел ко мне. Естественно, Биглс, а не Стюарт. Он забрался под одеяло и похрапывал, высунув язык. Мне почему-то сразу вспомнился Барри. Я пыталась разозлиться на него и наказать, но на следующее утро поняла, что это мой удел — отныне спать с собакой. Вот до чего я дошла!

Несколько слов об ужине. Мы просто перестали есть вместе. Стюарт плотно обедал в школе и не успевал проголодаться к вечеру. А поскольку других мужчин в доме не имелось, то и готовить было не для кого. Я вспомнила, как Барри всегда приходил на кухню в надежде слопать приготовленные мной запеканку с картофелем, стейк или пудинг с почками. Поэтому я стала забывать, как это делается. Стюарт бродил по дому, уплетая сандвичи с ветчиной, закусывая чипсами, и до меня вдруг дошло, что я сегодня ничего не ела. Поэтому пришлось сделать себе кашу.

—Ты похудела, — сказал мне Пи-Джей неделю спустя. Нам первый раз удалось поговорить после моего похода к старику Уилли. Я убеждала себя, что это Пи-Джей меня избегает, но дело было во мне. Если мы вдруг встречались в коридоре, я притворялась, что изучаю важный документ и не могу оторваться от него. У меня не было ни малейшего желания с ним разговаривать. Раньше мне казалось, что мы друзья, а если он даже своей подруге ничего про работу не сказал, значит, я ничего для него не значу! Поэтому я решила его игнорировать.

Сегодня же мы оба оказались в столовой одновременно. Вообще-то я туда редко хожу, но сегодня Сара пилила меня, что я ничего не ем, вот мы и пошли. Мне целый день было нехорошо, к тому же работы было полно, поэтому я и решила подкрепиться. Несчастная, я сидела одна за столом, ковыряя ложкой в супе.

— Можно к тебе? — спросил Пи-Джей, усаживаясь на стул без моего разрешения. Он аккуратно поставил на стол тарелку с картошкой, приправленной соусом карри. — Готовлюсь морально к тому, чтобы ассистировать Эшли Коннору.

Я продолжала задумчиво помешивать суп.

— Что-то случилось? — спросил он резко, положив вилку с ножом на тарелку. Смотрел на меня до тех пор, пока я не подняла на него глаза.

Мне не хотелось отвечать ему. Но к сожалению, всегда, когда мне надо бы держать язык за зубами и помалкивать, меня прорывает, ну примерно так же, как в Париже в ту злосчастную ночь.

— Что-то случилось? Да ничего не случилось! Просто человек, которого я считала другом, с аппетитом уплетающий картошку с карри, нашел другую работу и даже не рассказал. Как я узнала об этом? Интересно, а ты собирался просто так уйти, не попрощавшись? И это после того, как ты нагло врал мне, сказав, что можно звонить тебе в любое время суток, а особенно ночью, если вдруг станет плохо! Действительно, зачем мне вообще мужчина? Можно и с собакой поспать, если мужа нет, правда? А что, я всем довольна, об ужинах думать не надо, к тому же я никогда не любила готовить. И еще, я худею. Да, сбросить лишние килограммы — очень кстати. Так что не надо сидеть здесь и притворяться обеспокоенным! Вали на свою новую работу, очень рада за тебя! Но тебе следовало бы предупредить меня, дуру, перед тем, как я пошла к старому Уилли просить за тебя. Как оказалось, моя помощь совсем не потребовалась…

— Ты ходила к мистеру Вагнеру? — поразился Пи-Джей. — Из-за меня?

— Конечно, из-за тебя, идиот, не чаю же хотела попить у него! — Я вздохнула, окончательно выбившись из сил от своей гневной речи. Суп был совсем невкусный. Есть не хотелось.

Пи-Джей протянул руку и сжал мою ладонь. Я хотела высвободиться, но он не отпустил.

— Рози, послушай! Я собирался рассказать тебе. Правда! Я был на собеседовании, покаты болела. Честно говоря, не было ни малейшей надежды, что меня возьмут. Как только я узнал, что принят, то пришел сразу же к тебе, чтобы рассказать, но ты плакала о муже, жаловалась, что осталась одна, что никому не нужна. Просто… не было подходящего момента, чтобы рассказать тебе.

Он остановился и чуть-чуть ослабил руку, но до конца не отпустил. Я почувствовала, как он погладил мои пальцы буквально одно мгновение.

— Мне очень жаль. К тому же я не знал, как тебе сказать.

— Когда ты уходишь? — спросила я тихо.

— Через месяц. Приступаю со второго июня.

— Ты должен быть доволен.

— Да. Это как раз то, о чем я мечтал. — Он посмотрел на меня умоляюще: — Ты простила меня? Я хотел, чтобы мы остались друзьями…

— Это нелегко… когда твой друг работает за тридцать миль отсюда.

— Только позови, и я приеду, если тебе вдруг станет одиноко или страшно… ночью.

Я попыталась выдавить улыбку:

— Не будь глупым! Придется найти кого-нибудь поближе к дому, чтобы приходил ко мне.

— Значит, ты предпочтешь, чтобы кто-то другой покупал тебе пончики? — спросил он, притворяясь обиженным.

— Конечно, нет! Такие пончики приносишь только ты. Так что придется тебе почаще приезжать.

— Я могу посылать их из Лондона.

— Ну конечно, ты так всем своим поклонницам говоришь.

Повисла неловкая пауза. Я встала, чтобы отнести свой недоеденный суп. Когда я обернулась, Пи-Джей все еще сидел с картофелем и карри.

—Доедай, а то опоздаешь на операцию, — сказала я ему.

