— Я разговаривала с Ренатой, — сразу выпалила, следя за реакцией Романа.

— Она приходила? — он чуть нахмурился. — И что она наболтала? — я даже смутилась. Похоже Рената просто поиздевалась надо мной, рассчитывала, что я на эмоциях поссорюсь с Романом. Тем временем Роман приблизился. Он улыбался своей улыбкой искусителя, глаза шальные, он еще и выпил.

— Мы же на работе.

— Новый год, накрыли небольшой стол в конференц-зале. Я думал, и ты придешь, — он подошел ко мне, притянул меня к себе за талию и поцеловал. Мои проказницы-бабочки, снова решили устроить неконтролируемые полеты в животе. Накатывали воспоминания о прошедшей ночи, отзываясь томлением в теле. Мозг рисковал отключиться, и я отстранилась, желая сначала все выяснить. Тут я заметила, что он и дверь не то, что на ключ не закрыта, а открыта настежь. Смотрите все, кому не лень! Хорошо, что все, как и Роман предпочитали проводить время в конференц-зале. Роман заметил мой взгляд, обернулся, ударил себя по лбу рассмеявшись. — Как только вижу тебя, мозги напрочь отключаются. Не хорошо, если кто узнает о наших шалостях, — Роман прошел к двери и на этот раз закрыл ее на ключ.

— Шалостях? — переспросила я его, ощущая, как сердце тяжелеет. Уже понимала, что разговор не принесет ничего хорошего. — Я хотела поговорить о нас, — сжала перед собой ладони, следя за тем, как Роман продвигается ко мне, словно голодный хищник, готовился к рывку.

— Может, отложим все разговоры? — Роман с улыбкой перехватил мои плотно сжатые в кулаки ладони, притянул меня к себе.

— Нет, я хочу поговорить сейчас, — я посмотрела строго в глаза Романа, он страдальчески вздохнул, но из объятий не выпустил.

— О чем ты хочешь поговорить?

— А ты как думаешь? О будущем. Что будет дальше? Как ты ко мне относишься?

— Как отношусь? — он коснулся губами моей щеки. Тихо, бабочки, отмена полета, отмена полета! — Я уже говорил. Ты меня с ума сводишь, и я до жути хочу тебя, — новый поцелуй коснулся уголка моих приоткрытых губ. — Хочу положить тебя на этот стол. Поднять твою невероятно сексуальную юбку и стянуть с тебя трусики. А потом… — новый поцелуй обжег губы, и я поддалась, отозвалась на поцелуй. — Ты такая влажная, что я войду сразу, ведь и сам невероятно возбужден. — Да он прав, трусики уже намокли, настолько ярко я представила образ, что он навеял своими словами и поцелуями.

— Что будет дальше? — все же заставила себя вспомнить, зачем завела этот разговор.

— А дальше нам будет очень и очень хорошо. Мне придется зажимать твой ротик, чтобы никто не услышал твоих криков, — Роман развернул меня к себе спиной и подтолкнул к столу, намереваясь воплотить ставшую вдруг общей фантазию в жизнь. Я оперлась на стол дрожащими руками, и уже готова была стонать, когда его руки сжали мои ягодицы, медленно собирая ткань юбку.

— Нет, я имею в виду, что ты планируешь? Мы начнем встречаться?

Юбка уже капитулировала, Роман провел пальцами поверх кружева трусиков, мне пришлось закусить губу, чтобы не стонать.

— Зачем тебе эти клише, Золото? Нам хорошо вместе, разве остальное важно?

— Важно, для меня важно, — его слова чуть отогнали туманную негу удовольствия, я развернулась к нему лицом. — Ты хочешь, чтобы я была твоей любовницей?

— А кем ты хочешь быть? — он провел ладонью по моей щеке, взгляд наполнился напряжением.

— Уж точно не хочу быть одной из твоих любовниц.

— Мне казалось, тебе хорошо со мной? — Роман вновь потянулся к моему лицу, но на этот раз я отступила.

— Мне хорошо с тобой. Но роль любовницы меня не устраивает. Я думала, значу для тебя больше, — заглядывала в его глаза, искала в них отголоски тех чувств и эмоций, что видела тогда на катке или утром в моей постели, но не находила. Он смотрел напряженно, даже раздраженно, ему не нравилось выяснять отношения. — Понятно, — я отступила от него и прошла к своему столу, опустила юбку, нарочито внимательно огладила каждую складочку. — Мне нужно работать, — уткнулась в экран ноутбука, почти не видя картинки перед глазами. Какая же я дура, это все вы, бабочки, нашли, когда взлетать! Бабочки робко сложили крылышки и замерли, снова решили прописаться в красной книге. По крайней мере, сейчас я сомневалась, что когда-нибудь встречу мужчину, который будет меня настолько будоражить и вызывать такую бурю эмоций.