Он взял ломтик картофеля и помахал им мне.

Мы не виделись с Эшли с того самого момента, как я выдвинула ему ультиматум. Вскоре он уехал в отпуск на Багамы, так что первая рабочая неделя прошла довольно спокойно. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается.

Днем я разговаривала с его секретаршей, Труди, и вдруг он внезапно вошел в кабинет с двумя огромными чемоданами, ноутбуком и пачкой документов. Как он вообще разглядел меня? Труди сразу вскочила, чтобы помочь ему разместить вещи. Вот мы и встретились после долгой разлуки.

— Рози! — воскликнул он, не глядя на меня. — Привет.

— Привет, — ответила я. — Хорошо отдохнул?

Я направилась к двери, не дожидаясь ответа.

— Очень хорошо, да. Все было очень мило. Как ты?

— Нормально, спасибо! — ответила я.

Это было ужасно. Труди переводила взгляд то на меня, то на него. Наша беседа была настолько сухой, что мне не верилось, что мы когда-то лежали вместе в постели. Я сделала еще один шаг в сторону двери, Эшли тоже, видимо, решил пойти куда-то. Мы остановились перед дверью, и, как в каком-то кино, один пытался пропустить другого. — Только после вас!

— Нет, я после вас. — «Тоже мне клоуны!»

— Это же смешно! — воскликнула я, наконец посмотрев ему в глаза. — Так не может продолжаться. К сожалению, мы работаем в одном месте. Извини, Труди, за эту сцену.

Мы вышли в коридор.

—Хотела, чтобы ты знал, — обратилась я к Эшли, — я была у Уилли… то есть у мистера Вагнера. Насчет Пи-Джея. Я рассказала ему, как все было.

— У тебя свое мнение на этот счет, а у меня свое, — ответил он.

— Знаешь, мистер Джайман получил работу в лондонской больнице. Так что твои рекомендации ему не понадобятся.

— Удивительно, как ты защищаешь его!

Когда он повернулся, чтобы уйти, меня вдруг охватило негодование. Мне не хотелось, чтобы он исчез, не дослушав меня. Я решила выяснить отношения.

— Подожди секундочку! — крикнула я, останавливая его в дверях. Эшли обернулся, по взгляду я поняла, что он был крайне недоволен. — Сильвия Райли рассказала мне, что ты ничего не сделал, чтобы помочь мне. Ну, насчет тех писем, когда у меня были неприятности и она хотела, чтобы я соврала…

— На что ты намекаешь? Конечно, я не…

— Так же, как и тогда, перед поездкой в Париж, когда ты бросил меня одну и уехал, а я разбиралась со всем сама…

—Я подумал, ты утрясешь это без меня. У меня была операция.

— А я думала, что ты… — И запнулась. Мне хотелось сказать, что я была уверена, что ему нужна, но какой сейчас в этом смысл? Мне все стало понятно! Я просто идиотка, смотрела на мир сквозь розовые очки, напридумывала себе все! Как мог такой потрясающий мужчина увлечься такой замухрышкой, как я? Но теперь я очнулась! Надо смотреть правде в глаза. — Ты мне показался замечательным, — начала я с легкостью на сердце, выдавливая улыбку. Я чуть не сказала, что изменила свое мнение о нем, и поняла: на самом деле он высокомерный и эгоистичный. Но, слава Богу, в этот момент появилась Хайди, лекторша с семинара. Она кашлянула, как бы предупреждая нас о своем присутствии, одарила меня ледяным взглядом и поздоровалась с Эшли, не удостоив его взглядом. И удалилась, стуча каблуками.

— Что это с ней? — спросила я, скорее обращаясь к себе, нежели к нему.

Он пожал плечами и посмотрел на часы:

— Слушай, мне уже пора идти…

Хорошо, нет смысла разыгрывать передо мной заботливого любовничка!

— Да, забыла тебя спросить. — Я вдруг вспомнила про его визит к Дэйву. — Зачем тебе понадобились мои негативы?

— Что? Негативы? — нахмурился он, посмотрев на меня так, как будто не слышал про них никогда. — Не знаю… А зачем они мне?..

— Забудь! — вздохнула я, неожиданно почувствовав непреодолимое желание поскорее вернуться к работе. — Если ты вдруг вспомнишь, где они, или случайно найдешь их, не забудь мне вернуть их! Если нет — значит, не судьба. Да, спасибо за выходные в Париже, то есть за то немногое, что я помню.

Он выдавил улыбку. Мне не хотелось отвечать ему. Единственное, о чем я жалела, так это о деньгах, потраченных на нижнее белье!

Вечером я осталась на рабочем месте одна, заканчивала дела. Было полшестого, я как раз собиралась выключить компьютер, когда ко мне пришла Хайди. Она появилась так же внезапно, как и сегодня днем. Взгляд у нее был по-прежнему злобный. Она не задавала мне вопросы, а словно допрашивала.

— Так ты идешь или нет?

— Куда? — не поняла я.

— На лекцию. Ты записалась, не так ли?

— Лекция? Что-то про душу и тело? Так она же в пятницу, в обеденный перерыв.

— Мы перенесли ее. Ты что, не проверяешь электронную почту?

— А, у меня было много дел, я не успела… — Почему я оправдывалась перед этой женщиной? Почему она так со мной разговаривает, как будто одолжение делает? — Боюсь, сегодня не смогу. Меня сын ждет.

— Позвони ему, — настаивала она. Напоследок она бросила мне: — Увидимся в конференц-зале на втором этаже.

Изменили день, время, место. Может, и лекцию будет читать кто-то другой? Мне начинало все это действовать на нервы. Эта озлобленность Хайди, ее приказной тон!