— Диана, мы взрослые люди. Что такого в том, что мы будем встречаться для взаимного удовольствия?

— У вас достаточно женщин, чтобы встречаться для взаимного удовольствия, — язвительно передразнила я произнесенные им слова. Все же взглянула на резко помрачневшего начальника. — Или вам невесты не хватает? Нужно разнообразие?

— Диана, мы пришли к нынешним отношениям не просто так. Если не помнишь, я выручил тебя с деньгами.

— Ах, да, заключили договор аренды моего тела. Я помню, — вновь отвернулась к ноутбуку, внутри кипя от негодования. Ну, я ему сейчас устрою, нашел, о чем напоминать. Я думала, этот договор он придумал, чтобы сообщить о своих чувствах.

— Я не отпущу тебя, Диана.

— Мне нужно работать, Роман Марсович.

— Ладно, вечером поедем ко мне и поговорим, — он широкими шагами покинул приемную. Глаза заболели, и я поняла, что сейчас позорно разрыдаюсь. Мысленно дала себе пару пощечин. На что рассчитывала? Знала же, что он бабник? Знала, так что не реви. Чтобы отвлечься я с усердием принялась за подготовку дел для преемницы, потом собрала свои немногочисленные вещи, и упаковала их в пакет. Роман Марсович вскоре вернулся, прошел мимо меня, даже не взглянув.

Наступил конец рабочего дня. Роман Марсович еще не выходил из кабинета. Подхватив пакет с деньгами, я вошла в его кабинет. Он сидел на диване со стаканом виски, судя по этикетке на половину пустой бутылки.

— Рабочий день завершен, я иду домой.

— Ты едешь ко мне, — Роман перевел потемневший взгляд ко мне.

— Нет. Я еду домой, — я прошла к дивану и бросила на стол пакет с деньгами.

— Что это? — он вывалил пачки с деньгами на столешницу, со звоном посыпались монеты, с гулким звоном ударяясь о столешницу и разлетаясь по полу. Рука Романа так и замерла с пакетом, он сам будто окаменел.

— Больше я вам ничего не должна, — я развернулась на носках и направилась к двери. Уже тянулась к ручке, когда меня догнали его слова.

— Здесь больше трехсот тысяч.

— Я высоко вас оценила.

О да, я почти ощущала триумф от своей маленькой мести. Оставила ему несколько тысяч сверху, еще и монетки из кошелька выскребла. Осталось схватить вещи и бежать. План застопорился ровно на середине. Дверь не открылась, когда я опустила ручку. Я дернула ее еще раз, а потом и еще, тихо паникуя.

— По-моему, ты меня недооцениваешь.

Я вскрикнула от шепота, произнесенного прямо в ушко. Даже не заметила, как Роман приблизился. Мамочки! Тихо паникуя, я задергала активнее дверь, пока просто на просто не оторвала ручку. Ой! На прошлой же неделе только чинили. Горе-работники! Руки Романа обвились вокруг моей талии. Спиной ощущала напряжение мышц мужчины и его прерывистое злое дыхание. Одна его рука скользнула вверх между грудей и сжала горло, вынуждая меня откинуть голову назад. Вторая рука устремилась вниз и застыла между ног, поверх ширинки брюк, которые я успела переодеть, чтобы ехать домой.

— Роман, отпусти, — голос звучал хрипло, но не потому что он меня душил, держал он хоть и крепко, но не сдавливал, я, черт возьми, возбудилась, стоило ему коснуться меня.

— Зачем тебе уходить, Золото? — его губы накрыли мои в жестком обжигающем страстью поцелуе, со вкусом виски. Дыхание сбилось моментально, а бабочки снова ожили и устремились активно размножаться дабы вывести свой вид из красной книги. Роман довольно быстро справился с пуговицей и молнией ширинки, а потом резко опустил мои брюки вместе с трусиками, прихватив за пояс на пояснице. — Ты ведь не хочешь уходить.

Само собой, я сейчас хотела не уходить, сейчас я хотела, чтобы его губы вернулись туда, где им самое место, а именно на мои губы, а не разговоры сейчас разговаривали.

— Ты ведь не уйдешь. Сама сказала, что любишь, — его пальцы, его волшебные пальцы теперь ласкали меня, разнося влагу по складочкам, периодически скользя внутрь, и даже мимолетная боль не способна отогнать возбуждение. А вот его слова насторожили, неужели он прав? И я теперь не захочу уходить от него, как влюбленная дурочка буду приходить за новой порцией ласк, пока однажды не надоем и не буду отброшена как мусор, как пустой флакон от духов, все еще красивая снаружи, но пустая внутри и никому не нужная?

— Роман, отпусти. Я ухожу, — тихий шепот, в который и сама не верила. Пальцы Романа теперь проникали глубже, резче, и вместо того, чтобы продолжить отстаивать свое право уйти, с уст сорвался стон, а ноги предательски задрожали, и я бы упала, если бы Роман все еще не держал меня за горло, прижимая к своей твердому и преступно сексуальному телу. Наравне с приближающимся оргазмом поднималась и обида. Я тут как самый плохой разведчик в мире готова сдать все явки, пароли, и продать родину, а он такой спокойный, просто повелитель мира, точнее моего тела. Я тут с ума схожу, а он скала, само спокойствие, упивается своей властью и радуется, что вскоре я дам согласие на все и в любых позах. Я запустила руки себе за спину, откинув предварительно дурацкую ручку от двери, и огладила его бедра. Роман резко вздохнул возле моего уха, я изогнулась в спине и потерлась ягодицами о его пах, ощущая под слоем одежды каменную твердость.

— Ты так не хочешь, чтобы я уходила? — слова вырывались с придыханием, срывающимся голосом. Уже руками я огладила его достоинство, и он чуть сдвинулся, чтобы я смогла справиться с застежкой, а потом и молнией. — Не хочешь?

— Тебя я хочу постоянно, — его губы припали к моей шее, язык заскользил по коже, вызывая у бабочек взрыв экстаза. — Ты знала, какое сладкое на вкус золото?

Почти выла от разочарования, когда он прекратил движения и убрал руку. Он поднес блестящие моим соком пальцы к моему рту и провел ими по моим губам. И я облизала губы, ощущая терпкий вкус собственного возбуждения. Все это настолько порочно, что сладкий спазм внизу живота сжал внутренности, и я непроизвольно сдвинула коленки. Роман подтолкнул меня бедрами вперед, и я уперлась ладонями в дверь. Он спешно опустил уже свои брюки. Это последний раз, обещала я себе, прикрыв глаза и чуть-ли не мурлыча от удовольствия, ощущая, как горячая головка требовательно раздвигает складочки и врывается в меня под мой громкий стон удовольствия. Роман вторил мне, сжимая сильнее, отчего темнело в глазах, а кислорода в легких становилось все меньше, кажется, он сейчас меня задушит. Ну и правильно, таких глупышек надо душить, чтобы не мучились. Резкий толчок и я уже кричала в голос, настолько мне хорошо, из глаз брызжут искры, и я боялась подпалить кабинет. Как мы потом выбираться будем, дверь ведь заблокирована? Мой мир сократился до толчков и ударов, возносящих меня все выше и выше на грань удовольствия, до хриплого дыхания мужчины, что прижимает меня сзади и его рук, что сжимают меня стальной собственнической хваткой. И в эти мгновения я отдалась ему со всей душой, со всей доступной мне страстью, отбросив гордость и страхи назад. Оргазм навалился океанской волной, сметая все чувства и ощущения, кроме освобождения и невероятного удовольствия, раз за разом сжимающего мое тело в сладких конвульсиях.

Возвращалась я в себя с трудом, и обнаружила себя сидящей на полу, Роман сидел сзади, обнимал меня за талию и тяжело дышал. Не знаю, сколько длилось это сумасшествие, но за окнами стемнело. За дверью надрывался мой телефон. Сегодня же Новый год! А я заперта в кабинете со своим боссом-любовником. Вместо того, чтобы звонить и вызывать кого-нибудь на помощь, пока здание не покинули работники, мы занимались сексом. Самым невероятным сексом в моей жизни, но происходил он не вовремя. Мысли о неправильности происходящего, что скользили лишь на грани затуманенного страстью сознания, сейчас вспыхнули вновь. Ну, и где моя гордость? Мужчина заявил мне, что никуда я от него не денусь, потому что влюблена по уши, а я и не вздумала возразить. Мне стало страшно, вдруг он прав? Но я так не хочу, поэтому нужно бежать, спасать свое сердце, склеивать его по кусочкам и жить дальше. Ничего, сосредоточусь на работе и обо всем забуду, по крайней мере попытаюсь. Я неловко выбралась из объятий начальника. Брюки были спущены до колен, так что при подъеме я была сама грациозность, особенно если учитывать, что эти самые колени еще дрожали. Взглянула на все еще сидящего на полу Романа. Либо придумали невидимый презерватив, либо он вновь забил на предохранение. Интересно, все его любовницы страдают из-за его безответственности, или это я такая особенная? Зло подтянула брюки с трусиками и застегнула молнию. С тихим злым шипением я пнула ни в чем неповинную дверь, благо на этот раз я была в сапогах, и нога осталась цела, в принципе, как и дверь.